 |
8. Усиление неравноправности людей в доступе к результатам НТП
|
|
|
|
8. Усиление неравноправности людей в доступе к результатам НТП
Перечисленные тенденции, тормозящие инновационный процесс в производстве средств производства, в обучении и переобучении кадров, в производстве потребительских продуктов, приводят как к усилению неравноправности людей в доступе к результатам научно-технического прогресса, так и торможению самого НТП (через неспособность экономически обосновать направления его развития, способные привести к социальной экономии труда, но неспособные обеспечить экономию у производителя). Также это поддерживает спрос на продукцию устаревших немонополистических производств, малого и среднего бизнеса, который в такой ситуации все реже играет роль мобильных структур по отработке новых востребованных продуктов, а вместо этого все чаще производит продукцию низкого качества, но по сниженной по сравнению с монополистами цене.
И это также является последствием отказа от инновационного развития экономики, основанного на планомерном взаимодействии сфер развития техники, образования и форм организации экономической деятельности.
Такую цену мы платим за использование лишь части преимуществ госмонополистического развития (возможность завышать цену и ограничивать доступ на рынки), но не использование их в полную силу (возможность внедрять самые эффективные инновации в подконтрольной сфере и обеспечивать их полное применение).
Госмонополистического развития преимущества — возможность завышать цену и ограничивать доступ на рынки, возможность внедрять самые эффективные инновации в подконтрольной сфере и обеспечивать их полное применение.
9. Методологическая основа тенденции, тормозящей внедрение инноваций
|
|
|
Устаревший поход к управлению передовой на данном этапе форме организации (государственно-монополистической системой капитализма) приводит к торможению развития. Монополии, контролируя свои рынки или их значительные части, способны реализовывать программы, приводящие к экономии затрат у их потребителей. А за счет своего монопольного положения способны обеспечить получение своего вознаграждения в виде части этой экономии, превышающей их собственные внутренние затраты. Вместо этого монопольное положение используется лишь для изгнания других производителей и монопольного злоупотребления ценой. Такое поведение и есть тенденция, противоположная внедрению инноваций. И приносящая потери потенциальных выгод от развития самим монополиям. Поскольку пришла из эпохи экономики свободной конкуренции, а не эпохи взрывного роста производства на заказ.
Но следует отметить, что такое поведение не является просто привычкой. Это естественное поведение капитала, который по определению является самовозрастающей стоимостью. То есть средства производства являются капиталом лишь тогда, когда вовлечены в отношения, приводящие к росту их стоимости[65]. Иначе говоря, накопление является необходимым по определению. Долги не могут быть списаны просто так — это означает разрушение чьих-то активов, а чьи именно активы разрушать — приходится решать в ходе торговых (и не только) войн. А без накопления капитала не получается ни финансировать инновации в рамках капитализма, ни концентрировать средства производства.
То есть: опора на расширенное воспроизводство лишь капитала тормозит прогресс.
Так возможно ли инновационное развитие без обязательного накопления капитала, как самовозрастающей стоимости? Ведь научно-технический прогресс как социально-экономическое явление возник в рамках капитализма, со всеми его атрибутами[66]. И тут мы наконец подходим к тенденции, позволяющей уверенно смотреть в будущее.
|
|
|
§ 3. Прогрессивная тенденция социально-экономического развития
1. Влияние нового в производительных силах
Что же происходит в современной экономике, определенной нами как государственно-монополистический капитализм, в которой монопольные преимущества используются по большей части для удержания рынка? Вместо интеграции со своими потребителями, которая позволила бы реализовывать общие интересы и добиваться общей с потребителем экономии от инноваций?
