Неукротимые тараски 3 страница

(Кинжалов Р. В. Орел, кецаль и крест. СПб., 1991. С. 160).

 

«Разве не является война главным занятием ацтеков, – заявлял один из владык Теночтитлана, – разве не важнее для нас добиться победы, хотя и преодолев тысячу трудностей, чем сидеть дома и работать подобно женщине? » Война, по мнению чванливой военной аристократии, была наиболее почетным занятием, и воины, особенно военачальники из знати, пользовались многими привилегиями.

Ацтекские военачальники носили форменную одежду, соответствующую их рангу и украшенную желтыми и зелеными перьями, а иногда и золотом. Правитель ацтеков надевал великолепный многоцветный плащ из птичьих перьев, унизанный нефритовыми подвесками. На спине этот плащ был украшен изображением бабочки с золотым туловищем и крыльями из зеленых перьев. Золотая бабочка являлась символом ацтекского бога войны. Рядовые воины ходили в стеганой хлопчатобумажной одежде, пропитанной для прочности особым (соляным? известковым? ) раствором либо жидким маисовым тестом. Ее общая толщина достигала толщины двух пальцев. Эта одежда была настолько эффективна против индейских стрел, чьи наконечники из кремния или вулканического стекла мгновенно тупились на кристаллах соли, что позднее испанские конкистадоры нередко предпочитали использовать ее вместо своих тяжелых кольчуг и панцирей.

Отличившиеся в бою воины и военачальники незнатного происхождения получали доступ в привилегированные слои ацтекского общества. Однако высших командных должностей удостаивалась только наследственная знать – аристократы из «рыцарских» орденов Ягуара и Орла[41]. (Третий орден Стрелы малоизвестен. ) Иногда в ряды этих орденов вступали и наиболее прославившиеся на поле брани простолюдины, например те, кому посчастливилось захватить четвертого пленника. Представителей знати, естес^твенно, было значительно больше, потому что, во‑ первых, их титул передавался по наследству, а во‑ вторых, у них было больше возможностей отличиться на поле боя, так как они с детства профессионально владели оружием, к тому же лучшего качества.

Представители «рыцарских» орденов пользовались многими привилегиями. Их освобождали от налога и сбора дани, они претендовали на долю дани с покоренного города, могли содержать много наложниц, пить алкогольный напиток октли, обедать во дворце правителя и порой вкушать на ритуалах… человеческое мясо, но они обязательно должны были быть женатыми людьми. Ставшие «рыцарями» воины незнатного происхождения получали землю, а их дети могли наследовать их статус, хотя и не разделяли многих привилегий лиц благородного происхождения. Собираясь в залах дворца правителя Теночтитлана, «рыцари» участвовали в военных советах в присутствии самого «императора», совершали ритуальное поклонение солнечному богу Тонвтиу либо два раза в год (в марте и декабре) устраивали ритуальные бои друг с другом Последние символизировали борьбу солнца и света («Орлы») с мраком и темнотой («Ягуары»)[42].

Перед сражением эти избранные надевали шкуру ягуара, считавшегося символом отваги и исключительного мужества (лишь смельчак решался сразиться с могучим зверем один на один), или украшали себя разнообразными накидками из орлиных перьев. Ацтекские «рыцари» возводили у себя на плечах фантастические сооружения из ивовых прутьев, на которых укреплялась сложная мозаичная конструкция из перьев. Она не только указывала на ранг владельца, но и служила средством связи и управления, указывая на месторасположение разных «рот» на поле боя. В свою очередь, и враги тоже могли ориентироваться – кто и где находился в рядах ацтеков.

Особый статус имела охрана (гвардия) тлатоани, состоявшая из молодых представителей знати, которые носили специальные знаки отличия. На голове у них было по 2–4 зеленых или голубых пера, прикрепленных вертикально (другим воинам разрешалось носить их только свободно висящими вниз). С украшенной перьями головной повязки сзади свешивались (касаясь спины) особые кисточки или шарики: последних было столько, сколько подвигов совершил их обладатель.

Формой поддержания мирных отношений было приглашение чужеземной знати на большие праздники, торжественные похороны тлатоани, пышные коронации новых правителей и т. п. Приглашенным гарантировалась безопасность, всяческое уважение; их поселяли в особой части дворца правителя – коакалли (дом приглашенных). Если приглашались в Теночтитпан представители наиболее серьезных соперников ацтеков (например тлашкальцев), то это старались держать в тайне, чтобы народ не нарушил закон гостеприимства. Урегулированием межгосударственных отношений занимались послы. Плохое обращение с ними и тем более убийство их рассматривалось как законный повод к войне; эти же правила распространялись на торговцев и сборщиков дани.

Для расправы с восставшими, проявившими непокорность народами, Тройственная лига выработала определенную схему последовательных действий.

Когда какой‑ нибудь местный правитель выказывал неповиновение, то сначала посылали судей, чтобы публично осудить его. И даже если оказывалось, что восстание приняло массовый характер, то, лишь исчерпав все возможные мирные средства, Теночтитлан переходил к карательным действиям. Разумеется, не все эти правила и не всегда соблюдались, ибо жизнь и конкретное развитие событий были сложнее. Тем не менее примеры соблюдения таких правил зафиксированы как в хрониках первых испанских миссионеров, так и в пиктографических рукописях самих ацтеков.

Ведение войны подчинялось строгим правилам. Сначала следовало ее официальное объявление. С этой целью противнику посылались специфические знаки войны: щит, лук и стрелы, а также особая черная мазь, которой смазывали покойников, что делало ее символом смерти, войны. И лишь потом проводили тщательную разведку, используя разветвленную сеть лазутчиков кимичтин (мыши). Затем жрецы‑ прорицатели определяли благоприятный для нападения день,

Боевой порядок армии ацтеков был красив и устрашающ. По заведенному издревле обычаю воины облачались так, чтобы показать себя противнику во всей t расе: перья, боевая раскраска и т. д.

Обычно бой начинался с обстрела противника с дальней дистанции из мощных 1, 5‑ метровых луков и пращей из волокон магея, позволявших метать камни на расстояние до 280 м. Этими стрелковыми и метательными видами оружия чаще всего пользовались ацтекские наемники; искусные стрелки и пращники из крайне свирепых северомексиканских охотничьих племен – чичимеки. Потом войска начинали сближаться, и передние шеренги прицельно метали тяжелые дротики с помощью копьеметалок (по‑ ацтекски – атлатлей), весьма эффективных начиная с 50‑ метровой дистанции (во времена конкисты они пронзали некоторые виды доспехов европейских завоевателей). И только затем начинался ближний бой и в дело вступали «штурмовые отряды» куачике и ударные группы «рыцарей». На их плечи падала основная тяжесть сражений, и, как правило, именно они завоевывали победу.

В ближнем бою чаще всего использовали деревянные копья с наконечниками из обсидиана, такими острыми, что ими можно было бриться, дубины с обсидиановыми шипами, «мечи» с обсидиановыми краями деревянного лезвия (обсидиан вставлялся в углубления и прикреплялся клеем из помета черепах) Нередко дубины были столь большими, что удары и ми приходилось наносить двумя руками. (Позднее одним ударом такой дубины раскраивали голову боевых коней испанских захватчиков. )

Защищались ацтеки круглым или овальным деревянным щитом, обтянутым кожей, тщательно разрисованным и украшенным перьями, Щиты были столь прочными, что много позже их не пробивали даже выстрелы из мощных европейских арбалетов, индейские же стрелы и вовсе были перед ними бессильны. Военачальники надевали деревянный шлем в виде голов кайманов, волков и т. п. и кожаные поножи, украшенные серебром и золотом.

Ацтеки предпочитали сражаться с противником в рукопашном бою, один на один, когда каждый имел возможность не только показать свою воинскую доблесть, которая ценилась превыше всего, но и взять своего противника в плен: пленные считались ценнейшей военной добычей. Именно поэтому все опытные воины, кроме куачике, стремились действовать в одиночку. Они не могли рассчитывать на помощь товарищей и сами не могли им помочь в сражении, даже если видели, что другому грозит опасность. Если бы один из них пришел другому на выручку, то его обвинили бы в стремлении присвоить чужую добычу. Каждому воину строго‑ настрого наказывалось не жалеть собрата по оружию: на войне действовал принцип «голодного, одинокого волка» – каждый отвечал только за себя.

