Запредельность: явление Бога

Мы достигли точки, где возможна полная трансформация. Бог, который раньше мало что значил, теперь может обратиться в Бога, который значит больше, чем все прочее. Подобная трансформация ведет к свободе. Кто откажется от такого вот соблазнительного приглашения Руми, который пишет:

За всеми представлениями о греховности

и праведности есть некая область.

Там я и встречу тебя.

Когда душа возлежит в тамошней траве,

мир слишком обилен, чтобы о нем говорить.

Это и есть награда. Но в то же время трансформация несет угрозу. Нас формируют наши же убеждения. Мы сопротивляемся, когда у нас пытаются их отобрать, ибо боимся их лишиться, как боимся радикальной хирургии.

Чтобы увидеть Бога без покровов иллюзий, мы должны были отринуть общепринятую религию. Выбора у нас не было. Религия поворачивается к нам худшей своей стороной благодаря реакциям, обусловленным низшим мозгом (страх наказания, «они против нас», потребность в защите и безопасности) и смешанным с приверженностью общинно-родовому строю, культурной мифологии, детским фантазиям и проекциям. Вся эта смесь крайне пагубна. Более того, она не имела никакого отношения к Богу. Докинз и компания были совершенно правы, когда клеймили эти иллюзии. Но они так и не наложили руку на Бога, ибо не отделались и от своих собственных иллюзий.

Во что это обходится? В суровые дни гражданской войны Авраам Линкольн осознал, что хотя аболиционисты и победят конфедератов, но старым Соединенным Штатам уже не бывать, ибо они уже не смогут снова соединиться без драматических преобразований. Конституция не отменила рабство. Линкольн впитал ту же психологию расизма, на которой выросло практически все население Америки того времени. Идея подчинения черных белым была прочно укоренившимся убеждением, из чьей крепкой эмоциональной хватки – которая вообще свойственна всем стержневым убеждениям – было очень трудно вырваться.

В трогательном фильме « Линкольн», снятом Стивеном Спилбергом, есть прекрасно поставленная сцена, показывающая, как ум Линкольна пытается спастись бегством от собственных расовых предрассудков. Президент сидит в помещении военного штаба, где нет никого, кроме двух молодых секретарей. Настроение, естественно, мрачное; минуты тишины еще больше оттеняют истинный ужас кровавого конфликта, бушующего за стенами. И чем в такой момент занимается Линкольн? Он повторяет теорему Евклида, великого греческого математика. Вынужденный бросить начальную школу, Линкольн занимался самообразованием, с жадностью поглощая книги по самым разным отраслям знания, и среди теорем Евклида он нашел вот это логическое умозаключение: если два отрезка равны третьему, они равны между собой. Он повторяет это элементарное логическое уравнение полным страсти голосом, хотя скрытый смысл этого повторения так и остается нераскрытым. Нам предлагается самим до него докопаться по образцу вроде нижеследующего:

Если белого человека создал Бог

И если черного человека создал Бог,

То белый и черный равны перед Богом.

Можно сказать, что высший мозг доказал свое превосходство. Обученный ценить разум, он не мог скатиться до низких реакций на проблему рабства (самозащита, подозрение, ненависть, страх), хотя даже такой великий человек, как Линкольн, не был им чужд. Его конечный взгляд на проблему рабства был по природе духовным. А его личный путь был путем борьбы, и хотя среди друзей Линкольна никогда не было людей с черной кожей, но логика вела его именно туда.

В простой логике всегда есть нечто взрывоопасное. Она заключает в себе мощную силу и заставляет ум подвергать сомнению все, что до сих пор воспринималось как нечто само собой разумеющееся. А подобные вещи более могущественны, чем все прочие. Они питают наше мировоззрение, не давая ему распасться, подпитывают чувство уверенности и безопасности. Что касается этой книги, то знание о Боге было недостижимым, пока мы воспринимали как разумеющиеся три вещи: реальность, сознание и Самого Бога. Бог просто пребывал где-то там, на заднем фоне, ничего не делая. Состояние осознания противопоставлялось состоянию сна, но не имело никакой скрытой силы. Реальность представала как материальная Вселенная и субстанция, ее заполнявшая.

Теперь мы сломали все эти критерии и подошли к простому логическому умозаключению, которое может полностью и окончательно, раз и навсегда, освободить наш ум:

Если Бог есть реальность

И если реальность есть сознание,

Тогда Бог есть сознание.

Фокус в том, чтобы сделать этот логический посыл живым и действенным. Пока что он остается таким же мертвым, как и любой набор умозрительных идей. Когда мы начинаем думать о Боге – за, против или что-то среднее, – то совершаем ошибку, которая состоит в том, что Бог – не идея. Я проверял актуальность этой книги в социальных сетях и в средствах массовой информации (она оказалась созвучной и адекватной требованиям нашего времени), и однажды я написал в своем Twitter’е: «Воинствующие атеисты и религиозные фундаменталисты – те и другие одержимы Богом. Точнее говоря, одержимы идеей о Боге. Но Бог – не идея. Бог – сознание». Вокруг этого утверждения завязалась жаркая дискуссия, и один из читателей написал в ответ: «Ты в одной лодке с Докинзом. Сознание – это всего лишь идея о Боге». Но это не так. Бог – это сама реальность. Он не субстанция и не вещество, наполняющие материальный мир. Он не образ, не чувство, не ощущение и не мысль, населяющие тонкий мир. Бог населяет третий мир, который невозможно изобразить или описать никакими идеями и словами. Это трансцендентный мир, место, где обретается знание о Боге.