А происходит развитие производительных сил, которое тормозится старыми подходами к управлению. Приведем здесь длинную цитату из доклада В. Д. Миловидова, главного аналитика Российского института стратегических исследований (РИСИ): «…мы говорим о технологиях искусственного интеллекта как о факторе изменения человеческих отношений, трансформации общественных связей, формирования новых типов поведения, видов деятельности, привычек, образа жизни и, в конечном счете, образа мышления. Архитектоническая функция технологических инноваций во многом определяет эволюцию человеческого общества: человек создает инновации, инновации формируют человека... Развитие современных технологий трансформирует наш мир, превращая его из мира вертикально-интегрированных, иерархических структур в мир горизонтально-интегрированных структур — сетей… Вертикальная иерархия общества здесь перестает действовать… Сила и влияние в новом пространстве определяется количеством взаимосвязей, способностью генерировать сигналы, которые растекаются по максимально широкому пространству сети. … формируется новый тип смешанной организации общественных связей, частично кибернетической, частично реальной, которой пока сложно найти определение. Новое пространство образуется как пересечение реального и кибернетического пространства. В этом пространстве человек роботизирован, а искусственный интеллект гуманизирован. Отношения, которые складываются в этом новом пространстве, влияют и на реальный мир, и на киберпространство»[67].
|
|
|
Безусловной тенденций последних десятилетий является постоянный рост информационного шума. Постоянно множатся как каналы передачи информации, так и ее объем. Человеческая психика учится игнорировать его: по утверждению некоторых маркетинговых специалистов, чтобы потребитель просто запомнил название новой марки товара массового производства и начал вспоминать ее, видя товар этой марки на полке в магазине, на один такой случай требуется 20 тысяч упоминаний этой марки в СМИ. Поскольку это уже совершенно абсурдные расходы на продвижение, начинают экспериментировать с охватом, с таргетированной рекламой и т. д. Последние же достижения цифровых технологий позволяют узнавать конкретного потребителя, с какого бы устройства он не оставлял цифровой след, и делать ему предложения с учетом его прошлого потребительского поведения. Маркетологи делают большие массивы индивидуализированных данных самым актуальным товаром. Передовые компании стремятся создавать так называемые экосистемы — новое проявление монополистических союзов мелких производителей, интегрирующих свой сбыт на единой цифровой платформе, снабженной набором собственных или партнерских сервисов, объединенных вокруг нее. Экосистема может быть сосредоточена вокруг одной сферы жизни клиента или проникать сразу в несколько из них[68]. Но ведь можно обогащать такого рода цифровые платформы системой сбора данных по территории, в том числе населенным пунктам в целом (а не вокруг сервиса компании, который продается через интернет и потому доступен потребителям со всей онлайн-среды). И такие проекты уже появляются. А это уже не просто монопольный союз производителей, а монополия производителей, интегрированная с потребителями. То есть производственно-потребительская кооперация — система сбора и использования больших данных о реальных потребностях территории, формирующая систему заказов для производителей. Которую теперь становится возможным, во-первых, постоянно мониторить в режиме реального времени (маршруты, реальную потребность в потребительных стоимостях и т. д. ), во-вторых, оптимизировать ее обеспечение потребительными стоимостями. Это очень важно: впервые после исчезновения директивного планирования, которое имело место в советской экономике, появляется широкая сфера применения оптимизационных задач. Когда мы фактически думаем о коэффициенте полезного действия экономической системы в целом, а не о получении прибыли у некоторых субъектов экономики.
|
|
|
Фактически мы говорим о возрождении области применения оптимизационных задач в экономике за счет развития прогрессивных монополистических союзов.
Теперь остается определиться только с критерием оптимизации (мы, конечно, за критерий достижения общественной экономии труда, как нас учит трудовая теория потребительной стоимости. Но об этом подробнее в главе 2). И современным монополиям будет легче всего воспользоваться всем этим. Вот эти новые растущие отношения, о которых говорит В. Д. Миловидов, мы и считаем новой тенденцией в производственных отношениях, которая в нашу эпоху преобразует всё. Цифровизация экономик на основе искусственного интеллекта изменяет и организационные формы, и методики поддержки принятия решений, и места и роли людей в процессе производства. А также способы распределения дохода, формы его получения. Все это означает, что изменится классовая структура общества.
Но сейчас нам нужно сначала понять, какие именно завалы и буреломы проблем последних десятилетий достанутся пионерам этих новых отношений. А также и намеренно расставляемые умирающими субъектами прошлого ловушки. Это повлияет на то, кто будет этими пионерами и как им следует начинать первые шаги.
|
|
|
