 |
Между свалкой и темной долиной 8 Глава
|
|
|
|
– Оно и видно, что женщина, лучше не скажешь. Сплошная напасть. А теперь кончай болтать и вспомни в деталях, как все было. И не выводи меня из себя.
Девушка сложила руки на груди, выпрямилась, напустив на себя уверенный вид, хотя глаза ее бегали.
– Дядя Василь, а ты этого сталкера разглядел, ну, который там был? На которого эти снорки наседали? Ты его знаешь?
Лесник поскреб переносицу.
– Нет, откуда бы?
– Ну вы же тут постоянно ходите, общаетесь, наверное... – Настька хитро глянула на Лесника из-под полуопущенных ресниц. Сталкер нахмурился:
– Ты мне зубы не заговаривай. Дискотек тут не бывает. А этот смуглый красавчик пристрелит тебя и не задумается, забудь о нем. Тьфу, и меня сбила! Наоборот, помни каждую минуту, что он у тебя за спиной, целится тебе в голову.
Настька невольно оглянулась. Кругом была непроходимая тьма беззвездной ночи. Она поежилась.
– Не надо меня пугать, я и так уже пуганая. Так вот, Марья Николаевна позвала, они в учительской сидели... Она меня с ними оставила, похихикала еще гнусно, мол, пообщайся с родственничками. А они выглядели так... ну, не круто, а по-военному, хотя, по-моему, вполне даже круто. Из такого бы автомата да по нашим девчонкам! И директора с Крысой тоже к стенке...
– Крыса – это Марья Николаевна?
– Ага. Ну и вот, мы поговорили, они сказали, что возьмут меня с собой домой, ну, в деревню, и мы поехали. Сели в их джип и поехали...
– Куда? – перебил внимательно слушавший Лесник.
– Ну как куда, туда и поехали, сюда то есть.
– Прямо, никуда не сворачивая? Настька начала дрожать, мелко стуча зубами.
– Х-холодно, – сказала она, обхватив себя за плечи и придвигаясь к догорающему костру. – Я не знаю, как сюда прямо ехать, а как криво, я же первый раз... ну то есть сюда, а когда отсюда везли в детстве – я ж разве помню? Приехали мы в какой-то дом, вроде того, где ты появился, отвели меня наверх, велели подождать, потом опять отвели в машину, и мы поехали прямо сюда. По дороге через пост какой-то проезжали, дядя Валера выходил, с какими-то солдатами разговаривал...
|
|
|
Лесник потеребил бороду. Широкий лоб его прорезала глубокая морщина.
– И потом – никто новый не приходил, не говорил с тобой?
– Не-а, – девушка качнула встрепанной головой. – Никого не было. Привели, и я ждала. Потом со мной еще солдаты эти сидели, которые с дядей Валерой приехали, и еще один, который нас там ждал, ну, в этом, как его...
– В баре?
– Наверное, да. – Настька стала растирать себе плечи. – Что-то мне холодно. Я не помню ничего больше, я все рассказала. Так мы тут ночевать будем? – спросила она. – Может, лучше пойдем дальше? Вдруг этот нас догонит и убьет ночью?
Лесник покачал головой.
– Ему кровотечение надо остановить и сил опять набраться. Я ему перебил артерию, крови он много потерял. Если не перетянет вовремя – может и истечь совсем, значит, повезло нам.
Настька широко раскрытыми глазами посмотрела на его спокойное лицо.
– Повезло... То есть он умрет?
Сталкер пожал плечами. В Зоне смерть была привычным делом, и он не видел, из чего тут делать трагедию.
– Все там будем, – буркнул он.
Поежившись, Настька огляделась. Костер ярко озарял
1 б ревна, Лесника, рюкзаки и двустволку у ног сталкера, но вокруг островка света смыкались холодные тени.
– Дядя Василь, я бы не хотела тут оставаться, – сказала она.
– Ложись давай. Завтра я решу, что делать.
Она молча разулась и полезла в спальник. Душераздирающе долго зевала, едва не вывихнув челюсть, посопела, крутясь в мешке, наконец затихла. Лесник подождал, когда девушка успокоится, прислушался к ровному дыханию, осторожно взял двустволку, подойдя к воротам, выглянул. Было уже совсем темно. Он постоял немного, вернулся, сел и уставился в костер. Нахмурился. И так, тяжело задумавшись, просидел почти до рассвета.
|
|
|
* * *
Тело задеревенело, ломило спину, ныла рана. Открыв глаза, Рамир зло ругнулся. Сколько он провалялся в отключке? Уже день! Хмурый такой день, когда с самого утра кажется, что вечер. Низкое небо было мутным и тяжелым, вместо дневного света – сумерки. Самая поганая погодка, к тому же тучи выглядят так, будто вот-вот пойдет дождь.
Или все-таки вечер? Рамир двинул головой и застонал от боли в онемевших мускулах. Еще бы, пролежать ночь со скрюченной шеей...
Попытался встать – по ногам поскакали мурашки, тысячи иголочек вонзились в ступни. Сжав зубы, сталкер оперся на край ямы – иголочки впились в ладонь – и с третьей попытки поднялся. Шатаясь, сделал шаг, затем второй.
Дохлый кровосос распростерся на смятой палатке. Рамир пнул его.
– Что, приятель? Не повезло тебе. Хотя кому больше не повезло – еще вопрос. Тебе-то уже все безразлично, а я теперь должен переться черт-те куда...
Он невесело усмехнулся, ногой перевернув труп, потом еще раз. Там, где лежало тело, полотнище стало заскорузлой тряпкой, покрытой засохшей кровью.
– Непригодна, – подытожил Рамир. – Сбрасываем Как балласт.
Повернувшись, он нашел взглядом рюкзак. Тот выглядел лучше. Вместо того чтобы проверить оружие с боеприпасами, Рамир сел на краю буерака и уставился на развалины впереди. Он старательно давил все угрызения совести. Нужно думать о деле, никаких эмоций! Могильник, говорите?
В Зоне много о нем рассказывали, но сведения были противоречивые. Известно, что там есть Оазис – безопасное пятно к северу от центра этой территории, – есть Лес-Мозголом, какие-то странные лабиринты на востоке, ближе к реке, непонятный туман... По большому счету выходило, что никто не знал ничего конкретного.
Это означало лишь одно: очень мало кто возвращался оттуда живым.
Впрочем, про Мозголом рассказов хватало. Рамир почесал затылок, вспоминая. Многие заходили на эту территорию, но не вьщерживали там долго и спешили покинуть Могильник. А Мозголом как раз на краю, в него почти сразу попадаешь...
Он встал. Раз Лесник повел девушку этим путем, значит, считает, что пройти можно. А Лесник должен лучше знать. И, по сведениям Умника, идут они в сердце Могильника, где, говорят, даже живут люди. Под деревней – эта непонятная Крепость, про нее информации вообще нет, кроме того, что там обитают некие призраки и на глаза им лучше не попадаться...
|
|
|
– Ладно, дьявол с вами, идем в Могильник, – пробормотал Рамир, подбирая пистолет. – Только объясните, что там забыла эта девчонка?! Зачем зверолов ведет ее туда?
Он перезарядил пистолет, выбрался из ямы и разыскал автомат, лежащий аккурат между «Воронкой» и зеленым пятном «Холодца». Рамир лег, очень осторожно подполз поближе, за ремень подтащил оружие. Вернувшись, нашел аптечку, вколол себе стимулятор. Его пошатывало. Присев возле рюкзака, сменил повязку. Идти с такой раной черт знает куда, без нормальной медпомощи...
Цыган с размаху ударил кулаком по земле. О чем он думает! Все дьяволы ада, ведь девчонка спасла его – а он поклялся ее убить! Громко выругавшись, сталкер вцепился в край ямы и выдрал пласт дерна, с размаху швырнул – и попал в аномалию. «Воронка» сработала, с шипением втянула комок земли. Рамир почувствовал движение воздуха, коричневый пласт крутануло и всосало в центр, где сжало тугим комком. Поднялся вихрь пыли и сухих почерневших травинок. Прикрыв лицо локтем, Цыган налившимися кровью глазами искоса следил за буйством аномалии. Его распирала злость на Умника, втравившего его в это идиотское задание, и на самого себя, оказавшегося в такой ситуации. Все не слава богу! Неудачное задание, неудачное начало дня – и что может ждать впереди?
– Чтоб ты сдох! – крикнул Рамир, привставая и грозя кулаком в небо, надеясь, что таким путем проклятье дойдет до адресата.
Его качнуло и потащило вперед. Он повалился на труп кровососа, но успел выставить руки и не шлепнулся лицом в окоченевшие щупальца. С багровой корки засохшей крови вокруг рта поднялись, недовольно жужжа, несколько мух. Ругаясь, Цыган отполз на карачках в сторону, выглянул из ямы. «Воронка» уже успокоилась, над землей висел только маленький смерч, тонкий волчок пыли, постепенно усыхающий. А шагах в десяти от него лежал, слабо светясь, артефакт.
|
|
|
– Мами мири! – воскликнул Цыган, выбираясь из буерака. – Это что такое?
Дохромав до артефакта, лежащего почти точно между «Воронкой» и полупрозрачным вихрем «Карусели», он увидел раскаленную, светящуюся темно-вишневым спираль.
И тут же заметил на земле в двух шагах левее, почти под «Каруселью», темно-красный комок. «Кровь камня»! Этот артефакт ему сейчас очень нужен. Но что это за спираль?
– Силы небесные, – сказал сталкер, наклоняясь. – А у меня и контейнера нет...
Предполагалось, что поход краткий, к тому же с определенной целью, во время него будет не до артефактов. Те п ерь стало ясно, что дело затягивается, и кто знает, не пригодится ли эта штука? Таких Рамир еще не видел, хотя слышал о них. Кажется, их создают «Волчки» – редкая разновидность «Воронки», которая встречается только в Припяти.
Он пошарил по карманам и вытащил четыре крупных листа с изрезанными краями. Зеленуха, если не было контейнера, позволяла хранить артефакты в рюкзаке до двух-трех дней, да и брать их в руки было удобнее, прихватив листом, чтобы не возиться с тряпками и бензином. Рамир обычно носил в карманах несколько листьев просто на всякий случай. Осторожно подобрав «Спираль», он тщательно завернул ее в лист, спрятал в карман на бедре. Затем таким же образом поднял «Кровь камня». Артефакт слабенький, но крайне необходимый Рамиру именно теперь, потому что рана у него серьезная, а идти, скорее всего, предстоит далеко. Он снял повязку и приложил «Кровь камня» к ране, которая опять кровоточила. Осторожно замотал остатками бинта поверх разодранной штанины, повесил на шею пищащий детектор аномалий, проверил, работает ли ПДА, надел рюкзак, перекинул ремень автомата через плечо. Пора двигаться.
Едва заметная тропа петляла между аномалиями. Внимательно глядя перед собой, иногда проверяя показания детектора, Рамир, хромая, направился к развалинам.
Подойдя ближе, остановился, внимательно осмотрел их. Лесник с девушкой прилично опередили его, надо поторопиться, чтобы нагнать.
Угли гнева дотлевали в его груди. Умник только выглядит интеллигентным и честным, а сам, похоже, не лучше прочих. Значит, вполне может настучать Слону, и если даже не вьщаст сразу Рамира – люди Слона все равно будут поджидать его.
Он пошел дальше. Черт, зачем все-таки тащить девушку, почти ребенка, в эти места? После инъекции стимулятора Цыган был бодр и уверен в себе, но близость Мозголо-ма все равно страшила. Никто не знал, что тот собой представляет – может, этот лес одна сплошная аномалия? Или набор, система аномалий, объединенных в сложную последовательность, скрепленных незримыми токами, жгутами аномальной энергии? А может, во всем виноваты деревья, выросшие над старыми захоронениями, чьи корни опутывали облученную аномальной энергией, закопанную в земле технику и трупы? Мозголом начинался за старой военной базой на краю Могильника, и ничего похожего в Зоне не встречалось больше нигде. Говорили, что возле леса находили сталкеров с перемолотыми костями, из-за чего тело напоминало тряпичную куклу, с расплющенными черепами, когда кусочки кости перемешались с мозговым веществом в кашицу... Что способно так изуродовать человека? Сплошные вопросы и ни одного ответа.
|
|
|
Сделав еще шаг, Рамир потянул «G-36» со спины, обежал взглядом покрытые плющом и мхом полуразрушенные бетонные стены. Он почувствовал чей-то взгляд.
От военной базы не осталось ни одного целого здания. Плющ не просто нарастал поверх стен – он их крошил, впиваясь усиками в малейшие трещины в бетоне. А там, где не было плюща, царствовал мох – болотного цвета клочья покрывали остатки строений. Ощущая на себе тяжелый взгляд и не понимая, откуда он исходит, Рамир вошел в развалины. Автомат он держал в руках, водил стволом из стороны в сторону. Пару раз резко оборачивался – никого.
Тропа вела между строениями, иногда круто поворачивала, огибая какое-нибудь из них, тогда Рамир замедлял шаг, озирался, выискивая аномалии и возможных врагов, которые могли засесть в кустах или зданиях. Было тихо, только трава шуршала под ногами да иногда похрустывал гравий. Ощущение, что на него направлен тяжелый, мрачный взгляд, не оставляло, хотя умом Рамир понимал: никого тут нет.
В какой-то момент он понял и другое: там, где нет плюща и стены захватил мох, тусклые болотные островки обра6 з овывали узоры. «Дьявол!» – подумал он. Смутно знакомый орнамент, только вот никак не удается ухватить взглядом весь рисунок, поэтому воспоминание ускользает, оставляя в голове мучительное ощущение, что забыто нечто важное. Рамир даже потряс головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Еще у него возникло подозрение, что местами мох складывается в слова...
Крак! Он резко обернулся, вскинув автомат, палец напрягся на спусковом крючке. Никого. Что это было? Будто камешек хрустнул у кого-то под ногой – но ведь позади пустая площадка, которую он только что пересек. Сталкер окинул взглядом открытое пространство, посмотрел на ближайший дом. Сквозь дыры на месте оконных проемов виднелось небо. Огромные буквы из клочьев мха через весь фасад гласили: ПРОСТА ПЕР БЕРИ КЛ ВСЕ.
Бери кл все? Проста пер? Что это значит? Нет-нет, не может такого быть, на самом деле нет никаких слов, Рамир сам выискивает буквы среди хаотических узоров плесени, человеческое сознание пытается внести порядок в хаос. Дьявол, это место действует на нервы! Своей тишиной и странностью. Вроде все, как обычно, поросшие мхом и плющом бетонные руины раскинулись вокруг, – но тут и там какие-то мелочи выбиваются из общей картины. Стараясь идти как можно тише, он направился дальше. Впереди между бетонной коробкой без окон и огрызками стен виднелись раскрытые ворота. При каждом шаге Цыган ставил сначала носок, а потом легко и плавно переступал на пятку – такую походку называют кошачьей, и она не раз помогала ему в сложных ситуациях. Это Ма его научила. Ма многому научила...
За воротами мелькнула тень. В серых сумерках тягостно-пасмурного дня она показалась Рамиру нечеловеческой и очень зловещей. Палец сам вжал спусковой крючок, короткая очередь распорола пространство между покосившимися створками, но тень исчезла раньше. Рамир прищурился. Черный силуэт не был похож на человеческий, но и ни один известный ему мутант не подходил... Какие исчадия адовой бездны обитают здесь?! Не опуская автомата, он коснулся креста на груди, пробормотал что-то.
Крепче сжал оружие и шагнул дальше по тропе, не спуская глаз с ворот. Ему казалось, что за бетонной стеной сгущается мгла. По часам еще не было и полудня, а там, похоже, наступала ночь...
Воздух в этих местах был влажный, но земля довольно сухая. Тропа хорошо утоптана, следы слабые – непонятно, проходили ли тут зверолов с девушкой, и если да, то как давно.
Потом впереди показалось большое кострище. Подойдя ближе, Цыган присел, всмотрелся, осторожно потрогал пепел. Еще влажный. Они переночевали здесь и утром пошли дальше. Вон и следы, ведущие за ворота...
А стоянка хорошо устроена, даже бревна положены, возле потухших углей воткнуты рогатины – этим местом часто пользуются.
– Все доходят досюда, – произнес Рамир, невольно оглядываясь. Руины обступили его – мрачные, серо-зеленые, угрожающие. – Доходят – и что с ними случается дальше?
Он выпрямился, медленно повернулся, водя стволом из стороны в сторону. Склад, ворота, остатки стен, крыльцо, заросшее кустами... Рамир попятился к воротам. В темноте за стеной раздались шаги.
* * *
Лесник растолкал Настьку рано утром. Она никак не хотела просыпаться. Было тускло, пасмурно, влажно и зябко, девушка снова натянула на голову капюшон спальника, бормоча что-то. Тогда Лесник приподнял ее мешок и просто вытряхнул девушку на землю. Настька выпала, что-то возмущенно попискивая, в полусне ловя края спальника. Села, рассерженно глянула на Лесника и потерла глаза, после чего широко зевнула.
– Я спать хочу! – заныла она. – Чего ты меня будишь? Вон еще не рассвело даже...
– За этими тучами конца света не разглядишь, не то что солнца, – проворчал сталкер.
– Ты живодер все-таки, Лесник, – сказала она, поднимаясь. – В какие тут кустики можно сбегать, чтоб не съели?
Под глазами у Лесника залегли тени, четче проступили морщинки на лице. Он исподлобья посмотрел на девушку. Та поморгала.
– Идти куда? – повторила она вопрос. Лесник отвернулся, поднимая ружье.
– Мы разве уже идем? А завтракать как же? – Настька переступила с ноги на ногу. – Эй, меня подожди, ты куда?! Ты обиделся, что ли? Ну извини, я же пошутила!
Сталкер обернулся, мрачно посмотрел ей в глаза.
– Зона тебе не институт благородных девиц. Фифы тут не выживают. Иди куда хочешь. – Он закинул рюкзак на спину, повесил ружье на плечо, перебрал мешочки на поясе, вытащил воробья. Тот встрепенулся на ладони, встопорщил перья и громко чирикнул.
– Дядя Василь, ну я же пошутила, честное слово! – Настька перепугалась. Она сделала шаг вперед, протягивая руку. – Я не думала тебя обзывать, просто сорвалось! Вырвалось, понимаешь? Ты вон когда злишься – дурой меня обзываешь, и я ничего, правда? А тут спросонья...
Лесник кивнул в сторону склада:
– Туда можно. Завтрака не будет.
– На голодный желудок?! – взвыла Настька.
– Иди быстро в свои кусты! – сердито оборвал сталкер, останавливаясь возле ворот. За ними было темно, как ночью, в густом сумраке едва угадывались толстые стволы деревьев – странные такие стволы...
– Скоро поймешь, что сейчас без еды только лучше, – добавил сталкер.
Настька надула губы, вздохнула и потопала к складу.
– Почему здесь так жутко? – спросила она, бегом возвращаясь. Лесник ждал возле ворот с ружьем наготове. – Слушай, а мне кажется или за нами кто-то следит?
Настороженный взгляд сталкера был устремлен вперед. Он ответил, не оборачиваясь:
– Это же Могильник. Аномальная энергия от захоронений изменяет все вокруг. Когда ты жила в Бобловке, тебе что, не было страшно или странно?
Настька пожала плечами.
– Жутко было в интернате – как в другой мир попала. Кругом одни злые тетки и девчонки, которые компот тебе солят. Ни знакомых, ни родни... Вот страх!
Искоса глянув на нее, Лесник негромко произнес:
– Те, кто родился в Зоне, имеют странные особенности. Кто-то читает мысли, кто-то чувствует аномалии, у кого-то...
Настька подобралась, втянула голову в плечи, острое личико ее налилось краской.
– У меня нет хвоста! – выкрикнула она. – Я нормальная! – И, сжав кулаки, шагнула к Леснику. – Нормальная я! Запомните уже все!!!
Отчаяние и гнев отразилось в ее глазах. Она сделала еще шаг, вся кипя, занесла руку, красная, как помидор:
– У меня все в порядке, я обычная, как все, ясно тебе? Нормальная!! И зверей никак не готовлю!!!
Маленькая фигурка ее как будто стала больше. Было видно, что еще немного – и она накинется на него с кулаками. Настька стояла напряженная, словно взведенная катапульта, только тронь – и выстрелит.
– Ладно, – пожал плечами сталкер. – Нормальная. Жаль.
Настька, тяжело дыша, опустила кулаки.
– Почему? – спросила она настороженно.
Закинув ружье за плечо, Лесник поманил ее, и, когда она подошла ближе, все еще недоверчиво глядя на него, сталкер указал на проем между покосившимися створками, в сумрачную тишину странного леса, растущего сразу за стеной.
– Потому что нам бы помогло какое-нибудь этакое умение. Надо пройти через одно очень неприятное место...
* * *
Рамир резко обернулся. За спиной никого.
Но он явственно слышал легкие шаги!
Выругавшись, сталкер встал в воротах с автоматом наготове, выглянул наружу.
Тут действительно было темнее, чем в развалинах. Отчего так? Дальше тропа извивалась между высокими деревьями, они закрывали и без того тусклый дневной свет – вот почему казалось, что здесь стоит ночной сумрак. Очень высокие деревья... Рамир задрал голову. Ну и странный лес! Осины, березы, ольха, клен – но почему такие высокие? Непривычно, ненатурально высокие, будто эвкалипты какие-нибудь в Австралии. Да к тому же, как такое может быть? – почему они громоздятся один на другом, переплетаются ветками и корнями, перетекают, врастая друг в друга... Это был какой-то лабиринт из деревьев, причем лабиринт объемный, такой, где растения создавали этакий лесной куб.
В переплетении ветвей, в самом мраке, куда не проникал ни единый лучик света, мелькнул огонек. Мигнул и пропал, но тут же возник выше. Опять исчез, появился далеко в стороне... А затем среди ветвей возникли два лица, и Рамир невольно шагнул вперед, увидев зверолова с девушкой.
Он даже не успел пожалеть о том, что сделал. Его швырнуло, словно камень из катапульты, – закинуло в самую чащу.
Когда он вновь смог видеть, то чуть не выронил автомат, судорожно прижатый к животу. Внутренности завязались узлом, голова закружилась, затошнило. Цыган оказался на толстой еловой лапе, под ногами во все стороны расходились ветки в опушке зеленых иголок. А он стоял – нормально стоял, не падал... и весь мир вокруг был опрокинут вверх тормашками! Глаза видели перевернутую картину, но организм утверждал, что Рамир стоит спокойно, как на асфальте, ногами вниз. Но видел-то он, что висит вниз головой! Испугавшись, Цыган едва не опустился на четвереньки, чтобы вцепиться в сук, помешало лишь то, что опускаться пришлось бы вверх... Едва успев осознать этот парадокс, он по инерции сделал шаг вперед.
Ууух! Рамир скатился, как на санках с высокой ледяной горы, дух перехватило от скорости. И тут же оказался на похожей ветке, только теперь боком к земле. Лес вздыбился, накренившись, ощетинился, как еж. Рамир шагнул еще раз – и закричал от ужаса. Его разорвало пополам, верхняя часть запуталась между сухими сучьями старой ольхи, а нижняя стояла в двух метрах в стороне, на несколько ветвей ниже. Ноги переминались сами по себе, пытаясь убежать, хотя при этом Рамир чувствовал, что он по-прежнему целый! целый! Мозг раздирала боль, сталкер понимал, что попал в какую-то чертову аномалию, какой-то мощный «Лифт» или «Трамплин», искореживший пространство, – но как из него выбраться?! Он в панике заметался, пытаясь добраться до своей нижней половины, замахал руками, уже не соображая, что делает... его швырнуло сквозь очередной «Трамплин», и Цыган упал на четвереньки.
Он стоял в воздухе, ни за что не держась, хотя при этом висел вниз головой – об этом кричал, вопил в панике его вестибулярный аппарат. И в то же время весь мир был нормальный, насколько может быть нормальным этот безумный лес. Рамир не смог сдержаться, его стошнило – кислая струя вывалилась изо рта и улетела за голову. Черт, черт... Он пополз по воздуху.
И почуял, как его затягивает невидимый смерч. Не просто затягивает – зажевывает! Рамир закричал, дергаясь, его перекрутило – и опять выбросило куда-то. На этот раз он оказался без рук – одна, судорожно сжимая автомат, висела под ногами, другая болталась, шевеля пальцами, где-то сзади, Рамир не сразу увидел ее, лишь случайно заметил, обернувшись.
Здесь лес был уже не таким темным. Краем глаза он видел, что сквозь переплетение ветвей просачивается серый свет, пронизывая полупрозрачные желто-бурые листья.
А вдалеке, обратившись лицами друг к другу, на стволах соседних деревьев стояли девчонка и зверолов. Рамир замер, разглядывая их. Удастся догнать? Черт, где же авто2 мат... и руки! Сталкер пошевелил пальцами одной, потом другой.
И подумал: «Это все происходит на самом деле – или только в моей голове? Мозголом ломает тело – или только разум? Ведь есть же «Выжигатель мозгов», так почему бы не быть «Ломщику мозгов»? Может, все это иллюзия, навеянная чудовищной аномалией, а на самом деле и я, и они спокойно идем себе по земле? Как это определить? Никак». Когда загипнотизированному человеку подносят к руке обычный карандаш, а гипнотизер говорит, что это раскаленный металл, – на руке появляется ожог. Если сознание так обмануто аномалией – значит, обманут весь организм и может случиться все, что угодно.
К примеру – Рамир может умереть. Запросто, никаких проблем. Тем более что остается неясно, иллюзия это или пространство в лесу и вправду сломано.
Голова шла кругом. Девушка с Лесником сделали шаг в разные стороны – и пропали из виду. Заметили они его или нет? Цыгану показалось, что девица поглядела в его сторону с сочувствием.
Он попробовал осмотреться, чтобы понять, как эта штука работает, но тут его скрутило.
Все предыдущее было ерундой по сравнению с мясорубкой, которая началась теперь. Сталкера порубило в фарш, а потом еще протащило сквозь сотню маленьких дырочек.
Дрожа всем телом, он открыл глаза и изумился – живой? После этого?!
Тут ему на голову упал воробей. Сначала Цыгану показалось, что это грязный рваный носок, только приглядевшись, он понял, что видит птицу. Кости птицы были перемолоты, она тряпочкой повисла на ветке. Желудок вновь скрутило. Еще раз что-то подобное, и он тоже станет тряпкой, тряпичной куклой. Рамир попятился и запутался в ветвях. Замер. Через секунду тело потянуло в разные стороны, он задергался, как марионетка, которой управляет пьяный Кукловод. Три разнонаправленных вектора силы тяжести разодрали его на части. Мозг съежился, вестибулярный аппарат взвыл от ужаса, заставляя упасть сразу в три стороны.
Рамир зажмурился, пытаясь справиться со всем этим, стараясь взять себя в руки. Не больше двух секунд на одном месте, сказал он себе, как только задерживаешься – становится хуже. Надо идти. Он сделал шаг, другой, разглядывая лес.
Его сворачивало клубком. Неведомая сила пыталась просунуть сталкера внутрь себя самого, свернуть в виде ленты Мебиуса. Лес теперь казался не кубом, а шаром, образованным переплетением стволов и ветвей. Деревья стояли кронами к Рамиру, почти касаясь макушками его головы, корнями – в разные стороны. Он был в центре шара, они росли на внутренней поверхности. Безумный ветер шептал что-то на ухо, дуя одновременно со всех сторон. Отсюда не выбраться – никак. Сколько ни иди, он не сможет найти путь из сферы, потому что она замкнута, весь Лес-Мозголом замкнут, раз попав сюда, будешь вечно блуждать по внутренним стенкам шара... да нет, какое там вечно?! Несколько минут или часов, это зависит от крепости сознания и силы воли конкретного человека, а потом безумные пространственные хитросплетения Мозголома сведут тебя с ума, разорвут – и жизнь свою ты закончишь в виде рук, ног и внутренностей, повисших на ветвях по всему лесу.
Или нет?
Раз зверолов пошел сюда, потянул за собой девушку, – значит, путь есть.
Хотя, может, Лесник знает тропку, ту единственную, по которой можно пересечь лес? А Рамир-то ее не знает, и потому для него все кончено...
Не кончено. Он нащупал на поясе гранату, прежде чем шагнуть дальше, выдернул чеку, размахнулся и кинул ее... куда-то. Направление было уже невозможно определить.
Следующий шаг стоил Рамиру очень дорого. Он чуть не порвал сухожилия, ногу скрутило судорогой. Где-то сзади и вверху громыхнуло. С каждый шагом все сложнее было переносить выкрутасы пространства, смену положения и изменение вектора силы тяжести, но воспоминание о том, что было, когда он задержался на одном месте, толкало вперед. Так вот он какой, Лес-Мозголом! Правильное название! Но если среди сталкеров ходят о нем легенды, значит, кто-то выбрался? Сделав очередной шаг, Рамир обвел лес взглядом, пытаясь обнаружить последствия взрыва. Должно же было хоть что-то сломаться!
Еще один шаг.
Еще.
Передвигать ноги было все тяжелее. Организм выворачивало наизнанку, отбивало, словно котлету, но, если задержаться дольше чем на пару секунд, – всё, конец, Рамир четко понимал это.
Светлое пятно слева привлекло внимание, он скосил глаза. Кажется, прореха, сквозь нее просвечивает небо. Если бы удалось добраться туда – но как, черт возьми, как?!
Теперь его размазало по внешней поверхности сферы, а лес был внутри, весь огромный клубок, гектары изуродованных деревьев. Если бы Рамир знал, что такое облако электронов, вращающихся вокруг ядра атома, он бы почувствовал то же, что чувствует оно...
Цыган сделал еще один шаг, нога подогнулась, он чуть не упал, но кое-как выпрямился. Непослушными пальцами медленно развязал веревку на поясе. Мысли мешались, глаза почти не видели, но он шагал дальше. Вдруг его разодрало напополам – и каждая половинка ощущала себя самостоятельным, полноценным Рамиром. Потом и эти половины разорвало, еще раз... Десять тел, десять мозгов, тошнить стало в десять раз сильнее... И организм не выдержал – Рамир споткнулся, упал.
Но тут же, поднявшись на четвереньки, дзинькнул молнией на чехле винтовки, пополз, на ходу привязывая конец веревки к ремню «ВСС». «Я выберусь! Дьявол, обязательно выберусь, даже если придется пожертвовать винтовкой». Ма говорила: «Ты особенный. Я сделаю из тебя человека». Она учила его, что брать чужое плохо, хотя дети табора без разбору тащили все, что плохо лежит, везде, куда они приезжали. Ма била его, чтобы втемяшить, как надо жить... Но била не злобно – она любила маленького Рамира. А потом уже не маленького, потом – очень большого, сильного Ра м ира... Еще немного вперед, еще. Его чуть не вырвало, спасло только то, что больше было нечем. Струйка желчи потекла по подбородку. Рамир приобрел еще одно измерение – глубину. Уходящую в несуществующее-странное пространство...
Сталкер ткнулся лицом в гладкий ствол осины, обхватил и подтянулся.
|
|
|
