Современные языковеды о языковом знаке

Разумеется, языкознание интересуют прежде всего языковые знаки и язык как система знаков. Между тем в теоретических работах и в учебных пособиях по общему языкознанию, как правило, даются определения без учета специфики собственно языковых знаков. Возь­мем некоторые из этих определений.

«Знаком называется служащий для обобщенного наименования реалий материальный факт, связанный с ними естественными или условными отношениями и преднамеренно используемый для обра­ботки, накопления и передачи знаний» (12, с. 128). Очевидно, что этим определением охватываются как языковые, так и все виды конвенци­ональных знаков. Следующее определение также носит весьма расши­рительный характер: «Условимся... считать знаком любой мате­риальный носитель социальной информации. А информацией будем называть след, оставляемый в объекте (системе) А воздействием объ­екта (системы) Б» (13, с. 111). Данные определения языковедов, в сущности, не отличаются от чисто семиотических, общих определений знака, как, например, следующее: «Знак есть материальный, чувствен­но воспринимаемый предмет (явление, действие), выступающий в процессе познания и общения в качестве представителя (заместителя) другого предмета (предметов) в используемый для получения, хране­ния, преобразования и передачи информации о нем» (14, с. 9).

Некоторые авторы имеют целью определить собственно языковой знак: «Языковой знак — показатель, выразитель данного языкового значения» (15, с. 158), «...Языковой знак — двусторонняя единица, способная быть воспринимаемой и нести закрепленную информацию» (16, с. 126).

Выше мы познакомили читателя с содержанием наиболее влиятель­ных концепций знака в отечественной и зарубежной науке. К сожале­нию, весьма конструктивные взгляды на язык как знаковую систему Потебни, Фортунатова не получили в языкознании, и прежде всего в 52

отечественном, достойного развития, хотя к настоящему времени существует огромная литература по проблемам языкового знака. Здесь можно указать на работы В.Н. Волошинова, А.Ф. Лосева, И.С. Нарского, Л.О. Резникова, В.А. Звегинцева, Э.Г. Аветяна, А.Г. Волкова, Э. Бен-вениста, А.А. Ветрова, Г. Клауса, Ю.К. Мельвиля и многих других.

Ниже кратко будут изложены наши представления о языковом знаке, его типологии, качественной определенности, своеобразии и основных выполняемых им функциях и др. Эти представления сложи­лись в результате знакомства с обширной литературой по данной проблеме, а также собственных наблюдений над функционированием языковых единиц. Но прежде нам хотелось бы кратко остановиться на взглядах двух отечественных ученых, которые предложили концепции знака, отличающиеся глубиной и независимостью.

Оригинальную концепцию знака мы находим в работе В.Н. Воло­шинова (17). Определение знака у В.Н. Волошинова — общесемиоти­ческое, но в своих суждениях о роли знака в жизни человека, в развитии его мышления и сознания автор опирается на материал языкового знака. Любая вещь может быть превращена в знак. «Не переставая быть частью материальной действительности,— пишет он,— такая вещь из­вестным образом отражает и преломляет другую действительность» (17, с. 16). Действительность, которая становится объектом знака, есть тема знака (17, с. 30). Знак, преломляя другую действительность, может искажать эту действительность или быть верным ей, может восприни­мать ее под определенным углом зрения и т. д. (17, с. 16—17).

В.Н. Волошинов отводит знаку исключительную роль в формиро­вании и развитии человеческого сознания. Сознание может реализо­вать себя и стать действительным фактом только лишь на материале и с помощью знакового воплощения (17, с. 18). В.Н. Волошинов наста­ивает на том, что и сам внутренний мыслительный процесс и процесс языкового межсубъектного общения равным образом осуществляются с помощью знака. Знак является необходимым условием сознания и формирования индивидуальной психики. Вне знакового материала нет субъективной психики как особого качества бытия. «По роду своего бытия субъективная психика локализована как бы между организмом и внешним миром, как бы на границе этих двух сфер действительности. Здесь происходит встреча организма с внешним миром, но встреча не физическая: организм и мир встречаются в знаке» (17, с. 34). Если сознание лишить знакового идеологического содержания, которое реализуется в слове, в образе, в значащем жесте и т. д., то останется голый физиологический акт, не освещенный сознанием, т. е. не освещенный, не истолкованный знаками (17, с. 20).

Сам по себе знак безразличен к идеологической функции. Слово может выполнять любую идеологическую функцию — научную, эсте­тическую, моральную и др.

Как считает В.Н. Волошинов, слово выступает знаком и «во внутреннем употреблении», в процессе мышления и сознания, не будучи выраженным вовне. Поэтому проблема индивидуального со­знания как внутреннего слова, или знака, является одной из важнейших проблем философии языка (17, с. 22).

Все несловесные знаки в конечном счете связаны со словесной речевой стихией и не могут от нее полностью обособиться (ср.: картина, музыка, обряды, поступки и др.). Слово выступает необходимым ингредиентом (составным элементом) любого процесса сознания, предполагающего понимание того или другого идеологического акта, явления.

Со знаком связано его значение; значение — это функция знака, и вне знака она не существует как самостоятельная реальность.

Можно не вполне соглашаться с автором в заметном преувеличении роли словесного знака в восприятии действительности, во внутренних, психических процессах, но вместе с тем нетрудно убедиться в глубине суждений автора о роли знаков, и прежде всего словесных, в жизни человека, в формировании и развитии его мышления и сознания.

А.Ф. Лосев отмечает сложность проблемы, различные подходы к ее решению. Признавая невозможным при современном состоянии изученности этой проблемы предложить непротиворечивую концеп­цию знака, А.Ф. Лосев в качестве исходного пункта дальнейшего изучения этой проблемы предлагает ряд знаковых аксиом, основыва­ющихся на результатах исследования знаков или на очевидности тех или других положений. Со знаком связан целый пучок отноше­ний, на которые указывает соответствующий ряд вводимых автором аксиом, например, знак и внезнаковое обозначаемое, акт обозначения, знак и отражение предмета, знак и смысловое отражение предмета и ДР- (18).

По А.Ф. Лосеву, языковое или словесное бытие есть третий вид бытия, наряду с собственно логическим и вещественным, или матери­альным, бытием. Отсюда известная самостоятельность языкового зна­ка. Языковой знак, отражая тот или другой предмет, различные его стороны и отношения, пользуется затем этим отражением свободно и уже независимо от объективной истинности заключенной в нем пред­метной системы отношений. Слово, возникшее как обозначение вещи, «норовит жить уже собственной жизнью и вовсе не всегда склонно к отражению тех вещей, которые его породили и отражением которых оно же и является» (18, с. 393). Поэтому язык есть не только отражение действительности, но он часто является искажением этой действитель­ности, ложью о ней.

Раскрывая на материале естественного языка диалектический ха­рактер знакового отражения действительности, А.Ф. Лосев подчерки­вает, что значение знака в реальном его функционировании выступает как ряд «моментов тождества», например: слова и понятия, слова и предмета, слова и смысла и др. (19, с. 68 и ел.). 54