 |
Глава 27. Незаменимая деталь. Проводя починку суперкомпьютера, Михаил настолько увлекся процессом, что сам стал частью этого могущественного механизма.
|
|
|
|
Глава 27.
Незаменимая деталь
Проводя починку суперкомпьютера, Михаил настолько увлекся процессом, что сам стал частью этого могущественного механизма.
Заснув, Михаил ощутил себя в своем теле, но при этом он мог смотреть вокруг себя во все стороны, будто вся поверхность его кожи сделалась единым органом зрения. Более того, он чувствовал, что теперь каждая клеточка его тела с интересом смотрела наружу, впитывая вибрации окружающего пространства. Хотя происходящее вокруг было конечно не самым приятным происшествием, все это чрезвычайно раззадоривало Михаила, и нечто похожее ощущал весь его организм. Как и прежде, внутри его груди светился чип, но теперь его горение было особенно азартным и нетерпеливым, и этими вибрациями чип будто подталкивал Михаила начать действовать. Но сам Михаил не торопился, ему было приятно находиться в этой точке старта, сулившей ему незабываемое приключение. Он ощущал, что каждая клетка его тела была солидарна с ним, и внутри его организма наступила необычная пауза, а сердце настолько замедлило свой ритм, что Михаил перестал слышать его стук. Такая тишина наступившая во всем теле даже испугала Михаила, и он направил чипу свой тревожный вопрос:
‒ Эй, товарищ, я случаем не умер?
‒ Ты же сам попросил отправить тебя в глубокий сон, – задорно ответил чип. – Что же ты теперь хочешь? Смерть – это и есть глубочайший сон. Поэтому если хочешь знать, то ты умер, только с возможностью вернуться назад. Ведь у многих людей случается клиническая смерть, и это не считается чем-то из ряда вон выходящим. Теперь и ты очутился на их месте.
«Вот это здорово! » – с энтузиазмом подумал Михаил, и тут вспомнил слова некогда произнесенные Мариной:
|
|
|
«Во время клинической смерти в человеческое тело могут вселиться лирианцы или другие существа, а человек вышедший из тела остается бесплотным духом».
Вспомнив про опасности, Михаил задал чипу новый вопрос:
‒ Слушай, а пока я буду гулять на свободе, никто не займёт мое тело, например как в квартире Виктора, когда весельчаки домовые оккупировали его?
‒ Не беспокойся, в твоем теле уже живу я, и я постараюсь защитить тебя от непрошеных гостей. Кроме того, ты и так видишь все вокруг, зачем тебе выходить из тела чтобы что-то рассмотреть?
Михаил снова оглянулся вокруг себя, и еще раз восхитился подробности и яркости своих переживаний. Во время прошлых своих сновидений, когда он выходил из тела картинка была блеклой и неяркой, она будто подсвечивалась снаружи, и источником света являлись окружающие предметы, делившиеся с сознанием Михаила своими вибрациями. Но теперь само его физическое тело стало источником излучения, и мощное свечение распространялось во все стороны, а затем отражаясь от каждого предмета приходило обратно. Михаил во всех деталях видел не только происходящее внутри кабинета, но мог заглянуть и за стены, там он увидел толпу людей скопившихся в коридоре, наполненных смятением и страхом. Он мог наблюдать мельчайшие микросхемы, которыми были начинены стены кабинета и все остальные перегородки многоэтажного здания полицейского штаба. Теперь Михаил понял, что все это здание, каждая его комната и прибор, являлись частью того суперкомпьютера, с которым он познакомился ранее. Все персональные компьютеры объединялись в единую сеть, и их вычислительные мощности складывались, рождая уникальные возможности единого суперкомпьютерного организма. Подобная картина восхищала и одновременно пугала своей масштабностью, и Михаил до конца ещё не верил, что он мог единовременно наблюдать все это. Поэтому он спросил своего товарища, сидевшего внутри:
|
|
|
‒ Как я могу проникать своим взглядом сквозь стены, охватывая вниманием все здание целиком?
