 |
Д-р Иоганн пленге. «маркс и гегель» 15 глава
|
|
|
|
(который, будучи механистом, сам объясняет их иначе),
были бы здесь даже проявлением и доказательством этих
творческих добавлений.
§ 4. неовитализм и механизм различаются только
философскими гипотезами, дополняющими науку
|
[204] Но в виталистическом методе энтелехии
и доминанты не имеют ничего общего с изобра-
жаемыми иносказательными элементами: цели
| проговари- вается! |
не поддаются изображению, потому что они
не существуют материально — по крайней мере
еще не существуют, ибо они находятся в про-
цессе становления, постепенного осуществления.
§ 6. механизм также лишь гипотеза
[216—218] Но было бы противно всем урокам опыта утвер-
ждать, что в жизненных явлениях все может быть сведено к фи-
зико-химическим законам и что механицизм был проверен экспе-
риментально во всем своем объеме. Мы, напротив, очень мало
знаем о жизни...
|
К чему в таком случае возиться с механистическими
теориями, напрашивается мысль? Не следует ли изгнать
из науки эти очень общие гипотезы, проверка которых
предполагает полное завершение науки? Мы здесь опять
встречаем ся с мнением, исповедуемым, как мы уже видели,
некоторым числом физиков по поводу физики и как раз
|
тo, что интересует наш способ действия. Все эти философии агностичны
в том смысле, что отрица ют для нас возможность достичь, с помощью наших
Умственных способн остей, адекватного и точного познания действитель-
ности...
NB
|
|
|
| NB |
| N |
по поводу механистических теорий в физике. Припомним,
что некоторые энергетисты хотели изгнать из физики меха-
нистические гипотезы как обобщения, не поддающиеся
проверке, бесполезные и даже опасные. И среди биологов
мы встречаем некоторы х ученых, занимающих ту же пози -
цию и непосредственно примыкающих к этим физикам-
энергетистам...
|
|
|
|
| un aspect timide du mecanisme * |
В биологии энергетическая школа разли-
чается от механистической школы менее отчет-
ливо, чем в физике. Скорей она представляет
собой лишь робкий взгляд механизма, ибо
противопоставляется телеологии и постулирует
соответствие явлений жизни неорганическим
явлениям.
§ 7. ОБЩИЕ ВЫВОДЫ: УКАЗАНИЯ ПО БИОЛОГИИ
[223—224] Живая материя явным образом обнаруживает
свойства, связанные с привычкой и наследственностью: все про-
исходит так, как если бы она помнила все свои предыдущие
состояния. Между тем неодушевленная материя, говорят, никогда
не обнаруживает этого свойства. Было бы даже противоречием
воображать себе нечто подобное. Все материальные явления
обратимы. Все биологические явления необратимы.
В этих выводах забывают, что второй принцип термодина-
мики мог бы быть назван принципом эволюции или наследствен-
ности **..,
|
|
Приближе-
ние к диа-
лектическо-
му материа-
лизму
N B
[227] Наукане может решиться считать навсег-
да изолированными различные разрядыфактов,
ради которых она разбилась на особые науки.
Это деление имеет вполне субъективные и
антропоморфические причины. Оно возникает
единственно из потребностей исследования,
побуждающих размещать вопросы рядами,
сосредоточивать внимание отдельно на каждом
из них, начинать с частного, чтобы прийти
к общему. Природа сама по себе есть целое.
* — робкий взгляд механизма. Ред.
** - Клаузиус назвал это принципом энтропии, что точно соответствует
слову эволюция, но заимствованному не из латинского, а из греческого.
|
|
ГЛАВА V
ПРОБЛЕМА ДУХА
§ 2. старинный эмпиризм и старинные
антиметафизические концепции:
психофизиологический параллелизм
[242—246] Хотя метафизический рационализм состав-
ляет великую философскую традицию, его старинные
утверждения априорно не могли не вызвать возражений
критических умов. Да и во все времена мы видим филосо-
фов, пытающихся сопротивляться рационалистическому
и метафизическому течениям. Это прежде всего сенсуа-
листы и материалисты, затем ассоциационисты и фено-
м енисты. В общем смысле их можно назвать эмпирик ами.
|
|
|
Вместо того чтобы противопоставить дух природе, они пы-
та ются вновь поместить дух в природу. Но только они продол-
жают понимать дух так же упрощенски и интеллектуалистски,
как и те, кого они критикуют...
