Сатана и «тень»

Богу трудно избежать ответственности за зло. Но вы запросто можете избавить Его от нее, декларативно заявив, что Бог всеблаг. Многие верующие именно так и поступают, приписывая зло – как часть творения – космическому демону, которого в древнееврейском языке нарекли именем Сатана, что означает «враг». Даже не принимая в расчет того, что этот древний демон является падшим ангелом, как только вы приписываете всю ответственность за зло Сатане – оставляя в стороне вопрос о существовании Ада, царства, где тот правит, – и Бог тут же теряет в силе и власти. У всемогущего Бога не может быть врага, который держит нас в своей власти столь же непреклонно, как и Сам Бог. Вселюбящий Бог не может позволить Дьяволу постоянно вредить нам. Всеведущий Бог должен знать, когда Дьявол собирается восстать, и обязан воспрепятствовать этому или, по меньшей мере, должен заранее предупредить нас об этом. Но как только Бог теряет монополию на любовь, власть и мудрость, трудностей не избежать.

Чтобы Бог представал Богом во всей Своей славе, религия сняла с Него ответственность за зло и сделала эту проблему проблемой чисто человеческой, связав ее с искушением и грехом. Адаму и Еве были доступны все фрукты и все яства, какие они только пожелают, но они из чистого упрямства или своенравия съели яблоко. С тех пор упрямство и своенравие у нас в крови. Бог потому и допустил зло, что мы его заслуживаем. Мы не в состоянии обуздать своих желаний и вовсю потакаем им; под влиянием агрессии мы нападаем и убиваем друг друга; мы выдвигаем моральные заповеди, чтобы по собственной воле – и когда нам заблагорассудится – пренебречь ими; мы поступаем как лицемеры и, чуть что, совершаем преступления и поднимаем восстания.

Снятие ответственности за зло вылилось для нас в непомерную ношу, которую большинство людей, как ни странно, охотно готовы нести. Некоторые виды «зла», такие как ураганы и прочие природные катаклизмы, неподвластны нашему контролю. Другие же виды «зла», такие как рак, являются продуктом далекой от оптимальной деятельности генов, но даже это не снимает вопроса об ответственности. Каждый случай раковой болезни связан с неудачным или пагубным выбором образа жизни, но даже если и не связан, пациенты вправе с тревогой спросить себя: «Действительно ли я виновник своей болезни? » Что касается природных катаклизмов, то все мы прекрасно сознаем, сколь большую лепту внесло человечество в такие современные напасти, как глобальное потепление и неустойчивая погода, к которой оно привело.

Две схемы – космического зла и человеческого зла – сливаются под эгидой тьмы, которая одновременно предстает и как универсальная, и как человеческая. Никто никогда не сомневался в том, что тьма закралась в человеческое сердце и пребывает там. Но современная психология жаждала систематического, рационального метода понимания тьмы; его дал швейцарский психоаналитик К. Г. Юнг, описавший некую силу, действующую в подсознании, которую он назвал Тенью. По Юнгу, Тень персонифицирует собой вину, стыд, гнев и тревогу. Но Тень не просто хранилище негативных импульсов, а нечто большее. Будучи наделена сознанием, она смотрит на мир через искаженную линзу, и в этом случае гнев и страх кажутся оправданными. Именно Тень вызывает у нас желание убить врагов, не испытывая по этому поводу ни малейших угрызений совести, или, по меньшей мере, считая это вполне оправданным актом возмездия.

Именно Тень шлет послания нашей психике, послания, без сомнения, мощные, но противоречащие желанию добра, благодати и счастья. Она внушает нам, что гнев, который в этот момент воспринимается как праведный и благодатный, есть добро. А последствия – бог с ними! Говоря словами Юнга, Тень создает «туман иллюзии», который окружает всех людей. Поскольку убежать от него невозможно, то Тень универсальна. Мне однажды довелось общаться с одним рьяным приверженцем Юнга, который утверждал, что мир во всем мире недостижим, ибо Марс, архетип войны, навсегда поселился в нашей психике. (Но это же касается и секса, возразил я ему, однако люди вокруг не носятся в состоянии эротической мании. Примитивные инстинкты оставляют пространство для выбора, коим ведает область высшего мозга. ) В глубинах бессознательного Сатана и Тень соединяют руки. Оба равно невидимы и в равной степени являются проекциями ума.

Если космическое зло обладает такой властью, что даже Бог допускает его существование, то какая у нас надежда на то, чтобы справиться с ним? Этот вопрос разбирается в Книге Иова (по мнению некоторых схоластов, последнея часть еврейской Библии), хотя те же темы можно найти и в других древних текстах, от шумерских до египетских. (Этим лишь подтверждается идея Юнга, что мифологию всех культур можно проследить до одних и тех же исходных архетипических корней. ) В Книге Иова Бог и Сатана заключают пари на душу человека, жившего в стране Уц. Враг рода человеческого заявляет, что может довести любого человека, даже самого набожного и религиозного, до того, что тот отречется от Бога. Бог же ставит ему в пример Иова, который отличался великой праведностью и богобоязненностью, и утверждает, что тот не поддастся на козни Сатаны. И разрешает Сатане мучить Иова («он в руке твоей») с единственным условием, чтобы тот не убивал праведника.

