 |
Легенды и рассказы о шаманах
|
|
|
|
Ксенофонтов Г.В. – Шаманизм. Избранные труды. (Публикации 1926 - 1929 гг.)
ШАМАНИЗМ
Избранные труды
В настоящий сборник включены работы известного якутского этнографа и фольклориста Г. В. Ксенофонтова, посвященные шаманству якутов и других народов Сибири, опубликованные в конце 1920-х годов.
После репрессий 30-х годов его имя надолго исчезло из историографии Сибири. Исчезло, но не было забыто — вклад Г. В. Ксенофонтова в исследования историко-этнографических и фольклорных проблем, раскрывающих самобытность культур народностей Севера, трудно переоценить.
Издание сборника работ Г. В. Ксенофонтова приурочено к международной конференции «Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиции» в г. Якутске. Право на издание и переиздание настоящего сборника принадлежит исключительно Музею музыки и фольклора народов Якутии.
Выпуск издания приурочен
к международной конференции
«Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиции»
Якутск, 1992 год
Утверждено к печати научным советом международной конференции «Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиции»
Составитель и автор предисловия А. Н. Дьячкова, Музей музыки и фольклора народов Якутии
Оформление В. Ю. Ангерова
Спонсор издания — Якутский филиал «АЭРОФЛОТБАНКА»
Сборник подготовлен к публикации творческо-производственной фирмой «Север-Юг».
К 1805030000-009
073(02)—91 23—91
ISBN 5-07-001317-3
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие4
От собирателя32
ЛЕГЕНДЫ И РАССКАЗЫ О ШАМАНАХ У ЯКУТОВ, БУРЯТ И ТУНГУСОВ 36
Материалы к мифологии урало-алтайских племен в Северной Азии
Часть первая
Глава I. Кангаласские якуты. 36
|
|
|
Легенды о шаманах.
Данилов Иннокентий36
Шаманское священное дерево
Затеев Софрон36
Шаманское дерево
Душевная болезнь призываемого к шаманству
Рассекание тела призываемого к шаманству
Посвящение на шаманское призвание
А. Ознакомление шамана с путями нижних духов
Б. Восхождение в страну верхних духов
Романов Тимофей39
Рассекание тела шамана
Емельянов Егор39
Жертвенное кропление тела шамана
Никифоров Иннокентий40
Трехдневный сон рассекаемого шамана
Шадрин Николай40
Смерть и воскресение шамана
Рыкунов Осип41
Что такое шаман и шаманизм?
Причина беснования призываемого к шаманству
Б. Идея искупительного страдания в шаманизме
Страдания шаманского рода
Искупительное страдание самого шамана
Обряд посвящения на шаманское призвание
Г. Поднятие останков умершего шамана
Павлов Платон43
Поднятие костей умершего шамана
Алексеев Гавриил 44
Зверь-матерь шамана
Раздел тела шамана между бесами
Душевная болезнь призываемых к шаманству (Из биографий живых шаманов)
Иванов Петр46
Шаманское священное дерево
Мать-зверь и две собаки шамана Рассекание тела шамана
ПавловНиколай47
Раздел тела шамана между бесами
Факт современности. (Рассказ о шамане, проходящем искус становления)
ПавловПлатон48
ДаниилПетр49
Становление шамана. (Показание очевидца)
Шаманский мать-зверь
Егорова Матрена50
Жарение и поедание тела шамана бесами
Образ шаманских бесов
Стихийные явления, сопровождающие смерть шамана
О посвящении шамана
Протодьяконова Евдокия52
Вознесение шамана на небо
Егорова Матрена53
Шаман, трижды убитый, трижды воскресший и живым перешедший в загробную жизнь
Шепелев Федор54
Шаманский бес—собака
Лукин Александр55
Рождение и воспитание души шамана
Глава II. Вилюйские якуты57
Легенды о шаманах
Попов Василий57
Легенда о перерождении шаманов
Петров Иван60
Троекратное перерождение шамана
|
|
|
П о п о в И в а н60
Перерождение шамана
Алексеев Иван61
Трижды умирающие и трижды возрождающиеся шаманы
Рассекание шамана
Барахов Никифор 62
Трехдневная смерть шамана
Васильев Адам62
Трехдневная смерть шамана и его воскресение
Павлов Капитон63
Шаман, на три привязанный к дереву
Страстные дни шамана
Шаман- охотник и мать-зверь
Егоров Семен64
Частицы шаманского тела, спасающие людей от болезней
Мать-зверь шамана
Самсонов Спиридон65
Священное древо шамана
Шаманский мать зверь
Шаманские самострелы
Две шаманские собаки
Михайлов Степан 66
Страдания шамана
Возведение шамана на гору
Несчастия при становлении шамана
Шаманское дерево и воспитание души шамана
Мать-зверь
Попов Прокопий68
Болезнь и страдания шамана
Алексеев Михаил69
Галлюцинация шамана
Нижние и верхние шаманы
Духи-собаки и другие шаманские звери
Несчастия, сопровождающие становления шамана
Самсонов Спиридон71
Смерть и воскрешение шамана
Борисов Михаил72
Страдания шамана
Догоюков Иван72
Бредовые идеи шаманов
Глава III. Следы культа рогатого скота 74
Васильев Евдоким 74
Поклонение быку
Данилов Иннокентий74
Братья близнецы—шаманы
1.Рождение шаманов девою
2.Борьба шамана с оспой
3.Шаман-богоборец
4.Шаманка светлых духов
Васильев Евдоким78
Легенда о двух братьях-шаманах
Борисов Михаил79
Борьба шамана в образе быка со злым духом
Руфов Александр80
Борьба шамана с духом оспы
Самсонов Спиридон 81
Шаман, изображающий быка и нарощение им рогов
Лукин Александр 81
Шаман-бык и борьба его с быком-оспой
Глава IV. Буряты и тунгусы83
Легенды о шаманах
Степанов Михаил83
Страдания бурятского шамана
Бухашеев Булагат 83
Бурятская легенда о рассечении тела шамана
Смерть родственников шамана при его становлении
Булагатов Буин84
Башилханов Багдуй84
Степанов Михаил85
Крестная поза в бурятском шаманизме
Чолко Иван 85
Страдания тунгусского шамана при его становлении
Священное дерево шамана
Шаманский мать-зверь
Семенов Семен86
Тунгусская легенда о рассекании тела шамана и поедании его злыми духами
Шаманское священное дерево
Мафусуилов Тимофеи88
Сумасшествие тунгусских шаманов
Данные о личности сказателей89
|
|
|
К главе первой89
К главе второй 90
К главе третьей92
К главе четвертой 93
Хрестес. Шаманиз и христианство(факты и выводы) 95
От автора96
Шаманизм и христианство98
Глава I. Обожествление шаманов у бурят и якутов 119
Моление духу умершего шамана у аларских бурят 119
1.Моление и жертвоприношение 122
2.Первое обращение к духу 124
3.Второе обращение к духу 125
4.Угощение духа мясом 125
5. Сошествие духа старшего шамана 126
Следы культа умерших шаманову якутов: 127
1.«Мэнгэ» — могила шамана 127
2.Необходимость установления постоянного культа
умершего шамана 127
3.Шаман Тимир Чарапчылаах 128
4.Древний обычай похорон шамана 129
5.(Вторая вариация). Древние похороны членов
шаманского рода 130
6.Дух мертвого шамана — покровитель потомков 132
7.Правление шаманов 133
8.Кунньаас—шаман 134
9.Из легенд о шамане небожителей Юёлэн-Кунньаас 135
Глава II. Мифы о рождении шаманов у якутов 136
Шаман—рожденный девой 136
Шаман—воспитанный в яслях коровьего хлева 136
Шаман—найденный ребенком среди коров138
Беспорочное зачатие шамана138
Легенда о шамане, рожденном два раза140
Духовное рождение шаманов:144
1.Сумасшествие шамана и обновление его тела 145
2.Обмирание шамана на три дня перед призванием 146
3.Трех-дневная смерть и воскресение шамана перед призванием 146
4.Смерть и воскресение шамана перед призванием
1.Шаман — воскресший после смерти 148
2.Шаманская болезнь (Рассказ больного, одержимого «шаманскими духами») 148
Легенда о воскресшей женщине. (Идея трехдневнойсмерти) 153
Идея богоотцовства:155
1. Сын бога Улуу—Тойона (Великого Повелителя) 155
2. Сыновья бога белого и черного 156
Глава III. Шаманские «чудеса»162
Шаман Кюстэх:162
1.Отыскание дороги в темноте 162
2.Вызывание смерти скота 162
3.Исцеление бесноватого163
4.Вознесение на небо 164
Рассказы о шаманских чудесах:164
1.Хождение но водам, как по суше 164
2.Чудесное доставание пищи 164
3.Исцеление бесноватых 164
Чудесная переправа шамана через реку165
Шамай Чуучугус:166
1.Превращение коры дерева в живую рыбу 166
