 |
Кровь Амбера 1 страница
|
|
|
|
Глава 2
Я уезжал все дальше от побережья и наконец остановил машину в тихом месте, где росло множество деревьев. Мне хотелось немного прогуляться, и некоторое время спустя я заметил небольшой заброшенный парк.
Усевшись на одной из скамеек, я вытащил Козыри и принялся их изучать. Некоторые показались мне смутно знакомыми, другие остались полной загадкой. На одну я смотрел очень долго — и вдруг услышал песнь сирен. Я поспешно убрал карты. Стиль художника мне узнать не удалось. Это ставило меня в весьма неприятное положение.
Я вспомнил историю о знаменитом токсикологе, случайно принявшем яд, от которого не существовало противоядия. Главный вопрос, занимавший его, звучал так: «Была ли доза, которую я принял, смертельной? » Он заглянул в классический учебник, написанный им самим много лет назад. Согласно книге, у него не было ни единого шанса на спасение. Тогда ученый решил посмотреть еще одну, автором которой был другой, не менее знаменитый профессор. В соответствии с расчетами последнего, для персоны его веса это была лишь половина смертельной дозы. Так что он сидел и ждал, надеясь, что ошибся.
Вот и я чувствовал себя примерно так же, потому что в подобных вещах был экспертом. Я думал, что знаю всех, кто способен делать Козыри. Я взял одну из карт, которая почти заворожила меня, — с изображением маленькой заросшей травой лужайки у тихого озера, которое было лишь блистающим осколком чего-то яркого, неопределенного, уходящего вправо. Я сделал глубокий выдох, на миг картина затуманилась... Затем щелкнул по карте ногтем. Она зазвенела, словно стеклянный колокольчик, и ожила. Запульсировали сгустившиеся тени, день начал клониться к вечеру. Я провел над ожившим изображением ладонью, и все замерло — тихое озеро, трава, летний день.
|
|
|
Очень далеко. Поток времени двигался там быстрее, чем здесь. Любопытно.
Я поискал старую трубку, которой иногда себя балую, набил ее, раскурил и задумался — карты оказались самыми настоящими, они не были ловкой подделкой, и хотя я не понимал их назначения, в данный момент меня это не слишком тревожило.
Снова наступило 30 апреля, и я в очередной раз заглянул в лицо смерти. Мне еще только предстояла встреча с человеком, который играл с моей жизнью. «Т» опять воспользовался посредником, чтобы напасть на меня. И тварь, которую я убил, была отнюдь не просто собакой. А карты... интересно, кто дал их Джулии и почему она хотела, чтобы они попали ко мне в руки? Карты и собака показывали, что в моей истории задействованы некие сверхъестественные силы. А я-то считал, что мной заинтересовался самый обычный псих, с которым я сумею справиться, не прилагая особых усилий. Однако события сегодняшнего утра совершенно иначе освещали проблемы, с которыми я столкнулся. Все это означало, что где-то у меня есть дьявольски опасный враг.
Я вздрогнул. Мне захотелось увидеть Люка, попросить его еще раз вспомнить вчерашний разговор — может быть, в словах Джулии удастся найти какой-нибудь намек или улику. Не мешало бы вернуться в квартиру Джулии и обыскать ее более тщательно. Однако об этом не могло быть и речи. Когда я уезжал, у дома уже собирались полицейские. Некоторое время в ее квартиру соваться не стоит.
Рик. Оставался еще Рик Кински, парень, с которым она встречалась после того, как мы расстались. Я видел его несколько раз — худой, усатый, яйцеголовый — очки с толстенными стеклами и все такое. Он работал управляющим в книжном магазине, куда я пару раз заходил. Больше я о нем ничего не знал. Возможно, он расскажет мне что-нибудь о картах и о том, как Джулия оказалась в ситуации, стоившей ей жизни.
|
|
|
Подумав еще немного, я убрал карты. Не стоит рисковать и играть с ними. Не теперь. Сначала необходимо собрать как можно больше информации.
