 |
Распутанный клубок. Действующие лица. Проводница. . Ведущий.
|
|
|
|
16.
РАСПУТАННЫЙ КЛУБОК
пьеса
Действующие лица
о. Григорий, священник. [11]
Проводница.
Ведущий.
Купе скорого поезда.
Звучит первый куплет песни.
Ведущий (тоном рассказчика). Священник, отец Григорий, спешивший в Москву на важную встречу, вспомнив, что ночью поезд долго стоял посреди голого поля, прошел в купе к проводнице и спросил - не опоздают ли они теперь в Москву? Проводница пересчитывавшая сданное сошедшими за трое суток пути пассажирами постельное белье, не разгибаясь, грубо буркнула в ответ, что она не бригадир и, тем более, не машинист поезда. Но, вглядевшись, увидела священника и смутилась: «Ой, простите, батюшка! – и уже охотно принялась объяснять. - Даже не знаю. На прошлую станцию пришли с опозданием на сорок минут. Но, может, уже немного нагнали? Я сейчас постараюсь поточнее узнать! ». Отец Григорий, поблагодарив ее, немного постоял у бесполезного теперь расписания, потому что та станция была последней перед столицей. Не без тревоги взглянул на часы. Но - на все Божья воля! – опустил руку. И спокойно вернулся в свое, опустевшее за ночь, купе. Здесь он достал канонник, раскрыл его, с удовлетворением отмечая, что теперь до самой Москвы имеет редкую в поездах возможность молиться вслух. Он устроился поудобнее. И хотя прекрасно знал наизусть утреннее правило и акафисты - но уж очень он любил церковнославянские буквы! – вполголоса принялся читать по книге. Однако долго пробыть одному ему не пришлось. Дверь купе вскоре приотворилась, и показалось лицо проводницы. На этот раз – какое-то смущенное и… робкое!
Проводница. Можно?
о. Григорий (прикрывая книгу). Конечно, конечно!
|
|
|
Ведущий. Проводница обрадовалась, однако войти нее посмела и продолжала стоять в дверном проеме…
Проводница (виновато). Я еще не ходила к бригадиру. Но думаю – должны нагнать. Видите, как нас болтает?
Ведущий. Вагон действительно раскачивало так, что даже ей, привычной к такому, трудно было устоять на ногах. Поэтому она все же опустилась на самый краешек нижней полки. И заторопилась… И зачастила…
Проводница. Ой, простите меня! Я ведь первым делом, сразу – к вам! Прибежала, уж простите меня за назойливость, чтобы воспользовавшись таким случаем - еще бы, священник в твоем вагоне! – и задать вам вопрос. Скажите, ну почему у меня все в жизни не так, как бы я хотела жить? Все кувырком! Можно?
о. Григорий (улыбнувшись). Так вы ведь уже спросили!
Проводница. И что… вы… ответите?!
о. Григорий (уже серьезно). Попробую, если, конечно, смогу! (внимательно глядя на Проводницу ) А что, собственно, вас не устраивает в вашей жизни?
Проводница. Да всё!
о. Григорий (недоверчиво). Ну так уж и всё!
Проводница (уверенно). Да, всё! (нервно обведя руками большой круг, начинает перечислять. ) Дети не слушаются. Совсем отбились от рук! Муж пьет. Скажу вам даже больше, когда пьет – бьет. Я вон, несмотря на то, что имею высшее образование, чтобы хоть как-то продержать на плаву нашу семью, вынуждена работать проводницей!
о. Григорий (сочувственно кивая каждому слову женщины, вдруг останавливает. Можете дальше и не продолжать! Вы только одно мне скажите: вы в церковь давно ходили?
Проводница (разочарованно). О! И это весь ваш ответ? (с легким вызовом. ) Да, хожу! Вот и сейчас, как прибудем в Москву, забегу в храм – свечку поставить. А как же? Все же – дорога! Да и мои, не знаю, как там сейчас… Все поспокойнее!
о. Григорий (вежливо соглашаясь). Свечку это хорошо, конечно, за неимением времени… А дома?
Проводница (с недоумением). Что дома?
|
|
|
о. Григорий. Дома, в своем городе, надеюсь, полностью службы выстаиваете?
Проводница. Ну не так чтобы очень… Но тоже иногда захожу – опять же свечку поставить, выплакаться вволю.
о. Григорий. И как часто?
Проводница (подумав). Часто не часто, но раз в полгода-год - точно!
о. Григорий (кивая). Понятно. Значит, вы – у нас захожанка!
Проводница. Кто-кто?!
