От теорий социального конструирования к гендерной концепции в истории

Без ряда модернистских²⁸ социологических теорий определить место гендерной методологии в истории невозможно. Среди них — теория структурного функционализма американского социолога Т. Парсонса,²⁹ теория социализации того же Т. Парсонса и его коллеги Р. Бейлса³⁰ и теория драматургического интеракционизма И. Гоффмана,³¹ о которых рассказано в разделе «Социальное конструирование гендера: феминистская теория».

Социально-конструктивистские концепции с энтузиазмом восприняли историки-феминологи: идея социального детерминизма позволила им опровергнуть то, что диктовалось, казалось бы, здравым смыслом, — что все в мире делится на «мужское» и «женское». Назвав тех, кто считал пол человека его судьбою, эссенциалистами и призвав разрушить «принцип Ноева ковчега» (то есть отказаться от видения мира, разделенного на пары),

²⁸ Модернизм как философская концепция, основанная на осознании новиз
ны, по крайней мере трижды за последние два века, становился знаменем
историков. Первый раз — в начале XIX в., когда он был реакцией на
классицизм. Модернизм начала прошлого столетия — это романтизм, «аван
гардной реакцией» на который стал реализм. Второй раз — в начале XX
в. Модернизм этого времени противопоставил свою новизну реализму и
критическому реализму, реакцией на декадентский модернизм того вре
мени был авангардный натурализм и символизм. Наконец, в третий раз
модерн заявил о своих правах в начале 60-х гг. XX в. Эта волна его была
реакцией на тоталитарное искусство и философию. Созданная модерном
60-70-х гг. контр-культура — «битников», хиппи — создала культурную
среду для революции 1968 года. В философии же модернизм 60-х тесно
связан с конструктивистскими концепциями.

²⁹ Т. Parsons, Social Structure and Personality. L., 1970. См. также русские
переводы работ крупнейших сторонников теории социального конструи
рования, написанных в начале 60-х гг.: Бергер П., Лукман Т. Социальное
конструирование реальности. М., 1995; Мангейм К. Идеология и утопия.
М., 1994.

³⁰ Т. Parsons, R. F. Bales. Family, Socialization and Interaction Process (New
York: Free Press, 1955), p. 6.

³¹ E. Goffman, «Gender Display», Studies in the Antropology of Visual
Communication, N 3, 1976, pp. 69-77; Ibid. «The Arrangement Between Sexes»,
Theory and Society, N 4, 1977, pp. 301-331.

290

социальные конструктивистки доказали, что статус женщины (как и мужчины!) не «дается», а «приобретается», а кажущееся естественным различие между мужским и женским не имеет биологического происхождения (эту мысль афористично выразила Симона де Бовуар: «Женщиной не рождаются, женщиной становятся»). Пол был признан лишь «способом интерпретации биологического, закрепленным писанными и неписанными законами общества».³² Перед историками-феминологами встала задача «расшифровки» этих законов и интерпретаций в разные эпохи и у разных народов.

Набор соглашений, которыми общество трансформирует биологическое в социальное, получил в работах философов-феминисток (А. Рич, Р. Унгер, Г. Рубин) наименование гендера. Дословно «gender* переводится как «род» в лингвистическом смысле слова (род имени существительного).³³ Этот термин был «изобретен» психоаналитиком Робертом Столером задолго до рассматриваемого времени, в 1963 году).³⁴ Последователи Р. Сто-лера в психологии — психоэндокринологи Дж. Мани и Анке Эрхард, показавшие всемогущество эффекта социализации именно на примере обретения половой идентичности, сторонники концепции Э. Маккоби об отсутствии фундаментальных психо-био-логических различий, которые бы могли определить всю жизнь человека как мужчины или как женщины, и — особенно — приверженцы концепций гуманистической психологии А. Маслоу, К. Роджерса с их признанием права каждого человека быть самим собой, сохранять и пестовать свою уникальность, неповторимость, не подстраиваться под других, иметь свободу выбора решений и ответственность за этот выбор — сделали для гендерной концепции в исторических науках не меньше, чем социологи. Огромное влияние на сложение «психоистории», а вместе с ней — на взлет интереса к исследованиям женской психологии в истории, оказала книга К. Гиллиган Иным голосом.³⁵

³² L. Tuttle, Encyclopedia of Feminism. Ann Arbor, 1986, p. 305.

³³ M. Mcintosh. «Der Begriff «Gender», Argument. Bd. 190. (Berlin, 1991). S.
845-860 (esp. 845-846).

³⁴ Пушкарева Н. Л. Гендерный подход в исторических исследованиях //
Вопросы истории. N 6, 1998.

³⁶ С. Gilligan, In a Different Voice. Psychological Theory and Women's Development (Cambridge (Mass.) — London, 1982). В своем исследовании

С конца 70-х гг., благодаря социальным конструктивист-кам в социологии и исследователям гендерной идентичности в психологии понятие «гендер» стало применяться весьма расширительно. Многие гуманитарии приняли толкование «гендера», предложенное И. Гофманом, увидевшим в нем систему межличностного взаимодействия, посредством которого создается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как категориях социального порядка.³⁶

Отсюда главный вопрос гендерной методологии в истории — вопрос о ресурсах (или источниках) создания гендера. Какие средства способствовали сознательному и бессознательному определению места индивида в обществе и, быть может, получению от этого преимуществ? Чтобы выяснить, как создавалось «мужское» и «женское» во взаимодействии, как поддерживалось, принимая вид чего-то естественного и якобы имплицитно («безусловно и подразумеваемо») присущего индивиду, группе, социуму, имеющуюся информацию принято структурировать по трем группам характеристик: поло-ролевые (или, следовательно, гендерные) стереотипы, поло-ролевые нормы и половое самосознание (идентичность).³⁷ Если можно — полагали сторонницы новой концепции — выяснить, каким образом создаются (конструируются) гендерные отношения в данном обществе (исполнение предписанных обществом ролей в традиционных обществах всегда создает условия для неравенства возможностей: мужчина получает преимущества в публичной сфере, а женщина — вытесняется в сферу домашней жизни, которая была и считается менее престижной и значимой), то, значит, их можно и деконструировать и перестроить по-новому.

Кроме того, феминологи-конструктивистки доказали, что проявления гендера в истории (стереотипы, нормы, идентичность)

психологии и философии морали К. Гиллиган доказала, что мораль, считающаяся общей, общечеловеческой игнорирует отличительные черты женского морального мышления, поскольку женщины «никогда не абстрагируют частную деталь от ситуации», а потому они оправдывают свои моральные решения не через Общее, а через Конкретное, Частное.

³⁶ Уэст К. и Циммерман Д. Создание гендера, пер. Е. А. Здравомысловой //
Труды СПбФ ИС РАН. Гендерные Тетради. Вып. первый. СПб., 1997. С.
97-98.

³⁷ S. Lorber, S. Farrel, eds. The Social Construction of Gender (Cambridge, 1991).

292

не универсальны, а культурно детерминированы: разные широты, разное течение политической истории, разные расы и социальные группы обнаруживают разные традиции «приписывания по полу». Более того, дело состоит в том, что это не только разные традиции, но и разные властные практики отношений между полами. Эти практики, убеждали они, как и сама категоризация, репрезентируются с помощью внешних знаков (маркеров) и показателей (коррелятов), к которым относятся одежда, прическа, украшения, особенности поведения. Без них повседневное взаимодействие затруднено, так как «приписывание к полу» является неосознанным фоном при общении во всех социальных сферах. Отсюда вопросы, задаваемые гендерными историками: какие маркеры и корреляты соответствуют каким культурам и эпохам, что переживает человек в условиях гендерного конфликта (например, в нашей отечественной истории знаменитая «кавалерист-девица» начала 19 в. Надежда Дурова) и т. п. Вычленить подразумевающееся, кажущееся естественным гендерное отношение, определить суть формального конвенционального акта в конкретном историко-культурном контексте — еще одна задача для исследователя-историка.

Еще одной загадкой конструирования гендера стал для фе-минологов вопрос о том, в каком возрасте и как происходит сейчас и происходило раньше рекрутирование (термин И. Гоффма-на) гендерного самосознания, иными словами, как и когда люди начинали ощущать свою половую принадлежность и вытекающие из нее права и обязанности как «естественные и взаимодополняющие». Анализ гендерного дисплея, считают социальные конструктивистки, позволяет выяснить, как отношения власти маскируются под невинные «различия» (якобы природно обусловленные). Поэтому перед историками поставлена задача изучения этой «маскировки» через анализ соотношения приватной и публичной сферы, сферы господства мужчины и господства женщины, изучения того, как функционировала «маскулинность» и «феминность» в разных социальных и исторических контекстах.

Если сторонники традиционной теории социализации рискуют настаивать на тезисе о существовании социально-половых ролей (как и современные этнографы, историки, а порой и социологи), то конструктивистки-гендеристки подвергают подобную позицию резкой критике, видя в «привычности» и «приня-

тости»³⁸ традиционного распределения ролей («якобы взаимодополнительных») механизм подавления слабых.