Глава V. Заклинания

Глава V

МАГИЯ

 

Заклинания

 

Чукчи верят в силу магических формул. Произнесение таких формул сопровождается действиями, определенными для каждого отдельного случая. У коряков, по сообщению В. И. Иохельсона, вся обрядовая часть религии состоит из заклинаний. Их обряды представляют собою действия, сопровождающие заклинания. Амулеты получают свою силу от магических формул, которые произносятся над ними. Поэтому амулеты называют просто «околдованные вещи».

В работе о религии и мифологии коряков В. И. Иохельсон говорит: «Мне кажется, что в этом превращении в „защитника“ куска дерева, сделанного в виде грубого подобия человека, принимают участие два элемента: первый – верование в скрытую жизненную силу неодушевленных предметов и второй – вера в магическое влияние заклинаний на жизненную силу предмета. Сила человеческих слов увеличивает жизненную силу предмета и побуждает ее к определенным действиям». [227] Это объяснение делает менее независимым преобладающее значение заклинаний у коряков.

Чукчи во время праздников произносят магические формулы, каждая из которых сопровождается определенными действиями. Неисполнение всех предписаний, связанных с произнесением заклинания, или нерадивое исполнение их ставят под угрозу действенную силу праздника и могут вызвать нападение злых «духов». Молодые чукчи на вопрос, зачем они произносят заклинания, отвечают, что цель их им неизвестна, но они делают это по примеру предков для соблюдения обряда. Они обычно объясняют такое незнание своей глупостью или невежеством, либо ссылаются на то, что, мол, в наше время ни во что не верят. Иногда даже сами осмеивают свои поступки как суеверие. Однако в этом они не вполне искренни, так как у чукоч считается благоразумным скрывать все, что касается заклинаний. Обычно один из старших членов семьи знает по крайней мере несколько заклинаний. Он произносит их, когда необходимо сделать праздник более действенным и значительным. Правда, беспечные люди проводят праздники без произнесения заклинаний, но так бывает лишь до тех пор, пока с ними не случится какого‑ нибудь несчастья. Причиной несчастья обычно считается отсутствие охраняющей силы заговора. Попавшая в беду семья сразу же обращается к шаману или к какому‑ нибудь знающему человеку, чтобы узнать от него заклинания и в будущем пользоваться ими.

Я уже говорил о способе приобретения амулетов. Они приобретают значительную часть своей силы от тех заклинаний, которые произносятся над ними. Туземцы объясняли мне, что старинные охранители и амулеты обладают такой большой силой благодаря тому, что с годами увеличивается число заклинаний, произнесенных над ними. По сообщению В. И. Иохельсона, коряки, напротив того, считают, что амулеты с течением времени теряют свою силу. Поэтому через определенный промежуток времени над ними должны повторять заклинания. [228] Силе заклинаний, произносимых в разное время, приписывается также и всякая удача в важнейших жизненных делах. Так, например, удача в оленеводстве всегда приписывается действию могущественных заклинаний, которые принадлежат владельцу и обеспечивают процветание его стада. Богатый человек должен постоянно покупать от знающих людей добавочные заклинания, приносящие удачу в оленеводстве. Про бедного же человека, наоборот, говорят, что он неразумен и не имеет заклинаний, приносящих счастье. Оленевод, у которого стадо начинает уменьшаться, считает, что его заклинания утеряли силу, и, если сам он окончательно беднеет, он обычно передает кому‑ нибудь часть своих заклинаний, а остальные просто забывает, причем забывает не только слова заговора, но и действия, сопровождающие его. Заговоры считаются способными заставить своего владельца забыть их, если они не имеют практического применения.

У приморских чукоч заклинания также обеспечивают счастливый исход охоты на морского зверя. Женщины считаются более искусными в заклинаниях, чем мужчины. Сидя дома и произнося заговоры около очага, они привлекают зверей к берегу. Например, на рисунке 94, представляющем часть большого изображения всех видов морской охоты, мы видим человека, стоящего на берегу моря и произносящего заклинания, которыми он привлекает к берегу стадо моржей.

 

Рис. 94. Чукотский рисунок, изображающий заклинания для привлечения моржей.

