 |
Бог не фраер, Колумб - старина - не дурак и не зря он грузил в свои трюмы и возил через штормы отменный табак навевающий сладкие думы
|
|
|
|
Бог не фраер, Колумб - старина - не дурак и не зря он грузил в свои трюмы и возил через штормы отменный табак навевающий сладкие думы
и когда смерть прикажет «ложись, помирай» как копною волос любимой обовьёт мне лицо, унося меня в рай синева сигаретного дыма
А. Александрову
Нога-мяч
Ликуя, форвард с разворота ударил в створ ворот, и вот тот мяч в ворота гордых скоттов влетает как ворона в рот
Голкипера, который даром метался львом, чтобы потом в момент разящего удара окаменеть, застыть столбом
глазами мячик провожая в уме продолжив счёт ворон Встречая праздник урожая взревел восторгом стадион...
Шотландцы! Я не вижу смысла играть вам дальше в нога-мяч Ужели гордость горцев скисла под гнётом горьких неудач?
Вы одолели путь не близкий но ваша кровь не горяча уж лучше б дома пили виски с плеча рубили англичан
За то, что всё-таки по скотски себя вели они и ту казнили, что воспел И. Бродский увидев статую в саду.
**
Наконец мы взяли высоту выяснилось, правда, что не ту
так за часом час и день за днём всё не те высоты мы берём
жизнь кладя на штурмы тех высот
ни на шаг не сдвинувшись вперёд
***
Голова полна тараканов
мы возимся с ними
кормим, поим, одеваем
разговариваем
вступаем в споры
ругаем, валим на них вину
оправдываем
хвалим за принципиальность
тараканы растут и женятся
размножаются
снисходительно посмеиваются
веря в своё существование
про стишки и не только
Нашёл помойке я детский конструктор увлёкся - и атомный создал реактор на вид - неказистый, обшарпанный, мутный но офигительный — невероятно И он заработал, но раз, на рассвете дело закончилось ядерным взрывом... кроме меня, жаль, никто не заметил как это было светло и красиво
|
|
|
С тех пор я по разным помойкам, сараям тёмным чуланам, подвалам, кладовкам всякие вещи ищу, собираю что бы потом мастерить из них ловко разные штуки — реакторы, бомбы мины, ракеты, шутихи, салюты всё, что взрывается, всё что могло бы мир озарить, хоть на четверть минуты
вирус
Сочинял стишки о туманной дали
в этом смысли лучше, когда «не дали»
и истомой движимый половой
ты нырнёшь в «поэзию» с головой
но стишки – стишками, постель - постелью
параллельны, в общем, они, отдельны
друг от друга; ты в осемнадцать лет
не въезжаешь в это и пишешь бред
потому что прёт, потому что очень
сильно как-то что-то внутри клокочет
потому что это, дружок, как вирус
что изменит всё, как тебе не снилось
***
Жил на свете дядя Петя
и стихи писать любил
дядя Петя нас приветил
в гроб сходя благословил
а теперь и мы не дети
стали чем-то вроде Петь
наши песни словно ветер
только лучше их не петь
Насочинял...
Насочинял много стихов плохих -
некуда больше стало складывать их -
ими забит мой комп и голова – полна;
тянут они на дно, туда, где не видно дна.
Что за напасть, зараза - в чувство придя едва,
размусоливать фразы, перебирать слова,
лить из пустого в порожнее? Рукописи, говорят -
в мутной воде не тонут, в адском огне не горят?
2
В старых стихах — голос совсем не мой их написал кто-то совсем другой чувство такое — что посреди стиха ты даёшь петуха и стихи - словно тлен, труха умирают мучительно, в судорогах, а потом на глазах рассыпаются, гаснут, что твой фантом
3
Во сне мне часто сносит крышу
и бесы водят хоровод:
то гоголь страшное напишет
то достоевщиной несёт
с глазами чёрными козлищи,
гробы - летят со всех концов
а мачта гнётся, ветер свищет
и сети полны мертвецов
***
|
|
|
кто-то ведь примеряет на себя слово «поэт»
словно одежду
ходит в ней всю свою жизнь
с серьёзным лицом
а я просто пишу
чтобы весело было и страшно
чтобы больно и радостно
чтобы грустно и смешно
***
Второе я — твоё отродье как жалок вид его сейчас: второе зрение уходит словарь замылился и глаз соблазны, словно многоножки к которым не был ты готов как пешеходы неуклюжи бегут по лужам городов вслед за тобой. А ты кочуешь по вечерам глотаешь яд себя последним матом кроешь надеясь, всё же, что простят
вручат, иль вручат, денег пачку за так, без всякого труда
чтобы топил ты ими печку
когда нагрянут холода
зайдешь ты бухту, встанешь в док ты
и бросишь якорь в омут вод
как прописал чудесный доктор
всё предсказавший наперёд
и парк, что осенью раскрашен
и ярок, как павлиний хвост
весь полиняет, станет страшен
и пуст.
всевдоохотничье
в листве заметив краем глаза птичку
ружьё я вскинул, выстрелил в неё
но что за чёрт — ружьё дало осечку
ну ё-моё
в лесу сыром, где с птицей был я рядом
был спуск крючка похож на ветки хруст
и птица вздрогнув, с удивлённым взглядом
с куста слетела, как улыбка с уст
***
Повсюду листики разбросаны и светят жёлтым фонари приятно прогуляться осенью под вечер, что ни говори
такой совсемничемнесвязанный ты сигареточку куря Октябрьской улицей, меж вязами идёшь в начале октября
с деревьев падает исподнее с небес льёт воду водолей и с каждым вдохом всё свободнее и с каждым шагом веселей
по жизни, словно по обочине куда глаза глядят идти пока зима, снега и прочее уже маячат впереди
****
Вот за это вот я и люблю
распорядок земной:
ты болтаешься долго, на самом краю
между тьмою и тьмой
а потом неожиданно выпадет снег
и не взять уже в толк
кто проходит по снегу вдали — человек
или пёс, или волк?
И такая повсюду стоит пелена
и такой над землей открывается вид
перемешаны там времена, племена
и холодная вечность сквозь дыры сквозит
***
|
|
|