Это пари интригует любого читателя, который впервые сталкивается с этой притчей. Какого рода мукам подвергнет Сатана Иова? Устоит ли Иов или сдастся? Здесь налицо все предпосылки увлекательной нравоучительной пьесы. Как следует из повествования, беды и несчастья, которым подвергается Иов, включают в себя почти все виды человеческого страдания. Он теряет все, что нажил своей праведной жизнью: деньги, урожай, жену и детей. Его тело поражено «лютою проказой». И трое беспутных друзей Иова, прослышав о его несчастьях, пришли, «чтоб вместе сетовать с ним и утешать его». Их основное «утешение» сводится к тому, что все несчастья, постигшие его, он сам и заслужил. И по мере того как они пеняют ему за его же страдания, вся сценография заставляет нас все больше и больше симпатизировать жертве. Не приводится ни одной убедительной причины, почему хороший человек должен так сильно страдать. Да этих причин и не может быть, поскольку ни Иов, ни его друзья не имеют ключа к разгадке: они не знают, что Бог и Сатана используют Иова как пешку в космическом пари.

Если вы из тех людей, кто все воспринимает буквально, то чтение Библии с этого пари лучше не начинать – оно слишком жестоко. Бог, пользующийся душами как покерными жетонами, не достоин почитания. Кроме того, если Бог велит Сатане не убивать Иова и Сатана не смеет ослушаться, значит, Господь мог бы и не допустить, чтобы Сатана вредил Иову всеми мыслимыми способами, кроме погибели. Истинная доброта никогда не скажет: «Твори зло, но только не заходи слишком далеко».

Историю несчастий Иова нужно понимать как аллегорию. Космическое пари затрагивает мистерию зла, которое входит в нашу жизнь без всякой, казалось бы, причины, в результате чего испытываемые нами страдания кажутся нам незаслуженными. Несмотря на то что три друга Иова обвиняют его в лицемерии и тайном грехе, ясно, что он не заслуживает этих несчастий. Но всякая аллегория подразумевает мораль, и в Книге Иова такая мораль есть, хотя, может быть, и не столь явная.

Помимо четырех действующих лиц – Иова и его трех друзей, там присутствует еще одно лицо, молодой слуга по имени Елиуй, который слушал их спор с нарастающим ужасом. Вскочив на ноги, он заговорил пророческим голосом, как посланник Божий, чем немало удивил спорящих. Обе стороны ошибаются, заявил Елиуй. Трое друзей ошибаются, утверждая, что у Иова есть скрытый грех, за который Бог его и наказывает. А Иов ошибается, считая, что праведная жизнь превосходит Божью власть. Бог делает, что хочет, когда хочет и с кем хочет. Не человеку судить о путях Его.

Три друга сбежали, видя, что их лицемерие и вероломство раскрыты. Как отнесся сам Иов к словам Елиуя, остается неясным, но все завершается счастливым концом (скорей всего, это поздняя приписка; вообще вся сценография космического пари выглядит как более позднее дополнение). К нему вернулось здоровье, а богатство его удвоилось. Новая жена родила ему двух сыновей взамен умерших. Праведность восторжествовала. Иов не отверг Господа, и Бог, выиграв пари, вознаградил любимое чадо. Но тот Иов, который вышел здоровым и невредимым из горнила страшных испытаний, уже не прежний Иов. Обращаясь к Богу, он говорит: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42: 5–6 ).

Он стал смиренным и раскаявшимся – позиция признания своей несостоятельности, часто встречающаяся в еврейской Библии, – но именно это и кажется странным. Ведь Иов с самого начала не был ни самонадеян, ни хвастлив, а, наоборот, был образцом непорочности и богобоязненности. Эта аллегория пытается донести до нас нечто более глубокое. До того как на него свалились испытания, Иов думал, что понимает Бога «слухом уха», то есть слушая проповеди, читая Тору, исполняя храмовые ритуалы и назидания старших раввинов. Но все это ведет его в неверном направлении. Бог не то же самое, что разговоры о Боге. Когда Иов заявляет, что он отрекается (от себя, естественно), он имеет в виду свое тщеславное эго, которое умаляет величие и славу Бога, превращая Его в нечто выдуманное и податливое.

На мой взгляд, эта полная смысла история как раз о клеша – препятствиях, искажающих реальность. Иов, несмотря на всю его доброту, привязан к своей праведности. Он превратил свое существование в систему, управляемую писанием и законом. А такая жизнь, не имеющая связи с трансцендентным миром и выходом на него, нереальна. Законы Бога подобны правилам вождения машины. Они могут предотвратить несчастные случаи и обеспечить безопасность водителям и пешеходам, но сдача экзамена на водительские права не то же самое, что управление машиной на скоростном шоссе. Реальность нельзя уложить в законы и правила. Она динамична, безгранична, созидательна, всеобъемлюща и вечна.

История Иова в аллегорической форме представляет все то плохое, что происходит с вами в жизни. Боль и страдание ослабляют веру; любое ужасное происшествие, о котором сообщают в вечерних новостях, еще больше повергает Бога в прах. Но повергается не Сам Бог, а лишь Его образ. Самого Бога зло никак не затрагивает; несчастья – это лишь часть общей иллюзии. В один из непредсказуемых моментов, когда я сидел в Twitter’е, делясь своими мыслями по поводу того, реален рай или нет, я написал: «Материальное существование – это иллюзия. Рай – всего лишь улучшенная модификация этой иллюзии». Вот почему Сатане, виновнику бед Иова, вручаются бразды правления в этом мире видимостей, а Сам Бог, пребывающий в трансцендентной запредельности, ему не препятствует. Роль Бога не в том, чтобы модифицировать иллюзию или менять ее в лучшую сторону, а в том, чтобы вывести нас из нее.