|
|
|
2.Возвращение сбежавших коней 167
3.Воскрешение умершей женщины 167
Шаманские чудеса. (Воскрешение мертвого)168
Воскрешение мертвого172
Испрошение детей шаманами173
Испрошение шаманами детей174
Шаманские чудеса (Сказание о шамаиах Бэргэсэлээх, Бютэй Ытыс, Хадаар и Айалга)174
Джаарын. (Князь-шаман)176
Путешествие шамана к нижним духам за душой больного177
Вознесение шамана на небо к Улуу-Тойону179
Обряд вызывания половой страсти 181
Борьба шамана с князем184
Вражда шамана с вождем народа185
Человеческая жертва злым духам186
Глава IV. Белый и черный шаманизм188
(Культ конного и рогат. скота)
Шаманы верхних и нижних духов. («Белые» и «черные») 188
Конь — путеводитель шамана 188
Шаман — изображающий коня при камлании 189
Шаман светлых небожителей «Айыы» 189
Об имени «Джаарын» 190
Белые шаманы 190
Шаман Джюсэгэй'я. (Белый шаман) 191
Два шамана — белый и черный 192
Предание о белом шамане 195
Глава V. Промысел шаманских духов 197
Древний шаман Юрюнг-Бас 197
Кунньаас-шаман. (Наведение им истерии на людей) 198
Беснование шаманским духом 199
Страшный шаман. (Из рассказов о легендарном шамане Кунньаас)200
Явление шаманского духа с дождем, громом и молнией 202
Голос с неба 204
Из рассказов о шамане Бюкэс-Джаарын 206
Каннибализм среди шаманов 207
Борьба шаманских духов 207
Борьба шаманских духов 209
Борьба шаманских духов 210
Борьба шаманских духов 211
Глава VI. Следы астральных мифов в шаманистическом мировоззрении 214
Созвездие охотника с собакой. (Орион и псы) 214
Колчан—созвездие. (Пояс и нож Ориона) 214
Шаман—рубящий скрепу планеты 215
Борьба со звездой, навевающей холод 216
Небесные девы 217
Шаманские мать-звери. (Лоси) 218
Борьба шамана с духом оспы 219
Ётююлээх-Ергёнтёй. (Борьба шамана с оспой) 221
Примечания 222
КУЛЬТ СУМАШЕСТВИЯ В УРАЛО-АЛТАЙСКОМ ШАМАНИЗМЕ
(К вопросу об «умирающем и воскресающем боге») 237
Предисловие (А. Окладникова) 238
Культ сумашествия в Урало-Алтайском шаманизме 242
ПАСТУШЕСКИЙ БЫТ И МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ КЛАССИЧЕСКОГО ВОСТОКА 253
1. Борьба быков и коней. (Важнейшие этапы кочевого быте) 254
2.Идеи всемирного потопа и страшного суда. (Исторические корни мессианской идеи)257
3.Ковчег завета. (Происхождение Южно-Европейской
культуры) 261
4.Троянский конь. (Происхождение Илиадыи Одиссеи)263
5.Тотемное божество древних евреев (экономическая основа еврейского монотеизма)268
6.Религия рабского хозяйства
(Происхождение антропоморфизма богов) 276
7.Авторитеты науки и кочевой быт281
8.Миф о «белой расе»285
9.Крылатый пегас и вопросы культуры (заключение) 287
предисловие
Гавриил Васильевич Ксенофонтов — представитель первой плеяды якутских интеллигентов, ученый-этнограф, фольклорист, научное наследие которого представляет огромный интерес не только как яркая страница якутской и сибирской историографии, но и как явление якутской культуры. Его судьба, как и судьбы большинства представителей этого поколения интеллигентов, сложилась трагично. В 1938 г. он был репрессирован и вскоре ушел из жизни.
|
|
|
Труды, оставленные Ксенофонтовым, представляют большую ценность для изучения истории и культуры народов Якутии и Сибири и давно стали библиографической редкостью. Помимо изданных работ он оставил богатое рукописное наследие, которое хранится в архиве Якутского научного центра (ЯНЦ) РАН.
В 20—30-е годы имя ученого было широко известно в научных и общественных кругах Сибири. Его труды издавались в основном в Иркутске, являвшемся в те годы научным центром Сибири. Здесь он продолжительное время жил, здесь же он начал свой путь в науку. После репрессии его имя исчезает из якутской и сибирской историографии. И только после его реабилитации в 1958 г. появилась возможность восстановить доброе имя талантливого якутского ученого, вернуть науке его труды.
Начало этому благородному делу было положено известным якутским фольклористом Г. У. Эргисом. В 1963 г. к 75-летию со дня рождения Г. В. Ксенофонтова он подготовил доклад о жизни и деятельности исследователя, который лег в основу статей, вышедших в начале 1960-х годов. Полностью он был опубликован лишь в 1978 г., после смерти автора.[1]
Сотрудниками Института языка, литературы и истории Якутского филиала СО АН СССР (И. М. Алексеевым, П. Е. Ефремовым) во главе с Г. У. Эргисом была проведена большая работа по розыску и возвращению на родину рукописного наследия Г. В. Ксенофонтова. Огромная роль в систематизации и изучении материалов архива ученого принадлежит Г. У. Эргису. Большую помощь в научно-технической обработке оказала опытный архивариус Архива ЯФ АН СССР А. Л. Новгородова.
В 1963 г. в вышеупомянутом докладе о составе архива Г. У. Эргис раскрыл его содержание. И с этого времени начался новый этап в изучении творчества Г. В. Ксенофонтова — этап освоения собранных им материалов, ценнейших источников для изучения шаманизма и культуры народов Сибири, мимо которых не прошел ни один исследователь. Его творческое наследие получило широкое признание в нашей стране. Это сопровождалось неослабевающим интересом к незаурядной личности самого ученого, к его биографии. Вышедшие в эти годы в периодической печати небольшие публикации о жизненном и творческом пути ученого только усиливали интерес. В его личном фонде сохранилась автобиография, которая помогла восстановить отдельные факты жизни и деятельности Г. В. Ксенофонтова.[2]
Г. В. Ксенофонтов родился 15 января (4 января по старому стилю) 1888 г. в урочище Тит-Арыы на р. Лена, в 180 км выше г. Якутска, в зажиточной семье якутов 4-го Мальжагарского наслега Западно-Кангаласского улуса (ныне Орджоникидзевского района) Василия Никифоровича и Екатерины Максимовны Ксенофонтовых. Как человек грамотный и состоятельный, отец пользовался авторитетом, определенным влиянием у себя в улусе и избирался на разные выборные должности в улусной управе, в том числе на должность улусного головы. Семья была большой: шесть сыновей и три дочери. Гавриил был старшим сыном в семье. Однако сразу после рождения был отдан на воспитание в бездетную, среднего достатка семью Ионы Слепцова, где прожил до поездки в г. Якутск на учебу. В семье его очень любили. Он рос живым, подвижным и любознательным мальчиком. С детства испытывал любопытство ко всему, что его окружало. Детские годы оставили неизгладимые впечатления на всю жизнь. Он был очень привязан к своим приемным родителям и после отъезда на учебу навещал их во время летних каникул. Впоследствии он с большой теплотой отзывался о них. Как знать, может именно тогда зародился у него стойкий интерес к жизни простых людей, переросший позднее в глубокий интерес к духовной культуре и историческим судьбам своего народа.
Чтобы дать детям образование, Василий Никифорович с семьей переехал в Якутск на постоянное жительство. Здесь он приобрел двор и поступил на службу в Якутскую агентуру Ленских приисков. На операциях по зимней доставке грузов и по скупке продуктов для приисков он очень скоро нажил капитал и сделался богатым человеком. Это позволило ему занять почетное место среди богатых людей города и оказывать на них определенное влияние.
Получив начальное образование сначала в сельской школе, затем, до переезда родителей, в Мариинском приюте в г. Якутске, Гавриил в 1899 г. поступил в Якутское реальное училище. Жил он теперь в доме отца, но уюта и тепла, какие он испытывал в семье приемных родителей, здесь не было. Особенно это ощущалось в отношениях с матерью, которая к нему была особенно требовательна и сурова. Отец, напротив, был ровен и строг со всеми детьми, особенно с мальчиками. Как человек, добившийся многого в жизни благодаря своей образованности, он стремился дать образование всем своим детям и не жалел на это средств. Отец пользовался непререкаемым авторитетом в семье и уважением своих детей. Он оказывал на всех, особенно на старшего сына, огромное влияние.
В последних классах училища Гавриила застали революционные события 1905 г., докатившиеся и до Якутска. Всеобщая волна демократического подъема не могла не коснуться и Ксенофонтова. Он принимал участие в движениях учащихся, посещал митинги с участием политссыльных. В апреле 1905 г. среди учащихся реального училища возник нелегальный марксистский кружок «Маяк». В этот кружок был вовлечен своими товарищами молодой Ксенофонтов. Организатором и руководителем этого кружка был ссыльный социал-демократ С. Котиков. На занятиях кружка читались лекции и рефераты по вопросам политэкономии, истории рабочего движения, аграрной политики. Здесь Г. В. Ксенофонтов впервые познакомился с идеями марксизма. Позднее, вспоминая об этих днях, он писал: «Эта эпоха оставила неизгладимые впечатления, хотя вопросы политической программы большевиков и меньшевиков для меня были мало понятны и не особенно привлекали».[3]
Учеба давалась ему легко. Он резко выделялся знаниями среди своих сверстников, особенно преуспевал в математике, за что был прозван «Архимедом». Его больше тянуло к точным наукам, и он хотел поступить в технологический институт. Но отец был против. Опасаясь, что техническая специальность сына не найдет здесь своего применения, он настаивал на поступлении на юридический факультет Томского университета. Когда встал вопрос о дальнейшей учебе, Гавриил выбрал юридические науки. Здесь сказалось влияние отца и зависимость от него в материальном отношении.
Проработав после окончания училища один год учителем в 1-ом Мельжахсинском наслеге Мегинского улуса, в 1908 г. он едет продолжать образование в г. Томск. С поступлением на юридический факультет он начинает принимать активное участие в работе студенческого научного кружка «Сибиреведение», организованного и действовавшего при активном участии учеников известного сибирского этнографа и путешественника Г. И. Потанина. Кружок объединял вокруг себя талантливую молодежь Сибири. Занятия этнографией и фольклором, изучение духовной культуры, быта и нравов народа увлекли и заинтересовали Ксенофонтова. Работа в этом кружке подготовила его к будущей этнографической работе. В годы учебы, находясь летом на каникулах у себя дома, он предпринимал первые попытки по собиранию фольклорного материала, которые закончились неудачей. Сказалось отсутствие опыта. Это привело к разочарованию и приостановило на несколько лет занятия этнографией.
В стенах Томского университета Ксенофонтов испытал сильное влияние областничества, на базе которого позднее формировались его политические взгляды. Основоположниками этого буржуазного и мелкобуржуазного общественно- политического течения были представители сибирской интеллигенции Г. И. Потанин и Н. М. Ядринцев. Они являлись сторонниками автономии Сибири, добивались ее культурной и экономической самостоятельности. Основную задачу своего движения они видели в создании условий ускоренного развития Сибири по пути буржуазных реформ, в устранении причин укоренения в Сибири российских полуфеодальных традиций помещичьего хозяйства. Создание этих условий они связывали с обособлением края в рамках отдельной области, с областным самоуправлением.
В 1912 г. Гавриил Васильевич, успешно закончив университет, после годичной стажировки возвратился в Якутск. Здесь с 1913 по 1917 г. он работал в адвокатуре, занимаясь юридической практикой, в которой немало преуспел. В своей адвокатской деятельности он сталкивался с рутиной и формализмом царского суда, выступал за справедливое решение дела, защищая интересы простых людей. «Юридическая работа в центре Якутии, — вспоминал Г. В. Ксенофонтов, — дала возможность ближе столкнуться с якутами разных улусов и наслегов, которые обращались за помощью»[4]. По своим передовым общественно-политическим взглядам он выгодно отличался от коллег и пользовался популярностью среди широких слоев якутского населения. Впоследствии это обстоятельство сыграло немалую роль в научно-исследовательской работе, помогало при сборе этнографических материалов. Люди, с которыми он вел беседы, охотно делились с ним своими знаниями.
В те годы наряду с юридической работой он активно занимался культурно-просветительной деятельностью, выступая против забитости, темноты и (невежества народа. «Чем образованнее народ, тем он лучше живет»,[5]— писал Г. В. Ксенофонтов. В 1916 г. на страницах местной печати он выступил со статьей о необходимости сбора пожертвований для открытия университета в Иркутске, где подчеркнул большое значение будущего научного центра Восточной Сибири для научного изучения Якутии, для решения задач культурно-просветительной работы, подготовки квалифицированных кадров врачей, учителей, юристов.[6] Его деятельность в этом направлении сыграла положительную роль: Якутия внесла свою лепту в открытие университета, и через 4 года, в 1918 г., он впервые открыл свои двери. А спустя несколько лет волею судьбы и Ксенофонтов свяжет с ним свою дальнейшую судьбу.
В эти годы Г. В. Ксенофонтов принимал активное участие в работе местного отдела Русского Географического Общества. Большое значение для его научной деятельности в будущем имело знакомство с Емельяном Ярославским, состоявшим консерватором музея Географического Общества. В первые дни Февральской революции Е. Ярославский возглавил антирелигиозную работу в Якутске и живо интересовался вопросами шаманизма. «Интерес к основным темам моих работ, — вспоминал Ксенофонтов, — а именно, к вопросу об умирающих богах — шаманах, к изучению библейских мифов, зародился во мне, главным образом, под влиянием тов. Ярославского»[7].
Бурные события Февральской, а затем Октябрьской революций, всколыхнувшие все слои якутского общества, на некоторое время отодвинули на задний план вое другие занятия, в том числе и занятия наукой.
Февральская буржуазно-демократическая революция имела исключительное значение для таких отсталых окраин, как Якутия, т. к. в ходе ее осуществления происходило соединение буржуазно-демократических задач революции с задачами национально-освободительного движения. В ходе решения этих задач на передний план выдвинулась национальная интеллигенция. Ярким представителем ее демократически настроенной части был Г. В. Ксенофонтов. Он и стал ее бесспорным лидером. Его фигура как никакая другая больше подходила для выполнения этой роли: авторитетный, широко известный в общественных кругах и среди населения своими передовыми взглядами. Национальная интеллигенция развернула активную работу по организации своего союза с тем, чтобы встать во главе национально-освободительного движения.
В создании в марте 1917 г. такого союза «Свобода» и в других политических мероприятиях принял деятельное участие Г. В. Ксенофонтов. Позднее, в июне этого же года, этот союз был переименован в «Якутский трудовой союз федералистов». Программа союза носила ярко выраженный буржуазно-демократический характер и испытывала сильное влияние программных требований сибирских областников: для Сибири — автономия во главе с Сибирской областной думой. [8]Социальный состав союза был довольно пестрый. В него входили представители буржуазной интеллигенции, интеллигенты-демократы и либеральные тойоны и купцы. Ксенофонтов являлся представителем левого крыла союза. Был избран делегатом на Всероссийское Учредительное собрание и дважды — на сессию Сибирской Думы в г. Томске. Функций делегата ему так и не удалось осуществить из-за победы Октябрьской революции и смены власти. И он вынужден был отойти от политической деятельности.
Летом 1919 г. Г. В. Ксенофонтов возвращается в г. Якутск с твердым намерением вернуться на юридическую работу и сочетать ее с изучением шаманизма. Но отдел народного образования ревкома направляет его учителем начальной школы в Мегинский улус, где он пробыл до конца мая 1920 г. Вернувшись в Якутск, он участвовал в проведении су дебной реформы. Но от дальнейшей работы в советских
судебных органах он отказался, ссылаясь на старую школу. И хотя у него было все для блестящей карьеры адвоката: образование, ум, отличное владение русским языком, убедительность и строгая логика его речей на суде, со своей основной профессией ему пришлось расстаться. Но все, чему он научился здесь, он использует в будущем.
После окончания реформы Ксенофонтов в 1920 г. добился командировки в Иркутский государственный университет для получения медицинского образования. Но волею судьбы он был зачислен на факультет общественных наук. Он быстро увлекся историей Сибири и был полностью поглощен учебой. Учитывая его общую университетскую подготовку, правление университета предложило ему место ассистента на кафедре восточных языков. Затем, по просьбе Б. Э. Петри, его перевели на кафедру археологии и этнографии, где он специализировался по этнографии и истории кочевых народов Азии. С этого момента и до конца своей жизни Г. В. Ксенофонтов, не отрываясь, занимается научной деятельностью. В университете он получил глубокую теоретическую подготовку. На формирование Ксенофонтова как ученого повлияла научная среда в Иркутске, где с энтузиазмом изучали историю, быт и культуру народов Восточной Сибири. Иркутск с открытием здесь университета стал крупным научным центром. Здесь работали профессора-историки В. И. Огородников, Н. Н. Козьмин, Б. Э. Петри, фольклорист и литературовед проф. М. К. Азадовский, литературовед и историк проф. М. П. Алексеев, молодые начинающие историки П. П. Хороших, Ф. А. Румянцев и др. К кругу иркутских ученых примыкали и бурятские профессора Г. М. Цибиков, Б. В. Барадин, фольклористы П. П. Баторов, С. П. Балдаев и др.[9]
В университете он проработал два года. Принимал деятельное участие в работе студенческого кружка «Народоведение», руководителем которого был Б. Э. Петри, а также в работе Восточно-Сибирского отдела Русского Географического Общества. В кружке им было прочитано два доклада. «Происхождение якутов» и «Эволюция кумысного праздника — ысыах».[10]
Летом 1921 г. в качестве члена экспедиции проф. Б.Э. Петри Ксенофонтов получил командировку в Якутскую область, где наряду с изучением верований якутов им зари сованы и описаны наскальные изображения на реке Лене. [11]Собранный им этнографический материал включал в себя исторические предания, героический богатырский эпос якутов—олонхо, материалы по шаманству. Лето 1922 г. пробыл в Аларском аймаке Бурятии, знакомясь с шаманской верой бурят.
Для обстоятельного и систематического сбора этнографических материалов Ксенофонтов в 1923 г. уволился из университета и выехал в Якутию. Здесь он встретил определенные трудности. В то время в Якутске не было научной организации, в штате которой мог бы числиться исследователь. Для собирания этнографических материалов по шаманству и фольклору северных якутов он поступил на службу секретарем Северного отделения Якутского наркомата торговли и промышленности. Находясь в низовьях р. Лены, в с. Кюсюр, он совершил двухмесячную этнографическую поездку к устью реки Оленек. Пробыв на Севере в общей сложности год, он в октябре 1924 г. возвратился в Якутск.[12]
Живя на Севере, в Булуне, он не порывал связей со своими товарищами по работе в Иркутске. Особо дружественные отношения у Гавриила Васильевича сложились с П. П. Баторовым, бурятским фольклористом.
После поездки Ксенофонтова на Север Якутское правительство все же нашло средства и формы финансирования интенсивной научной деятельности ученого. По приезду в Иркутск он установил связь с якутскими организациями, которая не прекращалась до конца его жизни. В декабре 1924 г. Г. В. Ксенофонтов стал научным сотрудником отдела Наркомпроса ЯАССР. А в феврале 1925 г. ученый предпринял самое большое путешествие по маршруту: Якутск — остров Тойон Арыы — через таежные наслега Западно-Кангаласского улуса и Средневилюйский улус—Вилюйск—Верх- невилюйск — Марха—-Нюрба—Шея — Сунтар — Хочинский улус — Брангатский наслег —Чона-Эрбогаче —Ново-Туруханск — Красноярск. Путешествие завершилось в середине 1926 г. поездкой в Хакасию и Западную Бурятию.[13]
Длительность и трудность путешествия не могли не сказаться на его здоровье. По возвращению из Хакасии он заболел и через некоторое время по совету врачей поехал отдыхать в Сухуми. Осенью того же года, после лечения, он приехал в Ленинград. Здесь Ксенофонтов прожил год, работая в музеях и библиотеках и обрабатывая собранные материалы.
Как научный сотрудник Наркомпроса ЯАССР, он должен был постоянно информировать его о программе своего исследования. На совещании ответственных работников ЯАССР при Якутпредстве в Москве Г. В. Ксенофонтов 23 мая 1927 г. сделал доклад. Это был своеобразный отчет о проделанной работе перед правительством республики. На совещании присутствовал П. А. Ойунский. Отчет был заслушан с большим интересом и утвержден. А с сентября, 1927 г. правительство установило ему заработную плату в размере 200 руб. в месяц.[14]
Живя и работая в Москве, Г. В. Ксенофонтов принимал активное участие в работе «Союза воинствующих безбожников». Председателем его центрального совета являлся Е Ярославский. Он высоко оценивал работы якутского ученого по шаманизму и оказывал ему всяческую помощь в публикации трудов. В марте 1928 г. по рекомендации В. Ярославского он выступил в научно-методической секции «Союз воинствующих безбожников» с докладом о результатах изучения им шаманской веры у якутов.[15]
Побывав в Казани, Ксенофонтов в 1928 г. возвратился в Иркутск и приступил к публикации своих работ. Так, в журнале «Бурятоведение» были опубликованы его статьи: «Изображения на скалах р. Лены...», «Происхождение якутов», «Кочевой быт и религия». В том же году через издательство Якутской секции Восточно-Сибирского отдела Русского Географического Общества в Иркутске вышла книга «Легенды и рассказы о шаманах у якутов, бурят и тунгусов». В 1929 г. увидели свет работы «Хрестес. Шаманизм и христианство», «Культ сумасшествия в урало-алтайском шаманизме», «Пастушеский быт и мифологические воззрения классического Востока». В эти же годы он подготовил к изданию основной итог своих исследований по фольклору и мифологии якутов — «Эллэйада». Все предпринимаемые попытки к ее изданию кончались при жизни автора безрезультатно. «Эллэйада» была издана только в 1977 г.
Наряду с историко-этнографическими и фольклорными проблемами Г. В. Ксенофонтов занимался вопросами языкознания и литературоведения. Так, в 1933 г. в сборнике "Язык и мышление" была напечатана статья «Расшифровка двух памятников орхонской письменности из Западного Прибайкалья». [16]В ней автор предпринял попытку расшифровать эти памятники на основе грамматического строя якутского языка. Такая же попытка была предпринята в статье «Письмена Эллэя». Она была включена в сборник трудов Института языка и культуры, но в сентябре 1936 г. сгорела при пожаре в типографии в Якутске[17].
В области литературоведения им были написаны две работы о произведениях А. С. Пушкина, где автор привлек большой и разнообразный материал.[18]
В 20—30-е годы Г. В. Ксенофонтов был почти единственным ученым, занимавшимся проблемой происхождения якутского народа. Он неоднократно выступал с докладами по этому вопросу. В 1932 г. он получил заказ от Якутского книжного издательства на подготовку книги о происхождении и древней истории якутов. Был заключен договор.[19] В процессе работы Якутиздат оказывал Ксенофонтову постоянную поддержку и помощь. С его директором С. Г. Потаповым он был связан давней дружбой.
После заключения договора Г. В. Ксенофонтов вплотную приступил к написанию монографического исследования. Жил он тогда в Иркутске. Условия договора предусматривали командировку в Якутию для сбора дополнительного материала и работы в архиве. Летом 1933 г. он совместно с директором Якутского областного музея М. А. Ковыниным совершил археологическую поездку по Кангаласскому улусу для раскопки дохристианских погребений якутов. Однако из-за отсутствия специальной подготовки раскопки велись не на высоком уровне.
В июне-августе 1935 г. Г. В. Ксенофонтов по приглашению якутских научных организаций принял участие в языковедческой конференции, состоявшейся в г. Якутске. К этому времени относится и открытие Института языка и культуры при СНК ЯАССР. Его директором стал П. А. Ойунский.[20] Ксенофонтов был принят в штат Института в качестве старшего научного сотрудника. Вопрос этногенеза якутов, которым занимался Гавриил Васильевич, был предметом особенного пристрастия Ойунского, и его взгляды по древней истории якутов формировались в основном под влиянием концепции Ксенофонтова.
В августе 1936 г., при содействии Восточно-Сибирского краеведческого общества, рукопись 1-го тома «Ураангхай- сахалар» была включена Иркутским издательством в тематический план 1937 г. И в том же году книга вышла в свет. Это воодушевило автора и он немедленно приступает к подготовке второго тома. Г. В. Ксенофонтов наметил к маю 1928 г. закончить составление сборника материалов объемом 20 п. л. по древней истории якутов. Основная задача сборника — уяснение сюжетной композиции якутских былин. В январе 1937 г. Ксенофонтовым была подготовлена статья «Древняя история якутов (К вопросу изучения якутской культуры)», которая должна была войти в юбилейный сборник к 15-летию образования ЯАССР. В этой статье автором в общих чертах был намечен план и содержание II-го тома «Ураангхай-сахалар». Но она была изъята из сборника в момент набора.
В начале 1937 г. для работы в центральных научных библиотеках страны Институт направил Г. В. Ксенофонтова в двухгодичную командировку в Москву, и он с семьей переселился в г. Дмитров под Москвой. Смена климата, хлопоты переезда отрицательно сказались на его здоровье. До начала 1938 г. он почти безвыездно прожил в Дмитрове. Но несмотря на это, он был полон новых творческих планов. 24 марта того же года им была закончена работа «Миф о сыне божьем у якутов, древних турок и монголов», состоявшая из 4-х глав. Она являлась важнейшим разделом II-го тома «Ураангхай-сахалар». Этой работе суждено было стать последним, завершающим звеном в научной деятельности Г. В. Ксенофонтова. Весной 1938 г. он был репрессирован. Научная деятельность ученого оборвалась в самом расцвете творческих сил. Ушли вместе с ним, не дойдя до читателей, интересные мысли и выводы автора «Ураангхай-сахалар». Но Г. В. Ксенофонтов оставил после себя свои труды, которые помогутразобраться в его творческом наследии, определить его вклад в науку.
Относительно года смерти Г. В. Ксенофонтова в литературе встречаются две версии. В краткой справке о нем, приводимой в книге «Горький и Сибирь», год кончины датируется 1940 г.. а в упомянутой статье Г. У. Эргиса о Ксенофонтове год смерти — 1939 г.
* * *
В исследованиях Г. В. Ксенофонтова одно из важных мест занимает изучение шаманства. Среди собранных им полевых материалов преобладает шаманский фольклор, состоящий из записей, составленных со слов самих шаманов. Самому собирателю много раз приходилось присутствовать на шаманских камланиях и подробным образом записывать все их действия, фиксируя все их заклинания и песнопения (кутурар). Часть этих материалов вошла в его первую крупную работу под названием «Легенды и рассказы о шаманах у якутов, бурят и тунгусов. (Материалы к мифологии урало-алтайских племен в Северной Аз
|
|
|