Эмпирическая теория представляла себе дух приблизитель-
но так же, как атомизм изображает материю. Это психо-
логический атомизм, в котором атомы заменены состояниями
сознания: ощущениями, представлениями, чувствами, эмоциями,
ощущениями удовольствия и страдания, движениями, волевыми
состояниями и т. д....
Таким образом, наши психологические состояния суть лишь
совокупность элементарных сознаний, соответствующих атомам,
из которых составлены наши нервные центры. Дух параллелен
материи. Он выражает в присущей ему форме, своим языком
то, что материя выражает, в свою очередь, в присущей ей фор-
ме и другим языком. Дух с одной стороны, материя с дру-
гой, два взаимно-обратных перевода одного и того же текста.
Для идеалистов первоначальным текстом является дух; для
материалистов это материя; для спиритуалистов-дуалистов оба
текста равно первоначальны, так как природа пишется одно-
временно на обоих языках; для чистых монистов — нам прихо-
дится делать два перевода первоначального текста, который от
нас ускользает...
§ з. современная критика параллелизма
[248—249] Когда говорят, что сознание едино и непрерывно,
то нужно остерегаться мысли, будто этим воскрешается теория
единства и тождества «я», составлявшая краеугольный камень
старинного рационализма. Сознание едино, но оно никогда
не остается тождественным себе, как, впрочем, и всякое живое
существо. Оно постоянно изменяется, не как вещь, созданная
|
|
раз навсегда и остающаяся сама собой, но как существо, которое
постоянно создается: эволюция является творческой. В понятии
тождества и постоянства была бы надобность лишь тогда, когда
нужно было бы для обретения реальных виднмостей наложить
на многообразные состояния, открываемые, как кажется, под
этими видимостями, связь синтеза и единства. Но если пред-
положить, что действительность по существу непрерывна и что
находимые в ней пробелы искусственны, надобность апеллировать
к принципу единства и постоянства отпадает.
|
|
|
Теории англо-американского прагматизма чрезвычайно род-
ственны этим вышеописанным. Эти теории весьма разнородны,
особенно в моральных и логических приложениях, которые
пытались из них вывести. Но то, что составляет их единство и
позволяет группировать их вместе, заключается именно в общих
чертах решения, которое они дали проблеме сознания. У. Джемс,
великий психолог прагматизма, придал этому решению его
наиболее отчетливую и наиболее законченную форму. Его кон-
цепция одновременно противоречит, и почти по одинаковым
основаниям, и концепции метафизического рационализма, и кон-
цепции эмпиризма... -
| „Теория опыта" Джемса |
|
[251—252] У. Джемс утверждает еще,
что пришел он к этой теории только потому,
что следовал с предельной строгостью пра-
вилам опыта: и он называет ее «теорией ради-
кального эмпиризма», или «чистого опыта».
|
Для него старинный эмпиризм оставался про-
питанным метафизической и рационалистской
иллюзиями. Он старался совершенно осво-
бодить его от них.
|
| NB Джемс, Мах и попы |
Эти новые теории сознания бесспорно сни-
скали в очень короткий срок весьма большие
симпатии: англичане — Шиллер, Пирс, аме-
риканцы — Дьюи и Ройс, во Франции и в Гер-
мании — ученые вроде Пуанкаре, Герца, Маха,
Оствальда, а с другой стороны почти все те,
кто хочет обновить католицизм, сохранив ему
верность, могут быть ассоциированы с идей-
ным течением, наиболее систематическое из-
ложение которого дано Бергсоном и Джемсом.
Бесспорно, кроме того, что эти симпатии
кажутся в большой мере заслуженными...
[254—255] Мы увидим, в связи с проблемой познания и истины,
что прагматизм действительно нередко приводил к скептическим
выводам, но эти выводы далеко не являются необходимыми. Сан
|
|
|
|
•Джемс, который в иные моменты кажется стоящим весьма близко
к скептическому иррационализму, заметил как-то, что при стро-
гом истолковании опыта не следует считать, будто опыт дает нам
понятие только об изолированных фактах, но он еще дает, и
в особенности дает, понятие об отношениях, существующих
между фактами...
|
|
|
Таким образом новая ориентация, которая проявилась в фи-
лософии и которая была названа именем прагматизма, отме-
чает, по-видимому, бесспорный прогресс в научных и философ-
ских концепциях духа.
§ 4. ОБЩАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
[256—261] Теперь пришлось бы уточнить, в чем состоят отно-
шения, образующие психологический мир, и как они разли-
чаются от отношений, составляющих остальную природу и
опыт. По этому предмету венский физик Мах дал, пожалуй,
наиболее ясные указания *. Во всяком опыте то, что дано, зави-
сит от множества отношений, которые, прежде всего, делятся
на две группы: те, которые тождественно проверены всеми орга-
низмами, внешне аналогичными нашему, т. е. всеми свидетелями;
и те, которые различаются, смотря по свидетелю. Психология
имеет своим предметом все эти последние, и их совокупность
образует то, что мы называем психологической деятельностью.
Говоря точнее — первые не зависят от нашего организма и био-
логической деятельности. Вторые зависят от них интимно и
неизбежно...
Математика, механика, физика, химия, биология — все это
науки, из коих каждая выделяет группу отношений из совокуп-
ности отношений, заключенных в данном, и которые независимы
и должны рассматриваться независимо от нашей организации.
Это объективные отношения, предмет науки о природе, идеалом
которой является исключение из данного всех отношений,
делающих это данное зависимым от нашего организма...
Опыт показывает нам взаимное влияние биологического и
психологического, систему отношений между ними. Почему бы
не рассматривать каждый из этих двух порядков фактов
как два порядка фактов природы, которые действуют и откли-
каются один на другой, как все другие порядки естественных
фактов: явления тепловые, электрические, оптические, химиче-
ские и др.? Между всеми этими порядками не больше и не меньше
разницы, чем между порядком биологическим и порядком психо-
логическим. Все явления должны рассматриваться в одном и том
же плане и считаться могущими обусловливать одни другие.
• Annie psychologique 1906, XII-е аnnёе. (Pans, Schleicher.)
|
|
Без сомнения, против этой концепции выставят
то возражение, что она не объясняет, почему есть
опыт и знание организмом этого опыта. Но не ка-
жется ли, что можно было бы и должно было бы
ответить, что этот вопрос, как все метафизические
вопросы, есть вопрос дурно поставленный, несу-
ществующий? Он проистекает из антропоморфи-
ческой иллюзии, всегда противопоставляющей дух
мирозданию. Нельзя говорить, почему есть опыт,
ибо опыт есть факт и навязывает себя как таковой...
|
|
|
Опыт, или, беря менее двусмысленный термин, данное, до
сих пор казалось нам зависимым от математических, механи-
ческих, физических и других отношений. Когда мы анализи-
руем эти условия, нам оно кажется, кроме того, зависящим ох
некоторых отношений, о которых в общем можно сказать, что
они его искажают, смотря по индивидууму, которому оно дано:
эти искажения составляют субъективное, психологическое.
Можем ли мы установить — разумеется, все еще очень грубо
и издалека — общий смысл этих новых отношений, этих иска-
жений, т. е. направление, в котором научный анализ, прогрес-
сируя ряд веков, дерзает открывать самые общие (принципы), '
подразумеваемые ими?
|
Почему, другими словами, данное, вместо
того чтобы быть тождественным для всех
индивидов; вместо того чтобы быть непосред-
ственно данным, составляющим лишь одно
целое с знанием, которое о нем имеют, субъек-
тивно искажается? Искажается до такой сте-
пени, что изрядное число философов и здра-
вый смысл дошли до того, что разбили един-
ство опыта и выдвинули непреодолимый дуа-
лизм вещей и духа, являющийся не чем иным,
как дуализмом опыта как он имеется у всех,
в меру того, как науки его поправляют, и
опыта как он искажен в частном сознании...
[271—272] Образы не тождественны с ощущениями, как это утверждал субъективизм, если придавать этому слову, двусмысленному по обширности своего значения, смысл непосредствен ных переживаний. В этом пункте анализ Бергсона был далеко не бесплоден. Образ есть результат некоторых отношений, уже содержащихся в непосредственном опыте, т. е. в ощущении.
Но только это последнее содержит немало и других. Пусть будут
даны только отношения, составляющие систему «образа» (система
частичная, если сравнить ее со всей системой ощущения и
непосредственного опыта), — точнее говоря, пусть будут даны
только те из отношений всей системы, которые влекут за собой
для данного зависимость от организма, и тогда мы получим
именно образ, воспоминание.
|
| NB |
Определяя так воспоминание, мы лишь отразили новей-
шие результаты экспериментальной психологии и в то же
время древнейшие идеи здравого смысла: воспоминание
есть органическая привычка. Общим у воспоминания
с примитивным ощущением являются лишь органические
условия. Ему недостает всех содержащихся в ощущении
неорганических отношений с тем, что мы называем внеш-
ней средой.
|
Эта полная зависимость образа и эта частичная зависи-
мость ощущения от органических условий позволяют
также понять иллюзию, обман чувств, сновидение и галлю-
цинацию, когда отношения с внешней средой бывают до
некоторой степени ненормально прерваны, и для индивида
опыт оказывается сведенным к тому, что происходит в его
| NB |
|
организме, т. е. к отношениям, зависящим от последнего,
следовательно, к чисто психологическому, к чисто субъек-
тивному...
|
|
§ 5. ПРОБЛЕМА БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО
[280] Наша жизнь, вполне сознательная, составляет лишь
весьма ограниченную часть всей совокупности нашей психологи-
ческой деятельности. Она является как бы центром световой
проекции, вокруг которой располагается более широкая область
полутени, постепенно переходящей в абсолютный мрак. Старин-
ная психология делала очень крупную ошибку, считая психоло-
гической деятельностью лишь вполне сознательную деятельность.
Но если трудно преувеличить объем, занимаемый бессозна-
тельным в нашей организации, то и не следовало бы, как это очень часто делала некая прагматистская психология, преуве личив ать качественное значение этого бессознательного.
Согласно некоторым прагматистам, ясное сознание, интеллек-
туальное и разумное сознание, является самой поверхностной
п самой ничтожной частью нашей деятельности...
§ 6. психология и понятие целеустремленности
[285—286] Для непосредственного и поверхностного наблю-
дения высшая психологическая жизнь, конечно, кажется сплошь
запечатленной целеустремленностью. Обобщая известным прие-
мом от известного к неизвестному, мы видим, что издавна дела-
лись попытки и телеологического истолкования всей низшей
NB 
|
психологической жизни. Простейший рефлекс, как мигание гла-
зом при слишком ярком свете, простейшие физические удо-
вольствия и страдания, примитивные эмоции — не кажутся ли
все эти факты предписанными интересом сохранения и прогресса
вида, или же сохранением и прогрессом индивида? Начиная от
амебы, этого зачаточного комочка протоплазмы, тянущегося
к некоторым световым излучениям и старающегося избегать
других, не относится ли вся деятельность, которую считают
возможным называть сознательной, всегда к категории наклон-
ности, а наклонность не есть ли целеустремленность в действии?
Не приходится также удивляться, что Джемс, Тард
|
и многие другие заключают из этих фактов, что психо-
логические законы носят совсем иной характер, чем
другие законы природы. Это телеологические законы...
Телеологическая концепция психологического закона
в сущности есть не что иное, как научная облицовка,
наложенная на метафизические концепции, делающие из
|
| NB |
наклонности, волн к жизни, инстинкта, воли и действия
основу всего существующего. Она была к тому же усвоена,
разъяснена и развита прагматистами, сторонниками
примата действия. Для них функциональная психология
и психология финалистская суть однозначные термины...
|
|
§ 7. ПРОБЛЕМА БЕССМЕРТИЯ
[294—296] Антитеза неподдающихся анализу деятельности,
действительности, с одной стороны, и отношения, с другой, схо-
дит на нет, и как для духа, так и для материи должна быть
сдана в категорию хлама устарелой метафизики. Все данное
есть лишь синтез, анализом которого занимается наука, восста-
навливающая его в его условиях и, в дальнейшем, разлагающая
его на отношения.
Но в таком случае, что станется с бессмертием духа, особенно
его личным бессмертием, ибо, вот уже две тысячи лет, это нам
важнее всего. Не следовать закону вещей, не следовать закону
всех живущих, не исчезать, не уничтожаться в другом! Подвер-
гаться этому прекрасному риску, запоздало изобретенному
плохим игроком, каким является человек, плохим игроком, кото-
рый желает выиграть красавицу и требует, чтобы в его пользу
подделали кости!
Несомненно, что система отношений едва ли может казаться
вечной или бессмертной. Однако в этом нет ничего, что было бы
абсолютной невозможностью. Невероятно — да! Невозможно —
нет! Но только нужно было бы, на почве, на которой мы здесь
стоим, чтобы опыт разрушил невероятность или, по крайней
мере, превратил ее в вероятность.
509
|
Нужно было бы, чтобы он заставил нас открыть за субъектив-
ным условия, которые существовали бы после исчезновения
организма, отношения, которые делали бы его частично зависи-
мым от чего-то иного, чем этот организм. Это должен решить
опыт. Один он способен устранить сомнения. Априорно говоря,
ничто не препятствует тому, чтобы были открыты некоторые
условия, некоторые отношения, которые повлекли бы за собой —
частичную по крайней мере — неразрушимость одной части
данного, например, сознания.
Но нужно ли это говорить? Опыт еще никогда не показывал
нам подобного. Мне не безызвестно, что спириты утверждают
противное. Но это только утверждение. Их опыты — по крайней
мере те, которые не построены на трюках и на обмане (а таких
не меньшинство ли?) — в нынешнем положении вещей могут,
самое большее, внушить мысль, что существуют некоторые силы
природы, некоторые механические движения, проявления ко-
торых мы знаем очень плохо, а условия и законы — еще хуже.
Представляется даже вероятным, что они зависят от человече-
ского организма и относятся просто к бессознательному психоло-
гическому и к биологической деятельности организма.
|
| бессмертие и агности- цизм Рея |
И пред убожеством мнимых эксперименталь-
ных проверок загробной жизни теория бессмер-
тия души может сохранить лишь форму, которую
ей придали уже Сократ и Платон: это риск, на
который приходится идти, — это призыв к неиз-
вестному, и такой призыв, на который мало
шансов получить когда-либо ответ...
|
|
ГЛАВА VI
ПРОБЛЕМА МОРАЛИ
§ 1. иррациональная МОРАЛЬ:
мистицизм или традиционализм
[301—306] Новые философии, стало быть, прежде
всего являются моральными учениями. И, кажется, эти
учения можно определить так: мистицизм действия.
Это позиция не новая. Она была позицией софистов,
для которых также не существовало ни истины,
ни заблуждения, а просто успех. Она была позицией
послеаристотелевских пробабилистов и скептиков, пози-
цией некоторых номиналистов во времена схоластики,
позицией субъективистов X VIII века, а именно —
Беркли.
N B
N B
|
|
|
|
Доктрины интеллигентских анархистов, как Штирнер и
Ницше, опираются на те же предпосылки.
Таким образом, в реквизите нынешнего номинализма и праг-
матизма слова новее вещей...
Когда некоторые модернисты, как Леруа, находят в пра-
гматизме оправдание католицизма, они там не видят, ту-
жалуй, того, что некоторые философы — основатели прагма-
тизма — хотели в нем почерпнуть. Но они черпают в нем вы-
воды, которые могут быть из него сделаны законным образом
и которые, впрочем, из него сделали, или почти сделали, выдаю-
щиеся прагматисты, как У. Джемс и философы чикагской школы.
Кажется, я могу сказать даже больше того. Я думаю, что Леруа
делает единственные выводы, которые законным образом должны
были бы быть сделаны из этого образа мыслей...
Для прагматизма характерно то, что истинно все, что удает-
ся и что так или иначе приспособлено к моменту: наука,
религия, мораль, традиция, обычай, рутина. Все должно прини-
маться всерьез, и всерьез должно приниматься то, что осущест-
вляет цель и позволяет действовать...
|
Чем до сих пор разрушались традиции и догмы? Наукой,
или, если предпочесть орудие изделию, разумом. Наука жи-
вет свободой; разум есть не что иное, в конце концов, как
свобода обсуждения. Притом наука и разум прежде всего рево-
люционны, и построенная на них греко-западная цивилизация
была, есть и будет цивилизацией бунтарей. Бунт доселе был
нашим единственным средством освобождения и единственной
формой, в которой мы могли познать свободу. Я имею в виду
духовный бунт разума, господствующего над собой, а не грубый
бунт, который был лишь оболочкой — часто полезной, порой
необходимой — драгоценного металла, каким является первый.
Таким образом, главной помощью, которую можно
оказать традиции, сохранению древних моральных
ценностей, пользуясь модным термином, является обес-
ценение науки. Вот почему прагматизм, номинализм
должны были иметь логическим следствием, как это
очень хорошо видело большинство тех, которые к нему
примыкали, при разумном понимании дела оправдание
некоторых мотивов действия: религиозных, сентимен-
тальных, инстинктивных, традиционных. В той же плос-
кости, что и мотивы действия, почерпнутые в научном
познании, или, еще логичнее, в более высоком плане,
ибо наука имеет в виду лишь промышленное действие,
| NB |
новая философи я должна была привести к узаконению
иррациональной мор али: порыв сердца или подчинение
авторитету, мистицизм или традиционализм. Традицио-
|
|
|
|
нализм иногда даже заходит так далеко, что некоторые
(У. Джемс, например) не колеблются возвращаться
в морали к абсолютному рационалистских теорий мо-
рали...
|
|
|