 

У чукоч существуют самые разнообразные заклинания. Нет ни одного момента в жизни, нет ни одного действия, которое считалось бы слишком незначительным для того, чтобы не сопровождаться особым заклинанием. Человек, едущий на оленях, употребляет заговор, чтобы сократить путь. Голодный человек, который ест вместе с кем‑ нибудь из одного блюда, старается заклинаниями сделать движения своего товарища более медленными, чем свои. Женщины обращают заклинания к своим сухожильным ниткам, чтобы сделать их прочнее. Человек, забывший магическую формулу, прибегает к заклинанию, помогающему вспомнить ее.

Очень много заклинаний относится к любви.

Те из заклинаний, которые касаются рождения, смерти и похорон, будут даны в отдельной главе.

Большое число заклинаний относится к лечению болезней. Как видно из этого перечисления, заклинания обычно имеют благожелательные цели. Поэтому они всегда противопоставляются другой серии магических действий, навлекающих на человека несчастий.

Зловредные, магические действия чукоч называются ujwel. Предполагается, что большинство из них имеют причудливую материальную форму, созданную людьми, произносящими заклинания. Они могут быть животными, чудовищами или даже неодушевленными предметами. В таком виде их посылают к человеку, «обреченному на гнев», чтобы они навлекли на него опасность и гибель. После этого они возвращаются обратно и исчезают, или же просто разваливаются на месте. Русский термин «порча» более подходит в данном случае.

Итак, мы видим, что существует определенное различие между заклинаниями и «порчами». Во многих заклинаниях упоминаются «Старые женщины» времен «Первого творения». Иногда они называются «Женщинами заклинаний», причем подчеркивается, что их действия благожелательны и благотворны по отношению к людям. В противоположность этому существует, например, «маленькая старуха из рода kerek», о которой говорится в сказке «О Чесоточном шамане». [229] Старуха эта причинила много вреда и несчастья герою сказки. Ее называют «Старухой порчи». Существует, однако, несколько видов злонамеренных заклинаний. Они называются «заклинания для порчи» (ojwacьrg‑ ewgan) или «заклинания для гнева» (anŋ ena‑ ewgan). О заклинаниях такого рода я буду говорить ниже.

Некоторые заклинания представляют собою очень короткую формулу, состоящую всего лишь из нескольких слов. Другие более пространны. Они обращены к различным звездам и «существам» или содержат в себе обращение к каждому из «духов‑ помощников» шамана. Многие из них составлены в виде диалога между произносящим заклинание и теми силами, к которым он обращается.

Заклинания могут быть получены в наследство от родителей, которые передают их, чувствуя приближение смерти.

Заклинания могут быть получены также и во сне от разных kelet или vaьrgьt. Их можно и купить у знающих людей. Знающими людьми являются большею частью, конечно, шаманы. Но и кроме шаманов встречаются люди, знающие много заклинаний и умеющие применять их. Они в случае нужды дают советы и помощь. Такие люди называются «знающими» (giulet‑ remkьn – «знающие люди»). Аналогичные термины существуют и в языках соседних племен и даже у местных русских.

Однако передавать заклинания другому очень трудно. Они даются человеку его сверхъестественными покровителями, пожалевшими его во время случившегося с ним несчастья. Так как заклинания предназначаются только тому, кому они были даны, то сверхъестественные силы гневаются, когда к ним обращаются с заклинаниями в пользу другого человека. Поэтому даже в том случае, если кто‑ нибудь добровольно решил передать свои заклинания другому человеку, все же приходится несколько дней настоятельно просить его об этом, пока владелец, наконец, согласится приступить к передаче. Настоятельные просьбы преемника имеют целью показать сверхъестественным силам, как велика его потребность в заклинаниях. «Существа» сжалятся над ним, и их жалость придает, конечно, еще большую силу заклинаниям. Когда является необходимость в заклинании, покровительствующем жизни маленьких детей, даже ближайшие родственники долго отказываются притти в дом и произнести заклинание и соглашаются на это лишь после настойчивых просьб со стороны родителей ребенка.

Шаманы, однако, не столь боязливы в подаче помощи. Они постоянно просят своих «духов» дать новое заклинание для просителя. Такие заклинания в большинстве случаев состоят не из слов, а лишь из специально предписываемых действий. С другой стороны, шаман старается сохранить для себя «настоящие заклинания», плоды его мудрости и знаний. Их он никогда не передаст без особой платы.

