Тайна Единого

Вы попадете в трансцендентный мир только после того, как вначале забредете в тупик, где перед вами стена. Эту стену призвано разбить мышление. Это неизбежно должно случиться, и на это есть причина. Дело в том, что наш ум создан оперировать противоположностями: свет – тьма, добро – зло, внутри – снаружи, субъективное – объективное. Название этой игры – двойственность. Бога однако невозможно описать, находясь в состоянии двойственности. Он не здесь и не там, но – повсюду. Он не знает ни того, ни сего, но – знает все. Если заимствовать метафору из ведической традиции, то поиски Бога сродни жаждущей рыбе, которая ищет воду, чтобы напиться. То, что вы ищете, – вокруг вас, но вы этого не понимаете. Рыба должна выпрыгнуть из воды и найти место, не являющееся океаном. Мы не можем выпрыгнуть из будничного мира, чтобы найти место, не являющееся двойственным. Бог – и это следует признать – одновременно всюду и нигде.

Похоже на то, что поиски Бога заранее обречены на провал, поскольку наш ум устроен так, чтобы познавать только двойственность. Здесь годится только один метод – тот, который освобождает ум от всех противоположностей. Поскольку у Бога нет противоположности, то вы остаетесь лицом к лицу только с Единым. Это можно обрисовать примерно так. Налицо кризис, и люди мечутся в панике. В роли кризиса может выступать все что угодно: ураган, крах банковской системы, политический переворот. Вас так и тянет присоединиться к общему смятению, но вы говорите себе: «Бога там нет. Он не кризис и не решение кризиса – Он вне их. Он не действие и не бездействие – Он вне их. Он не паника и спокойствие – Он вне их». Анализируя подобным образом каждый ингредиент двойственности, вы обрываете все свои привязки к ментальным постулатам и тем эмоциям, которые они вызывают.

И все же нелегко представить менее подходящее для повседневной жизни, чем этот метод. Постоянное неприятие непрактично, во всяком случае не тогда, когда вам приходится выбирать между A и Б. Чего я хочу на завтрак: овсяную кашу или тосты с кофе? Ни то, ни другое не есть Бог, но завтракать-то надо. Выбор в данном случае неизбежен. Пока мы пребываем в мире двойственности, выбор – сущностная часть жизни. Так что же хорошего в этом Едином, когда оно входит в вашу жизнь и начинает ею управлять? Что, собственно, оно может сделать?

Люди размышляют над этими вопросами, пока окончательно себя не изматывают. С правильного ответа начинается религия. Возвращаясь к корням религии в Индии, мы видим, что она основывалась на уверенности, что Бог творит Вселенную, управляет ею и контролирует ее. Поэтому Бог – источник всего: и любви, и красоты, и истины. Его совершенство нерушимо. Божественный свет струится из каждой былинки и частички этого мира. И тем не менее эта уверенность, вместо того чтобы наполнять людей чувством оптимизма и убежденности, что о них заботятся, воздействовала на них противоположным образом. Они чувствовали себя недостойными рабами Божьими, которых наказывают. Пропасть между совершенством и несовершенством оставалась непреодолимой, и люди в отчаянии глядели на Бога с того берега этой зияющей пропасти.

В конце концов это несоответствие между совершенством Бога и несовершенством мира привело к тому, что космическое яйцо треснуло, и оттуда появился птенец, называемый наукой. Единство было расчленено на разрозненные, но измеримые факты. Психология поменялась. Обычные люди стали возмущаться, что совершенный Бог помыкает ими. В своем блоге Ричард Докинз, обращаясь к своим последователям, приводит причины того, почему он стал атеистом. Вот несколько примеров:

” «Я атеист, поскольку предпочитаю знание, а не мифологию».

” «Я атеист, поскольку не хочу, чтобы меня ассоциировали с отвратительными поучениями и деяниями так называемой миролюбивой религии».

” «Я атеист, ибо, после того как я отверг организованную религию, у “духовности” не осталось опоры, на которой она могла бы утвердиться».

Это напоминает враждебные эмоции заключенного, сбежавшего от тюремщика. Они не становятся слабее даже теперь, спустя четыре столетия после того, как Галилей и Коперник лишили церковь монополии на истину. Беспокойство средневековых христиан по поводу того, что они грешники, перерастает сегодня в произвол и надругательство. Но беспокоятся ли они или гневаются, проблема двойственности остается. Фома Аквинский был прав, говоря, что у всех причин должен быть исток, не имеющий причины, или что миру, наполненному творением, необходим исток, не имеющий творца, или что творец не должен быть сотворен. Наука в принципе имеет в виду то же самое, когда говорит, что у времени и пространства должен быть исток, находящийся вне времени и пространства. Разговоры о Боге превратились в разговоры о физике, а дилемма остается той же.

Преодоление пропасти, отделяющей двойственность от Единого, выглядит как классический случай, когда «вы не можете добраться отсюда туда». И все же существует путь вперед, почерпнутый из мудрых традиций, которые рассматривают Единое не как недостижимого Бога, а как наш первоисток, существующий здесь и сейчас. Прислушайтесь к словам духовного учителя из Южной Индии Нисаргадатты Махараджа, отвечающего на вопросы одолеваемого сомнениями собеседника:

”Я не уверен, что есть реальность.