Состояние армий - сравнительная характеристика

Русская армия накануне войны насчитывала почти 1,4 млн. солдат и офицеров, но фактически могла выставить против врага не более 700 тысяч человек, так как свыше полумиллиона солдат царизм держал внутри страны для подавления народных восстаний, а более чем 150-тысячный отдельный Кавказский корпус занят был борьбой с отрядами Шамиля и его наместников.

Сложившаяся на рубеже XVII-XVIII вв. рекрутская система комплектования соответствовала феодально-крепостнической социальной основе России. Крестьяне, рабочие и другие податные сословия общества поставляли рядовой состав, дворяне - офицерский. Рекрутская система несомненно была для своего времени прогрессивным явлением.

Однако на ряду с положительными чертами рекрутская система имела существенные недостатки. До реформ 60-х годов, при господстве рекрутской системы комплектования, армия почти всегда испытывала острый недостаток в людях. Предельная норма рекрутских наборов на которую шло правительство, составляла 4 человека на тысячу мужского населения в мирное время и 8 человек на тысячу мужского населения в военное время. Попытки военного ведомства увеличить эти нормы вызывали недовольство помещиков, не желавших терять даровую рабочую силу. Оно было лишено возможности сократить срок службы, чтобы иметь в резерве обученный запас. Вот почему в критические моменты правительство было вынуждено созывать народное ополчение. Отсутствие обученного запаса создавало хронический некомплект полков не только в военное, но и в мирное время. Таким образом, рекрутская система ограничивала возможность получать быстро, и, главное, своевременно обученное пополнение.

Вторым недостатком рекрутской системы являлось то, что при длительных сроках службы армия постоянно имела в своём составе больше солдат старших возрастов, чем молодых. Опытность этих солдат не заменяла других качеств, которыми обладали молодые солдаты: выносливости, подвижности и т.п.

Третьим недостатком этой системы комплектования были многочисленные освобождения от несения военной службы. От военной службы было освобождено почти 20% мужского населения страны. Изъятия шли по сословному признаку. Прежде всего, от обязательной службы освобождалось дворянство. Так же национальному признаку освобождались от службы ряд народностей Сибири, жители Кавказа, Башкирии, Бессарабии, крымские татары, а так же армяне и татары Астраханской губернии.

Ещё одной отличительной особенностью организации вооружённых сил крепостной России было непропорционально большое число нестроевых солдат и матросов в армии и флоте. В пехоте нестроевые составляли 7% всего личного состава, в кавалерии - 13%, в артиллерии и инженерных войсках - 20%, а в военно-морских силах - и того более. Объяснялось такое положение слабостью экономики отсталой страны: её промышленность не в состоянии была обеспечить вооруженные силы всем необходимым, и каждая воинская часть должна была вести собственное хозяйство, командируя множество людей на постоянную работу в оружейных, швейных, сапожных, кузнечных и иных мастерских.

Серьезные недостатки были и в управлении вооруженными силами. Аппарат военного управления отличался громоздкостью и излишней централизацией. В делопроизводстве царили неразбериха и волокита. Некоторые учреждения как, например, главный штаб его императорского величества носили фиктивный характер и продолжали существовать лишь по традиции. Зато отсутствовали местные органы военного управления и некоторые другие учреждения, совершенно необходимые для управления почти полутора миллионной армией.

Все распоряжения по военному ведомству, вплоть до самых незначительных, исходили непосредственно от царя. Военное и военно-морское министерства были просто канцеляриями для приема донесений царю и передачи царских приказаний. "Между разными органами, администрациями и разными инстанциями власти, - вспоминал Д. А. Милютин (будущий военный министр России), - не было правильной связи. Отсюда происходило излишество инстанций, многочисленность личного состава, усложнение отношений и размножение переписки".

Бездарность и рутина были главнейшими отличительными чертами генералитета николаевской России. Согласно уставам, по которым проходило обучение солдат, командующий мог расставить свои войска на поле боя только по одному из четырёх шаблонных построений, которые именовались «нормальными боевыми порядками».

"Русского солдата 25 лет учат. Чему? Ходить!" - с горечью говорили тогда передовые офицеры, понимавшие громадный вред, который наносила фрунтомания Николая I боевой подготовке войск.

Полковник Ф. И. Горемыкин, указывая на усложнение военных действий и на распространение нарезного оружия, потребовал отмены палочной муштры и перехода к обучению всех солдат действиям в рассыпном строю. Он придавал большое значение обучению войск огневой подготовке, самоокапыванию, ориентировке на местности и т. д.

В черноморском флоте напряженные отношения с Турцией и сравнительно слабый контроль из Петербурга позволяли командовавшему флотом адмиралу М. П. Лазареву в течение длительного времени проводить боевую подготовку моряков на основе прогрессивных традиций Ушакова и Сенявина. Передовой русский военный деятель, адмирал Лазарев сумел подготовить кадры матросов и офицеров, сильных своей боевой выучкой и высоким моральным духом. Он же воспитал плеяду прогрессивно настроенных, талантливых флотоводцев во главе с адмиралами Нахимовым и Корниловым.

Нахимов пользовался у черноморских моряков исключительной любовью и авторитетом. Вопреки официальным установкам, он воспитывал у матросов и офицеров чувство патриотизма, боролся за замену палочной дисциплины, делавшей матроса бездушным автоматом, сознательной дисциплиной воина-патриота... "Пора нам перестать считать себя помещиками, а матросов - крепостными людьми, - говорил он. - Матрос есть главный двигатель на корабле, а мы только пружины, которые на него действуют..."

Ермолов, как и Лазарев, сумел воспитать плеяду талантливых генералов, разделявших его передовые взгляды в области тактики и боевой подготовки войск. Помогало развитию прогрессивных боевых традиций в Кавказском корпусе также и то обстоятельство, что Николай I сослал на Кавказ много декабристов, а затем регулярно высылал туда солдат и офицеров, заподозренных в «свободомыслии». Неудивительно поэтому, что Кавказский корпус по своим боевым качествам заметно выделился в начавшейся войне не только среди остальных русских войск, но и в сравнении с войсками противников России.

В это время в Западной Европе происходил процесс сосредоточения населения и экономики в городах. В экономике развиваются машиностроение, металлургия, горнодобывающая промышленность, химическая промышленность, развитие транспорта. В Англии к началу XIX века сложился капитализм свободной конкуренции. В Германии шел процесс выкупа феодальных повинностей и платежей, крестьяне начинали превращаться в собственников земли. Во Франции была установлена конституционной монархии по хартии 1814 года. Власть монарха ограничивалась законодательным корпусом, который состоял из двух палат: верхней и нижней. Одновременно с экономическим развитием в странах Западной Европы обострилась общественно-политическая борьба. Армии Англии и Франции наращивали военный потенциал и проводили важные реформы.

Численность английской армии того времени не превышала 150 тысяч человек; в том числе 120 тысяч пехотинцев, 10 тысяч кавалеристов и 20 тысяч артиллеристов и сапёров. Военно-морской флот Англии состоял из 19 парусных и 11 паровых линейных кораблей, 50 парусных и 32 паровых фрегатов, 67 парусных и 71 паровых судов меньшего размера, а также нескольких сотен вспомогательных судов. Он делился на эскадры различного состава.

Система управления вооружёнными силами Англии поражала современников своей архаичностью и явной не сообразностью со здравым смыслом. Военный министр, в ведении которого находились средства, ассигнованные на армию, не имел права распоряжаться действиями войск, так как главнокомандующий армии подчинялся лишь королеве, т. е. Фактически являлся высшей инстанцией. Нетрудно понять, какая неразбериха царила в отношениях между этими ведомствами. И действительно, в начавшейся войне эта гнилая система скандально обанкротилась, вынудив английское правительство сосредоточить управление вооружёнными силами в руках военного и военно-морского министров.