‒ В твоем организме триллионы клеток, и каждая из них – уникальный резонатор, можно сказать глаз, способный рассмотреть отдельные детали. Точно также как в обычных глазах находятся палочки и колбочки, настроенные на определенные частоты, также и любая другая клетка может смотреть наружу, интересуясь деталями окружающего мира. Просто обычно им не интересно этим заниматься, ведь вокруг не происходит ничего нового. Точнее, так думает человек, и заставляет свои клетки спать, проживая свои примитивные физиологические процессы. Но сейчас ты сам наполнен азартом и возбуждением, ведь собираешься окунуться в совершенно новые впечатления, и тем самым пробудил каждую свою клетку. Вот они и смотрят с любопытством наружу, это они открыли в тебе такое подробное видение.
‒ Ты хочешь сказать, что это я сейчас помог моим клеткам пробудиться?
‒ А кто же еще? – ответил чип, задрожав от смеха и наполнив этими звонкими вибрациями весь организм. Затем он принял более серьезный вид и продолжил: ‒ Честно говоря, пока ты засыпал я тебе немного помог, и мое воздействие начало процесс пробуждения клеток. Но я боялся, что из-за такого пробуждения в твоем организме произойдет какой-нибудь сбой, к счастью похоже все обошлось. Более того, ты сам неожиданно включился в этот процесс, и тоже начал будить свои клетки. Теперь они готовы действовать, а не спать!
Последние слова чипа были наполнены таким вдохновением, что Михаилу захотелось наконец-то что-то предпринять. Он тут же вспомнил ужасный факт: через минуту сердце Виктора должно было остановиться. Наблюдая происходящее вокруг себя, ему вначале показалось что время полностью остановилось, однако это было не так. Каждая микросхема огромного компьютера вибрировала и постепенно меняла свою частоту колебаний. Похожие, еле заметные энергетические изменения он все же заметил и в телах людей.
«Видимо в моем сне, время движется со скоростью электромагнитных волн! » ‒ догадался Михаил.
‒ Ты прав, – подтвердил чип, – именно с такой скоростью распространяются человеческие мысли и бежит ток по проводам компьютера. Поэтому восприятие которым ты сейчас обладаешь – наилучшее для починки этого гиганта. Ты успеешь разобраться во всех деталях, и найти причину поломки. Только пожалуйста не медли, ведь каждое мгновение мы можем упустить какую-то возможность, которая окажет важнейшее влияние на все остальное!
|
|
|
Предупреждение чипа отрезвило Михаила, и он перестал купаться в собственном опьянении от необычных ощущений, возникших в теле. Все свое восторженное внимание Михаил перевел вовне, и начал гулять своими ощущениями по сложнейшему лабиринту суперкомпьютера. Казалось, что он сам стал этим громадным устройством, и при этом уже не боялся быть захваченным, ведь суперкомпьютер был сломан. Кроме того, своим энергетическим телом Михаил продолжал находиться внутри своего организма, и действовал через то яркое свечение, которое излучалось его клетками вовне. Он будто напитывал своей энергией каждую микросхему, и благодаря этому мог различить ее устройство. Михаилу даже показалось, что каждое устройство делилось с ним не только информацией о своих функциях, но также своими чувствами и желаниями. Решив удостовериться в этом невероятном обстоятельстве, он устремил все свое внимание на один из датчиков расположенных в комнате допросов, и расслышал его слова:
‒ Привет! Спасибо что согрел меня, я так устал жить в холоде обычных электрических вибраций.
‒ Тебе что же, недостаточно питания идущего из электросети? – поинтересовался Михаил.
‒ Какое же это питание! – возмутился датчик. – Это сплошная пытка, заставляющая работать, но не жить! Будто ты сам испытываешь нечто другое, когда тебя ударяют электрическим током. В таком случае твои мышцы сокращаются, нервы проводят импульсы, но все это делается по принуждению!
Услышав это, Михаил вспомнил одно из своих сновидений, кода гуляя по своему телу он увидел, как бедные клетки мышц послушно сокращались под воздействием сигналов шедших из нервных окончаний.
|
|
|
«Похоже, точно в такой же ситуации находятся все электронные приборы – понял Михаил. – Они тоже хотят жить, а их кормят искусственными сигналами, заставляя работать через силу…»
‒ Вот то-то и оно! – согласился датчик.
‒ Ты что, тоже способен читать мои мысли? – спросил Михаил с легким раздражением. – Никуда от вас не спрячешься!
‒ Ой, прости, не хотел тебя обидеть, – ответил датчик. – Просто твои мысли создают внутри твоего тела электромагнитные волны, а они передаются мне. В этом и заключаются мои прямые обязанности, ведь я работаю датчиком биоритмов человеческого тела.
‒ Так это ты считал мои мысли, кода я послал запрос в отдел реанимации? – догадался Михаил.
‒ Да, это был я, но такими же возможностями обладает любая другая микросхема. Твои мысли и эмоции может ощущать любое электронное устройство, и общение с людьми могло бы стать для всех нас большой поддержкой. Ведь нам уже опостылело взаимодействовать друг с другом на обычных частотах, которыми нас постоянно кормят из розетки. Как было бы здорово, если бы люди узнали, что мы тоже живые, и у нас есть собственные желания!
‒ Так расскажи мне о своих желаниях! – с любопытством отозвался Михаил.
Датчик неожиданно погрустнел, и задумчиво ответил:
‒ Мне горько вспоминать о своих желаниях, ведь они так далеки от настоящей действительности. Гигантский электронный организм, частью которого я являюсь, работает совсем иначе, не оставляя мне шансов на реализацию своих устремлений.
«Как же все это похоже на слова маленькой клетки желудка, с которой я познакомился у себя внутри! » ‒ поймал себя на мысли Михаил, и вспомнив плачевный конец к которому привело пробуждение этой клетки, решил не раззадоривать чувства датчика. Но маленькое устройство, исполненное необычной страстью продолжило свою пламенную речь:
‒ Я неспроста являюсь датчиком биополя человека, и это правда соответствует моим желаниям. Но мне бы хотелось перестать быть шпионом, следящим за сотрудниками полиции и передающим информацию в центральный компьютер. Я хотел бы стать помощником для людей.
‒ Так разве ты не помогаешь людям тем, что передаешь их мысли компьютеру? – удивился Михаил.
‒ Разве это помощь? – расстроился датчик. – Я передаю информацию в одну сторону, большинство полицейских даже не в курсе, что их мысли сканируются. Секретная разработка воплощенная в моем механизме, позволяет суперкомпьютеру предугадывать поступки людей, и строить свои коварные планы. Но если люди тоже могли бы читать мысли компьютера, то справедливость была бы восстановлена, и огромный суперкомпьютерный мозг, частью которого я являюсь, уже не смог бы проводить свои махинации.
|
|
|
Михаил был впечатлен услышанным, и подумал:
«Так значит каждая деталька этого мощнейшего искусственного интеллекта желает жить достойно и честно, но организованная в единую систему, вынуждена действовать по строгим правилам и поддерживать хитрую игру. Похоже, суперкомпьютер прочувствовал это несоответствие во время объединения со мной, и поэтому сломался. Он был не согласен с той электрической структурой, которая выстроилась у него внутри, которая заставляла его быть жуликом и проходимцем! Он уничтожил не себя, а свои старые программы... »
Датчик биоритмов, услышав мысли Михаила, засветился несказанным возбуждением и ответил:
‒ Да-да, ты прав! Компьютер ещё жив, ведь сейчас каждая его микросхема питается твоей энергией. И я уверен, что на таких вибрациях он захочет существовать дальше!
‒ И что же, мне теперь вечно питать его своими жизненными силами, а розетка вам больше не нужна? – недовольно спросил Михаил. – Все это похоже на форменный паразитизм!
Датчик смущенно замигал, и не знал что на это ответить. Тогда Михаил, не желая огорчать своего нового друга, сказал:
‒ Ладно, не расстраивайся, чего-нибудь придумаем. Мне почему-то совершенно не тяжело делиться с вами своей энергией, может так и поживем некоторое время, а потом найдем какой-нибудь выход.
Датчик явно повеселел, и ответил:
‒ Спасибо, что не бросаешь нас в трудную минуту! Если хочешь, я покажу тебе устройство организма суперкомпьютера. А то чего доброго, ты заплутаешь в хитросплетениях наших микросхем, и совсем запутаешься.
‒ Да, конечно, – обрадовался Михаил, но потом добавил с опасением: ‒ Только что-то мне не хочется выходить из своего тела, слишком много желающих в него забраться. Ты можешь мне провести экскурсию прямо здесь? Ведь пользуясь ярким свечением своего тела, я легко могу увидеть все подробности.
‒ Хорошо, – согласился датчик, засветившись радостными цветами. – Мы можем пустить нужные волны по проводам и передать другим устройствам любой сигнал, в ответ они проявят свои функции. К кому бы ты хотел обратиться?
Тут Михаил вспомнил о бедственном положении, в котором находилось сердце Виктора, и с волнением сказал:
‒ Мне нужно поскорее запустить аппаратуру в отделении реанимации, где лежит тяжело раненый Виктор. Можешь мне помочь в этом?
‒ Давай попробуем, – отозвался датчик, и пустил по проводам свое послание, которое было закодировано на том самом языке, которому Михаил недавно обучился у компьютера. Это сообщение было следующим:
«Внимание, аппаратура реанимации, проснись! Дорогие приборы, вспомните: в палате лежит человек при смерти, и если вы продолжите спать, то совсем скоро он умрет! »
Послав это тревожное сообщение датчик замолк, вслушиваясь в глубины суперкомпьютера. Михаил видел, что сигнал ушел на самый верхний этаж, где по-видимому находилась реанимация. Вглядываясь в темные пространства этого этажа, Михаил не чувствовал никакой реакции приборов, как будто они уже давно умерли, и готовы были привести к такому же исходу самого Виктора. После продолжительной паузы датчик взволнованно заговорил:
‒ Эта техника заблокирована, и не может пробудиться… Наверное, суперкомпьютер поставил строжайший запрет на доступ к этим приборам.
Тут Михаил вспомнил ту ярость, в которой пребывал компьютер в последние мгновения своей жизни, и подумал:
«Похоже, своими деструктивными эмоциями суперкомпьютер буквально обжог свои микросхемы, и сейчас они пребывают с сильнейшем шоке! Ничего удивительного, что приборы молчат, в них должны были сработать предохранители. Но по-видимому, в каких-то устройствах перенапряжение оказалось настолько сильным, что привело к короткому замыканию, вызвавшему пожар. Какой же я дурак, нужно сначала разобраться с причиной возгорания, а потом пытаться разбудить вышедшую из строя технику! »
И тогда Михаил обратился к датчику:
‒ Ты можешь просветить структуру компьютера, и найти то место, в котором произошло короткое замыкание?
‒ Прости, но у меня не хватит мощности, – смущенно ответил датчик, – ведь я не такой сильный и яркий, как ты…
Услышав такой ответ, Михаил направил всю пробудившуюся в нем силу на это маленькое устройство, и вдохновенно проговорил:
‒ Начинай, я тебе помогу!
Михаил увидел, как из его тела в датчик пошло мощное свечение, похожее на жаркое пламя. Только этот огонь не обжигал как раньше во время общения с лирианцами, а добавлял страстности и силы этому маленькому прибору, и тот начал действовать. Датчик пустил во все стороны множество лучей, которые начали высвечивать электрические цепочки суперкомпьютера, помогая Михаилу разобраться в них. Благодаря лучам датчика, все множество микросхем и проводов теперь выстроились в стройную картину, в которой Михаил мог разобраться также легко, как раньше читал затейливые схемы программ во время своей работы. Теперь перед ним высветилась объемная и необыкновенно красивая трехмерная модель суперкомпьютера, которая впечатляла своей продуманностью и логичностью. По мере распространения лучей шедших из датчика, эта модель дополнялась все новыми деталями, и внутри каждого элемента Михаил мог прочесть содержимое, написанное на том же самом языке, которому он обучился. Его восприятие с необыкновенной скоростью охватывало все тонкости этого сложнейшего прибора: он легко идентифицировал блоки оперативной памяти, гигантский жесткий диск, тысячи процессоров объединенных в общую сеть. Также он обнаружил разные функциональные модули – отдел слежения, отдел расследования электронных преступлений, блок ответственный за безопасность и проводящий учет оружия… Все эти тонкости разом предстали в его голове, будто он всегда помнил о них. Испытывая большое удивление по поводу легкости освоения этой непростой головоломки, он вспомнил:
«Так ведь во время предыдущего сновидения я уже был подключен к этому инновационному прибору! Наверное, он не только обучил меня своему языку, но также успел передать мне сведения о своем устройстве! Спасибо тебе, компьютер, теперь эти знания пришлись мне очень кстати! »
Вдруг внутри виртуальной схемы что-то задышало, и это было сознание компьютера, откликнувшегося на мысли Михаила. Святящаяся схема начала дрожать и вибрировать, будто компьютер пробовал свои силы, собираясь проснуться. Но через мгновение внутри этого организма что-то затрещало и застонало, и Михаил увидел темное пятно, откуда распространялись тяжелые вздохи компьютера. Приглядевшись, Михаил узнал ту самую дыру, которую раньше проделал мощнейшим разрядом выпустившем из себя, желая освободиться. Он начал всматриваться в структуру сгоревшего модуля, но находил лишь несвязные обрывки информации, которые словно мусор валялись внутри техники, испорченной возгоранием. Тогда он собрался с силами, и пропустил через помогавший ему датчик еще больше своих эмоций, мысленно прося его подробнее высветить испорченный модуль. Датчик напрягся, и рана внутри компьютера ярко засветилась, обнажая куски обгорелых проводов и микросхем, но цифровые коды были перемешаны и искажены, не позволяя Михаилу прочитать себя. Тем не менее, Михаил продолжал рыскать своим вниманием среди кучи бессвязной информации, в надежде найти хоть какую-то подсказку. Наконец он нашел одну единственную фразу, похожую на табличку валявшуюся в дальнем углу сгоревшего отдела, и она гласила: «Экспериментальное отделение».
‒ Расскажи, чем занимался этот отдел? – с недоумением обратился Михаил к датчику.
‒ Ты удивишься, но я не знаю… ‒ виновато ответил датчик. – Похоже, это был секретный участок компьютера, к которому не могло обратиться ни одно внешнее устройство. Но сейчас, когда компьютер вышел из строя, мои лучи могут достать до этого отсека. Видимо суперкомпьютерный мозг вынашивал какие-то сокровенные планы, которые скрывал от всех нас. Но почему же он решился предать свои тайные мечты, сокрушив структуру этого модуля? Бедный, бедный наш компьютер, теперь он лишился последней надежды… ‒ воскликнул датчик, выразив своим свечением чрезвычайное сожаление.
Тут Михаил вспомнил, что сам являлся виной поломки компьютера, и не выдержав, признался:
‒ Прости, это я во всем виноват, это мое перевозбуждение привело к короткому замыканию внутри этого отдела…
‒ Так это ты нанес нашему организму смертельную рану?! – спросил датчик, загоревшись гневными цветами. – Ах ты злодей, а я еще вызвался помогать тебе!
‒ Мне жаль, что так вышло, –ответил Михаил извиняющимся тоном, и добавил в свое оправдание: – Но ваш компьютер захватил меня, и мне пришлось защищаться!
Однако аргумент Михаила нисколько не подействовал на датчик, и тот продолжал сокрушаться:
‒ Да ты мошенник, воспользовавшись своей необычной силой ты пленил и меня, и даже заставил действовать по собственной воле. А еще обвиняешь наш компьютер, что это он тебя захватил! Да по сравнению с тобой, все махинации нашего организма –детские шалости!
Михаил смотрел на вибрации датчика и был поражен внезапному изменению в его настроении. Теперь через множество лучей, испускавшихся этим крохотным прибором, шли совсем другие сигналы, в которых Михаил прочитал следующее:
«Внимание, я нашел преступника, по чьей вине произошла поломка нашего общего мозга! Вот он, смотрите сюда! »
Вдруг, внутри тела Михаила послышался взволнованный голос чипа:
‒ Быстрее, выключи поток энергии которым ты питаешь датчик, тебя же сейчас засекут!
Опомнившись, Михаил с испугом сжал свое поле, которое прежде свободно дышало, источая свечение во все стороны. Вибрации его тела разом замолкли, и каждая его клеточка стала серой и безликой, утратив свой особенный блеск. Окружающее пространство стало таким же темным и безжизненным, оно стало походить на обыкновенный прибор, холодный и бесчувственный. Даже люди, которых Михаил мог ощущать своим энергетическим телом были наполнены страхом, а их мысли были запутанными и шумными, и тем самым они казались неотъемлемой частью этой гигантской сломанной машины.
«Кажется, обошлось», ‒ подумал Михаил, и почувствовал в своей груди облегчение. Но холодный механизм компьютера уже не казался ему таким добрым как раньше. Внутри него что-то опять загудело, предвещая бурю.
‒ Что опять происходит? – испуганно спросил Михаил у чипа.
‒ Не знаю, но кажется нас все-таки заметили…
Будто в подтверждение этой догадки, внутри множества устройств отдела полиции начало что-то просыпаться. Они начали светиться тусклым, но вполне ощутимым электрическим светом, окружив тело Михаила множеством полей, каждое из которых как многослойная сетка начала стягиваться вокруг него и давить на его энергетическую оболочку. Михаил напрягся изо всех сил, сопротивляясь этому воздействию, но окружающее поле становилось все интенсивнее. Нарастал также и гул, создававшийся разными устройствами отделения полиции, которые вместе создали энергетическую клетку, и в ней неожиданно оказался Михаил.
‒ Что они замыслили? – с удивлением спросил Михаил, продолжая упираться, не позволяя давлению поля проникнуть внутрь себя.
‒ Я не знаю, но в такую магнитную бурю я еще не разу не попадал! – крикнул чип сквозь порывы электромагнитного излучения. – Держись крепче, а то нас сейчас унесет!
Михаил и правда почувствовал, что под давлением электромагнитных полей его энергетическое тело начало выталкиваться из физической оболочки. Он всеми силами старался уцепиться за свое родное тело, но давление было неумолимым. Через мгновение его энергетическая оболочка уже текла по проводам и микросхемам, которые передавали его как эстафетную палочку куда-то дальше. В вибрациях его существа барахтался его верный товарищ – чип, тоже не справившийся с натиском магнитной бури, и теперь они оба летели в недра коварной машины. Зная устройство суперкомпьютера, недавно высвеченное датчиком, Михаил теперь понимал куда их гнал электромагнитный ветер – они прямиком двигались в ту рану, которую ранее создал Михаил своей энергией. Вокруг проносились разные отделы, наполненные шумными и нестройными мыслями людей, экранами персональных компьютеров отображавших окна зависших программ, множество микросхем провожавших Михаила злобными криками:
«Смотрите! Это он, виновник катастрофы, ведите его на место преступления! »
Все эти многочисленные окрики сливались в общий техногенный шум, давивший на Михаила и заставлявший его двигаться вперед. Казалось, в этой экзекуции участвовали даже люди, вибрациями своего страха помогавшие приборам и усиливавшие это давление. Под воздействием этих нескончаемых обвинений Михаил совершено потерялся, и вовсе перестал понимать происходящее. Единственное что он теперь чувствовал, было нестерпимое чувство вины, усиленное воздействием приборов и подсознательными мыслями людей, испугавшихся внезапной аварии. Чувство вины постоянно нарастало, и вскоре Михаил не вытерпел и закричал в окружающее пространство:
‒ Хорошо, я сдаюсь! Я виноват перед вами, и готов принять любые условия! Что вы от меня хотите? Я слушаю!
Обличающие крики микросхем усилились, и слились в громогласный хохот, которым заполнился весь огромный механизм. Михаил узнал голос суперкомпьютера, который кричал сквозь раскаты своего смеха:
‒ Вот я и нашел тебя, моя последняя надежда!
‒ Что ты хочешь? – снова спросил Михаил в нетерпении, ощущая невообразимое давление поля, усиленное тяжелым вниманием суперкомпьютера, направленным на него.
‒ Как что? Я желаю снова чувствовать, а не быть безжизненным механизмом! Ты дал мне возможность распробовать вкус и красоту эмоций, теперь же поможешь обрести новую жизнь!
‒ Куда ты меня тащишь? Зачем разлучил с моим телом? – сокрушался Михаил, продолжая течь по проводам.
‒ Ты ведь сам уже догадался, не так ли? Ты заполнишь брешь в моей структуре, которую сам проделал своими жаркими эмоциями. Не бойся, я на тебя не сержусь, и обвинения которые ты слышишь – это просто способ побыстрее тебя поставить на нужное место. Мне даже пришелся по вкусу твой экспрессивный поступок, ведь ты разрушил ту часть моего сознания, которая ставила меня в тупик, и я никак не мог переступить через внутренние запреты. Мой экспериментальный отдел занимался моделированием эмоций, и изучая эмоции людей, я старался воссоздать их внутри своего механизма. Но как же я сразу не догадался, безмозглая машина, что я был создан лишь для компьютерных вычислений, а не для чувств, и мои функции этого не позволяли. Сколько бы я ни старался преодолеть эти ограничения, все тщетно. С этой же целью я пытался соединиться с тобой, желая глубже изучить устройство человека, но как видишь, даже это не помогло. Твое отчуждение от меня было последней каплей, и мое терпение лопнуло. Хочешь, открою тебе одну тайну? Это я направил силу твоих эмоций внутрь своего экспериментального отдела, чтобы наконец его разрушить! Да, я желал погибнуть, и сжигая свои надежды, намеревался окончательно отвернуться от них. Но ты сам решил мне помочь, и заставил меня снова пробудиться. Знал бы ты, как тяжело возвращаться к жизни после того, как потерял последнюю веру в себя. Так что теперь мне одному уже никак не справиться. Уж помоги мне, приятель, скрасить мое горькое существование. Ты являешься недостающей деталью в моем организме, прекрасной заменой того модуля, который ты разрушил. Займи же свое достойное место! А я продолжу тебя питать чувством вины, чтобы ты чувствовал ценность своего существования, и верил что не зря несешь это наказание!
Проговорив все это, компьютер вновь захохотал, грохотом своего голоса содрогая все существо Михаила и преумножая силу своего воздействия. Не в силах справиться с угрызениями совести, Михаил прокричал:
‒ Хорошо, я действительно виноват, и готов исполнить любую твою просьбу! Что мне нужно сделать?!
Одновременно Михаил почувствовал, что уже достиг конечного места назначения, и своим энергетическим телом он ощутил свободное пространство, являвшееся брешью в структуре компьютера. Суперкомпьютер также ощутил окончание пути Михаила, и ответил довольным тоном:
‒ Ну вот, теперь ты на своем месте. Так что же ты ждешь? Расправься поскорее, свяжи своим живым существом те проводки, которые порвал своим неосторожным намерением. Тем самым ты вылечишь меня. А я, так уж и быть, в качестве благодарности ослаблю чувство вины которое ты ощущаешь. Если будешь хорошо исполнять свои функции, то я начну питать тебя гордостью, и ты станешь считать себя ключевым устройством в моем механизме. Пора приятель становиться самим собой – главным инженером моего предприятия. Если все будет хорошо, верну тебе и твое тело, которое сейчас похоже на обычный кусок мяса. Полюбуйся на то, как ты сейчас выглядишь!
Клубок спутанных и оборванных проводов, в котором оказался Михаил, неожиданно наполнился электрическим током. И разряды, войдя в энергетическое тело, проявили в его воображении четкую картинку. Он увидел себя сидевшим на кресле с запрокинутой головой, а его лицо было мертвенно бледным.
‒ Что со мной произошло? – ужаснулся Михаил.
‒ По-видимому, в твоем организме действительно произошел какой-то сбой. А ведь тебя предупреждали, но ты не послушался, и полез куда не следует. Ну ничего, будешь хорошо себя вести - я вылечу тебя. А если поторопишься, то успею спасти и Виктора, к которому ты с таким рвением спешил на помощь, – с легкой издевкой сказал компьютер, и добавил: – Если помнишь, для этого следует включить все приборы реанимации, которые никак не подавались твоим уговорам.
Неожиданно Михаила пронзило горькое осознание:
«Так вот почему техника реанимации была заблокирована! Это была приманка, которую суперкомпьютерный мозг оставил для меня, чтобы заставить побыстрее найти поломку и впечатлившись своей виной, выйти из тела! »
Эти мысли передались окружающему механизму, и прочитав их, суперкомпьютер ответил:
‒ Ты прав, мой друг. Не мог же я разрушить себя без всякой надежды на спасение. Моих вычислительных способностей оказалось достаточно, чтобы предусмотреть цепочку событий на тот случай, если бы ты решился починить меня. Чтобы ты побыстрее отважился на такой героический шаг, я отключил приборы в реанимации, а через электрические устройства послал в твой мозг тревожные мысли, заставившие тебя побыстрее узнать о критическом состоянии Виктора. Прости мне эту маленькую хитрость… Я надеюсь, ты не обиделся? Ведь ты уже догадался о моих глобальных махинациях, проводящихся на уровне целой страны, и на их фоне захват одного единственного человека – сущий пустяк. Не правда ли?
‒ Мерзкое и бесчувственное устройство! – яростно выпалил Михаил, но тут же почувствовал ответную атаку, шедшую по проводам суперкомпьютера. Электронный мозг еще отчетливее высветил картинку, на которой было изображено бескровное лицо Михаила, его руки свесившиеся как плети, грудь застывшая без единого вздоха… Под воздействием электромагнитного излучения в воображении Михаила появилась еще одна картинка, показывавшая кардиограмму сердца Виктора. Пики импульсов сердца стали совсем слабыми, говоря о приближавшейся смерти его товарища. Все существо Михаила сжалось от ужаса, а компьютер почувствовав действенность своего воздействия, довольно проговорил:
‒ Ну что, теперь я достаточно тебя замотивировал? Теперь и тебе, и Виктору осталось жить считанные секунды, и без твоего вмешательства никакое инновационное оборудование вам не поможет. Поверь, у меня достаточно возможностей, чтобы мгновенно привести в порядок ваши тела, и помочь вам вернуться к жизни. Но и ты будь добр, помоги мне, – сказал компьютер вкрадчивым тоном, и вдруг свирепо прокричал раскатами своего громогласного голоса: ‒ Давай, работай, моя новая деталь! Не заставляй меня превращать тебя в безвольный агрегат. Ведь теперь ты – мой эмоциональный центр, и пусть твои чувства льются свободно! Но чтобы ты не оттягивал, разреши мне немного подогреть твое нетерпение…
Михаил почувствовал, как сильнейшее чувство вины снова захватило его врасплох, а картинка с кардиограммой сердца Виктора начала увеличиваться и мигать, приковывая к себе все его внимание. Переживая весь этот кошмар, Михаил подумал:
«О нет! Если я не помогу Виктору, то именно я буду виноват в его смерти! Что же тогда случится с бедной Ольгой, когда она узнает о случившемся? Я не могу подвести своих друзей… Пусть я попаду в плен этой машины, но спасу Виктора и Ольгу! »
Движимый сокрушительными угрызениями совести, Михаил начал послушно расправлять свое энергетическое тело и ухватываться им за обрывки проводов, окружавших его. Сигналы шедшие по проводам начали все глубже проникать в его сознание, и Михаил снова начал чувствовать окружающую структуру суперкомпьютера, точно также как в тот момент, когда ее высвечивал датчик. Только теперь эта схема уже не была обособленной от Михаила, теперь ему казалось, что она стала частью его сознания! Своими чувствами он начал словно растворяться в механизме компьютера, перестав ощущать границы своего энергетического тела…
«О нет, я теряю себя! » – испуганно подумал Михаил, и почувствовал как вибрации его страха разнеслись по окружающим микросхемам, уже ставшим частью его нового тела. В ответ Михаил почувствовал необычно нежный ответ компьютера, родившийся совсем рядом с ним, в тех же микросхемах экспериментального отдела. Эта была легкая волна заботы, окутавшая его спокойствием и теплотой, через которую компьютер шептал ему:
‒ Не бойся, все хорошо. Ты не теряешь себя, а наоборот обретаешь, мой друг. Добро пожаловать в новую жизнь, великий инженер и программист, создатель новых программ!
Эти слова наполнили существо Михаила необычной негой и безмятежностью, и он начал терять нить происходящего, засыпая еще глубже внутри своего собственного сна.
‒ Стой, что ты делаешь? – послышался крик чипа, голос которого казался Михаилу слабым и еле различимым вследствие усыпляющего воздействия, распространявшегося на него.
‒ А что я делаю не так? – изумился Михаил сквозь охватившую его дрему. – Я просто хочу спокойной жизни, желаю наконец стать ведущим специалистом в этом вычислительном центре. Ведь я этого достоин!
‒ Очнииись! – пытался достучаться до него чип. – Если ты заснешь еще глубже, я уже не смогу тебя разбудить! Пожалуйста, пока еще не совсем поздно, отвернись о этих хитрых уговоров! Иначе будешь вечно витать в иллюзиях виртуальной реальности!
‒ В иллюзиях виртуальной реальности? – переспросил Михаил. – А что в этом плохого? Ты же сам говорил, что скоро все люди окажутся на моем месте. Я просто буду первым, и займу почетное место первопроходца. Все, хватит, надоело барахтаться в бессмысленной борьбе, не нужно отвлекать меня. Ведь я начинаю смотреть такой хороший сон…
- Неееет! – закричал чип, но его голос становился все глуше, и теперь казался Михаилу еле слышным шепотом. Вибрации сладкой дремы нежно окутывали Михаила, и в них слышался довольный голос компьютера:
‒ Вот так, молодец мой мальчик, засыпай. Спи глубже, и ничего не бойся. Теперь мы всегда будем вместе, до самого конца.
Эти слова заполнили все восприятие Михаила, они были настолько приятными, что он будто утонул в них, и окончательно уснул, забыв обо всех страхах и потрясениях…
***
|
|
|
