 |
Новая военная история»: от «Guerre et paix / Wars and peace» до исследований в Мичигане (1945-1980)
|
|
|
|
Оглавление
Введение
. «Новая военная история»: от «Guerre et paix / Wars and peace» до исследований в Мичигане (1945-1980)
. «Новая полемология» и «Практическая военная история» (1980-2010)
. Армия в зеркале византийской интеллектуальной традиции X-XI вв
Заключение
Список литературы
Введение
И. Эренбург писал: «Война сложна, темна и густа, как непроходимый лес. Она не похожа на ее описания, она и проще и сложнее. Ее чувствуют, но не всегда понимают ее участники. Ее понимают, но не чувствуют позднейшие исследователи».
Военная история, как правило, подчеркивает деяния политики, вехи хронологии и великих людей. Повествование часто представляет попытки анализа действий правителей и генералов, чтобы понять причины этих решений. Этот традиционный подход слишком часто опускается до уровня «хроники одной проклятой битвы, идущей за другой».
В последние годы «Новая Военная история» как выяснилось, избегает повествование событий и в первую очередь заинтересована в социальном и институциональном контексте войны.
Её внимание не сосредоточено на боях, тактике и оружия системы, но на социальных структурах, военных отношениях, отношениях между офицерами и рядовыми, и на взаимоотношениях между военными и гражданским обществом.
Статья Торбьёрна Кнатчена из Университета Вандербильта (Осло) Обзорный очерк. Старая, Несчастная, Далёкая: Новая военная история в Европе знаменует фон для этой новой историографии, рассматриваются некоторые последние объемы, которые направлены на повторно расследовать военную историю Европы и эскизно связывает эти книги, посвящённые изучению современной мировой системы.
Цель этой работы - исследование эволюции метода «новой военной истории», возникшего в связи с бурным развитием полемологических идей в ХХ в.
|
|
|
Для достижения цели необходимо решить несколько задач»
. Провести анализ историографии и выявить периоды развития метода;
. Выявить область применения метода «новой военной истории» в византиноведческих исследованиях, посвящённых военно-административным структурам X-XI вв.
«Военная история» может быть просто определена как история вооруженных сил и ведения войны, и в течение многих лет это был дискретным, конечным тезисом каждого специального исследования. В Великобритании выяснилось, в течение XVIII в., с изучением войн Марлборо на континенте и они были в основном, описаны как «войны в Германии». Она разработана с изучением наполеоновских войн, особенно континентальных кампаний и Ватерлоо, походов британских войск в Северной Америке и Индии. К середине XIX в. главные характеристики британской военной историографии были ясны. «Военная история» интересовалась изучением походов небольшой, добровольной британской армии, борьбой, неизменно за рубежом, либо против сопоставимого европейских сил или незавершенных дел «родной» армии. Насколько британское общество в целом мало увлекалось иностранными делами, то историки, возможно, могли перенести боевые действия хоть на Луну.
Военный историк может по-прежнему сосредоточиться на своих традиционных оперативных интересах, но, чтобы понять и объяснить, что произошло в ходе этих операций, он должен был расширить свои интересы настолько широко, чтобы сделать практически рассказ о расцвете одной державы и её поглощении - главы, по сути, в мировой истории. С другой стороны, социальные и политические историки воюющих стран, склонны быть с сомнительной репутацией субъектами военной истории, должны приобрести практические знания о влиянии этих войн на общества.
|
|
|
В этом отношении историки не делали не больше, чем возвращались к старой традиции. Там нет «военной истории» как таковой классической древности или даже в средние века. Это были общества, организованные для войны, постоянно живущие в состоянии войны, и их структура и деятельность не может быть отделена от неё. «Военная история» как специальность это роскошь, которую могут позволить себе только нетипично миролюбивые общества, и это, пожалуй, свидетельствует о том, какое мирное наше общество сегодня, что военная история в самом узком смысле оперативном даже, должна испытывать бум. Но в основе за всем этим лежит мрачная необходимость изучать историю войны: понять, почему наше общество, что это такое, а также то, чем оно могло бы стать.
Новая военная история»: от «Guerre et paix / Wars and peace» до исследований в Мичигане (1945-1980)
В 1945 г. доктор права Гастон Бутуль создал Французский институт полемологии, работающий над проблемами, которые относятся к генезису, этиологии и функциям вооруженных конфликтов и их биологическим, экономическим, демографическим, статистическим, техническим и социологическим факторам. Отдельной задачей института были исследования явления мира. Полемологи руководствовались сходной с античным изречением максимой, которую сформулировал основатель полемологии, «хочешь мира - познай войну». Был выработан специфический метод и понятийно категориальный аппарат.
С 1965 г. институт стал издавать журнал на французском и английском языках под названием «Guerre et paix / Wars and peace», переименованный в 1971 г. в «Etudes polemologiques». Журнал сыграл большую роль в процессе институционализации полемологии, сплочения единомышленников и распространения идей полемологии. Вместе с рядом других факторов это способствовало формированию французской школы полемологии (Г. Бутуль, Р. Каррер, Ж. Фрёнд <http://www.lomonosov-fund.ru/enc/ru/library:0128639:article>, Ж.-Л. Аннекен, Э. Мюрез, Д. Эрман, Д. Биго и др.), имеющей значительный авторитет и влияние среди других школ и течений, занимающихся проблемами войны. Не вызывает сомнения влияние полемологов, оказанное на современные американские центры «Peace Research» и др.
Во время Первой мировой войны расширение британских исторических исследований, имевшееся ещё во второй половине XIX в., военная история оставалась предметом, отделённым от остальных исторических исследований, она - небольшая заводь, привлекающая только военных. История военно-морских сил была в немного лучшем состоянии. Связь между военными успехами флота и выживанием нации было ясно всем историкам ещё со времён Елизаветы, от Фруда и далее, в то время, когда между морской державой и имперской экспансией была связь. На это указали английских писателей, в том числе, братья Коломб еще 1890-е гг. задолго до Мэхэна опубликовали свои обманчиво простые теории. Но любой серьезный анализ взаимосвязи между британской военно-морской и экономической сферой ждал Пола Кеннеди. Его книга стала новым этапом в развитии военной исторической науки.
|
|
|
Таким образом, военная история была в Великобритании «особая тема», которой занимались несколько серьезных ученых. Даже попытки патриотических вузов возродить её до 1914 г. имел весьма ограниченный характер. Полковник Джордж Хендерсон увидел, что Гражданская война в США была учла самые разные уроки из европейских кампаний, но даже его исследования стал уделом узких предвыборных историй, которые подчеркнули сходство с описаниями наполеоновских войн, а не различий. В течение почти полувека Председатель общества военной истории в Оксфорде был оккупирован журналистами или отставными солдатами, которые предприняли немало усилий, чтобы расширить сферу своего предмета. Но даже до 1914 г. традиционная концепция военной истории была архаичной, и об этом континентальные историки были очень хорошо осведомлены.
Для британцев революции и наполеоновские войны качественно мало чем отличаются от тех, которые предшествовали им: угрожающее вторжение оказались сорвано морским превосходством, небольшие колониальные кампании, континентальное вмешательство небольшого регулярного контингента, чей вклад в окончательную победу был, понятно, преувеличен. Для континентальных держав, однако, эти войны принесли военную, политическую и социальную трансформацию. Клаузевиц не был уникален он видел, что за этими вещами есть что-то ещё, но он видел более четко, чем большинство, что ограниченные войны в XVIII в. не были нормой, как считали британские историки. Это частный продукт социально-политичесой структуры. Войны теперь должны быть изучены, как стал изучать их Ганс Дельбрюк, в рамках социальной и политической истории. Всем было ясно, что у континентальных историков между 1870 и 1914 гг. как Бемгарди и фон дер Гольца, социально - политические, а также технологические изменения приводят к лучшему или худшему, характера войны. Тем не менее, единственное изменение, которое они могли увидеть, было изменение масштаба: войны народов в будущем будут вестись в форме крупных и кровавых кампаний, но в рамках, заложенных Наполеоном и Мольтке. История кампании, таким образом, остаются центральными для интересов историков, и то, что произошло, или, скорее всего, происходило в это время вдали от поля боя остался без внимания.
|
|
|
Две мировые войны всё изменили. Это всё ещё может быть ситуация на поле боя, но природа тактического или стратегического решением было так ясно определяется множеством факторов - экономического, технологического, материально-технического, социального, морального - что история этих войн не могла бы быть рассказом чисто военным, с точки зрения кампаний.
Г. Бутуль первым ввел идею нового подхода к военной истории, объясняя природу человека и роль в её изучении. Чтобы продемонстрировать широкие преимущества, которые имеет этот подход, который выводит за привычные рамки наше понимание войны. В-третьих, он может предложить трафарет, форму, что практическая история возьмет на заметку. Он может быть интегрирован в систему университетского преподавания.
В последние годы военная история была описана как разделённая на две категории, старой военной истории и новой военной истории. По словам Питера Парета, «новая военная история» оформилась в 1960-х гг., и он предложил следующее определение.
«Большинство военных историков и другие учёные, хорошо знакомые с дисциплиной, вероятно, согласятся, что новый военно-исторический дискурс частично отворачивается от великих вождей и от оружия, тактики и операций как основных проблем исторического изучения войны. Вместо этого, мы планируем уделять больше внимания взаимодействию войны с обществом, экономикой, политикой и культурой. «Новая военная история» расшифровывается в целях интеграции изучения военных учреждений и их действий, в более тесное сотрудничество с другими видами истории».
|
|
|
В то же время, в предисловии к своей книге Джон Чайлдс писал, что обе формы военной истории были необходимы, объясняя разницу между ними, но и указывая их взаимозависимость.
«Новая военная история» принципиально была озабочена изучением военных учреждений и их взаимодействия с социальными, политическими и экономическими силами. История кампании намеренно избегала как представитель «старой военной истории», форм слишком часто практикующихся «любительских» историков и отставных офицеров -штабистов. Говоря грубо, «новая военная история» была принята у «профессиональных» историков в университетах, чтобы принести академическую респектабельность филиала своей дисциплины, которые уже давно стали бедными родственниками своих политических, религиозных, социальных и экономических братьев. «Modus vivendi между двумя сортами медленно расходится, особенно в военной истории ХХ в., а расхождение остается сильным в начале нового века. Войска были подняты, за большие деньги, чтобы провести оргии узаконенного насилия в отношении всех внутренних и внешних врагов государства. Их кампании, действия и методы, как явление жизненно важное и актуальное, как история их учреждений и персонала. Для изучения армии без исследования их войн и сражений столько же смысла, как научиться писать, но не читать».
Совсем недавно Уильям Татум предложил иное разделение военной истории.
«Вместо того, чтобы поддерживать усталое разделение между «старой» и «новой» военной историей, мы должны смотреть на естественное разделение между Истории войны и истории армии».
Он разъясняет свое предложение, выступая за деление «академической военной истории между изучением войны как явления и исследования армии как института...». Выступая в защиту своей предлагаемого разделения он предполагает, что существует фундаментальная проблема с новой военной истории, которой является «уменьшение роли бою в аналитических повествований».
Доклад П.Парета был впервые озвучен на ежегодном собрании Американского Военного института в Дареме, штат Северная Каролина, 22 марта 1991 г. Тема конференции была «Новая Военная история» и в ответ там же было создано эссе Джона Чемберса:
«Критика против тенденций в рамках «новой» военной истории, направленная на то, чтобы избежать изучение войны и битвы, уже хорошо зарекомендовала себя в литературе, и уже внесла свой вклад в «новой» боевой истории, подчеркнув, что опыт простого солдата в битве и «новый» оперативный тон истории интеграции в тактическом, стратегическим и административном аспекте, в анализе экономической мобилизации, политических и культурных влияний.
Если эти позиции были бы осуществлены в рамках формального университетского преподавания или музейной педагогики, то практической военной истории это может только помочь углубить понимание последних событий. Он может объединить ученых, кураторов и реконструкторов, что могло бы пойти только на пользу всем вовлеченным и субъектам военной истории. В качестве подхода к истории, которые могли бы быть применены в других областях, он предлагает возможность быть на переднем крае истории, а не бедным родственником, о котором почти никто не говорит.
военный история византийский армейский
|
|
|
