 |
О том, почему Бог не отвечает на наши молитвы
|
|
|
|
Вопросы после беседы
– Батюшка, а если обращение к Богу не сопровождалось горением сердца? Тогда все то же самое или какой‑ то другой путь?
– Тогда, наверное, нужно сказать о том, что еще не было, по большому счету, обращения к Богу, потому что горение сердца есть некое непременное свидетельство того, что это обращение состоялось. Бывает так, что человек приходит в Церковь по каким‑ то причинам более внешнего, нежели внутреннего характера, но в этом случае церковная жизнь ему за годы, в Церкви проведенные, зачастую так и не открывается. Узнавание Бога, встреча с Богом не могут пройти для человека незамеченными: его сердце не может не возрадоваться, когда узнает Того, Кто его сотворил и Кто его бесконечно любит. Значит, этого не произошло, но это должно произойти.
– А как прийти к тому, чтобы это произошло?
– Есть такое достаточно общее выражение – «искать Бога». Но как Его искать, далеко не каждый человек понимает. Как правило, мы начинаем искать Бога тогда, когда Он нам по‑ настоящему нужен: когда нам бывает страшно, когда нам бывает больно, когда нам бывает тоскливо. Но эти искания могут приобрести сиюминутный, фрагментарный характер, а могут стать главной потребностью человеческой жизни. Как себя привести к тому, чтобы это стало главной потребностью? Разные существуют к этому пути, но когда молчит сердце, не откликается душа, когда ум ничего не подсказывает, пожалуй, у нас остается одно. У нас остается возможность молиться. Господь вообще скоро откликается на наши просьбы, на наши молитвы, если мы просим о самом существенном – о том, что необходимо для нашего спасения. И когда человек начинает просить Бога, чтобы Он научил любить Его, чтобы Он дал ему возможность Его познать и сердцем к Нему обратиться, Господь человеку такую возможность дает. Просто очень важно те ступеньки, которые Господь будет, как в некой скале, в нашем сердце вырубать, принять и по ним начать подниматься. Наверное, можно в какие‑ то моменты молиться Богу так: «Господи, не дай моему сердцу успокоиться ни на чем, кроме Тебя, не дай мне ни в чем, кроме Тебя, найти подлинную радость, чтобы ничто не смогло меня от Тебя отвлечь. Научи мое сердце Тебя искать, научи мое сердце к Тебе стремиться. Дай мне ту жажду искания Тебя, без которой жизнь человека просто не имеет смысла». И Господь на эту молитву будет откликаться.
|
|
|
– А если так не получится?
– Знаете, вот мы лишены, к счастью, необходимости добывать огонь таким физическим способом, как трение. Нам вообще трудно себе представить, что были когда‑ то люди, которые посредством трения добывали огонь. И наверное, если бы нам сейчас дать все, для этого необходимое, и попытаться заставить таким образом огонь добыть, скорее всего, у нас это не получится. Но когда люди понимали, что другой возможности нет, они были готовы действия, необходимые для того, чтобы огонь загорелся, совершать и полчаса, и час, и сутки напролет. И они приобретали навык, что нужно делать, чтобы наконец появилась искра и у них разгорелся костер, на котором можно приготовить пищу. Вот то же самое можно сказать и о духовной жизни человека. Нам тоже нужно внутри себя добывать огонь трением. А какого рода это должно быть трение, как его осуществлять – это каждый узнает постепенно опытным путем.
– Как Вы считаете, есть ли сейчас святые?
– Наверное, если бы их не было, то бытие мира уже пришло бы к своему концу. Хотя, может быть, и приходит… Но понимаете, святость не является состоянием, которое можно измерить в каких‑ то привычных единицах. Вот если бы мы задались вопросом: «а есть ли сегодня высокие люди? », мы бы увидели, что сегодня есть мужчины и женщины, которые и выше, и больше тех, которые жили несколько столетий назад. А здесь такая система измерения не применима. Почему? Потому, что Господь судит человека за то, какой труд этот человек подъемлет относительно самого себя.
|
|
|
Преподобный Иоанн Лествичник говорит о том, что гораздо больше Господь ценит жизнь и подвиг тех людей, которые от тяжких грехов, от пребывания среди страстей перешли к добродетели, нежели малый подвиг тех людей, которые ничем особо не искушались и не находились в среде тех людей, которые могли бы на них какое‑ то пагубное влияние оказать. А мы сегодня живем в мире, который грехом буквально пропитан, и добрых примеров в нем очень мало. И человек, который способен сегодня противостоять этому растлевающему действию мира и сохранять при этом верность своей христианской совести и любовь к людям, возможно будет, по слову преподобного Антония Великого, выше древних святых. Результат его жизни кажется очень скромным, а вот усилия, которые он прикладывает к тому, чтобы этого результата достигнуть, на самом деле просто титанические. И еще: если в древности кто‑ то достигал состояния святости, то он в своей жизни мог вкусить и плоды этой святости. А в наше время Господь как бы скрывает, может быть, даже от самого человека понесенный им труд, и человек от этого смиряется, не видя в себе ничего доброго.
Преподобный Нифонт Цареградский, отвечая на вопрос ученика, сказал, что святые в последние времена не будут совершать явных чудес, но скроют себя меж людей и пойдут путем делания, растворенного смирением. Поэтому очень сложно опять‑ таки сказать, есть они или нет. Тот, кто говорит о себе как о святом, кто свою святость показывает, – точно не свят. А святого мы скорее всего не разглядим, не будет у нас такого инструмента, чтоб его увидеть, если только мы сами не будем хотя бы чуть‑ чуть святы. А вот если будем, то обязательно святых увидим.
– В одной молитве[16]есть такие слова: «Или хочу, или не хочу, спаси меня». «Если хочу, спаси меня» – это понятно. А вот как понять: «…или не хочу, спаси меня, Господи»?
– Здесь имеет место, отчасти, все‑ таки некая форма речи. Если мы об этом просим, то, наверное, мы не можем этого не хотеть. Но бывает так, что мы хотим в тот момент, когда просим, а потом, когда приходит пора, когда мы ожидаем от Бога этого самого спасения, то мы его как бы и не хотим. Мы чем‑ то соблазняемся и находимся в опасности избрать путь беззакония, а не путь истины. И вот та самая молитва, которой мы молились, когда просили, чтобы Господь нас спас, хотим мы этого или не хотим, в этот момент порой и реализуется: Господь берет и как бы помимо нашей воли нас избавляет от пути беззакония. Бывает так, что человек заранее это предвидит, молится и говорит Богу: «Господи, я знаю, что не устою в таком‑ то искушении. Я знаю, что в то время, когда это искушение придет, я буду желать, чтобы оно стало реальностью. Поэтому сейчас, Господи, я говорю о том, что я этого не хочу, и, как бы ни противилось мое сердце, когда это придет, отними у меня это». И когда Господь понимает, что человек честен в этом прошении, Он действительно порой его просто лишает возможности согрешить.
|
|
|
– Я однажды столкнулась с человеком, который в свое время стал ходить в церковь, читать духовную литературу, а потом через какое‑ то время и храм перестал посещать, и духовную литературу перестал читать. И когда я спросила почему, ответил: «А я не могу выполнить даже то, что уже прочитал, – зачем мне читать дальше? ». Что можно возразить этому человеку?
