О скептиках, вере и тайне

Путаница в исторических событиях, загадочные перемещения плащаницы, неоднозначные результаты исследования, замеша­тельство церквей – все это привело к тому, что в лагере скептиков помимо, разумеется, закоренелых атеистов оказались и прагмати­чески настроенные ученые. «Подделка», «ловкий трюк», «художест­венный прием», «оптический обман» – такие определения то и дело мелькают в связи с загадочным полотном. Возникает толь­ко один вопрос: если все это так, откуда тогда неистовая энергия отрицания? Создается впечатление, будто уважаемые авторитеты во что бы то ни стало старались убедить самих себя.

А все потому, что люди еще не сталкивались с предметом, ко­торый способен поставить в тупик самое изощренное сознание – как материалистическое, так и религиозное. Иначе говоря, суть не столько в полотне, сколько в его восприятии и понимании. А оно в разные века и на разном уровне было очень разным. Кто‑ то верит в чудо, кто‑ то не верит, но пройти мимо него невозможно.

Скептики традиционно выдвигают свой путь доказательств: вы говорите, что плащаница подлинная, а мы утверждаем обрат­ное. И вот почему. Начать с того, утверждают последователи не­верующего Фомы, что ученики плащаницу Иисуса не трогали, не забирали и не хранили, поскольку о таком факте Евангелие не упоминает. Петр только увидел «пелены лежащие и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему».

Посыл здесь такой: в руки учеников погребальные одежды не попадали, потому что нужды в них не было. Дескать, апосто­лы видели живого учителя, разговаривали с ним, шли по дороге, вместе обедали, восходили на гору... Зачем после этого им пона­добилось ритуальное полотно, в которое заворачивают покой­ника? Вопрос, как видим, риторический и сводится к простому выводу: в Новом Завете об этом нет речи, значит, и отсутствует сам факт принадлежности плащаницы ученикам.

Тем не менее плащаница существует. А раз так, перед скепти­ками стояла задача внимательно к ней присмотреться и вывести свои заключения. Оказывается, на самом деле Туринская плаща­ница была «создана» или «изобретена» в середине XIV в. Причем фабриковалась тайно, неким неизвестным мастером, который пе­ред своей кончиной все же признался в содеянном. К этой версии прилагаются и выводы некоторых ученых. Например, американ­ский исследователь Джо Никел писал: «И без определения остатков радиоактивного углерода и без поиска пыльцы растений, а также других сверхнаучных технических методов исследования имеется избыточное количество данных, чтобы сделать неопровержимое заключение о подложности Туринской плащаницы как погребаль­ного савана Христа».

На каких же доводах строится это «неопровержимое заклю­чение»? Главные из них состоят в том, что плащаница не могла пребывать в неизвестности в какой‑ то период со времен Четвер­того крестового похода – с этим бы не смирилась средневековая церковь. Значит, ее до этого времени и не было, это сам де Шар­ни заказал будущую реликвию какому‑ то безымянному автору.

Далее скептики считают, что не совсем ясна упомянутая выше ситуация 1389 г., когда епископ Пьер д'Арси обратился к Папе Клименту VII с донесением и описанием полотна. Тогда он будто бы прямо говорил, что портрет выполнен художником, «искус­ным мастером своего дела», который покаялся в содеянном и по­лучил от епископа прощение в своем святотатстве. Тогда‑ то Папа и обратился к епископу с письмом, в котором приказал держать в секрете тайну создания плащаницы под страхом отлучения от церкви. Самому же де Шарни было, как уже говорилось, разре­шено выставлять святыню, но говорить, что это не саван Христа, а лишь напоминание о нем. И наконец, скептики вопрошают: почему пелены савана Иисуса Христа на протяжении пятнадца­ти столетий сохраняли свою свежесть в условиях бесчисленных перемещений и переменчивого климата, но за последние 300 лет тщательного ухода и хранения они изменились до неузнаваемос­ти, а изображение на них стало едва различимо?

Идею рукотворности плащаницы, витавшую на протяжении всего XX в., в целом можно свести к характерному высказыванию американца Уолтера МакКрона во время проведения конгресса в г. Санта‑ Барбара: «Изображение на плащанице имеет следы мазков кисти художника, в частности, на изображении пятен крови. Каждый, у кого слишком повышены чувства благоговения в отношении к полотну, должен до начала его исследования на­учиться рассматривать его просто как объект».

Поскольку разговор зашел о причастности какого‑ то живо­писца к Туринской плащанице, невозможно обойти вниманием еще один занимательный сюжет, связанный с великим Леонардо да Винчи. Особенно рьяно его отстаивают некоторые искусство­веды, увидев в этой истории определенный авантюрно‑ приклю­ченческий элемент.

По их версии, в 1482 г. Леонардо да Винчи оставил Флоренцию и переехал в Милан, где в течение 18 лет жил и плодотворно ра­ботал как гость герцога Лодовико Сфорца. В тот период большое семейство знатного вельможи являлось владельцем Туринской плащаницы, и, конечно же, его глава не мог не поинтересоваться мнением знаменитого гостя о главной христианской святыне. Как допускают скептики, он вполне мог попросить улучшить ее, по­скольку отпечаток исчезал. Что все было именно так, считают, по крайней мере, трое ученых – профессор истории универси­тета Южная Каролина Д. Скавроне и французы Л. Пикнет и К. Принс. То есть после первоначального рисунка спустя 135 лет к нему приложил руку Леонардо да Винчи.

Аргумент прост: гениальный итальянец был большим люби­телем красивых мистификаций, чего хотя бы стоит загадочная улыбка Моны Лизы, чье изображение считают автопортретом самого художника. (Точнее, на параметры своего лица Леонардо наложил женские черты. )

Д. Скавроне пошел еще дальше, утверждая, что такой же при­ем художник использовал и при нанесении на Туринскую пла­щаницу собственных абрисов головы и тела. Однако оппонентам американского профессора удалось развеять эту легенду, доказав, что форма черепа Леонардо никак не соответствует отпечатку на полотне. К тому же величайший знаток пропорций вряд ли до­пустил бы искажение некоторых параметров в изображении все­го тела Христа.

Тем не менее версия о том, что гений Возрождения несколько «освежил» контуры многострадального образа, живет и по сей день, плодя и без того многочисленные фантазии, как ученых, так и мирян. Между прочим, для последних Туринская плаща­ница давно уже стала символом, образом, через который покло­няются самому Христу, а не изображению, независимо от того, создана ли она человеческими руками или нерукотворна. Рас­сматривая священное полотно, верующие видят его связь с тем, что сообщается в Евангелии, со страданиями и смертью Иисуса.

Да и католическая церковь не особо настаивает на признании плащаницы реликвией, официально считая ее иконой. 24 мая 1998 г. во время публичного показа плащаницы в Турине Папа Иоанн Па­вел II в своей приветственной речи сказал: «Плащаница бросает вызов нашему интеллекту, она открывает свой сокровенный посыл только тем, кто наиболее близок ей своим смиренным и в то же время живым умом. Ее таинственное свечение ставит вопросы о происхождении и жизни исторического лица – Иисуса из Наза­рета. И так как это не имеет никакого отношения к вопросам веры, церковь не может взять на себя смелость и ответить на них. Она доверяет науке задачу исследования того, что же случилось с полот­ном, в которое по преданию было завернуто тело нашего Спасителя. Она предлагает ученым работать с чувством собственной незави­симости и в то же время со вниманием к чувствам верующих».

В течение многих столетий на долю Туринской плащаницы выпадало немало суровых тягот. Она не раз бывала в случайных руках, ее проваривали во всяких маслах с целью лучшего сохра­нения, она несколько раз горела... Последний пожар случился 11 апреля 1997 г. в капелле Гварини кафедрального собора в Ту­рине. Известный итальянский писатель Витторио Мессори ут­верждает, что этот пожар стал очередной попыткой уничтожения плащаницы. На страницах итальянской газеты «Oggi» он напом­нил, что в 1972–1973 годах отмечалось несколько неудачных попыток поджога. Люди, именующие себя сатанистами, прони­кали через окно в крыше внутрь капеллы для совершения «чер­ных месс». А в 1991 г. грабители пытались вскрыть пуленепро­биваемый стенд и выкрасть реликвию. Тогда лишь чудом удалось спасти ее от полного исчезновения.

В настоящее время Туринскую плащаницу поместили в пос­тоянный контейнер, сделанный из камня и стекла, который имеет собственное внутреннее освещение. Подобная конструкция даст возможность сохранять плащаницу в плоском развернутом состоянии, а при необходимости освещать ее для целей наблю­дения. Чтобы исключить возможность повреждений, ее больше никогда не будут сворачивать. Контейнер включает в себя все системы безопасности, в том числе и против любой формы мик­робиологических заражений. В случае опасности (в том числе и при пожаре) сработает специальная автоматическая система и можно будет легко и просто удалить ткань. Тем не менее слу­жители церкви пока не рискуют выставлять плащаницу для все­общего обозрения. Даже во время последней зимней Олимпиады в Турине ее решили не демонстрировать ни участникам Игр, ни многочисленным туристам.

И все‑ таки, как же нам относиться к самому существованию Туринской плащаницы, разводящей процесс постижения истины в разные стороны? Ответ, наверное, лучше знают ученые и бого­словы. А может, в конце концов, оставить ее в покое? Как релик­вию тысячелетий со всеми ее тайнами, испытаниями и приклю­чениями, с ее нелегкой судьбой, в которую люди продолжают пристально вглядываться – кто с сомнением, кто с верой, а кто с острым ощущением прошлого и будущего.