VI какие права дает новый закон министрам?

Мы показали выше, что по самым существенным пунктам новый закон не установил никаких общеобязательных, точных и неизменных правил: правительство предпочло предоставить побольше прав администрации (именно министрам), чтобы они могли вводить всякие постановления и льготы для фабрикантов, могли тормозить применение нового закона и т. д. Права, которые дает новый закон министрам, чрезвычайно широки и велики. Министрам (именно министру финансов или министру путей сообщения и т. п. по соглашению с министром внутренних дел) «предоставлено» издавать подроб­ные правила о применении нового закона. На полное усмотрение министров предос­тавлена целая масса вопросов, касающихся всех статей нового закона во всех и всяче­ских отношениях. Права министров

284__________________________ В. И. ЛЕНИН

так велики, что они в сущности являются полными распорядителями нового закона; хо­тят — издают такие правила, чтобы закон действительно применялся; хотят — делают так, что закон никакого почти применения не получит. В самом деле, посмотрите, какие именно правила могут издавать министры «в развитие настоящего узаконения» (так выражается закон; мы уже видели, как остроумно умеет «развивать» закон министерст­во финансов — так разовьет, что рабочим же приходится, по его мнению, благодарить правительство за то, что оно не преследует их за чрезмерную работу и не «лишает их права» работать хоть по 24 часа в сутки). Мы перечислили бы все разряды этих правил, если бы это было возможно, но дело в том, что кроме указанных в законе вопросов, подлежащих разрешению в министерских правилах, закон дает им право издавать и другие правила, без всякого ограничения. Министрам предоставлено издавать правила о продолжительности работы. Значит, закон о продолжительности работы одно дело, а там еще будут министерские правила о том же. Министры могут издавать правила о порядке смен, а могут, конечно, и не издавать, чтобы не стеснять фабрикантов. Мини­страм предоставлено издавать правила о числе комплектов (т. е. о числе смен, о том, сколько смен может быть в сутки), о перерывах и т. п. Это закон добавляет: и т. п. (и тому подобные), т. е. что хотите, то и издавайте. Не захотят министры — не будет ни­каких правил о перерывах, и фабриканты будут так же, как теперь, притеснять рабочих, не давая им возможности сходить домой пообедать или матерям — накормить детей. Министрам предоставлено издавать правила о сверхурочных работах, именно: об их производстве, об их распределении и об их учете. Министры, следовательно, имеют тут полный простор. Министры могут прямо изменять требования закона, т. е. и усиливать их и уменьшать (закон нарочно оговорил именно право министров уменьшать требо­вания нового закона относительно фабрикантов) в трех случаях: во-1-х, «когда сие бу­дет признано необходимым по свойству производства (непрерывность и проч.)». Это

НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН__________________________ 285

«и прочее» опять добавляет закон, давая министрам право ссылаться на какие угодно «свойства производства». Во-2-х, «по свойству работ (уход за паровыми котлами, при­водами, ремонт текущий и экстренный и т. п.)». Опять-таки «и тому подобные»! В-З-х, «и в других особо важных, исключительных случаях». Затем министры могут опреде­лять, какие производства особенно вредны для здоровья рабочих (а могут и не опреде­лять: закон их не обязывает это сделать, а только предоставляет им право.., хотя это право они и раньше имели, но не желали им пользоваться!), и издавать для этих произ­водств особые правила. Рабочие видят теперь, почему мы сказали, что нельзя перечис­лить те вопросы, разрешить которые предоставлено министрам: в законе везде настав­лено здесь: «и т. п.» да «и пр.». Русские законы можно вообще разделить на два разря­да: одни законы, которыми предоставлены какие-нибудь права рабочим и простому на­роду вообще, другие законы, которые запрещают что-либо и позволяют чиновникам запрещать. В первых законах все, самые мелкие права рабочих перечислены с полной точностью (даже, напр., право рабочих не являться на работу по уважительным при­чинам) и ни малейших отступлений не полагается под страхом самых свирепых кар. В таких законах никогда уже вы не встретите ни одного «и т. п.» или «и пр.». В законах второго рода всегда даются только общие запрещения без всякого точного перечисле­ния, так что администрация может запретить все, что ей угодно; в этих законах всегда есть маленькие, но очень важные добавления: «и т. п.», «и пр.». Такие словечки нагляд­но показывают всевластие русских чиновников, полное бесправие народа перед ними; бессмысленность и дикость той поганой канцелярщины и волокиты, которая пронизы­вает насквозь все учреждения императорского русского правительства. Любой закон, от которого может быть хоть крупица пользы, всегда опутывается до такой степени этой канцелярщиной, что применение закона бесконечно затягивается; и мало того: приме­нение закона оставляется на полное усмотрение чиновников, которые, как всякий знает, готовы от души «услужить»

286__________________________ В. И. ЛЕНИН

всякой набитой мошне и напакостить, как только возможно, простому народу. Ведь все эти правила «в развитие настоящего узаконения» министрам только предоставлено из­давать, т. е. они могут издать, а могут и не издавать. Закон их ни к чему не обязывает. Закон не назначает срока: могут издать теперь же, а могут и через десять лет. Понятно, что тот перечень некоторых правил, которые указаны в законе, теряет при этом всякий смысл и всякое значение: это — пустые слова, только прикрывающие желание прави­тельства обессилить закон в его практическом применении. Громадные права предос­тавляются нашим министрам почти всяким законом, касающимся рабочего быта. И мы вполне понимаем, почему правительство так делает: оно хочет как можно больше при­служиться гг. фабрикантам. На чиновника, применяющего закон, фабриканту ведь го­раздо легче повлиять; чем на самое издание закона. Всякий знает, как легко попадают наши тузы-капиталисты в гостиные гг. министров для приятных бесед друг с другом, как приятельски угощаются они на своих обедах; как любезно подносят продажным чиновникам императорского правительства подачки в десятки и сотни тысяч рублей (делается это и прямо, в виде взяток, и косвенно, в виде предоставления акций «учре­дителям» обществ или в виде предоставления почетных и доходных мест в этих обще­ствах). Таким образом, чем больше прав предоставит новый закон чиновникам относи­тельно применения этого закона, тем выгоднее и для чиновников, и для фабрикантов: для чиновников выгода в том, что можно еще хапнуть; для фабрикантов в том, что можно легче добиться льгот и поблажек. Напомним рабочим для примера два случая, показывающих, к чему приводят на деле эти министерские правила, издаваемые «в раз­витие закона». Закон 3 июня 1886 г. постановлял, что штрафы — это деньги рабочих, которые должны расходоваться на их нужды. Министр «развил» этот закон так, что в С.-Петербурге, напр., он не применялся целых 10 лет, а когда стал применяться, то все дело отдали в руки фабриканта, от которого рабочий должен просить свои деньги

НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН__________________________ 287

как подачку. Другой пример. Тот же закон (3 июня 1886 г.) постановляет, что расплата должна производиться не реже двух раз в месяц, а министр «развил» этот закон так, что фабриканты имеют право полтора месяца задерживать плату новопоступившему рабо­чему. Всякий рабочий прекрасно понимает после этого, для чего и на этот раз предос­тавлено министрам право «развивать» закон. Фабриканты тоже это прекрасно понима­ют и уже пустили в ход свои средства. Мы видели выше, что министрам «предоставле­но» издавать правила о сверхурочных работах. Фабриканты уже начали давить на пра­вительство, чтобы оно не ограничивало сверхурочной работы. Газета «Московские Ве­домости», которая так ретиво защищает всегда интересы худших фабрикантов, так на­стойчиво подуськивает правительство на самые зверские и жестокие поступки и кото­рая пользуется таким громадным влиянием «в высших сферах» (т. е. в среде высших чиновников, министров и т. п.), — эта газета открыла уже целый поход, настаивая на том, что не следует ограничивать сверхурочной работы. У фабрикантов есть тысячи способов давить на правительство: у них есть свои общества и учреждения, фабрикан­ты заседают во многих правительственных комиссиях и коллегиях (напр., фабричном присутствии и т. п.), фабриканты имеют лично доступ к министрам, фабриканты могут сколько угодно печатать о своих желаниях и требованиях, а печать имеет громадное значение в настоящее время. У рабочих же нет никаких законных средств давить на правительство. Рабочим остается только одно: соединяться вместе, распространять соз­нание своих интересов, как одного класса, среди всех рабочих и давать соединенными силами отпор правительству и фабрикантам. Всякий рабочий видит теперь, что приме­нение нового закона целиком зависит от того, кто сильнее будет давить на правитель­ство: фабриканты или рабочие. Только борьбой, сознательной и стойкой борьбой доби­лись рабочие издания этого закона. Только борьбой могут они добиться того, чтобы этот закон действительно применялся и применялся в интересах

288__________________________ В. И. ЛЕНИН

рабочих. Без упорной борьбы, без стойкого отпора объединенных рабочих каждому притязанию фабрикантов новый закон остается пустой бумажкой, одной из тех наряд­ных и лживых вывесок, которыми наше правительство старается подкрасить прогнив­шее насквозь здание полицейского произвола, бесправия и угнетения рабочих.

VII