– Здесь надо смотреть прежде всего на причину, которая человека побудила оставить храм. Логика может быть такая: человек пришел в Церковь, увидел ту жизнь, которой он хотел жить, и понял, что она ему не по силам, потому что он видит, какая пропасть между идеалом церковной христианской жизни и им самим, и ему кажется, что эту пропасть преодолеть невозможно. Такого человека можно и утешить, и поддержать, и сказать ему, что эта пропасть преодолевается и, в общем‑ то, все мы, здесь находящиеся, пребываем именно в процессе ее преодоления. И не сказать, что у нас это очень хорошо получается, но тем не менее для Бога важно не то, сколько шагов мы пройдем, а важно, какие мы на это усилия потратим. Но может быть другая ситуация. Человек узнал церковную жизнь лучше, увидел, какие необходимы усилия и просто сделал для себя вывод, что он этого не хочет. Такому человеку трудно что‑ то посоветовать. Можно ему сказать, пожалуй, лишь о том, что это, конечно, личный выбор, но есть только два пути: либо ты, придя в Церковь и приняв Христа, спасаешься, либо ты уходишь от Бога и без Него умираешь. Вот это сказать человеку нужно. Но важно, чтобы такая беседа ни в коем случае не превратилась в повод для конфликта, потому что если человек все‑ таки захочет вернуться, для него эта ссора станет еще одним препятствием. А люди и без того очень часто в Церкви спотыкаются.
|
|
|
О том, почему Бог не отвечает на наши молитвы
Мы все так или иначе чего‑ то просим у Бога. Просим по‑ разному и в разных случаях. Просим, когда оказываемся в каких‑ то сложных жизненных ситуациях и обстоятельствах, когда нам помощь Божия особенно нужна; иногда просим у Бога что‑ то, оказавшись в таком положении, когда, кроме Него, нам и помочь‑ то никто не может; порой просим Его о чем‑ то, когда должны были бы что‑ то сделать сами, но делать этого не хочется. И конечно, каждый день, если мы читаем утренние и вечерние молитвы, если мы ходим в храм, мы просим о самом важном – просим о том, чтобы Господь нас помиловал, спас, просим о том, чтобы дал нам все потребное для нашей земной жизни и для нашего вечного благобытия.
Когда человек чего‑ то ждет от Бога, то, во‑ первых, исполнение этого прошения бывает очень важным само по себе, а во‑ вторых, это очень значимо для нас, как отклик на наши молитвы, как свидетельство о том, что Бог действительно есть, что Он слышит нас, что Он милосерд и по Своему милосердию и любви наши прошения исполняет. И вместе с тем практически постоянно приходится слышать вопрос: почему я молюсь, но Господь не исполняет моих просьб? Почему я молюсь и Господь как бы не слышит меня? Вот об этом я и хотел бы немного поговорить.
Во‑ первых, наверное, прежде чем судить о том, слышит ли нас Господь или же не слышит и милосерд Он или же немилосерд из‑ за того, что не исполняет наших просьб, нужно бывает разобраться: а действительно ли мы просим то, что нам полезно, что нам необходимо, что послужит ко благу и не причинит вреда? Часто бывает так, что мы «вымаливаем» у Бога что‑ либо по страсти, по неразумию и при этом хотим, чтобы Господь исполнил нашу молитву во что бы то ни стало. Конечно, человек церковный, имеющий определенный опыт христианской жизни, скорее всего, не будет просить о том, что напрямую греховно и вредно. Не будет требовать, чтобы Господь кому‑ то за него отомстил, не будет искать того, чтобы Господь помог ему удовлетворить какую‑ то постыдную страсть; не будет молиться о том, что является проявлением корыстолюбия, сребролюбия, тщеславия. И тем не менее даже если порой мы просим у Бога о вещах каких‑ то, на первый взгляд, богоугодных, то нужно всегда поразмыслить: а точно ли это в настоящий момент полезно нам?
|
|
|
Порой мы просим о том, чтобы Господь дал нам возможность жить спокойно, бесскорбно и предаваться подвигам христианского благочестия без помех – чтобы нам не мешали в этом ни наши близкие, ни наши ближние, ни какие‑ то обстоятельства нашей жизни, ни работа. И Господь нам этого не дает, а если мы попытаемся уразуметь почему, то поймем, что как раз все то, что кажется помехой, и выявляет некое намерение, стремление нашего сердца: действительно ли мы так хотим того, чему оно «мешает»? И если хотим, то все эти помехи удастся преодолеть. А кроме того, свойство помех таково, что посредством преодоления мы стяжеваем опыт, приобретаем христианское мужество и становимся искусными в духовной жизни. Если бы Господь Сам устранял те помехи, которые есть на нашем пути, то что бы тогда оставалось делать нам? Получать «готовое спасение»? Но оно таковым не бывает, потому что надо всей своей жизнью доказать, что мы его действительно ищем, жаждем. Это спасение должно стать для нас как бы «родным», «нашим». И для кого‑ то оно действительно становится родным, а для кого‑ то так и остается чем‑ то чужим.
Ну и конечно, то, что мы порой воспринимаем как помехи, нередко является тем, мимо чего Господь не хотел бы, чтобы мы проходили. Так, например, «помехами» мы очень часто считаем людей – людей, которые о чем‑ то просят, людей, которые о чем‑ то говорят, людей, которые требуют внимания к себе, но на самом деле наше спасение через этих людей и совершается. Вот лишь один из распространенных примеров того, из‑ за чего Господь может не откликаться на наши молитвы. И таких вещей на самом деле очень много, вещей, которых мы ждем от Бога и которые нам в данный момент на самом деле не нужны или даже противопоказаны. И поэтому просить‑ то, может быть, и надо, но вместе с тем надо Богу доверять и надеяться на то, что Его мудрость и любовь помогут избрать то, что нам действительно полезно, и не дать нам того, что вредно.
Бывает и по‑ другому. Бывает так, что мы просим о том, что нам действительно необходимо – о том насущном, без чего не обойтись. И опять‑ таки Господь почему‑ то нас «не слышит» и почему‑ то нам этого не дает. В таком случае всегда бывает необходимо проверить расположение сердца, с которым мы молитву Богу возносим. Вот, например, говорит преподобный Исаак Сирин о том, что молитва злопамятного подобна сеянию на камне. И действительно, если человек злопамятен, если держит на кого‑ то обиду, не говоря уж о том, что желает кому‑ то зла, то сколько бы он ни молился – даже если он молиться будет часами, днями, ночами, сутками напролет, – никакой пользы эта молитва приносить не будет, и человек только лишь, как говорят, преуспеет на горшее: пребывая в такой молитве и не понимая, что между ним и Богом стоит его желание зла другому человеку, он будет ожесточаться и приходить в еще худшее состояние.
Но не только злопамятность, а и всякая другая страсть, с которой христианин не хочет бороться, которую он любит, которую он принимает, которую он не отвергает и не отторгает от сердца, тоже встает между ним и Богом, как стена, когда он приступает к молитве. Одно дело, когда мы молимся с осознанием своего страстного состояния, когда кто‑ то из нас говорит: «Господи, я понимаю, что грешен и в этом, и в том, и прошу Тебя, чтобы Ты мне помог с этими грехами справиться, но, помимо этого, прошу еще и о том, чего требует в этот момент мое сердце». Другое дело, когда мы оставляем все, что Сам Бог считает первостепенным, то есть борьбу со страстями, и просим о чем‑ то, что беспокоит нас, забывая о том, что в нашей жизни, скажем так, беспокоит Бога. В таком случае молитва наша тоже очень часто остается без ответа.
Есть и еще одна причина, почему Господь не исполняет наших прошений. Но здесь, наверное, нужно говорить именно о тех случаях, когда мы молимся о чем‑ то, хотя и нужном, но тем не менее житейском. Просим о том, чтобы Господь исцелил болезнь, помог нам в каких‑ то семейных или рабочих обстоятельствах. Порой бывает так, что одни верующие люди об этом просят как о чем‑ то само собой разумеющемся, а другие люди, также церковной жизнью живущие, говорят: а надо ли у Бога об этом просить? Ведь это же не что‑ то необходимое для нашего спасения и, наверное, нужно просто стараться приобрести то, в чем мы нуждаемся, справиться с тем, с чем нужно справиться, избавиться от того, от чего нужно избавиться, если речь идет о каких‑ то житейских вопросах. И не беспокоить по этому поводу Бога. Как правильно здесь рассудить? Преподобный Исаак Сирин говорит, что наша молитва должна быть сообразна с нашей жизнью. Если нас что‑ то беспокоит, то это что‑ то, нас беспокоящее, обязательно должно обращаться в повод для молитвы. Если мы можем о чем‑ то не беспокоиться – например, если мы болеем и совершенно по этому поводу не переживаем, – наверное, можно об этом не молиться, а просто поблагодарить Бога за то, что Он нам эту болезнь послал. Если мы живем в нищете и тоже совершенно по этому поводу не переживаем, – наверное, можно не молиться о том, чтобы Господь послал нам работу или кого‑ то, кто бы нам помог. Но чаще бывает иначе. Мы сталкиваемся с каким‑ то житейским испытанием и приходим и в смятение, и в состояние скорби, печали. А раз так, то, значит, обязательно Богу помолиться надо.
И вот бывает так, что человек усердно молится, а помощь не приходит и ничего в жизни не меняется. И опять‑ таки задает он вопрос: «Господи, где Ты и почему Ты не отвечаешь на мою молитву? Или хуже я всех людей? ». От такой мысли христианин приходит порой в состояние не смирения, а уныния. А порой и еще какие‑ то, худшие мысли закрадываются в сердце человека. А причина неисполнения прошения здесь часто бывает одна и та же: Господь не дает просимого, чтобы не уподобились мы тем самым прокаженным, которые, будучи очищенными, тотчас же радостно удалились по своим делам и не возвратились, чтобы поблагодарить. Господь заранее знает нашу неблагодарность, нашу легкомысленность и ведает, что мы, получив просимое, тотчас же от Него отойдем в сторону или, по крайней мере, уже не будем молиться столь же усердно. И вот за эту нашу потенциальную неблагодарность Господь оставляет нас пребывать в состоянии прошения, потому что сама эта молитва – молитва прошения – уже нашей душе определенную пользу приносит. И вместе с тем страшный вред нам могло бы причинить неблагодарное оставление молитвы после исполнения просимого. Тот же преподобный Исаак Сирин говорит о том, что нет такого дара, который Господь бы дал человеку и который остался бы потом не умноженным, кроме того дара, за который человек бывает неблагодарен. Господь готов не только давать, но и давать гораздо больше, чем дал однажды, но если мы Его не благодарим за то, что Он дал, то рука Божия как бы закрывается и мы уже ничего не получаем, чтобы это полученное нам не обратилось в осуждение. И поэтому, когда мы о чем‑ то просим, в чем испытываем потребность по‑ житейски, надо обязательно испытать свое сердце и спросить себя: а буду ли я Богу благодарен, когда Он мне даст то, в чем я сейчас так нуждаюсь? И если мы не можем себе дать однозначный ответ, то, наверное, можно проверить себя еще так: а бываю ли я благодарен в таких случаях людям? Ведь человек, который умеет быть благодарным людям, скорее всего будет благодарен и Богу. И наоборот, человек, который бывает неблагодарным по отношению к тем людям, которые для него делают что‑ то благое, и Богу будет точно так же неблагодарен.
Если говорить о тех утренних и вечерних молитвах, которые мы читаем каждый день, и о тех прошениях, с которыми мы в них обращаемся к Богу, то на самом деле, наверное, нужно удивиться вот чему. Мы просим, читая ежедневное правило, о вещах самых важных, самых великих – о том, о чем просили Бога святитель Иоанн Златоуст, святитель Василий Великий, преподобный Макарий Египетский и другие великие святые, потому что молимся их словами. Понятно, что о чем‑ то пустом, суетном они просить не могли и молились о спасении и о тех добродетелях, которые для спасения человеку потребны. И возникает вопрос: почему мы каждый день об этом просим, но у нас никак то, о чем мы просим, не появляется? Ведь совершенно очевидно, что святые, которым эти молитвы принадлежат, просимое от Бога в конце концов получили – стяжали эти добродетели не только своими трудами, но и по благодати и по милости Божией. Очень хорошо говорил об этом в своих поучениях святой праведный Иоанн Кронштадтский. Он спрашивал: если ты молишься Богу, но при этом самого себя не слышишь, то имеешь ли ты право надеяться на то, что тебя услышит Господь? По‑ другому можно было бы сказать, что наша «неуслышанность» в молитве имеет свои причины в том, что мы сами не понимаем и не берем на себя труд понять, насколько действительно нуждаемся в тех духовных дарах, которые у Бога в утренних и вечерних молитвах испрашиваем.
Ну и, наверное, очень важно сказать о том главном правиле, которое нужно иметь в виду, когда мы вообще к молитве Богу приступаем. Преподобный Миос Киликийский говорил, что послушание дается за послушание: Бог слушает тех, кто слушается Его. Вот, в сущности, самый главный ответ. Наша жизнь, далекая не только от духа евангельского, но даже от стремления следовать на деле евангельским заповедям, бывает самым великим препятствием к тому, чтобы Бог наши молитвы исполнил. И наоборот, если жизнь человека всецело посвящена тому, чтобы заповеди Божии здесь, на земле, исполнить, то Господь всю жизнь такого человека просто превращает в чудо, потому что осуществляет все, что только он ни попросит. Вот знаете, родители, которые видят, что их ребенок все делает, чтобы им угодить, – и учится замечательно, и убирается дома, и следит за собой, – как правило, на своего ребенка не нарадуются и готовы бывают ему сделать любой подарок, о котором он попросит, а может быть, даже и не попросит, а они сами догадаются, что ему это нужно. Почему? Потому, что они не боятся его испортить и хотят хоть чем‑ то вознаградить его усердие. Так бывает и с нами: Господь не вознаграждает либо потому, что нечего вознаграждать, либо потому, что это послужит к нашему вреду, а не к нашей пользе.
Ну и еще, наверное, нужно раз за разом самим себе и другим напоминать такую простую истину. Когда мы что‑ то у Бога просим, никогда не надо усиливаться что‑ то выпросить. Кроме, пожалуй, одной ситуации: когда мы просим о прощении и спасении нас и наших ближних. В этой молитве можно и колени стереть, и сердце сокрушить, и ничего не будет лишним. Во всех остальных случаях, когда мы просим о чем‑ либо, обязательно нужно добавлять те слова, которые добавлял в своей молитве Сам Господь: впрочем не как Я хочу, но как Ты[17]. Это настолько должно соединиться с духом нашей молитвы, чтобы мы могли порой эти слова и не произносить, но они как бы сами собой подразумевались. И, как ни странно, именно это оставление исполнения нашей молитвы на усмотрение Божие – наш отказ от того, чтобы настаивать на том, что мы хотели бы для себя попросить, является зачастую залогом того, что Господь нашу молитву исполнит. Впрочем, исполнит, возможно, совсем не так, как мы того ожидали. Мы просим, если перефразировать евангельские слова, не рыбу, а змею – Господь же дает нам рыбу, просим мы камень – Он дает нам хлеб. А на самом деле мы постоянно просим и змею, и камней, и еще что‑ то более вредное для себя, но если говорим при этом: «Господи, не как я хочу, но как Ты хочешь», то Господь дает нам то, в чем мы на самом деле нуждаемся.
|
|
|