Между тем, несмотря на всю свою внешнюю бессмысленность, подобная система управления вооружёнными силами имела скрытый внутренний смысл. Она позволяла английской аристократии держать управление армией и флотом в своих руках, избегая контроля со стороны общественности, что было особенно важно в связи с обострением классовой борьбы внутри страны.

Комплектование вооружённых сил Англии производилось, как и в XVI - XVII веках, исключительно за счёт наёмников, которых правящие круги страны считали наиболее надёжными солдатами для войны против народов колоний. Во время Крымской войны, даже при усиленной вербовке наёмников за границей, Англия с трудом могла покрывать лишь потери в своих войсках. Мощная промышленность страны позволила за короткий срок перевооружить всю английскую пехоту нарезным оружием, что поставило её в чрезвычайно выгодные условия по сравнению с противником.

Французская армия накануне Крымской войны, благодаря усиленной подготовке бонапартистской клики в войне, была одной из самых многочисленных в Западной Европе. Она насчитывала в мирное время до 350 тысяч человек, а в случае войны могла развернуться до 540 тысяч, считая в этом числе 383 тысячи пехотинцев, 86 тысяч кавалеристов и свыше 70 тысяч артиллеристов и сапёров. Военно-морской флот Франции состоял из 25 парусных линейных кораблей, 38 парусных фрегатов, 108 паровых судов (включая сюда несколько паровых линейных кораблей и фрегатов) и нескольких сотен вспомогательных судов. В состав французской армии входило несколько отборных полков, имевших опыт длительной колониальной войны в Алжире. Пехотинцы этих полков назывались «зуавы», а кавалеристы - «спаги».

Управление вооруженными силами Франции сосредотачивалось в военном и военно-морском министерствах. Большим минусом было здесь то, что бонапартистская клика после прихода к власти провела чистку командного состава, изгнав из армии и флота опытных, но враждебно относившихся к Наполеону III генералов, адмиралов и офицеров.

Комплектовались вооружённые силы Франции по принципу всеобщей воинской повинности с семилетним сроком действительной службы. Это давало возможность создать значительный запас обученных кадров, за счёт которых французская армия и увеличивалась в военное время почти в двое. Основная масса французской пехоты была вооружена гладкоствольными ружьями. Но в место обычной круглой пули применялась продолговатая, что увеличивало дальнобойность ружья более чем вдвое.

 

Восточный кризис

 

Крымская война была порождена целым комплексом сложных причин. В самом общем плане она стала результатом обострения политических, идеологических, экономических противоречий на Ближнем Востоке и Балканах, а также на европейской арене в целом - в основном между Англией, Францией, Турцией и Россией. Война затрагивала и интересы других стран, прежде всего Австрии. Война выросла из восточного кризиса, тучи которого начали сгущаться на политическом небосклоне вскоре после того, как улеглись бури европейских революций.

Подавление революционного движения в Европе укрепило влияние царской России среди западных держав. Перед Николаем I заискивали государи, его ненавидели и боялись. Русскому царю казалось, что наступило время, когда, пользуясь правами сильного, можно приступить к решению восточного вопроса, снова попытаться овладеть проливами и утвердиться на Балканах.

Николай I, однако, обманывался относительно внутреннего положения страны и не понимал всей сложности международной обстановки. Упоенный внешнеполитическими победами, он перестал замечать, что за величественным фасадом романовской империи находится чёрный двор, населённый голодным, озлобленным и непокорным народом, что Россия технически отстала и нуждается в серьёзных преобразованиях. В силу экономической слабости Россия не могла конкурировать с западноевропейскими странами в военной технике.

В 1851 г. вспыхнул новый спор о "святых местах" в Палестине, так называемых "ключах от гроба господня", который был использован державами как прямой повод к Крымской войне. Представители обеих главных христианских церквей осуществляли покровительство Святым местам, связанным с земной жизнью Иисуса Христа и дорогим сердцу каждого христианина. Влияние восточной, греческой, церкви основывалось на том, что в течение нескольких столетий Палестина входила в состав Византийской империи. Влияние западной, римской, церкви опиралось на латинские завоевания в этих краях в эпоху крестовых походов. Права и привилегии обеих соперничавших между собой конфессий время от времени закреплялись султанскими фирманами и хатт-и-шерифами (указами). Русский посол в Константинополе Титов доказывал, что ещё до завоевания Иерусалима крестоносцами ключами от Вифлеемского храма, где якобы родился Христос, владели православные и что от этого древнего права они не откажутся. К XIX веку исторически сложилось так, что в преимущественном положении оказалась более многочисленная православная община, которая охраняла и поддерживала основные христианские святыни. Однако в середине столетия католики предприняли попытку добиться изменений в свою пользу.

Защита привилегий православной общины Палестины составляла часть общей задачи покровительства всему православному населению Турции. Эта задача традиционно считалась одной из наиболее важных в восточной политике России. Право подобного покровительства российская дипломатия выводила из условий Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года, обязывавших Порту обеспечить «твердую защиту христианскому закону и церквам оного», которые подтверждались и в последующих договорах. В итоге в силу ряда русско-турецких соглашений и обещаний, данных христианам, Россия оказалась связанной системой обязательств, от соблюдения коих зависели ее влияние и вес в этом важцом регионе. Православное население Османской империи к середине XIX века достигало 12-14 млн. человек, и данный фактор, сочетая в себе элементы как конфессионального, так и политического характера, превратился в главное орудие воздействия Петербурга на султанское правительство.

Положение дел на Востоке и обстановка в Европе, по мнению Николая I, благоприятствовали тому, чтобы предпринять действенные шаги для решения Восточного вопроса в соответствии с интересами и целями России. Анализ совокупности событий в годы, предшествовавшие Крымской войне, и политического курса царского правительства того периода позволяет прийти к заключению, что его планы предусматривали усиление русского влияния на Балканах и Ближнем Востоке, изменение к большей выгоде для России режима Черноморских проливов, установленного Лондонскими конвенциями 1840-1841 годов, и всей системы соглашений относительно Османской империи. Достижением успеха в этих вопросах российское самодержавие надеялось договорится.

Австрия, по мнению царя, должна была вечно помнить услуги, оказанные ей Россией в 1849 году, а именно подавление революции в Венгрии. Он надеялся на сотрудничество с австрийцами в Восточном вопросе, и эти надежды поначалу оправдывались. Но Николай I ошибочно оценивал позицию Австрии, считая, что получив помощь для разгрома венгерской революции, она не посмеет выступить против России. Но к 50-м годам XIX в. обстановка в Европе изменилась. Революционное движение временно было подавленно, и Австрия не нуждалась в войсках России.

Австрийцы вовсе не горели желанием сотрудничать с Николаем в Восточном вопросе. По крайней мере по тому плану, которому следовал российский самодержец. Австрии важнее было спокойствие ее славянских провинций, она не была заинтересована в дальнейшем разжигании пожара на Востоке. Вот почему австрийская дипломатия все более активно стала принимать на себя роль посредника между конфликтующими сторонами.

Многое зависело от того какую позицию займёт Великобритания. Николай полагал, что русско-английские отношения развиваются не худшим образом. Он остался доволен результатами визита в Англию в 1844 году. В беседах с ведущими британскими политиками и самой королевой Викторией он изложил своё видение Восточного вопроса и не встретил серьёзных возражений.

декабря 1852 г. (9 января 1853 г.) на вечере у великой княгини Елены Павловны в Михайловском дворце Николай I подошёл к посланнику Великобритании сэру Гамильтону Сеймуру и повёл разговор о Восточном вопросе. Слова Императора своей "неожиданной откровенностью... и многозначительным содержанием" повергли британского дипломата в изумление, поскольку речь зашла о частичном разделе владений султана. В течение января - февраля состоялись ещё три беседы на эту тему. Идеи, которые развивал государь перед английским посланником, сводились к следующему.

По мнению царя, в недалёком будущем мог произойти распад Османской империи. Это должно было случится естественным путём. Турция - "больной человек", она умирает. А потому России и Англии следовало заблаговременно позаботится о судьбе наследства "больного человека". "Я хочу говорить с вами как друг и как джентльмен, - сказал Николай. - Если нам удастся прийти к соглашению - мне и Англии, - остальное мне не важно, мне безразлично то, что делают или сделают другие". Далее он прямо заявил, что не допустит водворения Англии в Константинополе. Французы также не завладеют городом, как не получит его и Греция. "Может случится, что обстоятельства принудят меня занять Константинополь", но "я... расположен принять обязательство не водворятся там, разумеется, в качестве собственника; в качестве временного охранителя - дело другое".

Надежды императора на благоприятную реакцию Англии не оправдались. Он допустил просчёт. Подобные просчёты по мере развития восточного кризиса станут случаться всё чаще. Привыкший к победам на внешнеполитическом поприще, избалованный успехами, которые к тому же без меры преувеличивались окружавшими его льстецами, гордый и самоуверенный государь Николай Павлович к концу своего царствования всё больше утрачивал чувство реальности и столь необходимые политику трезвость мышления, сдержанность и осторожность, которыми обладал ранее.

В ответ на предложение царя министр иностранных дел Джон Рассел писал, что британский кабинет вовсе не считает, будто Турция стоит на пороге серьёзного кризиса, грозящего её катастрофой, а потому вряд ли стоит заключать какие-либо соглашения о разделе её наследства. В депеше Рассела в вежливой форме выражалось несогласие с Николаем практически по всем пунктам. В частности, говорилось о недопустимости даже временного занятия русскими Константинополя. Отмечалось, наконец, что англо-русское соглашение было бы с подозрением встречено не только Францией, но и Австрией.

Завоевание Россией проливов создавало угрозу для интересов Англии в Месопотамии, Египте, Сирии, Палестине, Индии. Столь же опасны были планы России по разделу Турции и Балкан для Австрии. Захват Россией Дунайских княжеств и Сербии означал подчинение экономики и политики Австрии как придунайской державы интересам России.

Когда в декабре 1852 г. Луи Наполеон провозгласил себя императором, и русский царь расценил этот акт как пересмотр решений Венского конгресса, лишивших Бонапартов прав на Французский престол, то в Вене и Лондоне негодование Николая I было встречено весьма сочувственно. Николай I не мог понять и того, что на стороне Наполеона III стояло буржуазное общественное мнение Европы. В то же время за спиной русского дипломата Англия вела переговоры с Францией, закончившиеся подписанием в феврале 1853 г. секретного англо-французского соглашения, направленного против России. Это соглашение предусматривало совместные действия Англии и Франции на Ближнем Востоке. Оно ускорило начало русско-турецкой войны.

Русские представители в основных европейских столицах порой направляли в Петербург не вполне достоверную или неполную информацию. Дорожа своими постами и опасаясь гнева самодержца, они старались представить в донесениях политику правительств, при которых были аккредитованы, не такой, какой она была на самом деле, а такой, какой её хотел видеть государь. В большей или меньшей степени это относится к посланникам в Лондоне, Париже, Вене и Берлине - Ф. И. Бруннову, Н. Д. Киселёву, П. К. Мейендорфу и А. Ф. Будбергу. Русские дипломаты подогревали в Николае воинственные настроения, выражая уверенность, что Австрия и Англия выступят союзниками России. Антирусская политика Англии в годы русско-турецкой войны 1828-1829 гг., её настойчивое стремление ещё в 30-х годах ликвидировать Ункяр-Искелессийский договор, Лондонские конвенции 1840-1841 гг., наконец, отказ английского правительства подписать соглашение с Россией о разделе Турции в 1844 г. - все эти факты не были правильно истолкованы государем.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: