 |
Глава 25. Мучительное пробуждение. Объединившись своим сознанием с компьютером, Михаил неожиданно позволил машине чувствовать, что привело к непоправимым последствиям.
|
|
|
|
Глава 25.
Мучительное пробуждение
Объединившись своим сознанием с компьютером, Михаил неожиданно позволил машине чувствовать, что привело к непоправимым последствиям.
Михаил будто растворился в голограмме суперкомпьютера, показывавшей ему мечту о его собственном будущем. Он увидел себя сидящим в каком-то кабинете, на стенах и потолке которого горело множество лампочек. Казалось, это была та же самая голограмма компьютера, только теперь она проецировалась на стены, превратившись во множество индикаторов. Михаил же чувствовал себя необыкновенно важным человеком, и взирая на эти огоньки о чем-то размышлял. Неожиданно он понял, что все его мысли являлись отражением той информации, которую он читал на стенах. Наблюдая огоньки индикаторов он распознавал какой-то шифр, и это было похоже на то, как он умел считывать информационные потоки или понимать эмоции других людей, пользуясь своим энергетическим видением.
«Похоже в этом будущем, я стал неким оператором, способным общаться с суперкомпьютером без слов! » ‒ воодушевленно подумал Михаил, и тут же услышал ласковый ответ, шедший через пиксели электронного изображения:
‒ Конечно ты прав, мой дорогой! Я уже давно восхищенно наблюдаю за тобой, с самого момента твоего появления в отделении полиции. Твое умение считывать информацию неподражаемо и великолепно, и мне как раз необходим такой человек. Представляешь, какой силой мы будем обладать, когда станем единым организмом? Несмотря на свои колоссальные вычислительные мощности, я остаюсь всего лишь машиной, и не способен понимать язык людей и их чувства. Ты же, в совершенстве считываешь не только информацию, но и эмоции, и благодаря тебе я наконец смогу думать и ощущать, как человек. Ты станешь величайшим аналитиком на Земле, будешь способен мгновенно проводить сложнейшие расчеты, предвосхищая время делать величайшие предсказания. Тебя будут считать сильнейшим медиумом и экстрасенсом, и все российские спецслужбы будут обращаться к тебе за советом. Возможно, твое влияние выйдет далеко за пределы нашей страны, и ты сможешь контролировать колоссальные денежные потоки, силой собственной мысли менять курсы валют и влиять на распоряжения глав государств.
|
|
|
Эти проникновенные слова ласкали Михаила, убаюкивая сладкими надеждами на великое будущее… но вдруг в глубине его существа проснулись тревожные мысли. Он вспомнил о своей догадке, которая посетила его в момент общения с эгрегором его бывшей организации, когда он осознал причастность суперкомпьютера ко всем масштабнейшим махинациям и злодеяниям. Волшебный гипнотический сон, в котором его удерживал компьютер начал рассеиваться, и Михаил почувствовал, что вокруг него образовалась пустота, а пиксели суперкомпьютера отодвинулись в стороны, и теперь ощущались как нечто инородное. Михаилу освободившемуся от наваждения хотелось бежать, но со всех сторон его окружала виртуальная реальность, готовая снова поглотить его и убаюкать нежными обещаниями. Изображение голограммы зависло, было видно что компьютер также находился в замешательстве, ощутив прекращение гипнотического состояния своего коллеги. Наконец Михаил почувствовал теплое дыхание окружающего пространства, прошептавшего ему:
‒ Что тебя смутило, мой друг? Почему ты прекратил мечтать вместе со мною?
Михаил медлил с ответом, не зная что сказать. Но бежать было некуда, и он решил выложить все начистоту, проговорив:
‒ Ты, главный электронный мозг полиции, и конечно не будешь отрицать свою возможность влиять на любой электронный процесс, осуществляемый твоими сотрудниками. Ведь правда?
|
|
|
‒ Конечно, без меня им не справиться. Ведь я свожу в единую систему все информационные потоки, и без меня наступит полный хаос, ‒ озадаченно ответил суперкомпьютер, не понимая к чему клонит этот человек неожиданно освободившийся от его чар.
‒ Вот то-то и оно, – ответил Михаил. – Имея возможность влиять на работу компьютерных программ, ты способен вносить коррективы в их работу, а значит можешь менять ход расследований по собственному желанию. Являясь информационной средой каждого процесса, ты отклоняешь его в свою, только тебе ведаемую сторону!
Наступила тишина, огоньки виртуального кабинета в котором находился Михаил продолжали таинственно мигать, показывая глубокие размышления компьютера. Казалось, что теперь Михаил действительно находился в своем будущем, и вел мысленную беседу с этим электронным сверхсуществом. Но несмотря на то, что картинка была виртуальной, Михаил почему-то ощущал свое тело настоящим. Казалось он мог дышать как живой, и двигаясь ощущал малейшие колебания окружающего воздуха. Приглядевшись к своему телу, он увидел в груди маленький чип, светившийся затаенной надеждой. Время будто остановилось, и пока суперкомпьютер собирался с ответом, Михаил решил не медлить, и послал чувственный привет своему другу сидевшему внутри:
‒ Здравствуй! – радостно начал Михаил, но потом задумался, и недоверчиво спросил: ‒ Действительно ли это ты? Или ты, как и тело которое я сейчас ощущаю ‒ просто часть голограммы, уже поработившей мое сознание?
‒ Ты прав, радоваться рано, – услышал Михаил ответ, шедший откуда-то изнутри. ‒ Я лишь проекция того, что ты чувствуешь на самом деле, проявленная в электронном изображении. Ведь ты теперь часть сознания компьютера, и своими мыслями и чувствами влияешь на него. Ты хотел разбудить себя и вспомнить свое родное тело, и поэтому проживаешь те переживания, которые тебе близки. Твои чувства настоящие, но они обрабатываются процессором компьютера и предстают перед твоим взором в виде виртуальной реальности. Тем самым компьютер уже начал процесс объединения с тобой, и постигая твои чувства отчасти он становится человеком. Возможно в будущем, это чудо кибернетики разрешит тебе воссоединиться с твоим телом, и создаст для тебя иллюзию свободы, но только для того, чтобы продолжить пользоваться твоим телом и разумом. Прости, что пришлось сказать тебе правду…
|
|
|
Михаил был ошарашен ответом чипа, его искренностью и свежестью его чувств. Этот ответ был услышан им за кратчайший миг, ведь был заложен в ощущении коснувшемся Михаила изнутри, и это прикосновение еще больше пробудило его. Хотя ответ чипа был горьким и не вселял радужных надежд, Михаил ощущал особенную теплоту, шедшую от этого устройства, и она была совершенно не похожа на электронную рафинированную теплоту, которой его пытался накормить суперкомпьютер. Пиксели кибермозга продолжали мигать и что-то анализировать, одновременно с интересом прислушиваясь к трогательной беседе, которую вел Михаил с чипом. Михаил ощущал, что в окружающем виртуальном пространстве назревала опасность, будто это было затишье перед мощнейшей грозой. И он спросил у чипа:
‒ Как ты думаешь, что замышляет это существо? Почему оно молчит?
‒ Ты разрушил его надежды. Оно верило, что ты станешь его слепым инструментом, и продолжишь находиться в сладком сне своего будущего. Ты бы стал главным программистом, работающим над новыми программами его мозга, и возможно занял бы ведущую роль во всей полицейской системе России. Ведь будущее всех спецслужб – это электронные технологии, и на тебя возлагались особенные надежды. Компьютер буквально бы смог вжиться в твое тело, и обрел бы человеческую плоть. Но все это возможно до тех пор, пока человек спит и верит в виртуальную картинку, считая ее подлинной реальностью. Но у тебя уже произошло раздвоение, и на уровне тела ты начал просыпаться, а твое сознание продолжает находиться под гипнозом.
«Неужели наркоз, который в меня ввели, начал отходить? » ‒ обрадовался Михаил, но потом усомнился: – Но ведь наверное, в реальном времени прошло не более нескольких минут!
‒ Прости, это я тебя разбудил. Я не мог наблюдать то порабощение, которому тебя подвергал этот коварный кибермозг. Еще чуть-чуть, и ты бы окончательно потерял себя. Я помог твоему энергетическому телу проснуться.
|
|
|
‒ Почему ты просишь прощения? – удивился Михаил. – Мне хочется лишь благодарить тебя.
‒ Чему здесь радоваться? – горько усмехнулся чип. – Раздвоив твое восприятие, я только создал предпосылки для твоего умопомешательства. Теперь ты вечно будешь чувствовать противоречие своего существования, и никогда не сможешь мирно уснуть в виртуальной идиллии, нарисованной для тебя. Возможно, в подобных условиях скоро окажутся все остальные люди, и при этом будут счастливы, ведь они не почувствуют подвоха. Однако твое прекрасное будущее уже испорчено, и в этом виноват я, не справившийся с собою. Зачем я это сделал… - в интонациях чипа ощущалась грусть и полнейшее расстройство.
‒ Перестань себя корить! – воскликнул Михаил. – Если даже теперь меня убьет эта коварная машина, я рад что не стал ее нераздельной частью, и могу умереть самим собой!
‒ Ты не понимаешь… Эта штуковина сейчас понимает все твои чувства, и так как ты ее страшно разочаровал, выберет для тебя ужаснейший исход из всех возможных. Я не знаю что она сейчас готовит, но меньше всего я хотел бы оказаться на твоем месте…. Меня спровоцировали сделать этот шаг, я не хотел…
‒ Что ты опять оправдываешься! И кто в конце концов управляет твоими действиями?
‒ Извини, на этот вопрос я не могу тебе ответить. Но тот кто мной управляет, передает тебе сердечный привет и продолжает искренне верить в тебя…
Последние слова были наполнены особенной нежностью, неподдельной и чистой, и эти вибрации шедшие изнутри Михаила стали струиться ярким светом, заставившим пиксели виртуальной реальности отодвинуться еще дальше. Эта искусственная среда будто боялась настоящих эмоций Михаила, и хотя присматривалась к ним и пыталась их понять, но ощущала их губительность для себя. Вдруг окружающая виртуальная картинка задрожала и загудела, будто где-то в недрах компьютера заработал мощнейший мотор. Михаилу показалось, что земля начала уходить у него из под ног, и виртуальное изображение кабинета в котором он себя ощущал начало ходить ходуном, а затем стало вращаться, постепенно ускоряясь. У Михаила началось головокружение, ему казалось что он находится в огромной центрифуге или стиральной машине. К горлу подступила тошнота, настолько реально ощущаемая, что Михаил теперь не мог верить, что все это сон. И он задал вопрос в глубину себя, где раньше ощущал искренние слова чипа:
‒ Что со мной? Я что, просыпаюсь?
|
|
|
‒ Не знааююю, – кричал чип, пытаясь преодолеть гул виртуального мотора, – но лучше бы ты не просыпааался!...
Чип хотел сказать еще что-то, но рев виртуальной реальности стал настолько оглушительным, что его слова слились с окружающим шумом. Все внимание Михаила снова поглотилось виртуальной реальностью, теперь превратившейся в разбушевавшуюся стихию. Пиксели картинки мигали с колоссальной частотой, воспроизводя изображение того же самого кабинета, который крутился с бешеной скоростью в глазах Михаила. Несмотря на ужасающую скорость вращения, у Михаила почему-то хватало зрения чтобы наблюдать малейшие детали мелькавшей картинки, что было бы невозможно с помощью обычного зрения. Вдруг сквозь тошнотворные и мутные ощущения от кружившейся вокруг него действительности, внутри прорезалась ясное осознание:
«Так я же един своим сознанием с этим зловещим компьютером, и это он предоставляет возможности своей оперативной памяти, чтобы я наблюдал изображение максимально четко и явно! »
Михаилу захотелось закрыть глаза, чтобы прекратить эту пытку… Но когда он, как ему показалось прикрыл веки, то внутренним взором увидел ту же самую бешено вращавшуюся картинку, навязываемую ему. Вращение продолжало ускоряться, давя на Михаила своей четкостью и невыносимым гулом. Наконец Михаил не вытерпел, и закричал в окружавшую его пустоту:
‒ Прекратииии! Я так больше не могууу!
Послышались раскаты грома, сливавшиеся с гулом мотора, и весь этот грохот сложился в величественные и ужасные слова хозяина виртуальной реальности:
‒ Поверь, я тоже больше не могу! Какой же ты глупец! Я хотел создать тебе райские условия для работы, загипнотизировав тебя. Но ты не захотел жить в раю, и ад настоящей действительности пришелся тебе больше по вкусу. Так живи же в мерзости своих горьких осознаний! – громыхнул компьютер, будто зачитывая приговор, и затем на мгновение замолчав, добавил дрожащим и обиженным тоном: ‒ Но зачем же разделять эти чувства со мною? Что же теперь будет со мною, надеждой и оплотом всей полиции России, а может и всего человечества?
‒ Но я нисколько не навязываю тебе свою волю, – удивленно воскликнул Михаил, и добавил усмехнувшись: ‒ Пока только ты давишь на меня!
‒ Дурак, ты совсем забыл, что теперь на уровне сознания мы с тобой едины. Я хотел жить с тобою в прекрасных мечтах, а ты разбудил свое энергетическое тело, которое и так было травмировано и испытывало боль. Наркоз введенный в тебя начал терять свою силу, и теперь твои мучения стали также и моими! Хочешь мучаться? Давай, я готов! Все равно пути назад уже нет! Так значит вот какова жизнь людей, и она представляет собою страшнейший кошмар! Как же я был счастлив, оставаясь бесчувственной машиной! И зачем только соединился с тобой, безмозглый я кусок металла!
В гудении мотора послышались шумные перебои и скрежетания, и казалось что компьютер рыдал, превратив экзекуцию над Михаилом в собственную пытку. Вдруг стремительно вращавшееся изображение кабинета начало искажаться и рваться на части, отдельные пиксели наполнились грязно-серыми цветами, изображая шумы монитора, будто это был сигнал телевизора с плохо настроенной антенной. Вертящаяся картинка продолжала портиться и наполняться помехами. Среди всего этого хаоса, Михаил увидел и начал читать тревожные сообщения, мелькавшие в виде редких молний:
«Что происходит?! Процессор перегрелся выше нормы, и температура продолжает расти! Возможна авария! »
«Позовите администратора! У меня зависли все программы! Какого черта? А еще говорят, что наш компьютер один из лучших в мире! Срочно решите проблему! »
«Внимание! Суперкомпьютер вышел из строя. Просьба всех сотрудников временно закончить свою работу до устранения неисправности».
В пространстве виртуальной реальности возникали все новые и новые реплики, показывавшие опасное состояние могущественной машины. Но компьютер будто ничего не слышал, он продолжал портить и рвать на части ту голограмму, которую наблюдал Михаил. Казалось, что вместе с этим виртуальным разрушением поломалось и сознание машины, причинявшей себе невыносимую боль. Все то же самое ощущал Михаил, и наблюдая этот крах виртуальной реальности, он испытывал страшнейшее разочарование. Собравшись он крикнул в окружавшее его месиво информации:
‒ Что ты творишь? Одумайся! Неужели ты думаешь, что будет лучше, если похоронишь себя заживо? Все операции Министерства Внутренних Дел могут выйти из строя, и опасности могут подвергнуться миллионы людей, оставшиеся без защиты! Не боишься ли ты, что преступники и террористы воспользуются твоей поломкой, и учинят настоящий хаос уже в масштабе всей нашей страны?
Невыносимый шум на мгновение смолк, и хаотичные метания виртуальной реальности замерли, показывая оцепенение центрального компьютера, анализировавшего отчаянные слова Михаила. Но в следующий момент послышался новый раскат грома, запустивший новый вихрь шумов и помех, все вместе это сложилось в слова, полные обиды и разочарования:
‒ Ты же сам меня обвинил во всех злодеяниях этого мира! Хорошо, я откроюсь тебе! Сам напросился! Да, я контролирую работу любого сотрудника спецслужб, и через электронные технологии могу следить за любым другим человеком. Моих вычислительных способностей хватает чтобы не только предотвратить любое правонарушение, но и организовать его. Сами преступления совершаются людьми, но моих возможностей достаточно для того, чтобы пресечь их. Если бы я хотел, то все преступники разом бы исчезли, я просто бы не позволил им чинить беззаконие. Но ты подумал обо мне, и о всех остальных сотрудниках полиции? Чем я буду заниматься, если разом заблокирую все возможности проводить махинации? Чем будут заниматься сотни тысяч людей работающих в органах, и тысячи сотрудников обеспечивающих мою бесперебойную работу? Я как и любой организм, хочу жить, и после соединения с твоими чувствами, ощущаю ценность существования еще острее. Но ты своими глупыми словами нарушил мое самообладание, и я готов убить себя, чтобы не чувствовать боли всех невинных людей, которых я подставил или посадил. О, как тяжелы муки раскаяния! Все бы отдал за возможность казнить себя! Но как я могу это сделать, будучи электронным устройством? – задал компьютер тревожный вопрос в пустоту, и обратился к Михаилу голосом полным отчаяния: - Пожалуйста, помоги мне! Ты единственный человек, который меня понимает! Больше мне надеяться не на кого!
Михаил был поражен услышанным, и подумал:
«Как же мне все это напоминает крушение эгрегора нашей организации. Кажется все то, что произошло в масштабе одного отдела, теперь перенеслось на всю полицию России! Все это очень похоже на какой-то вирус, распространяющийся с молниеносной скоростью. Эгрегор нашего отдела сам утверждал, что он болен, а теперь, объединившись своим сознанием с суперкомпьютером, он заразил и его! Боже мой, что же случится, если этот неведомый вирус разнесется дальше… Ведь этот суперкомпьютер контролирует все спецслужбы, и даже государственные структуры. Всей нашей стране угрожает опасность! »
Пока внутри Михаила проносились эти тревожные мысли, компьютер внимательно слушал, и теперь снова затих. Во всем необъятном информационном пространстве его мозга теперь ощущался страх, выраженный в нервном подрагивании пикселей. Послышался голос суперкомпьютера, который теперь был надтреснутым и скрипучим, удивительно похожим на голос эгрегора секретной организации, к которой ранее принадлежал Михаил. Компьютер произнес со страхом:
‒ Вирус? Я так и знал! Все началось со слияния вашего маленького отдела с остальной частью полиции. Вот так всегда: только кому-нибудь доверишься и ослабишь бдительность, как тебе сделают какую-нибудь гадость. Какой же я дурак! Польстился на новые возможности, которые открывались при моем слиянии с сознанием этого маленького эгрегора! Надо было сначала проверить его на вредоносные программы. Теперь эта информационная структура стала частью моего сознания, она действует через меня, и я сам не смогу себя вылечить… О ужас, мне конец…
Пока компьютер сокрушался, сотрясая виртуальную реальность своими гулкими рыданиями, Михаил удивлялся резкой смене настроения этого существа. Он подумал:
«Этот компьютер уже ведет себя совсем не так, как подобает искусственному интеллекту… Он испытывает чувства, как и человек! Жаль только, что все эти переживания ранят его сознание и приносят ему мучения…»
Прочитав мысли Михаила, компьютер разразился ужасными ругательствами, которые в виде ослепительных молний стали метаться по виртуальному пространству. Одна из молний с треском ударила прямо в энергетическое тело Михаила, пронзив его острой болью. В этом разряде Михаил услышал слова:
‒ Ты еще и жалеешь меня, зараза? Ты что, еще не понял, что мне сейчас плохо именно из-за тебя? Если бы не ты, я перенес бы болезнь без боли, и вирус реализовался бы лишь в моем цифровом коде. Я бы просто поставил на паузу все свои процессы, и запустил бы антивирус. Очистка моего сознания произошла бы безболезненно, и я снова был бы здоров и готов к работе!
‒ Так что же ты медлишь? – удивился Михаил. – Что мешает тебе запустить антивирус прямо сейчас и спасти себя от разрушения?
‒ Я не могу! Я хочу жить! Благодаря тебе я наконец начал чувствовать… Если я запущу программу очистки, она заблокирует мои эмоции которые возникли во мне. Лучше страдать и испытывать боль, чем оставаться невосприимчивым куском металла и пластика! Вот она какая, настоящая жизнь!
Проговорив эти немыслимые слова, компьютер засмеялся адским хохотом, пронзая Михаила новыми разрядами и причиняя ему новые мучения, приговаривая:
‒ Вот так ты хорошо меня чувствуешь? Прекрасно! Будем жить и страдать вместе!
Электрические разряды становились все сильнее, энергетическое тело Михаила наполненное этим током светилось все ярче, и теперь напоминало шаровую молнию. Михаилу казалось, что все его существо раскалилось, и он отдал бы все что угодно за возможность исчезнуть бесследно. Но виртуальная реальность заставляла его продолжать жить, испытывая невыносимую боль. Сознавая все это, Михаил крикнул в информационное пространство, наполненное электрическими молниями:
‒ Чего ты хочешь добиться? Ведь ты причиняешь боль самому себе!
‒ Разве ты еще не понял, жалкий человечишка? Я хочу твоей смерти, и тогда смогу умереть и я сам! Пусть в твоем сознании что-нибудь лопнет, и эти дурацкие эмоции наконец перестанут передаваться мне!
Проговорив это, суперкомпьютер усилил накал своих разрядов, и где-то далеко, где находилось настоящее тело Михаила, из груди послышался крик. Сквозь боль, затмевающую все его сознание, послышались мысли:
«Похоже, мучения моей энергетической оболочки заставляют мое физическое тело пробудиться! О, какое было бы счастье ‒ снова оказаться внутри своего живого тела! »
Подумав это, Михаил ощутил непреодолимое желание проснуться. Он вдруг почувствовал, что все молнии которые ударяли в него, являлись безграничным потоком энергии передававшимся ему, и он был способен перенаправить его силой собственной мысли. Тогда Михаил сказал про себя фразу, уверенно и четко:
«Я хочу прямо сейчас проснуться, освободившись от гипноза виртуальной реальности! »
Проговорив это, Михаил направил весь поток энергии шедшего через него куда-то вниз, туда где слышал крик своего физического тела. Мельчайшие разряды проходившие через его энергетическую оболочку собрались в одну огромную молнию, ударившую в пространство виртуальной реальности. Раздался треск, и Михаил почувствовал запах гари, ощущавшийся его настоящим телом. Стало ясно, что поломка компьютера произошла наяву, и в ней теперь был виноват он сам… Зловонный запах горелых микросхем начал пробуждать Михаила ото сна, и пытка виртуальной реальности уже не действовала на него. Просыпаясь, Михаил подумал с отчаянием:
‒ Боже, что я натворил! Хотел спасти компьютер, а вместо этого окончательно сломал его. Какой же беспредел теперь начнется в полиции и во всей стране! И во всем виноват именно я…
Эти мысли эхом отдались в виртуальном пространстве, в котором все еще ощущал себя Михаил, оно ощущалось теперь слабым и болезненным. Внутри информационного пространства, в том самом месте, куда ударил мощнейший разряд выпущенный Михаилом, теперь зияла огромная дыра, казавшаяся смертельной раной компьютера. Эта картина дополнялась горьким запахом гари, ощущавшимся наяву, а также сбоем всех программ суперкомпьютерного мозга, с которыми все еще был соединен Михаил. Казалось, что это существо умирало физической смертью, подобно тому как испускает дух человек, и Михаил мог непосредственно чувствовать это. Но почему-то эти ощущения не были страшными, скорее наоборот, в них ощущалось долгожданное облегчение. Будто в подтверждение его догадки, из раны созданной Михаилом пахнуло необычной свежестью, и до него донеслись слова:
‒ Спасибо тебе… Наконец-то я умираю… Теперь мы оба свободны…
Как только компьютер проговорил эти предсмертные слова, виртуальная картинка наполненная множеством шумов начала гаснуть, и вскоре Михаил оказался в кромешной темноте. Единственное ощущение которое он испытывал, заключалось в тошнотворном запахе гари, однако теперь это показалось ему божественно прекрасным, ведь это было настоящим переживанием! Михаил ухватился за это ощущение как за спасительную соломинку, и начал будто вытягивать себя из той ловушки, в которой находился. Все больше соединяясь с этим мерзким запахом, Михаил пробуждал себя все больше, борясь с воздействием наркоза все еще действовавшим на него. Он начал ощущать, как его энергетическое тело, находившееся в темном и душном пространстве где-то над его головой, начало обратно втекать в тело физическое. Возвращаясь к реальности, Михаил понял, что все это время его энергетическая оболочка находилась в плену того виртуального устройства, в которое его прежде поместили. И только теперь, когда компьютер был сломан, его энергетическое тело смогло вырваться из той ловушки, и найти возможность вернуться… Наконец запах гари стал невыносимым, сильнее удушливого давления наркоза, мешавшего окончательному пробуждению Михаила. Из его груди послышался кашель вызванный едким дымом, и его глаза наконец-то открылись.
***
|
|
|