о. Григорий (терпеливо). Тех, кто ходит в храм постоянно – мы называем прихожанами. А кто так – от случая к случаю, как например вы… (перебивая сам себя. ) Нет, это не дело! (убежденно. ) Чтобы жизнь вошла в правильное русло, и Господу не приходилось призывать вас к себе такими вот, как, скажем, у вас, скорбями, нужно ходить в храм каждую субботу вечером и воскресенье утром! Причем, на всю службу. Иначе, какие ж мы православные христиане?! (еще более внимательно глядя Проводницу. ) Кстати, а на исповеди вы когда последний раз были?
Проводница (с удивлением). А это еще зачем?
о. Григорий (еще более удивляясь). Как зачем? Грехи исповедовать!
Проводница (уже с открытым вызовом). А если их у меня нет?
о. Григорий (растерявшись от неожиданности). Гм-м… То есть, как это нет?
Проводница (уверенно). А вот так! Правду вам говорю. Нет и все! Ни одного!
о. Григорий (качая головой). Всякое приходилось слышать. Но, чтобы такое… И что – ни одного греха за всю вашу жизнь?!
Проводниц а (победным тоном) Ни единого! А как же! Я и в детстве самой послушной была. И в школе отличницей. Да и в институте меня в пример всегда ставили! И на работе тоже…
о. Григорий (протягивая с легкой шутливостью). Слу-ушайте! Так вы тогда оказывается - святая! С вас иконы можно писать. Вы вот что… Вы переезжайте к нам. Как раз храм у нас бедный, икон не хватает… Мы вас вместо них у стены и поставим! Пусть грешные люди молятся!
Проводница (приподнимаясь, чтобы уйти, обиженным тоном). Вы вот смеетесь, а обещали ответить!
о. Григорий (жестом останавливая ее, успокаивающе). Подождите! Раз обещал, значит, отвечу. Но давайте-ка лучше для начала разберемся! И… договоримся! (чуть приметно улыбаясь в бороду. ) Если мы с вами найдем у вас хотя бы десять грехов, то вы обязательно сходите в храм и покаетесь в них на исповеди!
|
|
|
Проводница (не веря и смеясь над услышанным). Де-есять?! Да вы и трех у меня не найдете!
о. Григорий (утояняя). Значит, обещаете?
Проводница. Конечно! Мое слово – закон! Любого, кто только меня хорошо знает, спросите! И в школе… и дома… и на работе…
о. Григорий (кивая). Хорошо-хорошо! Тогда сейчас начнем. Простите, если некоторые из вопросов могут показаться вам слишком уж личными… Но, поверьте, мне, как священнику это можно.
Проводница (махнув рукой). Да чего уж там - сама напросилась… Спрашивайте!
Ведущий (тактично отходя в сторону). Наверняка такой опытный батюшка, как отец Григорий, как говорится, сразу возьмет быка за рога, и без особого труда одержит быструю победу!
о. Григорий. Ну что ж… Тогда начали! Аборты делали?
Проводница (с гордостью). Нет!
о. Григорий (одобрительно). Так, очень хорошо! А мужу, простите, не изменяли?
Проводница (опять без малейшей запинки). Никогда!
о. Григорий И это весьма, весьма похвально! Ну, а, простите, до мужа… вы все-таки красивая, видная – не погуливали? Иными словами, не блудили?
Проводница (возмущенно). Да вы что! (беря себя в руки уже более спокойно. ) Ни разу. Простите, не так воспитана!
о. Григорий (искренне радуясь, но вместе с тем уже озадаченно). Очень, очень хорошо! (несколько мгновений подумав. ) Однако во время столь строгого воспитания - родителей-то, признайтесь, наверное, огорчали? Ссорились с ними? Грубили? То есть, не почитали? Если да, то это нарушение пятой заповеди и, значит, очень тяжелый грех, о котором многие сегодня даже не подозревают!
Проводница (печально вздохнув). И с родителями я никогда не ссорилась! Но в том никакой моей заслуги нет. Здесь только моя беда…
о. Григорий вопросительно смотрит на Проводницу, и она, печально вздохнув, опускает голову Вспоминает о чем-то…
Звучит второй куплет песни.
Проводница. Я же ведь сирота. Родители – Царствие им Небесное! - почти сразу после моего рождения погибли… Бабушка одна меня воспитала. А она самых, что ни на есть, благородных кровей. У нее в альбоме даже старинные фотографии моих дворянских предков есть!
|
|
|
о. Григорий. Ясно… (после небольшой паузы. ) И, разумеется, вы никогда ничего не крали. Ну, скажем, лишнего казенного одеяла, простыни или еще чего, что плохо лежит?
Проводница. Разумеется, нет!
о. Григорий. Значит, жили, не грешили… (быстро, неожиданно. ) А как насчет того, чтобы кого-нибудь осуждать?
Проводница (с изумлением глядя на о. Григория). А это что – разве это грех?!
о. Григорий (твердо). Да. И еще какой! Сам Спаситель сказал: не судите, да не судимы будете!
Проводница (загибая один палец). Ну тогда ладно, один! Теперь, благодаря вам, буду знать, что и у меня хоть один грех, да имеется!
о. Григорий (жестом останавливая ее). Почему это один? Ну, с бабушкой – это мне, положим, понятно. И дома, на работе ведете себя тихо и мирно. А вот как с другими людьми? Тех, что вам неприятны, которые вас обижают? Толкнут, например, в метро? Никогда не ссоритесь? Ни за что не поверю! Да и то, что касается вашей работы… Мне вон, например, когда я к вам с вопросом подошел, грубо ответили. Это я вам не в упрек, а так - для наглядности!
Проводница (отмахнувшись). Да это у меня просто характер такой, вспыльчивый я очень – нервы! (с гордостью. ) Но зато - быстро отходчивая…
о. Григорий. Это после того, как осудите, обидите, накричите?..
Проводница (вздохнув). Ой, не без этого!
о. Григорий (явно клоня к чему-то своему) Во гневе?
Проводница (настораживаясь). Н-ну д-д-да!
о. Григорий. А гнев - вы загибайте, загибайте второй палец! – это уже не просто тяжелый, а смертный грех. И таких грехов насчитывается – семь.
Проводница вопросительно смотрит на о. Григория, и тот, мельком взглянув на часы, решает, что тут нельзя торопиться.
о. Григорий (неторопливо). Это – блуд, о котором мы уже говорили, и которого, к счастью, у вас нет. Дальше - гордыня…
Проводница (с полной убежденностью). Вот чего у меня нет, того нет! И – никогда не было!
о. Григорий отрицательно качает головой.
Проводница (с возмущением) Вы что, хотите сказать, что она у меня - есть?!
о. Григорий (вместо прямого ответа, терпеливо). А вы послушайте меня, и сами решите есть она у вас или нет. Гордыня - это когда человек думает, что он хоть что-нибудь может сделать без Бога. Это когда он живет без Бога. То есть, на службы в храм не ходит. Не молится. Не постится. Не смиряется перед теми трудными обстоятельствами, в которые, для его же спасения, ставит его Господь. Это когда человек всегда ставит себя выше других людей, осуждает тех, кто блудит, делает аборты, ворует: мол, я, лучше, порядочней, чище! Ну, что молчите?
Проводница (шепотом) А что я могу сказать? Это как раз про меня…
|
|
|
Проводница , сокрушенно качая головой, не дожидаясь совета священника, сама загибает третий палец.
Ведущий (с отдаления ничего не слыша, но наблюдая за разговором). И с этой минуты, отец Григорий, полностью взяв инициативу в свои руки, уже почти не умолкая, продолжал:
о. Григорий. Далее следуют, простите, я уж всё сразу и не по порядку: тщеславие, превозношение, уныние, отчаяние, печаль, убийство, причем, заметьте, убить можно даже словом, чревоугодие, сребролюбие, самолюбие, самооправдание, зависть, памятозлобие, различные суеверия, гадания, вера в приметы, занятия магией, увлечение астрологией, хождение к экстрасенсам и, так называемым, «бабкам»...
Проводница , загнув все пальцы на обеих руках разогнула их и начала загибать опять.
А о. Григорий все продолжал…
о. Григорий (перечисляя). …самонадеянность, маловерие, раздражение, празднословие, небрежение – это когда небрежно творят Божии дела, грубость, коварство, оклеветание, не любовь к ближнему, ложь…
Проводница (недоверчиво посмотрев на свои, сжатые в третий раз кулаки, с ужасом). Надо же… Столько жила и даже не знала, что у меня столько грехов!!!
Проводница посмотрела на о. Григория и, для большей убедительности, прижала ладони к груди.
Проводница (горячо). Да если бы я даже не дала вам слово, то после того, что сейчас услышала, сама бы пошла на исповедь. И даже не пошла бы, а - побежала! И - побегу! А знаете где? Прямо в Москве? Только не перед отъездом, как это я делаю это обычно, а сразу же после прихода поезда! Там служба, я рано начинается. Только бы мы, и правда, сегодня не опоздали! Простите!
Ведущий (снова подходя). Тут проводница выскочила из купе. И побежала к бригадиру узнавать – не опаздывает ли их поезд. Ведь теперь это было важно не только для отца Григория. Но и для нее самой. (после небольшой паузы, многозначительно). И еще неизвестно, кому из них больше.
Звучит вся песня.
20 апреля 2016 г.
|
|
|