Погибшего воина обычно сжигали и из похода приносили пепел и одну из его стрел. Она служила основой для изготовления особого изображения (куклы) погибшего воина. Через четыре дня после этого ее торжественно сжигали и пеплом посыпали его родственников. Весь заупокойный обряд продолжался 80 дней, после чего пепел мертвого воина наконец предавали земле. Семья покойного получала особые почести и награды от имени тлатоани, чем подтверждалось признание заслуг погибшего.

Одна из главных целей военных походов ацтеков – захват пленных для жертвоприношений богам. Причем пленнику полагалось нанести как можно меньше увечий во время боя Изувеченные пленники не могли быть жертвами обряда. Поэтому обсидиановые лезвия дубинок и «мечей» использовались редко – воин старался ударить врага так, чтобы только оглушить его, но не поранить и тем более не покалечить или еще хуже – убить. (Мертвого врага невозможно было принести в жертву – его сердце уже не билось и кровь не пульсировала. ) Либо противника пытались измотать и ослабить так, чтобы он без сил упал на землю.

Военнопленных никогда не выкупали, не дарили, не продавали. За каждого взятого в плен воина ацтек получал особый плащ (исключительную награду, которую ни при каких условиях нельзя было продать на рынке), чтобы все могли видеть, какой он опытный и доблестный воин. Над теми, кому не удавалось взять пленника, могли посмеяться, назвав «недостойными, имеющими космы койота».

Когда свою первую жертву приводил молодой воин, правитель награждал его желтым плащом с изображением скорпиона или цветов и называл «молодой воин, который взял в плен». Солдат, приведший второго пленника, получал накидку с оранжевой каймой, называемую «драгоценный камень, скрученный ветром», и военный костюм, украшенный перьями. За захват в плен троих врагов отличившийся получал особую воинскую одежду, известную как «костюм бабочки». Такой воин уже имел право на командирскую должность и мог считаться у юношей учителем‑ наставником в военном деле. Если на счету воина было четверо пленных, то он вступал в ряды ветеранов и мог носить особую прическу, состоящую из завязанных высоким узлом на макушке длинных волос. Она служила признаком того, что обладатель ее – военачальник. Его также награждали особыми знаками отличия (щит, украшенный оскалившим пасть койотом и др. ) и облачениями. Воин, взявший в плен 5–6 человек, получал еще более богатый костюм. Красную накидку с белой полосой (или сочетанием красного с белым) получали самые знатные и достойные воины. Вместе с тем эти яркие знаки отличия делали воинов прекрасными мишенями на поле боя. Степень заслуг определялась не только числом взятых в плен, но и происхождением пленников

Своей судьбе пленный не сопротивлялся и из плена не убегал, нередко сам домогаясь удела быть принесенным в жертву. Пленника нельзя было пытать: его смерть не должна была быть мучительной. Нарушение ацтеками этого незыблемого правила при Мотекухсоме II, когда они по приказу своего тлатоани проявили изуверство в отношении пленных тлашкальцев и уэшоцинков, вызвало глубочайший гнев и возмущение у соплеменников пострадавших. К своим соотечественникам, попавшим в плен к врагу, ацтеки относились по‑ разному. Если сбежавший из плена был простолюдином, то его просто презирали. Для знатного ацтека‑ военнопленного возвращение домой вообще было немыслимо (например в результате побега), так как там его ожидала позорная смерть от рук родственников. Так вырабатывалась особая сословная, кастовая мораль, призванная способствовать выделению военной знати в особый слой и ее консолидации.

Обычно война прекращалась в тот момент, когда одна из враждующих сторон овладевала главным храмом неприятельской столицы, что было отнюдь не легко. С плоских крыш городских домов защитники города обстреливали неприятеля, прорывавшегося к главному храму в центре, а многочисленные храмы в центре и на подступах к нему и вовсе представляли собой трудно подавляемые опорные узлы обороны. Если победители в отместку за упорное сопротивление сжигали главный храм города, то это было настоящей трагедией для местного населения, поскольку означало, что местный бог побежден более сильным. К тому же храм обычно был наиболее укрепленным сооружением, в нем часто размещался арсенал, а его уничтожение означало невозможность эффективного сопротивления. Войска победителей редко опустошали жилые районы, так как это вызывало бы уменьшение дани. По тем же причинам победители оставляли и прежнего правителя, если, конечно, он соглашался выполнять все необходимые условия.

