Взаимодействие сознания и подсознания

В зоне ясного сознания находит свое отражение малая часть всех одновременно поступающих из внешней и внут­ренней среды организма сигналов. Естественно, возникают два вопроса: какие сигналы получают приоритет и что про­исходит с множеством сигналов и процессов, которые в данный момент не осознаются. Сигналы, попавшие в зону ясного сознания, используются человеком для осознанного управления своим поведением. Остальные сигналы также используются организмом для регулирова­ния некоторых процессов, но на подсознательном уровне. Многие наблюдения психологов и психиатров показали, что в зону ясного сознания в данный момент попадают те объекты, которые создают препятствия для продолже­ния прежнего режима регулирования. Возникшие затруд­нения привлекают внимание, и они, таким образом, осозна­ются. Осознание затрудняющих регуляцию или решение задачи обстоятельств способствует нахождению нового режима регулирования или нового способа решения, но

как только они найдены, управление вновь передается в подсознание. Допускают, что эта передача обусловлена, во-первых, тем, что зона ясного сознания не способна вместить все одновременно протекающие процессы, а во-вторых, тем, что осознанное управление осуществляется в режиме пошаговом, дискретном, поэтапном, поопера­ционном, и поэтому оно неэкономично, неплавно. Про­цессы, управляемые подсознательными установками, регу­лируются, как и всякий упроченный навык, по глобаль­ным, обобщенным критериям, и поэтому они реализуются более плавно, экономично, быстро и грациозно.

Когда ранее затруднявшее нас обстоятельство преодо­лено в поле ясного сознания, процесс переводится на подсознательное регулирование, а сознание освобождает­ся для разрешения вновь возникающих трудностей. Эта непрерывная передача управления, обеспечивающая че­ловеку возможность решать все новые задачи, опирается на гармоничное взаимодействие сознания и подсознания. Сознание привлекается к данному объекту только на ко­роткий интервал времени и не способно управлять моно­тонными, медленно изменяющимися процессами. Если оно принудительно сосредоточивается на одном и том же моно­тонно изменяющемся содержании достаточно долго, то это автоматически приводит к снижению уровня бодрство­вания вплоть до развития сна.

Создание обеспечивает выработку гипотез в критичес­кие моменты недостатка информации. Недаром известный психиатр Клапаред остроумно заметил, что мы осознаем свои мысли в меру нашего неумения приспособиться. Типовые, часто встречающиеся в обычной обстановке задачи человек решает подсознательно, реализуя автоматизмы. Автоматизмы подсознания разгружают сознание от рутинных операций (ходьба, бег, профессиональные навы­ки и т. д.) для новых задач, которые в данный момент могут быть решены только на сознательном уровне. Эти новые задачи постепенно тоже станут решаться автоматически и тоже будут вытеснены из сознания в пользу новых.

С освоением каждой новой деятельности отдель­ные ее действия автоматизируются, т. е. выходят из-под строгого сознательного контроля. Образы, регулирующие процесс, вследствие этого становятся все более обобщен­ными. Когда ребенок делает свои первые шаги, а взрослый обучается чему-то новому, например, печатать на машинке, то вначале движения неуклюжи, и выполнение каждого элемента требует к себе пристального внимания и усилий.

Со временем координация движений совершенствуется и действия выполняются быстро, экономично и изящно, хотя при этом о них просто перестают думать. Овладеть мастерством означает достигнуть автоматизации типовых движений и их последовательной организации в простран­стве и времени. Так, например, человек, осваивающий но­вое дело, обучается соответствующим движениям рук и ног порознь, но в процессе тренировки они объединяются и формируется единая двигательная структура. Органи­зация двигательных структур сопровождается постепен­ным устранением «лишних» движений и уменьшением мы­шечной напряженности.

По мере обучения деятельность постепенно освобожда­ется от сознательного контроля. В первую очередь пере­стают контролироваться сознанием и автоматизируются устойчиво повторяющиеся элементы, стереотипные и менее ответственные. Проявление автоматизации обнаруживает­ся как исчезновение лишних движений, избыточных не­адекватных усилий, переход к укрупненному управлению и слитному исполнению ряда операций. Все это отражает изменения в ориентировке — ее обобщение и свертыва­ние, в результате чего наступает сужение поля созна­тельного контроля.

Если новичок — курсант летного училища, управляя самолетом, работает всем телом в напряженной позе, тра­тит много энергии и быстро утомляется, то опытный лет­чик включает в работу только группы мышц, необходи­мые для данного движения, его поза свободна, движения точны и экономичны. В сформированном навыке меняется и характер обратной связи: вместо зрительных основную роль в образовании сигналов обратной связи начинают играть кинестетические ощущения.

Привлечение сознания к элементам уже вполне авто­матизированной деятельности ухудшает качество ее вы­полнения. Пример взаимодействия между сознательными и подсознательными действиями в подобных случаях можно найти у Л. Н. Толстого в романе «Анна Каренина». Описывая работу Левина на косовице, он пишет: «Чаще и чаще приходили те минуты бессознательного состояния, когда можно было не думать о том, что делаешь. Коса ре­зала сама собой... В середине его работы на него находили

минуты, во время которых он забывал то, что делал, ему становилось легко, и в эти же самые минуты ряд его выхо­дил почти так же ровен и хорош, как и у Тита. Но только что он вспоминал о том, что он делает и начинал стараться сделать лучше, тотчас же он испытывал всю тяжесть труда и ряд выходил дурен» [263, с. 296]. Другой при­мер: молодой пианист проникся идеей подвергнуть созна­тельному анализу процесс автоматизированной игры на пианино, и... его игра деавтоматизировалась. В сказке Уайльда о сороконожке ее спросили, как она ходит: какую ногу ставит сначала, а какую потом. Она задумалась... и разучилась ходить.

Несмотря на то, что в каждый данный момент лишь малая часть всех процессов регулируется осознанно, со­знание может оказывать определенное влияние и на не­осознаваемые процессы. Бессознательное (неосознавае­мые процессы) объединяет все те факторы, которые воз­действуют на регуляцию поведения, протекающего без непосредственного участия сознания.

Многие знания, отношения, переживания, составляю­щие внутренний мир каждого человека, не осознаются им, и вызываемые ими побуждения обусловливают пове­дение, не понятное ни для него самого, ни для окружаю­щих. Бессознательная регуляция может рассматриваться как целенаправленная лишь в том смысле, что после до­стижения определенной цели происходит снижение напря­жения так же, как и при осознанном управлении. Фрейд [278] показал, что бессознательные побуждения лежат в основе многих очагов скрытого напряжения, которые могут порождать психологические трудности адаптации и даже заболевания.

Большая часть процессов, протекающих во внутреннем мире человека, им не осознается, но в принципе каждый из них может стать осознанным. Для этого нужно выразить его словами — вербализовать. Особенно важно ввести в зону сознания процессы, вызывающие возникновение скрытых очагов возбуждения, осознавание позволяет вы­работать алгоритм преодоления возникших трудностей. У каждого человека есть некоторые шаблоны поведения и переживания, которые он не оречевляет и поэтому не способен ввести в сознание. Люди различаются по способ­ности выразить словами свои переживания.

Фрейд считал, что бессознательное — это не столько те процессы, на которые не направляется внимание, сколько переживания, подавляемые сознанием, такие, против которых сознание воздвигает мощные барьеры.

Человек может прийти в конфликт с многочисленными социальными запретами и ограничениями — табу. В слу­чае конфликта у него нарастает внутренняя напряжен­ность, и в коре мозга могут возникнуть изолированные очаги возбуждения. Для того чтобы снять возбуждение, нужно прежде всего осознать сам конфликт и его при­чины, но осознавание невозможно без тяжелых пережи­ваний, и человек препятствует осознанию. Например, глубокая ненависть и даже побуждение убить соперника тщательно подавляются ревнивым человеком и могут слу­жить причиной возникновения у него очага внутреннего напряжения. Такие сложные переживания в связи с труд­ностью и нежелательностью их осознания тормозятся и устраняются, т. е. вытесняются из области осознаваемо­го. Однако это не означает, что очаги возбуждения разру­шаются. Длительное время они могут сохраняться в за­торможенном состоянии, но при определенных условиях, под влиянием соответствующего воздействия они могут актуализироваться и стать реальным фактом, травмирую­щим сознание и самосознание. Такой ущемленный очаг может быть очень глубоко запрятан, но при неблагопри­ятных условиях он может выявиться и оказывать травми­рующее влияние на состояние человека, вплоть до разви­тия психического заболевания. Для исключения такого болезнетворного влияния необходимо осознать травмиру­ющий фактор и ввести его в структуру других факторов и оценок внутреннего мира.

Осознание травмирующего фактора и непременная его переоценка позволяют разрядить очаг возбуждения и тем самым нормализовать психическое состояние чело­века. Значение этого открытия Фрейда трудно переоце­нить, поскольку любой конкретный бессознательный про­цесс в принципе может быть осознан, если только можно выразить его в соответствующей системе значений. Осо­знавание, влекущее терапевтический эффект, не сводится только к введению в сознание информации о событии, не приемлемом для личности и потому вытесненном в под­сознание. Оно означает также переоценку и включение представления об этом событии в новую систему устано­вок человека и тем самым вторично вызывает изменение

отношения человека к этому событию Только такое осознание устраняет травмирующее воздействие «непри­емлемой» идеи. Фрейд сформулировал указанную зави­симость и включил ее в основу своей терапевтической практики. Для поиска, вскрытия и «обеззараживания» скрытых очагов в коре мозга, возникающих при вытесне­нии неприемлемого, он разработал методику психоанали­за. Психоанализ включает поиск скрытых очагов и осто­рожную помощь человеку в осознании и переоценке тре­вожащих его переживаний. Применение этой методики может помочь человеку приспособиться к реальным усло­виям жизни и к особенностям его психической организа­ции. Фрейд выявил решающую роль речи для психо­аналитического лечения. Стимулируя вербализацию при­чины конфликта, можно изменить и упорядочить пред­ставления человека о себе, а главное, подключить усилия самого больного к собственному выздоровлению. Для это­го врач исследует структуру личности больного, анали­зируя специфику его ассоциаций и речевые задержки [278].

Бессознательное — непременная составная часть психической деятельности каждого человека. Любой психи­ческий акт начинается как бессознательный и только в дальнейшем осознается, но может так и остаться не­осознанным, если на пути к осознанию встречает непреодо­лимую преграду. Исследователи предполагают, что созна­тельное представление включает в себя предметное пред­ставление и соответствующее словесное выражение, а бес­сознательное, как правило, состоит лишь из предметного представления. Процесс «узнавания» бессознательного связан с переводом предметного представления в словес­ную форму. Психоанализ — это терапия памяти. Он вклю­чает: поиск очага (его вспоминание), вскрытие его (пере­вод информации в словесную форму), переоценку (изме­нение системы установок), переживание в соответствии с новой значимостью, забывание (ликвидацию очага воз­буждения).

На основании обобщения своей терапевтической прак­тики Фрейд предложил теоретическое представление о структуре личности человека. В соответствии с ним, лич­ность человека включает три части: «оно», «я», и «сверх-я». Тесно взаимодействуя друг с другом, каждая из частей выявляет свои специфические функции.

«Оно» представляет собой резервуар бессознательных иррациональных психических реакций и импульсов, физиологических по своей природе, служит источником психической энергии, руководствуясь принципом удовольствия. Однако без­оглядная тяга к удовольствию, не учитывающая реальных условий, привела бы человека к гибели, поэтому в про­цессе онтогенеза у человека сформировалось «я» как сознательное начало, действующее на основе принципа реальности и выполняющее функцию посредника между иррациональными стремлениями «оно» и требованиями общества, воплощенными в «сверх-я» [279].

«Я» — это система, регулирующая процесс сознатель­ного приспособления к внешней и внутренней среде. Она управляется и подчиняется как физиологическим законам, так и социальным установлениям. Это та сила, которая уравновешивает глубинные неосознанные влечения и тре­бования общества, осуществляя функцию их синтеза. Фрейд сравнивал отношение «я» и «оно» с отношением между всадником («я») и лошадью («оно»). Всад­ник должен сдерживать и направлять лошадь, иначе он может погибнуть, но движется он только благодаря энер­гии лошади. Находясь между властными побуждениями «оно» и ограничениями «сверх-я», «я» стремится выпол­нить свою охранительную задачу, восстановить гармонию между различными силами и влияниями, действующими на человека извне и изнутри. Можно сказать, что основная функция «я» — это установление отношения. Между «я» и «оно» могут возникнуть отношения напряженности, по­скольку «я» должно сдерживать требования «оно» в соот­ветствии с установлениями общества. Эта напряженность субъективно переживается как состояние тревоги, беспо­койства, вины.

«Сверх-я» — это своеобразная моральная цензура. Со­держанием этой системы являются нормы и запреты, принятые личностью. «Сверх-я» — уровень, представляю­щий в психике социальные нормы и правила поведения, уровень должного. Он складывается из запретов, выра­ботанных в совместной жизни людей, и ограничений, на­лагаемых на способы удовлетворения биологических по­требностей. Обсуждая отдельные аспекты теоретических позиций Фрейда, нельзя упускать из виду, что разработан­ные им концепции психоанализа способствовали разви­тию идеалистических тенденций в психологии.