Я вернулся к машине. Мне пришло в голову, что тридцатое апреля еще не закончилось. Предположим, нападение собаки не было инспирировано «Т». В таком случае для новой попытки оставалось еще достаточно времени. Кроме того, у меня возникло ощущение, что, стоит мне поближе подобраться к «Т», он забудет о датах и постарается вцепиться мне в глотку при первой подходящей возможности. Посему я решил держаться настороже и жить в состоянии осады до тех пор, пока вопрос не будет разрешен. И направить все силы на то, чтобы побыстрее покончить с этим делом. Похоже, для моего благополучия необходимо как можно скорее уничтожить таинственного врага.
«Следует ли искать совета? — спросил я у себя. — Если да, то у кого? » Я чертовски многого не знал насчет своего происхождения.
Нет. Еще нет. Я должен сам справиться со своими проблемами. Даже если бы я и не хотел — мне нужна практика. Там, откуда я родом, жизненно необходимо умение справляться с неприятностями любого сорта.
Я ехал по улицам, поглядывая, нет ли поблизости телефонного автомата и стараясь не думать о Джулии, растерзанной страшным чудовищем. Ветер пригнал с запада тучи. На запястье у меня тикали часы, рядом с невидимой Фракир. По радио передавали очередные безрадостные международные новости.
Я остановился возле аптеки и позвонил Люку в мотель. Он куда-то вышел. Поэтому я заказал многослойный бутерброд и молочный коктейль, а после еды попытался еще раз связаться с Люком. С тем же результатом.
Ладно. Поймаю его потом. Я направился в центр. «Страничники» — так назывался магазин, в котором работал Рик.
Я проехал мимо, магазин был открыт. Припарковавшись в двух кварталах на соседней улице, я подошел к магазину пешком. Я держался настороже с того самого момента, как вернулся в город, но так и не смог обнаружить признаков слежки.
Моего лица коснулся прохладный ветерок; похоже, собирается дождь. Я увидел Рика в окно магазина — он сидел за высокой конторкой и читал книгу. Больше внутри никого не было.
Когда я открыл дверь, звякнул маленький колокольчик, Рик поднял голову, а потом вдруг выпрямился, и в его округлившихся глазах возникло удивление.
|
|
|
— Привет, — сказал я, а потом сделал небольшую паузу. — Рик, не знаю, помнишь ли ты меня.
— Ты Мерль Кори, — негромко проговорил он.
— Верно. — Я оперся локтями о стойку, а он отодвинулся назад. — Я подумал, что ты мне поможешь насчет кое-какой информации.
— Какого рода?
— Дело касается Джулии, — ответил я.
— Послушай, — сказал Рик, — я же и близко к ней не подходил, пока вы не разошлись...
— В самом деле? Нет-нет, ты не понял. Это меня совершенно не волнует. Тут дело недавнее. На прошлой неделе она пыталась найти меня и...
Он покачал головой:
— Я не слышал о ней уже месяца два.
— Неужели?
— Да, мы перестали встречаться. Разные интересы.
— А с ней все было в порядке, когда вы... перестали встречаться?
— Думаю, да.
Я посмотрел ему в глаза, и он нахмурился. Мне не понравились его последние слова: «Думаю, да». Я видел, что он меня побаивается, и решил этим воспользоваться.
— А что значит «разные интересы»?
— Ну, она стала немного странной, понимаешь? — проговорил он.
— Пока не очень. Объясни.
Рик облизнул губы и отвел взгляд.
— Мне не нужны неприятности, — заявил он.
— Я бы тоже обошелся без них. Так в чем, собственно, дело?
— Ну, — промямлил он, — она боялась.
— Боялась? Чего?
— Ну... тебя.
— Меня? Это просто смешно. Я не сделал ничего такого, что могло бы ее напугать. Что она говорила?
— Ничего впрямую, но я всегда это чувствовал, когда упоминалось твое имя. А потом у нее вдруг появились эти необычные новые интересы.
— Что-то я не улавливаю... Она стала странной? У нее появились необычные интересы? Какого рода? В чем это выражалось? Я и в самом деле не понимаю, а мне бы очень хотелось во всем этом разобраться.
Рик встал и направился в дальний конец магазина, посмотрев на меня так, будто приглашал пройти за ним. Я послушно двинулся вслед.
Он чуть помедлил возле стеллажа, где стояли книжки о целительстве, земледелии, боевых искусствах, гомеопатии, домашних родах, но в конце концов прошел мимо и остановился перед центральным стеллажом, занятым книгами по оккультным наукам.
|
|
|
— Вот. Она брала сразу по нескольку штук, потом приносила их обратно и выбирала новые.
Я пожал плечами:
— И это все? Не вижу тут ничего особенного.
— Но ее по-настоящему занимала вся эта чепуха.
— Как и многих других...
— Дай закончить, — продолжал Рик. — Джулия начала с теософии, даже принимала участие в собраниях местного кружка. Правда, довольно быстро перестала туда ходить, потому что к тому моменту подружилась с людьми, имеющими совсем другое интересы. Вскоре она уже встречалась с суфиямиnote 2, последователями Гурджиеваnote 3, даже с одним шаманом.
— Любопытно, — заметил я. — А как насчет йоги?
— Нет. Когда я спросил ее об этом, она ответила, что ищет силы, а не самадхиnote 4. В общем, Джулия заводила все более странные знакомства. Я понял, что общение с ней меня угнетает, поэтому мы распрощались.
— А почему она вдруг этим всем увлеклась? — задумчиво проговорил я.
— Вот, — сказал Рик, — посмотри-ка на это.
Он швырнул мне черную книгу, а сам отошел в сторону.
Я поймал книгу. Оказалось, что это Библия. Я открыл титульный лист.
— Какое-нибудь уникальное издание?
Рик вздохнул:
— Нет. Извини.
Он взял у меня книгу и поставил обратно на полку.
— Одну минутку, — сказал Рик, вернулся к своей конторке и достал откуда-то снизу картонную табличку. На ней было написано: «ТОЛЬКО ЧТО ВЫШЕЛ. МЫ ОТКРОЕМСЯ В... », рядом был нарисован циферблат с подвижными стрелками. Он поставил их так, чтобы в его распоряжении оказалось полчаса, а потом подошел к окну и повесил табличку на стекло. После чего задвинул засов на входных дверях и жестом пригласил меня пройти в заднюю комнату.
В кабинете стояли стол, пара стульев и коробки с книгами. Рик уселся за стол и кивнул в сторону ближайшего стула. Я устроился на нем. Он включил автоответчик, вынул стопку бумаг и писем из-под пресс-папье, убрал их в ящик стола, открыл шкафчик и достал из него бутылку кьянти.
— Выпьешь стаканчик?
— С удовольствием, спасибо.
Он снова встал и переступил через порог приоткрытой двери маленького туалета. Взял с полки два стакана, сполоснул их, поставил на стол, налил вино и подтолкнул один из стаканов ко мне. Оба были из «Шератона».
— Извини, что бросил в тебя Библию, — сказал Рик, поднимая стакан и сделав глоток.
— Ты словно ожидал, что я исчезну в клубах дыма.
Он кивнул:
— Я действительно убежден, что причина, по которой Джулия ищет силы, имеет какое-то отношение к тебе. Ты занимаешься оккультизмом?
— Нет.
— Иногда она говорила о тебе как о сверхъестественном существе.
|
|
|
Я рассмеялся. После небольшой паузы Рик последовал моему примеру.
— Даже не знаю, — задумчиво проговорил он. — «Есть многое на свете»note 5 — многое, чего просто не может быть, и все же...
Я пожал плечами:
— Кто знает? Значит, ты считаешь, будто Джулия искала систему, которая дала бы ей силу, чтобы защититься от меня?
— Да, мне показалось, что дело обстоит именно так.
Я сделал глоток вина.
— Какая-то бессмыслица...
Но в тот самый момент, когда произносились эти слова, я понял, что Рик скорее всего прав. И если Джулия вступила на эту тропу по моей вине, значит, я в определенной степени несу ответственность за ее смерть. Теперь мои плечи придавило новое бремя.
— Заканчивай историю, — попросил я.
— А я уже практически все рассказал, — отозвался Рик. — Я устал от людей, которые все время обсуждают какую-то космическую чушь, поэтому и вышел из игры.
— И все? А Джулия нашла нужную систему и достойного гуру? Что было дальше?
Рик сделал большой глоток и посмотрел на меня.
— Мне она по-настоящему нравилась, — сказал он.
— Не сомневаюсь.
— Тароnote 6, Каббалаnote 7, Золотая Заряnote 8, Кроулиnote 9, — таково направление ее дальнейших поисков.
— Она осталась с ними?
— Не уверен, но мне так кажется. Я узнал об этом значительно позже.
— Ритуальная магия? — спросил я.
— Вероятно.
— А кто таким занимается?
— Многие.
— Я хотел спросить, кого она нашла? Ты что-нибудь слышал?
— Кажется, его звали Виктор Мелман.
Рик выжидательно посмотрел на меня. Я покачал головой:
— Сожалею, но мне это имя неизвестно.
— Странный парень, — задумчиво проговорил Рик, сделал очередной глоток и откинулся на спинку стула, сцепив руки на затылке и сведя вместе локти. Его взгляд был устремлен в пустоту. — Я слышал — в том числе и от людей разумных, — будто у него действительно что-то получается, будто ему удалось завладеть какими-то секретами, на него снизошло озарение и он обладает некой властью. Иногда Мелман становится великим учителем. Но у него проблемы с собственным эго, что, как мне кажется, часто случается в подобных случаях. Существует, естественно, и оборотная сторона медали. Поговаривают, что Мелман — не его настоящее имя: якобы он отсидел и в его досье больше от Мэнсонаnote 10, чем от Волхваnote 11. Вообще-то он художник — и довольно хороший. Его картины неплохо продаются.
— Вы знакомы?
После паузы Рик ответил:
— Да.
— И какое он производит впечатление?
— Даже не знаю. Ну... я лицо заинтересованное. Не могу сказать ничего определенного.
Я взглянул на вино в своем стакане.
— А как это произошло?
— Я хотел брать у него уроки. Он отказал.
— Значит, ты тоже в этом участвовал. Я думал...
— Я ни в чем не участвовал! — возмутился Рик. — Просто успел многое попробовать. Бывают ведь разные увлечения. Я мечтал развиваться, расширять свои горизонты, как и любой другой человек. Но у меня ничего не вышло. — Он немного расслабился и сделал глоток вина. — Иногда мне кажется, что я подошел совсем близко, что существует некая сила или видение, к которому я вот-вот прикоснусь. Вот-вот. Но в следующее мгновение все исчезает... Полнейшая чепуха. Самый обычный самообман. Порой мне даже представляется, будто я обладаю какими-то особыми способностями. Проходит несколько дней, и я понимаю, что опять принимал желаемое за действительное.
— Это было до того, как ты встретил Джулию?
Он кивнул:
— Верно. Возможно, именно потому наши отношения и продолжались некоторое время. Я и сейчас люблю поговорить обо всей этой ерунде, хотя сам уже давно в нее не верю. Потом идеи оккультизма захватили Джулию, а я не захотел проходить тот же путь во второй раз.
— Понятно.
Рик допил вино и снова наполнил свой стакан.
— Глупости и пустая болтовня, — заявил он. — Существует бесконечное количество способов лгать себе, извращая реальность. Наверное, мне хотелось волшебства, но его нет на свете.
— Поэтому ты бросил в меня Библией?
Он фыркнул:
— С тем же успехом я мог бы швырнуть Коран или Ведыnote 12. Было бы здорово, если бы ты исчез в языках пламени. Однако ничего не вышло.
Я улыбнулся:
— Как найти Мелмана?
— Кажется, у меня где-то был адрес... — пробормотал Рик, опустив глаза и открывая ящик стола. — Вот.
Он достал маленькую записную книжечку и полистал ее. Выписал адрес на карточку и протянул мне. А потом допил свое вино.
— Спасибо.
— Это адрес студии, но Мелман там и живет, — объяснил Рик.
Я кивнул и поставил на стол стакан.
— Очень рад нашей беседе.
Он поднял бутылку:
— Может быть, выпьем еще?
— Нет, спасибо.
Рик пожал плечами и отодвинул свой стакан в сторону. Я встал.
— Знаешь, это очень печально.
— Что?
— Что волшебства нет, никогда не было и скорее всего никогда не будет.
— Скверно, — согласился я.
— Мир был бы гораздо интереснее.
— Это уж точно.
Я повернулся, собираясь уйти.
— Сделай мне одолжение, — попросил Рик.
— Какое?
— На обратном пути переведи стрелки часов на три часа и захлопни дверь.
— Хорошо.
Я оставил Рика в задней комнатке и выполнил его просьбу.
Небо заметно потемнело, ветер стал холоднее. Я еще раз позвонил Люку, но дома по-прежнему не застал.
Мы были счастливы. День получился великолепным. Все, что мы делали, доставляло нам удовольствие, погода выдалась чудесная. Сначала мы отправились на вечеринку, а потом пообедали вмилом маленьком ресторанчике, о существовании которого узнали совершенно случайно. Мы не торопясь потягивали вино; хотелось, чтобы этот день никогда не кончился. Наконец мы решили, что нужно пользоваться удачей, пока она нас не покинула, и поехали на пустынный пляж. Там сидели рядом, плескались в воде, смотрели на луну, слушали шепот ветра... Довольно долго. И я сделал то, что обещал себе никогда не делать. Разве Фауст не посчитал, что прекрасное мгновение стоит души?
— Пойдем, — сказал я, бросив банку из-под пива в урну и схватив Джулию за руку. — Погуляем немного.
— Где? — спросила она, когда я заставил ее встать.
— В волшебной стране, — ответил я. — В далеких сказочных королевствах. В Эдеме. Пойдем.
Смеясь, она позволила мне увести себя по пляжу туда, где полоска песка сужалась, к месту между морем и высокой набережной. Желтела благородная луна, а море пело мою любимую песнь.
Рука в руке мы шагали вдоль отвесного берега. Крутой поворот увел нас в сторону от песчаного пляжа. Я искал взглядом высокую и узкую пещеру, которая должна была вскоре появиться...
— Пещера, — провозгласил я через несколько мгновений. — Давай войдем.
— Там будет темно.
— Вот и хорошо, — ответил я, и мы вошли.
Лунный свет сопровождал нас лишь первые шесть шагов. Однако я успел заметить поворот направо.
— Сюда, — заявил я.
— Тут действительно темно!
— Естественно. Ты просто держись за меня покрепче. Все будет в порядке.
Через пятнадцать или двадцать шагов справа возникло слабое свечение. Я повел Джулию в ту сторону, и стало немного светлее.
— Мы заблудимся, — тихо проговорила она.
— Со мной такого не бывает никогда, — ответил я.
Свет разгорался все ярче. Дорога свернула еще раз, и мы выбрались наружу у подножия гор. Впереди раскинулся лес, озаренный лучами утреннего солнца.
Джулия застыла на месте, ее голубые глаза широко раскрылись.
— Настал день! — воскликнула она.
— Tempus fugitnote 13, — ответил я. — Идем!
Некоторое время мы шли через лес, прислушиваясь к пению птиц и шепоту ветра, темноволосая Джулия и я. Я провел ее через каньон, по разноцветным камням и траве, мимо ручья, впадавшего в реку.
Мы шагали вдоль берега, пока не увидели пропасть, куда бесстрашно бросалась река, а вокруг клубился туман и сверкала радуга. Мы стояли и смотрели на раскинувшуюся внизу огромную долину и окутанный утренним призрачным покрывалом город с многочисленными шпилями и куполами, золочеными и хрустальными.
— Где мы?.. — спросила Джулия.
— Просто свернули за угол, — сказал я. — Идем!
И повел ее влево, а потом вниз по тропе. Вскоре мы снова оказались возле скал, миновав наконец водопад. Тени и бриллиантовые капли... рев, достигающий могущества тишины.
Мы нырнули в туннель. Сначала земля была влажной, но вскоре стала сухой, потому что мы начали подниматься вверх. Мы двигались по галерее, открывающейся налево, и нашим глазам предстала ночь и звезды, звезды, звезды... Зрелище было невероятным; в небе мерцали созвездия, такие яркие, что наши фигуры отбрасывали тени на стены у нас за спиной. Джулия наклонилась над низким парапетом — ее кожа походила на белоснежный полированный мрамор — и заглянула вниз.
— Они там! С двух сторон! Под нами нет ничего, кроме звезд. И сбоку...
— Да. Красиво, верно?
Мы долго стояли и смотрели, прежде чем мне удалось убедить Джулию, что пришла пора возвращаться в туннель. Он привел нас к руинам классической арены под полуденным небом. Среди разбитых скамеек и потрескавшихся колонн рос плющ. Тут и там лежали обломки статуй, словно их низвергло землетрясение. Весьма живописное зрелище. Я предполагал, что оно должно понравиться Джулии, и не ошибся. Мы по очереди садились на скамейки и говорили друг с другом. Акустика была великолепной.
А потом, держась за руки, шли по мириадам дорог, под многоцветными небесами, пока не оказались наконец возле тихого озера, над дальним берегом которого зависло вечернее солнце. Справа влажно сверкали скалы. Мы направились к маленькой лужайке, поросшей мхом и папоротником.
Я обнял ее, и мы слушали, как ветер шелестит кронами деревьев и поют невидимые птицы. Потом я расстегнул ей блузку.
— Прямо здесь? — спросила она.
— Мне тут нравится. А тебе?
— Красивое место. Хорошо. Подожди минутку.
И мы опустились на землю и любили друг друга до тех пор, пока нас не укрыли тени. После этого, как я и хотел, Джулия заснула.
Я сотворил заклинание, чтобы она крепче спала, ибо начал сомневаться в том, разумно ли поступил, отправившись с Джулией в это путешествие. Потом оделся сам, одел Джулию и взял ее на руки, чтобы отнести обратно. Я выбрал короткий маршрут.
На пляже я положил ее на песок и растянулся рядом. Скоро и я провалился в сон.
Нас разбудили крики купальщиков, далеко после восхода солнца.
Джулия села и внимательно посмотрела на меня.
— Прошлая ночь, — заявила Джулия, — не могла быть сном. Но и на реальность все это не похоже, правда?
— Наверное, — ответил я.
Она нахмурилась.
— С чем ты сейчас согласился? — спросила она.
— С тем, что пора завтракать, — сказал я. — Давай пойдем куда-нибудь.
— Подожди минутку. — Она положила руку мне на плечо. — Произошло нечто удивительное. Что это было?
— Ты хочешь убить волшебство пустыми разговорами? Пойдем-ка лучше что-нибудь съедим.
В последующие дни она задавала мне множество вопросов, но я упорно отказывался обсуждать ту сказочную ночь. Я совершил ошибку — не нужно было устраивать для нее этой прогулки. В конце концов мы поссорились и вскоре расстались.
А теперь, когда я уезжал все дальше и дальше от магазина Рика, мне стало ясно, что одной глупостью тут не обошлось. Я понял, что любил Джулию и что любовь не прошла. Если бы я тогда не затеял эту прогулку, или если бы потом признался, что владею магией, Джулия не выбрала бы путь, который в результате привел ее к гибели. И не искала бы силы для того, чтобы защитить себя. И осталась бы в живых.
Я прикусил губу и закричал. Объехав затормозившую передо мной машину, я промчался через перекресток на красный свет.
Если я убил ту, кого любил, то уверен: обратному случиться не суждено.
Глава 3
Скорбь и гнев сжимают мой мир, и меня это бесит. Исчезают воспоминания о более счастливых временах, друзьях, местах, вещах и возможностях. Охваченный сильными переживаниями, я словно начинаю уменьшаться и теряю способность смотреть на вещи с разных точек зрения. Полагаю, частично это происходит из-за того, что я отказываюсь от целого ряда альтернативных решений — а в результате моей свободе воли наносится немалый ущерб. Мне это не нравится, но, начиная с какого-то момента, от меня уже ничего не зависит. Я словно смиряюсь с предопределенностью, отчего раздражаюсь еще сильнее. А затем — порочный круг! — срабатывают чувства, и все усугубляется. Самый простой способ покончить с этой ситуацией — рвануть напролом и устранить ее причину. Более трудный — философский подход, возврат назад, попытка восстановить над собой контроль. Как всегда, трудный путь предпочтительнее. Когда рвешь напролом, недолго и шею сломать.
Припарковавшись в первом свободном уголке, я опустил окно и раскурил трубку. И поклялся не уезжать отсюда до тех пор, пока окончательно не успокоюсь. Я всегда чересчур сильно реагирую на происходящие вокруг события. Дурная наследственность, вероятно. Но мне не хочется слишком походить на родственников: они наступили на чертову уйму граблей. Мгновенная реакция — все или ничего, — не так плоха, если ты всегда выигрываешь, но зато частенько приводит к трагедии или по меньшей мере к оперной драме, если сталкиваешься с чем-то экстраординарным. И в моем случае, судя по всему, противник весьма необычный. Следовательно, я болван. Я повторял эти слова до тех пор, пока не поверил в них.
Потом я прислушался к своему немного успокоившемуся «я», которое согласилось с тем, что я и в самом деле болван — раз не смог разобраться в собственных чувствах тогда, когда еще можно было что-то изменить. Болван потому, что, показывая свое могущество, не подумал о последствиях; за столько лет не сумел распознать истинную природу своего врага и недооценил значение предстоящего поединка. Взять Виктора Мелмана за горло и вытрясти из него правду — вряд ли из этого получится что-нибудь стоящее. Я решил действовать осторожно, прикрывая тылы. Жизнь — сложная штука, напомнил я себе. Сейчас нужно затаиться, собрать силы и как следует все обдумать.
Вскоре мое напряжение — медленно, очень медленно — стало ослабевать. И так же постепенно осознанный мною мир начал расти, и среди прочего я понял, что «Т» может хорошо меня знать, и специально все устроил таким образом, чтобы я под влиянием момента совершил какой-нибудь необдуманный поступок. Нет, не уподоблюсь остальным родственникам...
Я еще долго сидел в машине, а потом включил двигатель и не спеша поехал вперед.
Грязный четырехэтажный кирпичный дом стоял на углу улицы. Его стены были испещрены непристойными надписями, особенно с тех сторон, что выходили на аллею и в узкий переулок. Медленно обойдя здание, я обнаружил несколько разбитых окон и пожарную лестницу. К этому времени начал моросить дождь. Первые два этажа были заняты компанией «Склады Брутуса» — если верить табличке, висевшей у лестницы в конце маленького коридора, куда я осторожно вошел.
Воняло мочой, справа, на пыльном подоконнике, лежала пустая бутылка виски «Джек Дэниелс». На облупившейся стене примостилось два почтовых ящика. На одном красовалась надпись: «Склады Брутуса», на другом — «В. М. ». Оба ящика были пусты.
Я начал подниматься по лестнице, опасаясь, что ступени вот-вот заскрипят. Скрипеть они отказались.
В коридоре второго этажа я заметил четыре двери без ручек, все закрытые. Сквозь матовые стекла проглядывались очертания картонных коробок. Изнутри не доносилось ни звука.
На следующем лестничном пролете я спугнул задремавшую черную кошку. Она выгнула спину и зашипела, а потом быстро умчалась куда-то вверх.
На третьем этаже тоже оказалось четыре двери — тремя явно никто не пользовался, а на четвертой, покрытой блестящим шеллаком, виднелись темные пятна. И красовалась медная табличка с надписью «Мелман».
Я постучал.
Ответа не последовало. Я сделал еще несколько попыток — безрезультатно. Возможно, здесь Мелман жил, а наверху, где было больше солнечного света, устроил студию.
Я вернулся на лестницу и поднялся на четвертый этаж.
Одна из четырех дверей была слегка приоткрыта. Остановившись, я прислушался. Внутри кто-то был. Я подошел поближе и несколько раз постучал. Услышал тихий вздох. Толкнул дверь.
Он стоял ко мне лицом под застекленной крышей, примерно в двадцати футах от входа — высокий широкоплечий мужчина с черной бородой и карими глазами. В левой руке кисть, в правой — палитра. Испачканный в краске фартук надет поверх джинсов и клетчатой спортивной рубашки. На мольберте холст, на котором нарисовано нечто, напоминающее мадонну с младенцем. В комнате множество других холстов, но все они либо повернуты к стене, либо чем-то накрыты.
— Привет, — поздоровался я, — вас зовут Виктор Мелман?
Он кивнул — при этом на лице у него не дрогнул ни один мускул, — положил палитру на ближайший стол, а кисть опустил в банку с растворителем. Потом взял влажную тряпку и вытер руки.
— А вас? — спросил он, отбросив тряпку в сторону и снова взглянув на меня.
— Мерль Кори. Вы знали Джулию Барнс.
— Не стану отрицать. Однако вы использовали прошедшее время, из чего следует...
— Она мертва. Я хочу поговорить с вами о ней.
— Хорошо, — согласился он, снимая фартук. — Давайте пойдем вниз. Здесь негде даже присесть.
Он повесил фартук на гвоздь у двери и вышел изстудии; я последовал за ним. Перед тем как уйти, Мелман запер студию. Его движения были плавными, почти грациозными. Я слышал, как барабанит по крыше дождь.
Тем же ключом Мелман открыл темную дверь на третьем этаже. Распахнул и жестом пригласил меня войти. Проходя по коридору мимо кухни, я заметил кучу пустых бутылок, стопки тарелок, коробки из-под пиццы. Набитые до отказа мешки с мусором выстроились у шкафа; пол казался липким, а пахло как в цеху по производству специй, по соседству с которым расположилась бойня.
Гостиная была большой, с двумя удобными на вид черными диванами, стоящими друг напротив друга, восточными коврами на полу и несколькими разномастными столиками, сервированными пепельницами с окурками. В дальнем углу, у стенки, задрапированной красным, я увидел красивый концертный рояль. Повсюду были расставлены низкие книжные шкафы, набитые литературой по оккультным наукам, рядом с ними примостились кресла, а на полу валялись стопки журналов. Нечто напоминающее угол пентаграммы торчало из-под самого большого ковра. В воздухе витали застарелые запахи благовоний и марихуаны. Справа от меня сводчатый проход вел в соседнюю комнату, а слева была закрытая дверь. Картины на религиозные темы — я решил, что их автор сам Мелман, — висели на стенах. Что-то в них напоминало работы Шагала. Хорошая живопись.
|
|
|