Наступательная война в доколумбовой Америке, в том числе и Мексике, была весьма сложным мероприятием, требовавшим точнейшего стратегического расчета. Вьючных животных в Центральной Америке не было; воинам приходилось нести на себе не только боевое снаряжение, но и продовольствие. Поэтому обычно все решалось в одном‑ единственном сражении, так как в случае столкновения в поле нападавшие могли продержаться на месте битвы не дольше нескольких дней. Учитывая эти факторы, коварные ацтеки предпочитали применять тактику обхода с флангов (они могли снарядить гораздо больше воинов, чем противник) либо ложного отступления. При первом же столкновении с врагом авангард ацтекской армии симулировал поражение и обращался в бегство. Главные силы выжидали в хорошо замаскированной засаде и наносили роковой удар преследователям с флангов и с тыла. (Так, к примеру, победили упорных уастеков Мотекухсома Старший и его верный Тлакаелель. ) Взятие в плен военачальника, а тем более главного полководца, деморализовало целую армию. Однако несмотря на безусловную храбрость, презрение к смерти и солидный военный опыт, ацтекские «легионы» оказались мало пригодными для эффективного сопротивления солдатам, обученным европейской военной тактике.

Особое место в жизни ацтеков занимала «война цветов» – что‑ то вроде ритуальных турниров или военных игр между городами. Непосредственным инициатором «войны цветов» принято считать легендарного Тлакаелеля, который ввел ее в практику еще во времена Мотекухсомы I Старшего. С тех пор на особых полях под Чолулой, Тлашкалой, Уэшоцинко либо в другом «священном месте» регулярно сходились «священные отряды» крупных городов ацтеков. Сложились и особые правила, по которым совершались эти сражения. Побежденную в боевом состязании «команду» приносили в жертву богам. Не исключено, что «война цветов» выполняла и другие задачи: демонстрировала военную мощь ацтеков, предотвращая тем самым агрессию соседей; предоставляла возможность военных тренировок и т. д. Случалось, такие «войны» продолжались много лет.

Таким образом, война у ацтеков, преследуя политико‑ административные цели, одновременно была и самым великолепным, самым массовым и, следовательно, самым кровавым богослужением‑ жертвоприношением.

Основные занятия. Основой хозяйства ацтеков было поливное земледелие. По заболоченным берегам озер, на плавучих огородах – чинампах, они выращивали кукурузу (маис) – главный продукт питания. Наиболее распространенным сортом был белый. Именно из кукурузы, вымоченной в воде с известью и растертой в кашицу, пекли пресные лепешки (тлашкалли) – ацтекский хлеб либо варили на пару тамалли – небольшие пирожки из кукурузного теста, начиненные фасолью, мясом и перцем, или делали густую горячую кукурузную кашу, приправленную острым перечным соусом.

С кукурузой у ацтеков была связана масса суеверий, запретов, смысл которых часто просто невозможно объяснить. Например, по расположению зерен кукурузы брошенных в сосуд с водой, якобы легко обнаружить местонахождение утерянной вещи. Ацтеки верили также, что аналогичным образом можно определить, жив или нет, и по каким причинам, отсутствующий в настоящий момент человек. Для того чтобы узнать, выздоровеет ли больной, прибегали к гаданию, во время которого бросали горсть сырых зерен кукурузы: если они, падая, становились вертикально, смерть человека считалась очевидной и неизбежной.

Помимо кукурузы, собирали урожаи бобов, тыквы, 10 сортов томатов, батата (сладкого картофеля), ямса, кабачков, зеленого и красного перца, ванили, ананасов табака, хлопка и др. Большой популярностью пользовался шалфей, его семена растирали с маисовой мукой и делали особый подкрепляющий и освежающий напиток. Он обязательно входил в солдатский паек, выдававшийся перед длительным переходом. Ацтеки выращивали кактусы, на которых разводили кошениль – насекомых, выделяющих пурпурную краску.

Землю обрабатывали с помощью деревянной мотыги – коа. Ухоженные должным образом чинампы, несмотря на небольшие размеры, способны были давать по нескольку урожаев в год и сохранять свое плодородие в течение долгого времени. Перед каждой новой посадкой землю удобряли свежим илом, т. е. плодородным и аллювием. Основным удобрением служили человеческие испражнения. Современные данные показывают, что урожайность чинамп могла достигать 30–40 центнеров с гектара, что обеспечивало едой 15–20 человек. В среднем на каждого ацтека приходилось до 16 кг кукурузы в год из расчета 2000 калорий в день.

Из неприхотливой, морозостойкой агавы, волокно которой шло на изготовление бечевы, канатов, бумаги, мешков, одежды и многого другого, получали и напиток типа браги – октли, или, как его стали позднее называть, – пульке. Если вино делали с соблюдением всех правил, то его обычно называли «белое вино», в отличие от плохого – «черного». «Белое» имело крепость всего в 4–8 градусов, т. е. было слабее виноградного. Про «черное» знавшие толк в вине испанцы позднее говорили, что стакан его якобы мог свалить человека с ног.

Наиболее популярный напиток – жидкий шоколад получали из бобов какао (чаще всего ацтеки использовали 4 сорта какао), меда и перца. Готовили его следующим образом: растертые в порошок ингредиенты перемешивали и подогревали на огне. Качественно, по всем правилам приготовленный напиток обязательно должен был иметь на поверхности пену, поэтому его взбивали, переливая из сосуда в сосуд или тщательно перемешивая деревянной, серебряной либо золотой взбивалкой.

Шоколад отличается исключительной питательностью, что заметили многие индейцы Древней Мексики, активно используя его для поддержания сил во время трудных военных переходов либо торговых экспедиций. Применяли его ацтеки и как медицинское средство при коликах, кровотечениях и лихорадке. Практически ни один более или менее значительный религиозный обряд не обходился без использования какао: в алтарях, святилищах многочисленных богов стояли сосуды с этим дорогим питьем. Безусловно, в основном это был напиток богатых.

Земля у ацтеков, хотя и принадлежала всему племени (народу), была разделена на участки отдельных семей, разграниченные невысокими каменными стенами, рядами колючих агав, узкими тропинками или каналами, служившими для орошения или осушения. Нарушение границ земельных участков каралось смертью. Семья лишалась права на обработку участка, если в течение двух лет земля оставалась незасеянной без уважительных причин (старость, болезнь и т. д. ), и тогда участок переходил другой семье, а виновный исключался из членов общины. В случае смерти или болезни хозяина участка право на владение землей переходило к его старшему сыну, на плечи которого возлагалась ответственность за содержание семьи. Продать свой участок масеуали (общинники‑ земледельцы) не имели права. Помимо этих участков, были и земли, урожай с которых шел на содержание правителя, жрецов и военачальников. Урожай, собранный с так называемой военной земли, предназначался для содержания войска. Обработка всех этих участков, естественно; ложилась на плечи простых общинников.

Из домашних животных разводили лишь маленьких жирных мясных собачек, почти безволосых и не умеющих лаять. Подрощенную собаку кастрировали, чтобы животное скорее набирало вес. Их мясо было одним из любимых ацтекских лакомств, главным образом в праздники (например, рождение ребенка, свадьба и т. д. ). Собака вообще имела большое значение в ацтекском религиозном ритуале как животное для жертвоприношений. Она считалась существом, связанным с подземным миром мертвых.

С птицеводством дело обстояло лучше: ацтеки разводили индеек, гусей, особую породу мелких уток и 4–5 видов перепелов. На рынках всегда имелись специальные птичьи ряды; продавались яйца, пироги с яйцами и т. п.

Основной пищей ацтеков была растительная, единственное крупное копытное животное – олень – было почти уже истреблено. Охотничьи законы были крайне суровыми: под страхом смерти запрещалось охотиться без разрешения; столь же жестоко каралось и нарушение границ охотничьих угодий; под угрозой лишиться лука и стрел нельзя было брать дичь, попавшую в чужие сети; и т. п. Наибольшее значение имела охота на птиц, около 40 видов которых были известны ацтекам. Охотились на них повсеместно, особенно на озерах. Обычно промышляли уток и гусей, как перелетных (на них охота шла с октября по март), так и «местных». Для охоты использовали сети. Их навешивали на сваи, вбитые в дно озера. Криками и ударами палок по воде водоплавающих загоняли в ловушки, запутавшихся птиц извлекали из сетей. На водоплавающих птиц, а также мелких зверьков и зверей охотились с помощью сетевых ловушек, луков со стрелами, атлатлей, духовых ружей и сетей.

Имелись и особые заповедные угодья для охоты тлатоани и особ, особо приближенных к особе «императора». Так, исключительной привилегией знати была охота на священное животное народов доколумбовой Америки – ягуара.

Серьезным подспорьем в ацтекском рационе была озерная рыба, выловленная сетями, крючком, трезубцем или острогой (ее продавали свежей, соленой или копченой; торговали и ее икрой); лягушки, раки и тритоны, а также саранча, саламандра, игуана, черепахи, креветки, змеи, раки, улитки, муравьи, ящерицы, лангусты, крысы, мыши, личинки насекомых (обычно использовали в качестве начинки в пирогах: и приправы к лепешкам).

Особым деликатесом, кстати, до сих пор не утратившим своего значения изысканного лакомства мексиканской кухни, был… слизняк агавы, подаваемый к столу с кашицей из помидоров и перца, и своеобразный вид икры из яиц… термитов или насекомых, собираемых на поверхности воды.

Богатые протеином водоросли тоже употреблялись в пищу. Из них делали плитки, брикеты, лепешки и затем высушивали. По вкусу они напоминали зеленый сыр и имели пикантный привкус из‑ за содержащихся в них естественных солей. Чаще всего они входили в сухой паек солдат во время длительных переходов.

На пирах и богослужениях ацтеки питались особым сортом ядовитого гриба, содержащего сильные психотропные вещества, близкие по своим свойствам ЛСД. Поедание его в сыром виде и в определенном количестве вызывало у людей галлюцинации и видения, которые воспринимались как способ общения с богами. Использовались ацтеками и наркотические свойства кактуса пэйоте, доставлявшегося главным образом из северной Мексики.

Ремесла. В Древней Мексике добывалось и использовалось большое количество руд и минералов: соль, базальт, обсидиан (вулканическое стекло), мрамор, известняк, свинец, олово, серебро, золото и др. Минералы добывались и в открытых карьерах, и шахтным способом. Добыча золота в пределах ацтекского государства велась в основном в районе нынешних штатов Герреро, Оахакаи Веракрус. Богатые месторождения золота были у сапотеков, народа, который полностью не был покорен ацтеками. Много золота было и у тарасков Мичоакана, но они были исконными врагами ацтеков, и получить его от них можно было только путем торговли. Самородное серебро встречалось крайне редко и поэтому ценили его очень высоко.

В Теночтитлане существо вали специальные кварталы ткачей, ювелиров, составителей мозаик из раковин и минералов, камнерезов, мастеров по украшениям из перьев, строителей, гончаров и т. д. Из кожи делали самые разные вещи, прежде всего обувь, которую, однако, носили только представители высших слоев общества. Обувь делали без носка, но с пяткой и каблуком, ремни у такой обуви проходили между пальцами и укреплялись на щиколотке. Обычно обувь украшали. Тлатоани, например, носил обувь из шкуры ягуара, украшенную золотом. Для предохранения кожаной обуви от влаги ее смазывали растительными маслами.

Ацтекские гранильщики превращали куски обсидиана, горного хрусталя, жадеита, нефрита, оникса, лунного камня, опала, аметиста в замечательные скульптурные изображения. Работали они также с изумрудами и бирюзой.

Самыми ценными камнями ацтеки считали нефрит и жадеит: за небольшой камешек можно было получить два, а то и три массивных золотых кольца. Интересно, что мастера по нефриту умели отыскивать нефритовые гальки после дождя, всматриваясь в характер испарений, исходящих от влажной почвы. Обработать этот минерал было нелегко. Куски осторожно распиливали лучковой пилой, бамбуковыми пилками с применением кварцевого и нефритового песка. Сверлили либо массивными сверлами из хлоромеланита, либо полыми (из бамбука, птичьих костей и тростника). Завершающие работы: резьба, шлифовка и полировка – составляли еще более трудную задачу. Законченную вещь часто покрывали красным порошком из киновари.

Особых высот в своем мастерстве достигли ремесленники, изготовлявшие изделия из перьев. Ацтекские мастера, подбирая перья птиц (например, колибри, кецаля, попугая‑ кардинала, розовой и серой цапли) по цвету, составляли из них мозаичную картину. Перья наклеивали на плотную ткань. Так изготовляли плащи из перьев и пышные головные уборы вождей, либо щиты военачальников. Причем подбор красок был настолько изысканным и совершенным, что соперничал с живописью.

В Теночтитлане было развито и совершенно необычное ремесло, связанное с религиозными воззрениями ацтеков, – украшение человеческих черепов искусной мозаикой из самоцветов. Очень популярным было инкрустирование оружия и воинских принадлежностей поделочными камнями, золотом и серебром.

К моменту прихода европейцев ацтеки не знали железа, а появившаяся медь в основном применялась для изготовления предметов культа, ювелирных изделий, реже – орудий труда и оружия. По некоторым данным, ацтекские металлурги, соединяя медь с оловом либо мышьяком, могли получать сплав, близкий к бронзе. При этом иногда доля олова или мышьяка достигала 23 %, хотя достаточно и 5–10 %. Столь значительные добавки делались для того, чтобы сплав становился блестящим, как золото или серебро.

Интересно, что золото и серебро связывалось у ацтеков с небесными божествами: золотой металл назывался теокуитлатль (экскременты богов), а серебряный – иштактеокуитлатль («белые экскременты богов»). Среди мастеров по обработке металлов существовала специализация: одни обрабатывали золото и серебро, другие – медь. Золотые изделия ковались (способом холодной ковки), паялись, полировались, чеканились либо отливались по восковой модели.

Происходило это так: из мелкозернистой глины лепили модель украшения и покрывали ее тонким слоем воска, поверх которого налепляли глину. При нагревании формы воск выплавлялся и в ней образовывалась полость, в точности воспроизводящая конфигурацию модели. Расплавленное золото или серебро вливали в верхнее отверстие, специально для этого сделанное‑ Золото заполняло все пустоты формы. Когда металл застывал, из формы извлекали отливку. Затем ее шлифовали, а для придания блеска погружали в ванну из квасцов. Главная трудность заключалась в создании вокруг восковой модели прочной, жаростойкой оболочки, которую не мог бы разрушить расплавленный металл. Хрупкую восковую модель как бы закрывали тонким, но чрезвычайно прочным керамическим чехлом, предохраняющим от образования пригара, шероховатостей, оспенной поверхности. Это достигалось подбором соответствующих сортов глины и‑ песка, строгим температурным режимом заливки. Всем этим в совершенстве владели ацтекские мастера. Глаза заменяли им точные приборы, которыми пользуются сейчас литейщики. Особо славились золотых и серебряных дел мастера из города Аскапоцалько.

По признанию испанских завоевателей, изделия из золота ацтекских мастеров превосходили работы ювелиров Испании. Вот что писал о золотых дел мастерах Теночтитлана один из первых исследователей Мексики, монах‑ францисканец Торибиоде Бенавенте Мотолинья:

 

«…Они могут отлить птицу с движущимся языком, головою и крыльями или отлить обезьяну или другое животное с подвижкой головой, языком и ногами и руками, а в руки вложить игрушку, так что кажется, что она танцует с ней. Более того, они берут слиток, половина которого из золота, а половина из серебра, и отливают рыбу со всеми ее чешуйками, причем одна чешуйка золотая, а другая – серебряная».

(Кинжалов Р. В. Памятники культуры и искусства древней Америки. Л., 1958, С, 18).

 

К сожалению, в музеях мира и частных коллекциях хранится немного подобных изделий, так как, по свидетельствам очевидцев, большая их часть (массивные нагрудные цепи и тончайшие филигранные цепочки, ожерелья и перстни, многие с драгоценными камнями, блюда и кубки, наручные и ножные браслеты, великолепные статуэтки, изображающие божеств, людей, зверей, птиц и рыб) погибла в плавильных горнах испанских конкистадоров. Чудом уцелевшие единичные экземпляры – предмет гордости крупнейших музеев мира. Одна из таких уникальных вещей – золотой знак в виде фигурного колокольчика (скорее, бубенчика – в доколумбовой Америке не было колокольчиков. – Прим. Я. Н. ), которым награждались отличившиеся в бою воины из «рыцарского» ордена Орла, – хранится в Особой кладовой Государственного Эрмитажа в Санкт‑ Петербурге.

⇐ Предыдущая607608609610611612613614615616Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: