От «истории женщин» к «гендерной истории»

В начале 80-х годов гендерная концепция, отвоевав свое место под солнцем в социологии, встретилась с «женскими исследованиями» в истории. Результат этой встречи иллюстрирует творчество американки Джоан Скотт,, Начинавшая как типичный историк-феминолог, но обладавшая широтой исследовательского видения, Дж. Скотт предложила положить конец противопоставлению «мужской» и «женской» истории. Свой призыв она обратила к самым признанным и известным представителям своего профессионального цеха, выступив в декабре 1985 года с докладом на собрании Американской исторической ассоциации. Она говорила о спорах вокруг историзма и эмпиризма, о смене парадигм (переходе от содержательно-событийного подхода к освещению прошлого к текстуально-интерпретирующему), размышляла о будущем науки (которая «несомненно должна найти основания для союза 'событийности' и 'текстуальности'»).

Местом встречи ею и была предложена «гендерная история», и под «гендером» она понимала прежде всего систему властных отношений.³⁹ В своей статье «Тендер: полезная катего-

³⁸ «Утомленный мужчина современного капитализма всегда и везде найдет
женщину, выполняющую функцию заботы и обеспечивающую уход — жен
щину, которая является "обслуживающим персоналом" по призванию» (Ch.
Lemert and A. Branaman, eds., The Goffman Reader (New York, 1997), p. 203.

³⁹ В «гендере» Дж. Скотт видела именно не столько систему межличностных
отношений, сколько «сетку социальных связей». И потому одно из совре
менных определений гендера — как раз акценирует внимание на этой
составляющей. «Гендер — это система отношений и взаимодействий (об
разующих фундаментальную составляющую социальных связей), которая
является основой стратификации и иерархизации общества по признаку
пола. Именно эта система отношений, укоренившись в культуре, позволяет
создавать, подтверждать и воспроизводить представление о "мужском" и
"женском" как о категориях социального порядка, наделять властью од
них (как правило, мужчин) и субординировать других (женщин, так назы
ваемые сексуальные меньшинства и т. д.)» (Пушкарева Н.Л.).

294

рия исторического анализа»⁴⁰ (текст ее и был переработанным вариантом вышеупомянутого доклада), она предложила подвергать «гендерной экспертизе» четыре группы социально-исторических «подсистем»: 1) комплекс символов и образов, характеризующих мужчину и женщину в культуре; 2) комплекс норм — религиозных, педагогических, научных, правовых, политических; 3) социальные отношения и институты, которые их формируют (семья, система родства, домохозяйство, рынок рабочей силы, система образования, государственное устройство) и 4) проблему самовыражения, субъективного самовосприятия и самоосознания личности, то есть проблему половой идентичности, ибо «гендер — это особое поле, на котором артикулируются властные отношения и коллективные иллюзии».

Публикации Дж. Скотт способствовали преодолению раскола между традиционной и новой (в том числе «женской») историей. Они показали, что центральным пунктом нового метода реконструкции прошлого может и должно стать дихото-мичное мышление, предполагающее умение взглянуть на одно и то же событие или явление и «глазами мужчины», и «глазами женщины», найти в этих разных ракурсах видения и сходства, и различия. Перед феминологами встали новые задачи. И хотя к применению новых подходов (к тому же выработанных пограничной наукой — социологией) и отказу от привычного «собирания фактов» и «написания истории с помощью ножниц и клея» (Р. Коллинвуд) поначалу оказались готовы не все, все же гендерная концепция, хотя бы в виде обновленного тезауруса (гендер-ные роли, гендерный конфликт и т. п.) стала постепенно проникать в исследования прошлого.

Авторы первых работ по «гендерной истории» — из тех, что можно назвать действительно удачными и новыми — пытались, например, сравнивать отношение мужчин и женщин к одному и тому же вопросу (скажем, к возрасту вступления в брак или повторной женитьбе/замужеству со вдовыми).⁴¹ В работах, анализировавших контроль над собственностью, среди прочих

⁴⁰ J. Scott, «Gender: a Useful Category of Historical Analysis», American
Historical Review, N 5, V. 91, 1986, pp. 1053-1075.

⁴¹ См., например: В. Todd, «The Remarrying Widow: a Stereotype Reconsidered»,
in M. Prior, ed., Women in English Society 1500-1800 (London, 1985), pp. 54-92.

рассматривался и идеологический фактор, например, понятие «цехового единства» (и в связи с этим — «мужской солидарности»), вытеснившего женщин из цехового производства в ранее Новое время.⁴² Не меньшей удачей (при почти полном отсутствии трудов по юридическому аспекту гендерной идеологии) следует признать работы, в которых рассматривалось разное содержание понятия «честь»: для женщин оно имело всецело гендерное звучание («девичья честь», «честь супруги и матери»), а для мужчин определялось храбростью, верностью, добросовестностью, профессиональным мастерством.⁴³

Однако до разгадывания загадок конструирования гендера в разные эпохи дело практически не доходило.⁴⁴ Так или иначе историки-феминологи, поспешившие назвать себя специалистами по «гендерной истории», все еще находились под обаянием концепции о «сепаратных сферах» или доменах — «сферы господства мужчины» и «сферы господства женщины», которая была актуальна для 70-х годов, для времени становления «женских исследований» и исторической феминологии. Но к началу 90-х тезис о «сепаратных» (хотя и соединяющихся) сферах стал препятствием на пути развития дихотомичного мышления, о котором мечтала и которое ставилось ею как методическая задача Дж. Скотт. Перед гендеристами встала задача преодолеть старую «риторику женских исследований».⁴⁵

Положение изменилось лишь к началу-середине 90-х годов. В системе гуманитарного знания произошла очередная смена парадигм: модернистские теории сменились постмодернистскими, а социальный конструктивизм оказался окончательно побежден постструктурализмом.

⁴² М. Wiesner, Women and Gender in Early Modern Europe (Cambridge, 1993),
pp. 82-104.

⁴³ N. S. Kollmann, Kinship and Politics: The Making of the Muscovite Political
System. 1345-1347. (Stanford, 1987).

⁴⁴ См. об этом подробнее: G. Pomata, «Histoire des femmes et «gender history»
(note critique), Annates E.S.C. N 4, V. 48, 1993, pp. 1019-1026.

⁴⁵ L. Kerber, «Separate Spheres, Female Worlds, Woman's Place: The Rhetoric of
Women's History», The Journal of American History, N. 6 (June), V. 75, 1988,
pp. 9-39.

296