Передача заклинания не может совершаться без платы, хотя бы символической. В противном случае сверхъестественные существа гневаются на обоих участников передачи, и заклинание теряет свою силу. Сверх того, получающий заклинания теряет способность удержать в памяти слова формулы.

Передача должна происходить без свидетелей, иначе заклинание теряет силу, или же присутствующий при этом человек помимо желания овладевает этим заклинанием.

Шаман и вообще всякий человек, применяющий магическую формулу, должен произносить ее невнятным шопотом, так как если хотя бы камень услышит таинственные слова, то владелец заклинания лишается его, и оно переходит к услышавшему. Произнеся заклинание, исполнитель должен плюнуть в левую сторону, так как считается, что это прикрепляет заклинание к человеку, над которым оно было произнесено. Это же самое проделывают и при передаче заклинания другому человеку. Сплевывание указывает, что владелец отказывается от заклинания и передает его другому лицу. На таком же представлении основана и коряцкая сказка «О большом Вороне», продавшем свою дочь морю в обмен на песенное заклинание, которое море выплюнуло ему в рот. [230]

Заклинания, составленные в форме диалога, напротив того, произносятся вслух, так как считается, что сверхъестественные силы, отвечающие устами исполнителя на его же вопросы, позаботятся о том, чтобы сохранить свое заклинание.

Из всего сказанного легко понять, сколько труда стоит собрать у чукоч формулы заклинаний. Мне удалось, пользуясь разными случаями, в разных местах собрать около сорока заклинаний, переводы которых я привожу в следующей главе. Некоторые из них представляют собою просто словесные формулы, другие же, очевидно, являются предписаниями, как должны быть произнесены формулы и как нужно при этом действовать.

Язык заклинаний – в общем обычный чукотский язык, но в них встречаются иногда устаревшие, вышедшие из употребления слова или даже такие, смысл которых давно утерян. Это показывает, что слова формулы имеют значение, равноценное действиям, и что с древних времен существует тенденция, не допускающая изменений в словесных формулах. Общий характер заклинаний, даже в деталях, один и тот же на протяжении всей территории, занимаемой чукчами. Оленеводческие заклинания кочевников района Колымы сильно напоминают заклинания анадырских чукоч. То же самое можно сказать и о заклинаниях, относящихся к излечению болезней или предохраняющих от возвращения мертвых и т. д.

Сверхъестественными силами, которые упоминаются в заклинаниях, являются: Верховное существо, Солнце, Луна, различные созвездия, в том числе и «Песчаная река» (Млечный путь). Последняя была упомянута в связи с шаманством. Однако я не мог собрать сказок, относящихся к ней, подобных тем, какие существуют, например, о созвездии Ориона и Плеяд.

Некоторые из кратких формул носят общий характер и могут быть названы просто молитвами. Во время жертвоприношения «духам» или «существам» приносящий жертву обычно произносит: «О, позволь мне посмотреть (на свет) еще немного», или: «Позволь мне еще походить кругом», или: «Позволь мне взять тебя в помощники на охоте», или: «Будь хорошим, добрым», или: «Позволь мне жить хорошо», или даже еще проще: «Вот, приходи и ешь».

Чукчи, однако, считают такие формулы тоже заклинаниями. Сила их заключается не в значении слов, а в том определенном порядке, в котором они произносятся. Такие молитвы, как и прочие заклинания, произносятся тихим, невнятным шопотом.

В собрании заклинаний, данных в следующей главе, первые (№ 1, а, б) относятся к дикому оленю, зашедшему в стадо, что считается, как уже было сказано выше, знаком «оленьего счастья» для владельца стада. Выше (см. стр. 79–80) указаны подробности, сопровождающие такие заклинания. Заклинания просят сверхъестественные силы о ниспослании различных предметов, влиянием которых мог бы воспользоваться человек, произносящий заклинание, чтобы завладеть диким оленем и сделать его домашним.

Заклинание № 2 употребляется чукчами, населяющими район среднего Анадыря, при охоте на диких оленей в то время, как они переплывают реку. Эта охота имеет большое значение, так как она представляет единственный источник существования для чукоч этого района. Поэтому очень много заклинаний и способов гадания и магии применяется для того, чтобы лучше привлечь зверя и сделать охотника невидимым для него. Некоторые формулы заключают в себе указания на половые части, как это было уже описано в связи с шаманством.

Так, например, чтобы узнать результаты предстоящей охоты, охотник спускается на берег реки, снимает с себя одежду и садится на землю, даже в том случае, если берег представляет собою плотно слежавшийся гравий. Затем он встает и смотрит на оттиск, оставленный его телом на песке. Если его половые части отпечатались ясно, то это считается хорошим предзнаменованием, если же нет, то это значит, что «духи» неблагосклонно относятся к охоте и не пошлют ему удачи. Тогда на берег реки приносят семейных «охранителей» и совершают жертвоприношение им, чтобы снискать покровительство и помощь в охоте.

Не менее важны заклинания, относящиеся к охоте на морского зверя. Из этих заклинаний мне удалось получить только одно. Во время охоты на байдаре (рис. 95) заклинание такого рода произносится рулевым, который обычно является владельцем байдары.

 

Рис. 95. Чукотский рисунок, изображающий произнесение заклинания на байдаре.

 

При этом он встает и поднимает рулевое весло вверх, держа его горизонтально. По сообщению Гофмана, у эскимосов Аляски такой жест служит сигналом того, что зверь найден. [231] На рисунке 74 (стр. 90) люди, произносящие заклинания, поднимают вертикально деревянные колотушки от бубнов. Изображение такого жеста встречается на нескольких чукотских рисунках. Насколько мне известно, этот магический жест применяется во время сухопутной охоты, тогда как весло, поднятое в горизонтальном положении, служит заклинанием на морского зверя. Однако на рисунке 96, который изображает охоту на кита, рулевой последней байдары, произносящий заклинания, поднимает весло вертикально. Другой человек, первый заметивший кита, держит в руках жертвенный сосуд и длинную колотушку от бубна, украшенную кисточками.

 

Рис. 96. Чукотский рисунок, изображающий обряд при поимке кита.

 

Заклинания для улучшения погоды привлекают сверхъестественные силы против ветра и бури. Первое заклинание такого рода (№ 4, а) было передано мне чукчей‑ проводником во время большой метели осенью 1889 года. Эта метель значительно затруднила наше путешествие по району среднего Анюя. Владелец заклинания был так уверен в его силе, что заявил о своей готовности побиться об заклад, причем в случае удачного результата он требовал водки, в противном случае предлагал мне дать ему здоровую порку. После произнесения заклинания погода начала улучшаться, и ветер затих. Он уже хотел торжествовать свою победу, как вдруг буря разразилась с удвоенной силой. Когда я спросил о причине этого, он простодушно ответил: «Вокруг нас такой большой мир. Как я могу покрыть его весь моим маленьким заклинанием? ».

Заклинание № 4, б несколько раз употреблялось в моем присутствии жителями Мариинского поста, которые непоколебимо верили в его огромную силу. Еще одно заклинание требует, чтобы во время метели из шатра выбежал совершенно голый мальчик. Он должен три раза обежать вокруг шатра по солнцу, повторяя: «О вьюга, остановись. У меня нет места, где бы я мог просушить свою одежду».

Стеллер отмечает подобные факты у камчадалов. [232] Он говорит также, что у них было запрещено зимой выходить из жилища босиком, так как это может вызвать метель. Аналогичный обычай существует и у чукоч по отношению к женщине, недавно оправившейся после родов. [233]

Обрусевшие туземцы рек Колымы и Анадыря, чтобы укротить ветер, растягивают против ветра большую кухлянку, «ловят» ветер и затем быстро перевязывают кухлянку. «Завязанный» ветер может быть спокоен в течение суток, но затем его необходимо выпустить на свободу. Если его продержат в плену дольше суток, то, освободившись наконец, он отмстит долгой и жестокой метелью. Этот способ укрощения ветра известен и у чукоч.

Существует много заклинаний для защиты от прихода kelet (№ 5, а – д). В этих заклинаниях человек, произносящий их, вместо того, чтобы просить помощи сверхъестественных «существ», старается различными способами напугать и отогнать злых «духов». Он сообщает, что у входа в его шатер привязан медведь или какой‑ нибудь иной не менее страшный зверь, и предупреждает kelь об опасности (№ 5, а). [234] Он заявляет kelь, что его шатер сделался железным и что вход в него защищен острым ножом, который зарежет всякого ворвавшегося в шатер (№ 5, б). Согласно другим заклинаниям, шатер оказывается спрятанным в местах, недоступных для kelet (№ 5, в – д). Кроме тех заклинаний, текст которых приведен ниже, я отмечу еще несколько.

Человек, одиноко едущий на оленях и остановившийся на ночь на тундре, объявляет «духам», что он спрятался в левом ухе левого оленя или даже в его заднем проходе. Человек, оставшийся ночевать в чужом шатре, произносит подобное же заклинание, чтобы предохранить себя от «домашних духов» хозяев шатра, которые, как правило, очень недоброжелательно относятся ко всем «чужим» людям. Даже жених, который живет в шатре будущего тестя, отрабатывая за невесту, вынужден принять такую же предосторожность, так как он имеет основания предполагать, что «домашние духи» не одобряют его намерений.

Существует много других способов для предотвращения прихода kelet. Человек, ограждающий себя от нападения kelet, протягивает вокруг шатра ремень, тем самым окружая свой шатер непроходимой бурной или глубокой рекой. Иногда вместо этого он кладет перед входом в шатер маленький камень или кусочек льда, который превращается в высокую скалу или в ледяную гору и т. п. Эти способы ограждения широко применяются на похоронах, о порядке проведения которых я буду говорить ниже.

Следует отметить также заклинания, служащие пастухам‑ оленеводам для защиты стада от «духов болезней» (№ 6) или от волков (№ 7). Волки, как уже было сказано выше, причисляются к злым «духам».

Множество заклинаний применяется для целей магической медицины. Некоторые из них, как уже было сказано, имеют драматическую форму (№ 8, а – в). Они обращаются за помощью к сверхъестественному «существу». При произнесении заклинания «существо» бывает представлено стеблем травы, растущей на возвышенностях, щепкой или другими предметами. Человек, произносящий такое заклинание, говорит и за себя и за «существо», причем часто он меняет голос для более полного впечатления.

Из сверхъестественных «существ», к которым обращены заклинания, чаще всего встречаются: «Старуха времен первого творения», «Женщина света» и «Кочешная женщина». Последняя живет на кочке рядом со своей соседкой, жилище которой также представляет собою кочку. Их зовут Raucga‑ ŋ aut и Kucә ‑ ŋ eut. Raucga‑ ŋ aut считается «Главной женщиной», она, вероятно, тожественна со старухой – «Женщиной вершины Рассвета», [235] жилище которой находится в направлении рассвета. Человек, произносящий лечебное заклинание, называется «отцом» пациента и старается возбудить в сверхъестественных «существах» сострадание к своему отцовскому горю (№ 8, в).

В других заклинаниях (№ 8, г – н), применяемых в магической медицине, исполнитель призывает себе в помощники каких‑ нибудь зверей или чудовищ, часто он делает вид, что сам превращается в какого‑ либо зверя. В таком виде он приступает к лечению. С больными органами тела он обращается грубо и резко, для того чтобы уничтожить или выгнать источник болезни, заключенный в них. Считается, что посредством магической формулы больной орган тела или даже самый источник болезни принимает вещественную форму, наиболее удобную для того, чтобы выгнать или разрушить злую силу. Так, например, больной желудок превращается в морской залив. Затем просят море послать большую волну, чтобы она смыла все береговые камни. Источник болезни превращается в стаю куропаток, которую пожирает сверхъестественная птица с железными когтями и клювом. Опухоль становится комком снега в воде. Осетр разрезает ее своими острыми плавниками и т. п.

Одно из заклинаний (№ 8, и) обращается за помощью к воздушному пауку. Этот паук, по имени «Паук‑ женщина», фигурирует также во многих сказках. [236]Заклинание просит ее спуститься на больного и зашить свеже нанесенную, кровоточащую рану. Другие заклинания обращаются за помощью к «Ворону Kuurkьl'ю» (№ 8, ж), к «Мыши‑ женщине» и к «Женщине‑ еврашке» (Spermophillus) (№ 8, н). Все эти существа фигурируют также в чукотских сказках.

Специальные заклинания (№ 9, а – в) применяются для предупреждения смерти. Чукчи так твердо верят в силу таких заклинаний, что считают их способными даже вернуть к жизни уже умершего человека. Большая часть этих заклинаний (№ 9, а, б) очень похожи друг на друга. Человек, произносящий заклинание, просит сверхъестественное «существо» прислать ему свою собаку. Иногда он делает вид, что сам превращается в собаку. Он догоняет своего пациента и останавливает его на дороге к смерти, лаем и укусами заставляя его вернуться обратно.

Два таких заклинания я получил от тихоокеанских чукоч. Аналогичное заклинание мы встречаем в рассказе, записанном в Колымском районе. В этом рассказе описывается добровольная смерть старика‑ чукчи, которая произошла на западной тундре в 90‑ х годах XIX столетия.

Рассказчик от своего лица сообщает: «Человека, идущего по дороге смерти, может вернуть собака. Тот, кто хочет вернуть его, должен прошептать заклинание в левое ухо собаки и послать ее вслед за умершим. Заклинание такое: „Иди и приведи обратно человека. Мы накормим тебя за это лучшими, отборными кусками“. Собака перехватила умершего на дороге, – продолжает рассказчик, – прыгая и лая на него, она заставила его вернуться обратно. После того как к человеку вернулась жизнь, собаку сейчас же убили». Рассказчик наивно поясняет, что действию заклинаний поддаются лишь менее тяжелые случаи, тогда как более серьезные и опасные не всегда удается перебороть.

Другой рассказ, записанный в той же местности, говорит также о действительно происшедшем случае. Человек был убит своим соседом. Убийца разрезал тело его на куски и зарыл их в землю в разных местах. Семья убитого думала, что он просто заблудился где‑ нибудь и не может вернуться. Для того чтобы найти его, произнесли заклинание над собакой и послали ее на поиски. Собака пошла, нашла все куски тела убитого и один за другим принесла их на стойбище. Тогда родственники убитого сожгли на костре куски тела, а собаку убили и принесли в жертву «Вселенной» (Ŋ argьnen)[237]. Я уже отметил важную роль собаки при отпугивании «духов болезни». [238]

Заклинание № 9, в, которое было дано мне как обладающее специальной силой для возвращения к жизни умерших, является одним из обычных заклинаний, применяемых в магической медицине. Оно призывает «Песчаную реку» и затем объявляет, что пациент превращается в пороги, преграждающие течение. «Река» сносит пороги, т. е. уничтожает болезнь.

Любовные заклинания обычно являются символическими. Одно из них (№ 11, а) предполагает, что произносящий его подстерегает девушку, когда она мочится. В то время как она мочится, сердце и внутренности ее выпадают вместе с мочой. Тогда он просит у Утренней зари костяные коньки для хождения по льду и этими коньками топчет внутренности своей жертвы.

В другом заклинании (№ 11, б) произносящий якобы запутал женщину в тюленью сеть и начинает вынимать ее внутренности. Затем превращает мужа женщины в труп тюленя, а ее – в важенку, убегающую от неприятного запаха падали.

В заклинании № 12 ревнующая женщина превращает свою соперницу в падаль, а мужчину – в большого медведя. Медведь ест падаль, но вскоре извергает ее обратно.

Из приведенных примеров видно, что, несмотря на то, что заклинания были собраны в различных, часто очень отдаленных друг от друга местах, чары, применяемые в них, одни и те же даже в подробностях.

Особняком среди прочих магических формул стоит так называемое «заклинание Ворона» (№ 13). Говорят, что оно употребляется шаманами для получения силы, приносящей вред людям. Оно представляет собой драматизированную сказку, хорошо известную всем чукчам и азиатским и аляскинским эскимосам. [239] В нем мы находим также описание действий злонамеренных шаманов, когда они выходят из шатра ночью и просят у сверхъестественных «существ» дать им силы для причинения вреда своим врагам.

Многие злонамеренные заклинания носят такой же символический характер. В одном из них, текст которого здесь не приведен, человек, произносящий заклинание, заявляет, что его жертва превратилась в тюленью шкуру. Он просит креветок притти из моря и съесть его. В другом заклинании, данном мне шаманом «Скребущая женщина», жертва, обреченная гневу, кладется в котел и там превращается в нечто похожее на полупереваренный мох, извлеченный из оленьего желудка и протертый сквозь обрывок старой сети. Затем жертва вынимается из котла и кладется в яму, специально для этого вырытую в земле. Яму закрывают крылом птицы. Масса, находящаяся в яме, превращается в собаку. Привлекаемая запахом жилья, собака переходит от стойбища к стойбищу. Это заклинание применяется также и для создания искусственной собаки, которою потом пользуются для порчи, насылаемой на врага.

Две группы злонамеренных заклинаний имеют специальные названия. Заклинания, входящие в одну из них, называются ejut. Их цель – лишить быстроты и проворства соперника в пешем беге или на оленьих гонках, отнять у него силу в борьбе и т. п. В одной из таких формул (№ 14, а) жертва связывается ремнем «Женщины‑ паука». В другой формуле (№ 14, б) поперек дороги соперника кладется ветвистый ствол дерева. Заклинания, применяемые для возвращения к жизни умерших, также называются ejut, так как целью их является лишение быстроты умершего во время его последнего пути на дороге к смерти.

Вторая группа злонамеренных заклинаний называется ninewget. Сюда относятся различные манипуляции, совершаемые над трупами. С трупа, незадолго до того вынесенного на тундру, снимают частицу мяса. Человек, проделывающий это, приходит к трупу ночью. Он останавливается на некотором расстоянии, раздевается донага и затем, изображая лисицу и тем самым превращаясь в нее, подползает на четвереньках к трупу. Чтобы увеличить сходство с лисой, он волочит по земле одну ногу наподобие хвоста и кричит: «ка, ка, ка», подражая лаю лисы. В зубах он держит нож. Добравшись до трупа, он отрезает от левого плеча маленький кусочек мяса и, если возможно, берет немного мозга. Затем он таким же способом ползет обратно к своей одежде. Взятые кусочки высушиваются на открытом воздухе, вдали от дома. После этого они готовы к употреблению при заклинании. Чтобы сделать заклинание более сильным, частица от этого мяса должна быть примешана к еде человека, «обреченного гневу». Считается, что такое мясо действует, как яд. После того как «обреченный гневу» проглотит это мясо, весь рот его покрывается язвами, у него разрывается желудок, и вскоре после этого он умирает.

Иногда мясо с человеческого трупа достают без ножа, просто отрывают кусок мяса зубами. Это значительно увеличивает силу порчи. В иных случаях для достижения той же цели человек «превращается» вместо лисы в ворона. Он подходит к трупу, подпрыгивая и каркая, как ворон, при этом нож, который он держит в зубах, изображает его клюв. Дойдя до трупа, он нагибается и несколько раз как бы клюет своим ножом‑ клювом. Затем отрезает требуемый кусок мяса. Этот способ приводит на память вышеупомянутое «заклинание Ворона», а также некоторые подробности погребального обряда, а именно тот момент, когда участники похорон якобы превращаются в воронов.

Существует еще и другой способ добычи мяса покойника. При этом труп является тюленем, лежащим на льду; человек подкрадывается к нему хорошо известным характерным способом подползания по льду. Поравнявшись с трупом, он втыкает в него нож, изображая, что бросает гарпун. Проделав это, он может взять кусок мяса покойника.

Ясно, что главной целью этих способов является не столько усиление «чар», сколько ограждение себя от мести покойника, от трупа которого берется мясо.

Человеческий череп также употребляется как сосуд для варки магических лекарств. Однако подробности, касающиеся этого обычая, мне неизвестны. В нескольких сказках упоминается «старуха с порчею», которая смешивает отвар различных чар в человеческом черепе. В связи с этим наши старания собрать коллекцию туземных черепов вызывали всеобщее неодобрение. Больше того, нас самих подозревали в колдовстве.

Аналогичные способы магии существуют и у народностей, соседних с чукчами. Сарычев отмечает, [240] что во время его пребывания на Андриановых островах шаман‑ туземец (алеут) сказал одной из своих пациенток, что виновником ее болезни является ее отец, так как он во время охоты на морского зверя смазывал острие гарпуна мозгом, вынутым из черепов умерших людей.

 

⇐ Предыдущая42434445464748495051Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: