Энергия афро-американской музыки

Основой традиционной африканской музыки является кольцо — круг, в который люди становятся для того, чтобы петь, танцевать и радостно выкрикивать под аккомпанемент ритмичных барабанов, В своей книге «Мощь черной музыки» Сэмюэл А. Флойд, директор Центра исследований черной музыки в колледже Колумбия, Чикаго, прослеживает пути, которые прошли многие стили афро-американской музыки, включая проповеди, джаз, блюз, духовную музыку и рэп. «Для африканцев, — пишет он, — песни и танец были явлениями религиозных культов. Они были с детства приучены к музыке и танцам как к средству поддержания контакта со своими предками для того, чтобы “сохранить силу своего самовыражения или погибнуть”. Для афро-американцев спиритуалы были музыкальным средством, которое объединяло их в нацию, поскольку эти песни были “хранилищем африканского культурного духа”, а также стали основой для развития и распространения африканских культурных ценностей».

В Африке игра на барабане стала высоким искусством. За счет использования одновременно двух барабанов для выбивания из них своеобразного двоичного кода наподобие азбуки Морзе умелые «говорящие барабанщики» могли доводить до слушателей сложную информацию в радиусе до шестидесяти миль. Опасаясь восстаний и бунтов, плантаторы Южной Африки быстро сообразили, что к чему, и стали запрещать игру на барабанах, когда рабство перекочевало в Америку. Хотя кольцо и круг были разрушены, исчезла и религиозная традиция. Музыкальные африканские традиции продолжали развиваться в виде полевых и охотничьих криков, элементов христианской молитвы, негритянских песен и других форм вокального выразительного искусства под аккомпанемент банджо или скрипки, которая вытеснила барабаны и стала основным музыкальным инструментом. «Кукурузные голоса», с помощью которых рабы передавали информацию, вернулись эхом в африканские саванны пигмеев Конго, людей африканского буша. Выкрики, крики и вопли, богатые по эмоциональному выражению, стали использоваться для информационной связи между людьми. Фольклорные песни черных, песни о работе, о любви, напевы для детей, гимны и другие музыкальные произведения распространялись местными музыкальными врачевателями. Часто эти беглые рабы, которые попадали на север, не имея ничего, кроме дешевой скрипки, становились поэтами, журналистами, историками, юмористами и хроникерами на первом этапе появления африканцев в Америке. '

Несмотря на то что танец в кругу постепенно сменился танцем в паре или соло, элементы традиционных музыкальных форм и их целительные ритмы сохранились. Флойд описывает эволюцию блюза от музыки сенегальских гевел (гриотов или бардов), которые выполняли акробатические номера, рассказывали различные истории или задавали публике загадки. Он соединяет джазовую импровизацию с африканскими древними танцевальными номерами, в результате которых часто наступал коллективный транс и возникало духовное единение.

По иронии судьбы с утратой традиционных ценностей, как отмечает Флойд, африканская культура постепенно растворилась в белой культуре, как и сообщество черных. Он предполагает, что сейчас идет процесс образования новой глобальной или планетарной музыки, основу которой составляют европейские, африканские и афро-американские традиции. Хейл Смит, популярный композитор и автор «Инерфлексии», говорит: «Мои учителя Марселл Дик, Дюк, Бенни Картер и Моцарт являются частью моей сути».

ИНТЕРЛЮДИЯ

Руки (и голоса) над водой

Наблюдается тенденция к слиянию музыки из различных мировых культур. Пол Виитер, джазовый саксофонист, часто использует русские фольклорные мелодии, музыку для органа, японские барабаны и флейту коренных американцев, когда играет в соборе святого Джона Божественного в Нью-Йорке. В Японии ансамбли исполняют Баха и Моцарта, а музыканты-экспериментаторы в Гонконге играют в пентатоиическом ключе из пяти нот различные мелодии, куда примешиваются африканские песнопения.

В альбоме «Бах для Африки», записанном группой «Лам-барена», чувствуется блестящее смешение музыки Баха с традиционными африканскими ритмами. Эта музыка, посвященная Альберту Швейцеру, напоминает те замечательные произведения, которые он в свое время привез из Африки для пациентов госпиталя миссионеров. Для того чтобы проделать это упражнение, необходимо купить этот альбом. Поставьте его, закройте глаза, затем с одной стороны комнаты представьте себе традиционный немецкий оркестр, исполняющий Баха на органе и фортепиано, а на другой стороне комнаты представьте традиционных музыкантов из Габона с их барабанами и другими традиционными инструментами. Пока будет звучать музыка, представляйте себе диалог между этими культурами — разговор, который невозможен на обычном языке. Почувствуйте радость и все замечательные свойства такого единения севера и юга.

На недавнем концерте в Боулдере я побывал в сопровождении высокопоставленной чиновницы из методистской общины белых. Мы слушали великолепную негритянскую группу. В конце представления женщина сказала: «Я поняла политические и социальные реалии положения женщин за полчаса в большей степени, чем за всю мою жизнь». Исайя Барнуэлл, певица из этой группы, вокальный диапазон которой очень велик, проводит международные семинары по вокальной выразительности. В Файнд-хорне, ее родном городе, она поет так, как будто является властителем человеческого духа.

В автобиографии «Прислушаться к каждому голосу» доктор Уолтер Тернбулл, основатель и дирижер хора мальчиков из Гарлема, рассказывает о том, как музыка привела его с хлопковых полей Миссисипи в Белый Дом и в ведущие концертные залы Европы. Когда он основал хор мальчиков из Гарлема двадцать шесть лет тому назад, он не ставил перед собой задачи создания международно признанной группы исполнителей. «Я просто хотел поделиться радостью музыки с афроамериканскими детьми. Музыка поднимает людей над обстоятельствами жизни и возвышает их сердца. Она обладает волшебным свойством, способным превращать детей, у которых в кармане нет ни гроша, в великих исполнителей, пользующихся успехом на сцене».

Тернбулл, который собирает бедных, необученных ребят и учит их петь в сопровождении музыки Баха, Моцарта, Генделя или Леонардо Бернштейна, а также джаз и молитвенные песнопения, как-то спросили: «Что отличает этих детей от других, о которых мы читаем, что они выходят на улицы, чтобы грабить людей и употреблять наркотики?» Он ответил: «Мои дети ничем не отличаются. Они живут в тех же районах, они выходцы из таких же семей. Разница заключается в том, что есть кто-то, кто хочет для них что-то сделать. В ответ они также стараются сделать что-то хорошее. Просто для них здесь открылись новые возможности».