 |
Застольные разговоры Адольфа Гитлера за период с 21 марта по 31 июля 1942 года 1 страница
|
|
|
|
Высказывания, сделанные за столом и сразу же после еды и воспроизведенные доктором Генри Пикером
21. 03. 1942, суббота, вечер
«Волчье логово»
Войну всегда следует вести на периферии. Когда парижане подвергаются налетам английских бомбардировщиков, нас это не должно волновать, и потом, уж лучше они, чем берлинцы. В Париже зенитку следует размещать только вокруг военных заводов[121]. Впрочем, парижане в настоящее время не очень‑ то и мерзнут в подвалах в отличие от берлинцев, поскольку там не так холодно. Очень жаль, что из‑ за какого‑ то пьяницы (Черчилля) приходится вести войну, а не заниматься каким‑ нибудь мирным делом, например искусством.
Дома мюнхенских художников поражают своим великолепием. Жаль, что сокровища дома Каульбаха, в котором живет Вагнер, ныне разбросаны по всему свету[122]. Там остался только очень красивый ковер. Но самые красивые ковры он видел у Риббентропа, в квартире которого сразу же бросается в глаза отсутствие гардин. И каждый может видеть, что у министра иностранных дел все в порядке. Хороши также столики без крышек, изготовленные по эскизу профессора Трооста. До блеска начищенные крышки столов из рога, очень, очень изящные, можно встретить в домах немецких крестьян. Жаль только, что не хватает пенообразующих моющих средств.
Кейтель: в доме его родителей за столом сидели на соломенных циновках, которые чистили песком.
22. 03. 1942, воскресенье
«Волчье логово»
Перед тем как сесть за стол, шеф [Гитлер] сказал генералу Шмундту[123], что у него возникла мысль ввести во всех родах войск вермахта «немецкое приветствие»[124], то есть заменить им «прикладывание ладони к головному убору». В этой связи начальник военно‑ исторического отдела штаба верховного командования вермахта полковник Шерфф представил ему следующие соображения.
|
|
|
Древние германцы, приветствуя друг друга, не прибегали к таким жестам. Распространение получило приветствие словом: «Хайль вис! » – то есть «Да сохранишь ты себя в целости и сохранности» (см.: Проколи и. История готов, прим. 555 г. ), а также приветствие Беовульфа из англосаксонского эпоса, обращенное к королю Рюдигеру: «Будь здрав! » – и высказанное после того, как было отложено в сторону оружие нападения. В основе этого приветствия лежит мысль о том, что человек, обращающийся с ним к кому‑ либо, безоружен.
Восклицания с пожеланиями многих лет по окончании коронационных торжеств сопровождались поднятием правой руки. Аналогичным образом приветствовали друг друга также ландскнехты.
Начиная с XII века мы встречаем это приветствие уже в измененном в христианском духе виде: «Да хранит тебя господь! » В церемониале приветствия позднейшего времени еще более подчеркивалась мысль о безоружности приветствующего: снятие шляпы, взятие ружья на караул, салют шпагой, а в начале XVIII века – уже «прикладывание ладони к головному убору».
Не обнаружено никаких признаков какого‑ либо специфически «римского приветствия». Дошедшее до нас в качестве молитвенного жеста поднятие руки в эпоху позднего Рима стало элементом императорского культа. В римской армии, точно так же как и в нашей сейчас, приветствовали, «прикладывая ладонь к головному убору».
Поскольку доктор Порше[125] и Шпеер[126] были намерены сегодня продемонстрировать шефу танк новой конструкции, за обедом присутствовали многочисленные гости, в том числе генералы.
22. 03. 1942, воскресенье, полдень
«Волчье логово»
После еды я склеил телеграмму, полученную от службы безопасности, и по поручению Бормана передал ее Гитлеру. В ней сообщалось, что немецкие епископы зачитали сегодня со всех алтарей пасторское послание[127], в котором обвинили национал‑ социалистское правительство в нарушении установленного конкордатом принципа гражданского мира, и это, дескать, несмотря на то, что 93 процента германского народа исповедуют христианство, а бесчисленное множество католиков на передовых позициях черпают мужество из своей веры и отмечены наградами за свое героическое поведение. Те, кого их религиозное чувство приводит в церковь, подвергаются преследованиям; за священниками установлена слежка, в школах‑ интернатах (например, в национал‑ политических воспитательных заведениях) запрещено преподавание закона божьего, всячески препятствуется воспитанию детей в религиозном духе, заповедь «Не убий! » нарушается организованным в соответствии с приказом правительства убийством неизлечимо больных[128] и показом тенденциозных фильмов («Я обвиняю»), нарушается право собственности (конфискации монастырского имущества), и поэтому возвращающиеся с фронта члены монашеских орденов не находят себе приюта и вообще вынуждены в дальнейшем опасаться покушений на их частную собственность.
|
|
|
Гитлер приказал, чтобы в прессе не только не велось никакой полемики с пасторским посланием, но, напротив, всячески подчеркивалось единение тыла и солдат Восточного фронта. Противодействовать посланию следует лишь с помощью честной, объективной информации.
22. 03. 1942, воскресенье, вечер
«Волчье логово»
За столом я сидел вместе со штандартенфюрером Раттенхубером[129] и капитаном Бауром[130]. Последний упомянул в беседе, что фюрер крайне возмущен мягким приговором, вынесенным убийце женщины, так как он считает убийство женщин и детей особенно подлым делом. И если суды и дальше будут выносить такие приговоры, шеф намерен издать соответствующий имперский закон и послать все министерство юстиции к черту. По мнению Баура, очевидно, наступило время, когда министр юстиции должен подать в отставку[131].
23. 03. 1942, понедельник, полдень
«Волчье логово»
Фюрер: ночью он читал книгу Булера[132] о Наполеоне. Она ему очень понравилась, великолепный стиль, и чувствуется, что это плод напряженного, кропотливого труда.
|
|
|
Хорошо, что в книге подчеркивается: именно Англия – точно так же как и нас – втянула Наполеона в войну. Мы бы поступили несправедливо по отношению к Наполеону, не сказав об этом.
В книге также четко показано: Наполеон потерпел крах из‑ за того, что его окружение было не в состоянии выполнить поставленные перед ним задачи. Он, безусловно, виноват в том, что подбирал на высшие посты недостойных людей. «Родственники не люди» (намек шефа на фильм «Родственники тоже люди»). Ошибается тот, кто считает, что наиболее тесно соединяют людей именно кровные узы. Тому подтверждение – история многих германских королевских династий.
Пехотинец – вот кто несет на себе основные тяготы войны. Если другие располагают транспортом и поэтому обеспечивают себе более или менее сносную жизнь, он вынужден идти пешком, берет с собой разве что съестные припасы, которые расходует в течение дня. Если он и оставит в каком‑ нибудь месте свои вещи, то он все равно туда снова уже никогда не попадет. Спасает его полевая кухня – кстати, русское изобретение, – благодаря которой вообще стала возможной маневренная война, поскольку она дает солдату возможность хоть раз в день получать горячую пищу.
Он с большим интересом читал различные номера «Кунст»[133]. Если сравнить существовавший в 1910 году уровень художественности с нынешним – беря в качестве точки отсчета 1930 год, – то сразу бросается в глаза, как низко мы пали. Засилье евреев привело к губительным последствиям. Сталина следует ценить уже за то, что он не пустил евреев в искусство[134].
Он всегда читает книгу следующим образом: сперва заглядывает в конец, затем пробегает глазами середину и если у него складывается положительное впечатление, то тогда внимательно прочитывает всю книгу от начала до конца.
23. 03. 1942, понедельник, вечер
«Волчье логово»
Когда фюрер вошел в столовую и поздоровался со всеми, то со словами: «Ну и взбучка! » – показал, улыбаясь, на расположенную рядом с дверью телефонную будку, из которой на весь зал рокотал и громыхал голос Бормана.
|
|
|
Рейхсляйтер Борман пользуется исключительным авторитетом у Гитлера, отвечает перед ним за всю работу гражданской администрации и часто и подолгу засиживается у него. Господин Борман – «железный канцлер» партии, он отличается поразительной работоспособностью, принимает всегда на удивление хорошо продуманные решения и держится очень уверенно. Только он совсем не стесняется в выражениях и своим громким голосом заглушает всех здесь.
Сперва последовало обсуждение проблемы сусла и содержания алкоголя в пиве. Затем фюрер приступил к еде и, приказав принести ему очки для чтения подготовленной службой Дитриха сводки иностранной прессы, завел разговор о вооружении и оперативном руководстве. Особенно он радовался сообщению об успешных действиях подводных лодок[135]. Мы хотим назвать количество тоннажа потопленных американских кораблей и одновременно сообщить о налете нашей авиации на следовавший на Мальту английский конвой.
Реплика Боденшатца[136]: англичане превосходно воюют на море хотя бы уже потому, что, зная о превосходстве итальянцев в авиации, тем не менее рискуют отправлять такие конвои, да еще без сопровождения линкоров.
Реплика Хевеля[137]: в отличие от голландцев, которые тоже хорошие моряки, но непригодны для морской войны.
Фюрер: как приятно сообщить, что тоннаж потопленных кораблей составил круглое число, 71 000 тонн, то есть больше, чем американцы могут построить за месяц[138]. Корпуса кораблей еще худо‑ бедно можно склепать, а двигатели – нет. В этом‑ то вся проблема.
Рузвельт – душевнобольной, о чем публично заявил несколько лет тому назад один профессор. Он объявил войну[139], и его не только вышвырнули из Восточной Азии, поскольку он оказался к этому совершенно не подготовлен, но и его торговые корабли продолжали себе плавать, как в мирные времена, у побережья США, представляя собой отличную мишень[140]. А он в смятении то уезжает из Вашингтона, спасаясь от угрозы воздушных налетов, в свое имение, то возвращается обратно. Его заявления для печати также свидетельствуют, что человек душевно болен. И своим поведением доводит всю страну до истерического состояния. Чем же иначе можно объяснить тот факт, что в Чикаго после передачи радиопьесы о высадке марсиан среди вроде бы благоразумных людей началась паника?
Этот господин Рузвельт также не рассчитывал на то, что у нас есть такое мощное оружие, как подводные лодки. Наше преимущество в том, что с самого начала ограничились всего несколькими типами подводных лодок и при серийном производстве учли все их особенности. В конструкцию отдельных подводных лодок можно внести те или иные изменения, основа остается неизменной.
|
|
|
Вообще: нашим подводным лодкам суждено сыграть решающую роль в войне. Ну хорошо, пусть даже господину Рузвельту удастся не допустить распространения военных действий на Исландию, этот перевалочный пункт его – как он любит выражаться – западного полушария, и англичанам придется защищать лишь небольшую ее часть, близкую к их острову! Но положение вещей ныне таково, что уже вся Атлантика – а не только та ее часть, где проходят северные английские конвои, – стала зоной оперативных действий наших подводных лодок, и им даже на руку, что в Средней Атлантике ночи длятся 8... 10 часов.
Вскоре после этого фюрер с ужинавшими вместе с ним 24 высокопоставленными особами отправился смотреть новый выпуск «Дойче вохеншау». Он внес лишь следующие исправления: нужно показать, что война ликвидирует продовольственную проблему не только в Германии – о чем свидетельствуют статистические данные, – но и во всей Европе, а обилие кадров с ликующими детьми привело его в восторг.
24. 03. 1942, вторник, вечер
«Волчье логово»
Шеф сегодня был в особенно хорошем настроении. Возможно, это объясняется его встречей с царем Болгарии Борисом, который прибыл с официальным визитом и пользуется – ко всему прочему, он всегда окружен одними и теми же людьми и очень вежлив – всеобщим уважением. Шеф обедал вместе с ним – присутствовали также Кейтель и Борман – в своем личном бункере.
За ужином шеф высказался о том, какие выводы он сделал для себя из чтения сводки иностранной прессы: стоит нам – то есть тем, кого они постоянно критикуют по мелочам, – провести какую‑ либо рациональную меру, как демократические державы тут же ее у нас заимствуют.
Поэтому нецелесообразно ставить в известность вражеские державы о накопленном нами опыте и вытекающих из него рациональных мерах путем публикаций в прессе или каким‑ либо другим образом. Здесь лучше соблюдать полное молчание.
Генерал Йодль завел разговор о системе комплектования вооруженных сил во время этой, а также первой мировой войн: если в период первой мировой войны – он привел лишь наиболее характерные примеры – рыбаков призывали в ряды горных егерей, а мясников посылали служить в полковую канцелярию, то ныне командование вермахта вовсе не намерено, исходя из «воспитательных соображений», заставлять человека заниматься абсолютно чуждым ему делом, но стремится использовать его так, чтобы он своими способностями принес максимальную пользу вермахту.
Шеф высказал свое мнение по этому вопросу: не следует замыкаться в рамках вермахта, а при организации военного учета нужно исходить из основных интересов нации и рассматривать имеющиеся людские резервы как национальное достояние. Если, к примеру, пожилой человек, в гражданской жизни занятый важной в военном отношении деятельностью, вдруг приходит в какое‑ либо военное учреждение и просит призвать его на военную службу, поскольку, дескать, он офицер запаса и не вправе всю войну сидеть в тылу и сносить презрительные взгляды людей. Тут нужно хорошенько подумать: если этого человека призовут, то, вероятнее всего, он всю войну просидит в военно‑ административных органах вермахта, которые из‑ за наплыва таких вот пожилых людей раздуются до невероятных размеров. Свою важную в военном отношении деятельность этот человек свернет – он, фюрер, лично разбирал подобный случай. Поэтому уж лучше пусть человек носит в гражданской жизни форму и занимается нужной деятельностью, чем будет призван в армию и лишь пополнит собой численный состав военно‑ административных органов.
Частную собственность следует всячески защищать, поскольку это личная собственность.
Есть что‑ то очень здоровое и полезное в том, что из результатов труда складывается семейное состояние. Если оно представляет собой фабрику, то этой фабрикой – при наличии, разумеется, здоровой наследственности – будет успешно и во благо всему народному сообществу руководить член семьи, а не государственный человек. Исходя из этого, он стоит за всемерную поддержку частной инициативы.
Не менее энергично он обязан выступить против анонимных держателей акций. