Культовая архитектура Двуречья. Многоярусные башни (зиккураты)

Как в северной, так и в юж­ной Месопотамии храмы и храмовые центры появились ранее зарождения государства. Культовые сооружения обычно возводились из кирпича-сырца, т.е. в технике более передовой, чем глинобитные и тростниковые дома. Уже очень рано, с первой половины IV тысячелетия, в храмах наблюдается стремление к монументальности и к симметрии. Храмовые центры на месте современного Абу-Шараин (древнее Эриду) и современного Тепе-Гавра сохраняли в течение тысячелетий значение ме­ждуобщинных святилищ.

Уже в начале IV тысячелетия до нашей эры сложилась схема прямоугольного храма с главным помещением вытянутой в плане формы, в котором находились алтарь и жертвенник, и с двумя рядами меньших помещений по его сторонам; разработанный по этой схеме тип храма оказался чрезвычайно устойчивым и применялся в различных вариантах в течение тысячелетий. В наиболее ранних сооружениях этого рода (Гавра XIX и XVIII) наружный объем храма еще не дифференцирован: ясно только, что вход был на короткой стороне, и святилище имело продольную направленность. В дальней­шем, с выделением храма в отдельное здание, вход обычно устраивался в глубокой нише (айване) между массивными боковыми вы­ступами.

Храмы Двуречья обычно строились из плоских сырцовых кирпичей прямоугольной формы на глиняном растворе. Размеры кирпичей увеличивались с совер­шенствованием техники изготовления. Кирпичи позволяли создать перевязку в чередующихся рядах кладки и образовать на поверхности стен сложную систему ниш и выступов. Двойные и даже тройные выступы, да еще сгруппированные попарно, создают сложный ритм обработки стены на фасадах и в интерь­ере. Снаружи стены были покрыты белым из­вестковым раствором, а в интерьере – окра­шены в ярко-красный цвет.

Примером могут служить храмы Эриду. Шестнадцать храмов были здесь последовательно на одном и том же месте. Первые храмы были подняты на платформу, чтобы защитить их от болотной сырости и паводков. Каждое последующее зда­ние строилось на засыпанных развалинах пре­дыдущего. К концу IV тысячелетия храмовая платформа выросла в монументальное двухъ­ярусное подножие длиной 65 м (рис. 5.7).

Так зародилась и развилась характерная для архи­тектуры Месопотамии храмовая башня – зиккурат (что означает по-аккадски «вершина»). Первоначально все храмы строились, по-види­мому, на высоких платформах, что отразилось в Шумерском обозначении всякого храма – э-кур (буквально «дом горы»). Позднее зиккурат воздвигался только при храме глав­ного бога данного города.

 

 

Рис. 5.7. Храм VII в Эриду (III тыс. до н. э.). Реконструкция

 

 

 

Рис. 5.8. Пэтэси (правитель) Лагаша Гудеа (XXIII в. до н. э.)

Существование в странах Двуречья «поголов­ного рабства» обусловило появление идеи все­общей иерархической зависимости. Чиновники считались теперь «рабами» правителей, правители (энси, пэтэси) – «раба­ми» царей, а сами цари считали себя «рабами» богов. Это мировоззрение ярко отра­жено в мифах, переносивших земные отноше­ния на небо: люди созданы, чтобы принять «иго труда на богов», а их вожди – чтобы строить и обновлять храмы. Основатель III ди­настии Ура, знаменитый государь-строитель Урнамму, изображен шествующим за богом Сином и несущим на плече измерительный шнур, наугольник и строительный молоток. Пэтэси (правитель) Лагаша Гудеа показан сидящим с чер­тежом здания и с масштабной линейкой на коленях (рис. 5.8). Это изображение разъясняет процесс проектирования. На чертежах планов этого времени соотношение размеров помещений не соблюдалось и было выражено лишь цифрами. Измерительная линейка Гудеа разделена на 16 частей; на одной стороне эти части разби­ты на 2, 3, 4 и 6 долей, а на другой – на 12 и 13.

Уже в древнейшую эпоху, в связи с образованием государств, на территории Двуречья обособляется сословие жрецов. Эти люди обычно происходили из богатых семей. Должность жреца передавалась по наследству. Основным требованием к соискателю было отсутствие физических недостатков.

Среди жрецов было много ученых людей. Они обладали астрономическими познаниями, необходимыми для правильной организации ирригационных и сельскохозяйственных работ. По свидетельству античных авторов, в Вавилоне, Борсиппе, Сиппаре и Уруке существовали крупные астрономические школы, слава о которых выходила далеко за пределы Двуречья. Каждая из них разработала свою систему астрономических вычислений и имела своих приверженцев.

Чтобы следить за сезонными разливами рек, необходимо было вести систематические наблюдения за перемещениями небесных светил – Солнца, Луны, звезд и планет. Поэтому в странах Двуречья очень рано появилась астрономия и сопутствующая ей астрология (наука предсказаний по «узорам Небесного Зонта»). С их помощью создавались звездные календари и гороскопы. Жители Двуречья поклонялись астральным божествам, в роли которых выступали различные небесные тела (саббеизм). Поэтому, размещая свои города и храмы в природном окружении, жрецы-зодчие стремились с помощью рукотворных творений начертать на земле карту ночного неба.

Евфрат при этом отождествлялся с Млечным Путем, Солнце и Луна – с крупными столичными городами, зодиакальные созвездия – с мифологическими чудовищами (дикими псами, человеко-быками, змеями, грифонами, людьми-скорпионами, рыбо-людьми и т. д.). Все эти образы легли в основу монументально-декоративного искусства Двуречья.

Наблюдения за звездным небом («полым полушарием из драгоценных камней») жрецы вели с крыш своих храмов или с вершин кирпичных башнеобразных построек – зиккуратов.

Для этого природа Двуречья создала прекрасные условия. Приведем свидетельство известного археолога В.И. Гуляева: «К вечеру воздух остывает и становится прозрачнее. И сразу же все вокруг приобретает привычные живые цвета. Над головой будто раскрывается сказочный небесный купол. Иногда на нем видны легкие перья облаков, подсвеченные снизу и окрашенные в теплые розовато-желтые цвета. А часов в шесть с небольшим багряный диск солнца мгновенно скатывается вниз и исчезает за гребнем гор, словно его дернул за веревочку невидимый великан. Приходят сумерки и долгожданная прохлада. Еще через 10-15 минут наступает чернильной густоты темень. Затем одна за другой зажигаются в небе звезды, выплывает серебристая луна, и ожившая степь сбрасывает с себя остатки знойной дневной одури. Надо сказать, что небо здесь черное-пречерное, словно бархат, а звезды – необычайно крупные и яркие. Ими можно любоваться часами. Серебристая пыль Млечного Пути, яркие гроздья Ориона, Большой и Малой Медведицы…» [21, С. 18].

Первые храмы строили на высоких кирпичных платформах, чтобы защитить их от наводнений. Высота платформ достигала 6-15 метров. Они строились из сырцового кирпича и оснащались целой системой дренажных каналов. Традицию размещения святилищ на вершинах гор и холмов также связывают с тем, что первопоселенцы пришли в свое время на равнину с Иранского нагорья, где устраивали культовые постройки на возвышенностях. Примером тому может служить Овальный храм в Хафадже (нач. III тыс.– XXII в. до н. э.) (рис. 5.9).

 

 

 

Рис. 5.9. Овальный храм в Хафадже (нач. III тыс.– XXII в. до н. э.)

 

 

 

Рис. 5.10. Белый храм в г. Уруке (XIX в. до н. э.). Платформа.

К третьему тысячелетию до н. э. постепенно сложился классический тип месопотамского храма. Он имел две части – «нижний» и «верхний» храмы. В «нижнем» храме происходили культовые церемонии и обряда. В «верхнем», стоявшем на вершине кирпичной башни (зиккурата), жило божество-покровитель города. На башню вела лестница. По ней поднимались наверх жрецы из «нижнего» храма или спускалось из «верхнего» храма в «нижний» божество, чтобы воплотиться в свою статую, стоявшую в «нижнем» храме. Примером может служить так называемый Белый храм в г. Уруке (XIX в. до н. э.) (рис. 5.10, рис. 5.11).

 

 

Рис. 5.11. Белый храм в г. Уруке (XIX в. до н. э.). Святилище. Реконструкция

 

Зиккурат представлял собою местный вариант модели Вселенной. В странах Двуречья количество ярусов в зиккурате не превышало четырех (вместе с храмом).

Нижний ярус, покрытый черным асфальтом, был посвящен Эа – «владыке низа», богу подземного царства и океанских вод [59]. В период разливов рек этот ярус частично скрывался под водой – Эа как бы вступал в свое владение. После спада воды из толщи яруса еще долго через дренажные отверстия вытекала наружу по лоткам влага – олицетворение речных вод.

Второй ярус, облицованный красным обожженным кирпичом, символизировал Землю, владение бога Энлиля, «владыки всех стран». Обычно на этом ярусе росли деревья («висячие сады»).

Третий ярус, побеленный известью, посвящался богу «раскаленного воздуха» и небес Ану – старейшему из шумерских богов.

Облицованный голубой керамической плиткой храм считался жилищем божества. Его венчали большие позолоченные рога – Корона Ану.

Наиболее известен Э-теменнигуру – зиккурат бога Нанны (Наннара) в Уре (2118-2007 гг. до н. э.). Это и есть знаменитый зиккурат Ур-Намму – массивный постамент для главного храма города, построенного в честь бога Луны Нанны. Раскопанный и, тщательно отреставрированный англичанами в 20-е годы, он разительно отличается от других малоприметных руин Ура совершенством пропорций и степенью сохранности (рис. 5.12).

Зиккурат возведен из сырцового кирпича и покрыт сверху почти трехметровым «панцирем» из обожженного кирпича, скрепленного раствором битума. Его осно­вание – 60 на 45 метров. Прежде он состо­ял, по меньшей мере, из трех ярусов или этажей, но в настоящее время уцелел лишь первый этаж и часть второго. Эта внуши­тельная глиняная масса создает впечатление легкости и изящества благодаря своим совершенным пропорциям и слегка закругленным линиям. Долгое время считалось, что подобный прием изобрели греки при строительстве знаменитого Парфенона. В действительности же, как мы видим,этослучилось почти на две тысячи лет раньше. На свободной площади ступеней-террас зиккурата когда-то росли деревья.

 

 

Рис. 5.12. Зиккурат Нанны в г. Уре. Современное состояние

 

Для этого наверх принесли слой пло­дородной земли и сделали специальные водоотводные сооружения для полива растительности дождевой водой. Зеленая гора знккурата, высоко вздымавшаяся над зуб­цами городских стен, была видна издалека, четко выделяясь на желто-сером фоне унылой Месопотамской равнины. Зиккурат Ур-Намму – одиниз немногих уцелевших до наших дней прямых свидетелей далекого прошлого. Все яростные вихри истории оставили на нем свой приметный след. Все правители Ура внесли посильную лепту в его сооружение и отделку. Чтобы документально увековечить свой строительный пыл, каждый царь спешил замуровать в толще стен ступенчатой башни клинописную табличку или цилиндр с перечнем своих заслуг перед потомками:

«Во славу владыки своего Нанна, славнейшего из сыновей Энлиля, могучий муж Ур-Намму, правитель Урука, царь Ура, царь Шумера и Аккада, воздвиг Этеменигуру возлюбленный им храм» (рис. 5.13).

 

 

Рис. 5.13. Зиккурат Нанны в г. Уре. Варианты реконструкции

 

 

Мощный взлет лестниц подчеркивает нерасчлененность самого массива, выявляя огромный масштаб и мрачное величие зиккурата. На нижний ярус можно было пройти по трем пологим лестницам. Затем процессия жрецов двигалась по крытым переходам в «верхний» храм. Её внезапное исчезновение воспринималось снизу подлинным чудом.

По всей видимости, главный фасад Э-теменнигуру был нацелен на точку восхода «высокой» Луны. Не случайно на глиняных конусах. Найденных в толще башни, было написано: «Во славу царственного Нанна, сияющего с ясных небес, я, Вардасин, благочестивый правитель, воздвиг сей храм. Построил я для бога дом его, радость сердца Э-теменнигур. Чудо и украшение земли, да стоит он вечно!…» (рис. 5.14).

 

 

 

Рис. 5.14. Зиккурат Нанны в Уре. Реконструкция по Л. Вулли

 

Жрецы бога Нанны в конце месяца нисан (21 марта) стояли на вершине зиккурата и смотрели на запад. В этот день ожидался одновременный восход «новорожденной» Луны (Нанны или Сина) и его супруги Иштар (Венеры). Появление этих светил на небосклоне («священный брак») совпадало по времени с началом разлива Тигра. А через 15 дней, в период «полной» Луны («Нанны, набравшего силу») начинался разлив Евфрата. Чтобы обеспечить земле плодородие, царь со своей супругой или верховный жрец бога Луны с рабыней, одетой в костюм богини Иштар, совершали обряд «священного брака» внутри храма. Этим событием в Уре начиналось празднование Нового года.

Особенностью месопотамских зиккуратов является визуальное искривление поверхности их стен. Они имеют легкий выгиб (энтазис) в центральной части стены. Вполне возможно, что он получился за счет общего «расползания» кирпичной массы под собственной тяжестью. Но благодаря этой особенности зритель, стоящий на углу башни, не может увидеть соседний угол – здание кажется значительно больше своих истинных размеров: «Обмеры позволили установить отклонения и неправильности, свойственные формам сооружения, которых археологи первоначально не могли объяснить. Стены отдельных ярусов (зиккурата) были не вертикальными, а несколько скошенными, подобно средневековым крепостным стенам. Более того, они не образовывали прямых линий, а выгибались горизонтальной дугой к центру. Рисуночная реконструкция пирамиды прояснила смысл этих таинственных погрешностей. Сооружение, состоящее из прямоугольных, этажами поставленных друг на друга шестигранников, создавало бы впечатление громадной и бездушной глыбы. По наклонным и вогнутым плоскостям облицовки взгляд зрителя мог свободно скользить к вершине, чтобы остановиться на храме – главном архитектурном и логическом центре всего сооружения. Стало совершенно ясно, что шумерские архитекторы были не только замечательными строителями, но и чуткими художниками, которые хорошо знали тайны композиции грандиозных сооружений. С достойным восхищения мастерством они сумели соединить в них монументальную силу с легкостью и гармонией…» [36, С. 45-48] (рис. 5.15).

 

 

 

Рис. 5.15. Фрагмент стены зиккурата бога Нанны в Уре. Лопатки-контрфорсы.

 

Не исключено, что зиккураты выполняли вполне конкретные, «приземленные» задачи. Они служили монументальными календарями, позволяющими с той или иной степенью точности вести счет времени.

Необходимо напомнить, что календарный год в странах Двуречья делился на три периода – «Разлив», «Посев» и «Жатва». Каждый из этих периодов включал примерно по четыре месяца (в современном летоисчислении). Скорее всего, три ступени Э-теменнигуру олицетворяли именно эти времена года.

«Разлив» (~ март – июнь) – время, когда в Месопотамии владычествует бог Эа. Своей максимальной отметки разлив достигает в начале мая, уровень воды поднимается в среднем на 3 метра. Поэтому нижний черный ярус зиккурата, обмазанный асфальтом в целях гидроизоляции, был посвящен водному богу. В период речных разливов, когда бурлящая вода подступала к подножию башни (а изредка затопляла ее полностью), горожане, заполнявшие верхние террасы, могли воочию убедиться в могуществе Эа, посетившего свои владения.

Отмечено, что поверхность стены была испещрена небольшими квадратными отверстиями. Это выходы дренажных каналов, через которые из толщи кладки удалялась лишняя влага. Внутрь каналов помещали глиняные черепки. С поверхности кровли и террас дождевая вода удалялась через специальные «фартуки» (водосливы) – кирпичные желоба со свинцовыми лотками, устроенные между спаренными пилястрами. С помощью этих приспособлений удалялась не только дождевая влага, но и вода, которой поливали «висячие сады» на ярусах зиккурата (рис. 5.16).

 

 

 

Рис. 5.16. Дренажные отверстия на поверхности нижнего яруса зиккурата

 

«Посев» (июль-октябрь) – время Энлиля, покровителя земного плодородия. В этот период осуществлялся посев ячменя – основной зерновой культуры Двуречья.

«Жатва» (ноябрь-февраль) – период полного господства бога раскаленного воздуха Ану. Праздник этого бога отмечался в январе-феврале, а «праздник серпов», завершающий сбор последнего урожая, – уже в конце марта. Основные даты взяты из книги известного востоковеда И.М. Дьяконова «Люди города Ура» [29, С. 288-296].

С нашей точки зрения, три яруса Э-теменнигуру символизировали упомянутые выше сельскохозяйственные сезоны. Каждая из граней в ярусах обозначали тот или иной месяц. В свою очередь, они членились плоскими лопатками, по семь на каждой грани. Вероятно, жрецы храма Луны с определенным временным интервалом передвигали от одной лопатки к другой сверкающее на солнце изображение бога Сина (Нанны). Это мог быть огромный серебряный шар или антропоморфная скульптура, видимая из любой точки города. По его положению на парапете зиккурата горожане могли судить о календарной дате. В течение года этот фетиш постепенно огибал все ярусы башни и устанавливался на крыше верхнего храма между позолоченными рогами. Это происходило в канун месяца Нисану (Nisanu) и знаменовало начало очередного лунного года.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: