 |
Гермиона не смогла удержаться, она засмеялась в открытую: именно об этом и говорил Севе-рус недавно.
|
|
|
|
- Можешь приподняться, если перестанешь смеяться, - сказала Поппи, протягивая Гермионе платок смахнуть слезы.
- Извини. – Гермиона промокнула слезы и ойкнула: ребенок внутри разбушевался. – Малень-кий дьявол, - пробормотала она.
- Что ж, дорогая, - начала Поппи. – У тебя все прекрасно. Правда, сейчас только июль, и впе-реди еще три месяца. И я тебе настоятельно советую проводить больше времени в кровати.
- Поппи, у меня очень много работы, - принялась сопротивляться Гермиона. – Я помогаю Северусу с учебным планом на следующую осень.
- Если тебе это так необходимо, можешь делать это, лежа в кровати, - Поппи была неумоли-ма. – Я не хочу, чтобы ты была весь день на ногах и носилась вверх-вниз по лестницам.
«М-да, Северус тоже этого не одобряет», - подумала Гермиона. Он просто в бешенство придет, ко-гда узнает, что она добралась сюда без сопровождения. Сейчас он с Дамблдором и МакГонагалл об-суждал изменения в графике лекций на осень. Гермиона не стала его дожидаться, и пошла в мед-пункт сама.
- Она не будет ходить вообще, если мне придется заняться всем этим всерьез, - раздался хо-лодный голос из-за их спин. В дверном проеме стоял Северус, скрестив руки на груди. Похоже, он был зол. Гермиона улыбнулась ему, игнорируя его настроение.
- Отлично, Северус, - сказала Поппи. – Можешь проводить ее в комнаты.
- Она будет делать все, как вы сказали, - пообещал он, одарив жену очередным взглядом вроде «только попробуй мне перечить». Гермиона сладко улыбнулась ему в ответ, хотя глаза ее зло сверкали, выдавая ее истинные мысли.
- Просто будьте осторожны, - посоветовала Поппи, еще раз посмотрев на большой живот Гермионы. Ее спине нужен отдых.
- Мы будем, - заверила ее Гермиона, когда Северус взял ее на руки.
|
|
|
- Она останется в постели, даже если для этого мне придется ее привязать, - раздраженно прошипел Северус, когда они дисаппарировать.
- А сейчас, - начал он, стоило двери в спальню закрыться за его спиной. – Я настаиваю, что-бы ты легла. Без возражений.
- Я не хочу, - взвилась Гермиона. – Я достаточно хорошо себя чувствую. Просто у меня не-много болит спина от лишнего веса. Но мне просто необходимо работать. Я должна помогать тебе, я должна готовиться к университету…
- Молчать, - скомандовал Северус и, зная, что лучший способ заставить ее замолчать – поце-ловать, и он сделал это. Он стоял у нее за спиной, обняв ее и почувствовав, как шевельнулся внутри ребенок. Их ребенок. Впервые в жизни он чувствовал, что ему есть, чем гордиться.
Она вернула ему поцелуй и рукой скользнула вниз к молнии на брюках. Нахальная женщина. В конце концов, она сам учил ее... не только зельям. Она ласкала его, едва касаясь пальцами. Северус сдавленно вдохнул воздух. Он пообещал себе, что как только она станет большой, то он постарается держаться от нее подальше. Всякий раз она играла с огнем, пробуждая в нем черную животную страсть Пожирателя смерти, и сейчас он очень боялся не удержать ее.
Чуть сжав его пальцами, она почувствовала трепет и напряжение под своей ладонью.
- Ничего подобного, - сказал он, оторвавшись от ее губ. – Сейчас тебе нужно отдохнуть.
- Отдохни со мной, - голос Гермионы стал низким от возбуждения. Она отказывалась усту-пать ему.
- Мы не можем, - прошептал он, поцеловав ее вновь, зная, что уговаривать бесполезно. В сво-их желаниях она была так же требовательна, как и он. Ее проворные пальцы высвободили его из плена брюк.
- О нет, мы можем, - проворковала она, приспустив платье и обнажив грудь.
- Святой Мерлин, - простонал он.
- Я хочу тебя. Сейчас, - она потянула его к кровати.
- Избавься от одежды, - сказал он, дотянувшись до пуговиц на ее платье.
|
|
|
- Так используй свою волшебную палочку, - укоризненно сказала она, толкнув его. Северус послушно вынул из кармана волшебную палочку и освободил и ее, и себя от одежды. Отбросив па-лочку в сторону, он взял Гермиону на руки.
- Я слишком тяжелая.
Проигнорировав это, он положил ее на кровать, прижавшись к ней сзади. Она натянула одеяло на них, сдерживая улыбку. Она будет оставаться в кровати ровно столько, сколько и он. И ес-ли он заставит ее сделать это, то только если сам ляжет рядом. Что ж, это будет довольно забавным. Он массировал ее живот, заставляя ее стонать от наслаждения и теплоты его изящных пальцев. Он опустил руку вниз и добрался до завитков, разделив их.
Его губы исследовали ее шею сантиметр за сантиметром, Гермиона только прижалась силь-нее к подушке, словно позволяя ему большее. Вдруг она вспомнила о его кожаных перчатках и о том, что произошло в «Дырявом котле». Если бы она не была беременна...
И что? Она все еще может надеть на себя мантию Пожирателя смерти, только немного по-больше, чтобы прикрыть свой живот. Она легко улыбнулась. В ее голове родился план. Гермиона легко потерла свой возбужденный клитор. Она задрожала, когда его палец скользнул в ожидающую горячую влажность.
- Не представляю, как я смогу держаться от тебя подальше, - прошептал он.
- Ты и не будешь, - уверенно ответила она. – Ты принадлежишь мне.
«Хм, она напоминает мне меня», - подумал он, сдержав довольный смех.
- Не думаю, что кто-то будет оспаривать это, - согласился он и ввел в нее еще один палец, вынуждая кричать.
- Возможно, для них будет только лучше, - она двинулась навстречу его пальцам. Его твердый член коснулся бархатной кожи ее ягодиц. Она дразнила его скользящими движениями.
Он пробормотал проклятье себе под нос и, вынув пальцы, раздвинул ее ноги так, чтобы он смог войти в нее сзади. Он входил в нее медленно, дюйм за дюймом. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать наслаждения и разочарования одновременно.
- Господи, Северус, не дразни меня, - умоляла она, чувствуя, как его толщина постепенно рас-тягивает ее. Она растаяла, почувствовав его в себе полностью. Ребенок затих на время, позволив Гермионе насладиться наполняющим ее жаром и уверенными движениями его твердых бедер.
|
|
|
Она почувствовала сладкую беспомощность, когда его пальцы коснулись ее чувствительно груди. Он коснулся ее сосков и легко потер их. Она могла только стонать, распаляемая его ласками и непристойностями, которые он, не переставая, шептал ей на ухо.
Он почти потерял контроль над собой, когда почувствовал ее оргазм, но все же сдержался и не причинил ей боли. Его память вернулась к тому времени, когда она возвратилась в Хогвартс по-сле окончания, когда Дамблдор выбил почву у него из-под ног, сообщив, что отныне ему предстоит работать с Гермионой. Казалось, прошла вечность с тех пор. А затем была ночь, когда он лишил ее девственности. Это было чем-то вроде борьбы, чем-то, что превратило ее в непослушного ребенка, который, вернувшись во второй раз, полностью подчинил его себе.
Она почувствовала, как извергся внутри нее своим жаром и как по ее телу растекается удовле-творение. Последнее, что она помнила перед тем, как погрузиться в сон, - его смех.
|
|
|
