Регулятор мощности человека – триггерные ощущения

Но сейчас мы вели речь о проекциях, образующихся в ходе активного восприятия, то есть человек предполагал прислушаться к своим ощущениям, прислушивался к ним и одновременно фиксировал внимание на задаче получения специфических данных. А как обстоят дела в ситуации, когда человек занят посторонней активностью и не выполняет фокусировки внимания, необходимой для создания СП? Проникает ли по проективному механизму в его психику что‑то от окружающих, и если да, то в каких ощущениях это выражается? Возможно, в более глубоких и фундаментальных для психической активности? Ведь, повторяю, психика невольной «мишени» ничем специфическим не занята, никакого шаблона (воспоминания ощущений, как, к примеру, для построения тактильной проекции) в себе не содержит – а для создания проекции необходимо наличие шаблона, на который могли бы наслаиваться проецируемые ощущения.

Действительно, кроме бытующих в биоэнергетических кругах уже более или менее рациональных для нас теперь терминов «аура», «поле» и «эфирное тело» наличествует еще и термин «энергия», подразумевающий некий активный агент влияния, способный воздействовать на стороннего субъекта, не находящегося с воздействующим в явной коммуникативной ситуации.

«Энергия» излучается субъектом, способна изменять активность «мишени», различным образом влиять на ее психическое и физиологическое состояние. То есть в отличие от сенсорных проекций, которые являются результатом активного восприятия и появляются как следствие направленной работы психики, «энергия» самостоятельно влияет на психику, заставляя ее менять свое содержание. Стоит поискать психологический эквивалент этого понятия – энергии «чи», «ци», «кундалини», сотни лет использовавшийся восточными практиками. Мы могли бы сразу перейти к описанию названных ощущений, но попробуем все же сначала немного порассуждать.

Для исследования этого вопроса нужно задуматься о том, какие внутренние реалии, кроме тех или иных пришедших извне ощущений, присутствуют в нашей психике постоянно.

Во‑первых, это «мысли» (ну воспользуемся этим ничего конкретного не обозначающим словом), выраженные в образах и/или слове. Не годится – они невероятно разнообразны. Эмоции, чувства – тоже переменны. Радость, скажем, может присутствовать, а может – нет. Но вот кое‑что является постоянным. Это двигательная и рефлексивная (калькулятивная) активности – в каком бы состоянии психика ни пребывала, та или иная степень моторной активности и рефлексии присутствует все равно.

Проанализируем собственные ощущения в острой ситуации, требующей немедленного реагирования, непосредственно перед действием. Голову заполняют ситуационные мысли, но мы договорились исключить их из рассмотрения. Превалирует конкретный эмоциональный фон – страх, гнев, радость… Но эмоции нас тоже не интересуют. Повышен уровень адреналина. Давление. Частота сердечных сокращений. Мышечный тонус. Но как мы все это ощущаем? Человек сам по себе не чувствует адреналина, редко – давление и не менее редко – собственное сердце. А вот суммарное напряжение мускулатуры… Оно присутствует в той или иной степени постоянно. Оно хорошо осознается, но напряжение мышц конечностей не такая уж постоянная величина (действие может заключаться и в крике). Активности неизбежно предшествует напряжение корпуса, необходимое для любого действия. Вполне логично – для действия необходима опора на корпус, а значит, повышенная его жесткость, а значит, повышение внутриполостного давления и напряжения мышц пресса и диафрагмы. Но как это ощущается – и какие внутренние эквиваленты этому соответствуют?

Я имею в виду выраженное в ощущении триггерное внутреннее усилие, подготавливающее действие, запускающее каскад реакций (ощущение этого же рода многие искали в детстве, пытаясь пошевелить ухом или свернуть язык в трубочку). На самом деле, как я уже говорил, это ощущение давно используется в восточных энергетических практиках и известно под названием чи, ци, кундалини. Дмитрий Сергеевич Верищагин и Школа ДЭИР для обозначения этого триггерного ощущения пользуется термином «восходящий поток».

Восходящий поток, или триггерное ощущение трансформирующей активности, ощущается как идущая снизу вверх волна напряжения или уплотнения в глубине тела, преимущественно перед позвоночником, в большинстве случаев сопровождается тепловыми ощущениями. Интересным для нас моментом является то, что при усилении ощущения восходящего потока возникают дополнительные изменения – отяжеление головы и тела, зачастую жар, и небольшое учащение частоты сердцебиения, и изменение осанки.

Движение потока снизу вверх неудивительно, поскольку человеческий организм использует каждую миллисекунду рационально с физиологической точки зрения, а толчок начинается с точки опоры, то есть снизу. Неудивительно и то, что триггерное ощущение, подготавливающее организм к активному действию, вызывает комплексный каскад физиологических реакций от увеличения мышечного тонуса до подъема давления.

Намного более важно то, что это ощущение, усиливаемое сознательно, приводит к увеличению артериального давления, мышечного тонуса и общего функционального напряжения – и это было подтверждено инструментально в исследованиях школы ДЭИР при помощи аппарата функциональной диагностики АМСАТ.

То есть «восходящий поток» (ВП) на практике является триггерным ощущением, запускающим множество согласованных реакций, и в этом отношении является неоценимым средством саморегуляции, применимым как в социальной сфере для усиления реакций, так и в сфере индивидуальной. Как показала практика, усиление ВП ускоряет выздоровление при простудных заболеваниях, увеличивает силу и скорость внешних реакций, что позволяет быть более социально успешным, а его ослабление снижает артериальное давление и помогает заснуть. Конечно, практических областей применения этого триггерного ощущения как инструмента комплексного воздействия на состояние психики намного больше, но здесь мы не будем на них сосредотачиваться.

Разумеется, одной только активностью невозможно описать состояние психики, поскольку существует и другой полюс – это моделирующая калькулятивная активность, часто называемая рефлексией или иногда ориентировочным рефлексом. Ведь действительно, это процессы полярные: психика, для того чтобы рассчитать предстоящие действия, вынуждена заниматься прогностической калькуляцией с учетом текущей ситуации, мотивации и эмоционального состояния, а вот когда наступает само действие, этот вычислительный ресурс, включая внимание, преимущественно используется на обеспечение самого действия.

Эта полярность косвенно проявляет себя в обычной для человека практике, когда для облегчения однообразной двигательной или рефлексивной активности, для отвлечения избыточного калькулятивного ресурса, своей спонтанной активностью мешающего выполнению задачи, используется активность противоположной сферы (я ехал на велосипеде, думая о погоде, или человек решал задачу, отбивая пальцами ритм или тряся ногой).

Это очевидно из обычного бытового опыта и характеризующих его языковых штампов: как часто человек, задумавшись об отвлеченных материях, ошибается в расчете действия (спотыкается, у него все «валится из рук»), и наоборот, отвлекшись на выполнение действия, к примеру маневр при управлении автомобилем, теряет ход размышлений или нить разговора. Это очевидно и из простой биологической логики: при неясной ситуации ее необходимо оценить, в то же время активные действия должны быть как минимум приостановлены (неизвестно, насколько они адекватны), а вот когда действие уже запущено, то жертвовать калькулятивными ресурсами психики, которые могут потребоваться при этом, непозволительно – «съедят».

Это очевидно и из наблюдения за поведением животных и людей: если прикоснуться к червяку, он остановит движение и примется шевелить передним концом, изучая обстановку, причем в этом состоянии он будет значительно более чувствителен к раздражению, чем в состоянии движения; кошка, заметив нечто незнакомое, замрет или примет оборонительную позицию и останется в ней, пока не уяснит ситуацию; человек, обнаружив на своем пути что‑то вызывающее интерес, также замедлит передвижение или остановится и возобновит активное действие, только когда прекратит процесс восприятия нового явления (исключением является стимуляция сзади, усиливающая движение в виде немедленной реакции бегства, или запредельный по силе раздражитель, заведомо реакцию бегства инициирующий, но это, так сказать, исключения, подтверждающие правило. Фаза анализа в этом случае начинается уже после реакции бегства).

Какими свойствами должно обладать включающее моделирующую калькулятивную активность триггерное ощущение – антагонист триггерного ощущения двигательной активности? Прежде всего оно должно распространяться от головы вниз: опять‑таки потому, что смена двигательного режима не позволяет первой снимать нагрузку с опорной части корпуса, а нагрузка должна быть снята и равномерно распределена по мышцам для облегчения быстрой смены направления движения в случае необходимости. Более того, должен быть снижен мышечный тонус, что ускоряет мышечную реакцию, немного понижены артериальное давление и ритм сердцебиения (при отсутствии испуга, являющегося первой фазой реакции бегства), максимально усилена «сообразительность», обострены чувства и мобилизовано внимание. Соответственно, его усиление должно сопровождаться побочными ощущениями увеличивающейся «прозрачности», «ясности» и не сопровождаться ощущением тепла.

И такое ощущение существует и используется в восточной практике сотни лет под названием «энергия Космоса», «прана» или (позднее название) «рейки». В Школе ДЭИР принят более рациональный термин «нисходящий поток».

Нисходящий поток, или триггерное ощущение моделирующей активности, ощущается как идущая сверху вниз волна «движения», преимущественно перед позвоночником, сопровождающаяся ощущением прохлады и субъективной ясности.

При усилении этого триггерного ощущения должно наблюдаться уменьшение артериального давления, мышечного тонуса, что и было подтверждено аппаратно на установке АМСАТ в рамках скрининговых исследований, проводимых Школой ДЭИР. Кроме того, усиливается способность субъекта к концентрации внимания и калькуляции.

Таким образом, «нисходящий поток» (далее НП), как триггерное ощущение моделирующей калькулятивной активности, является неоценимым средством саморегуляции, позволяющим как корректировать физиологические реакции, так и быть удобным в социальной сфере (увеличивает скорость оценки ситуации и способность сосредоточения). Как показала практика, усиление НП снижает артериальное давление, помогает расслабиться и заснуть, а также сбросить эмоциональное напряжение. Опять‑таки, практических областей применения этого ощущения слишком много, чтобы мы на этом останавливались отдельно.

Два описанных триггерных ощущения позволяют гибко регулировать активность человеческого организма и его психики и потенциально весьма перспективны как для применения в парамедицинских целях, так и в составе психотехнологических приемов социального применения – заявление, совершенно совпадающее с постулатами восточных практик.

Эти ощущения, или энергетические центральные потоки, определяют два реципрокных направления психической активности – двигательной и моделирующей. Причем, что важно, они присутствуют в нашей психике одновременно, и результирующее направление активности определяется относительным балансом этих триггерных ощущений, а величина активности – «абсолютной» величиной превалирования того или иного ощущения. То есть навык произвольного управления ими дает субъекту возможность не только по желанию переключать активность психики, но и и управлять силой результирующей реакции.

Очевидно, что данный навык весьма выгоден в социальном плане, поскольку социальная успешность человека зависит не столько от силы его ситуационной реакции, сколько от скорости переключения.

Обыкновенно переключение происходит следующим образом (возьмем для удобства острую ситуацию, требующую значительной амплитуды состояний – хотя в обычной, неострой ситуации все происходит примерно таким же образом, только более растянуто во времени): перед человеком встает проблема в виде, допустим, требующей быстрого реагирования вербальной агрессии соплеменника. Бытовое хамство, которое легче всего представить в магазинном столкновении матерого хама и классического нежного интеллигента. Сначала включается эмоциональная реакция (обида), но немедленное ответное действие без оценки ситуации невозможно. Заметим, впрочем, что в данном случае противостояния ситуационный выигрыш находится на стороне того, кто проявил максимальную агрессию за минимальное время (увы, хотя это и неприятно признавать). Первичная эмоциональная реакция тормозится – и начинается… что? Оценка? Нет. Облитый грязью очкарик принимается перебирать в уме «свои титулы и звания», дабы получить достаточную мотивационную базу для перевода обиды в гнев. Это занимает некоторое время, а затем следует ответ, как правило, неадекватный именно в силу своей рациональности и, как следствие, лишенный необходимой в данном случае персональной направленности, а также недостаточной для адекватной стеничности мотивации. То есть в данном случае хам выигрывает – только потому, что его реакция, как моделирующая, так и активная, быстрее, нежели у его оппонента.

Однако возможный навык машинального контроля триггерных ощущений позволяет намного быстрее и мощнее экспрессировать реакцию. Как с регулятором громкости у приемников разной мощности: поворот на один и тот же угол, занимающий одно и то же время, вызывает совершенно несопоставимое возрастание громкости, – так и в нашем случае бессознательный (этой особенности мы коснемся позднее) контроль триггерных ощущений позволяет получить мгновенное ситуационное преимущество.

Чтобы вдруг почувствовать внутренний подъем, нужно много что вспоминать. Но ведь можно и просто – почувствовать подъем.

Глава 6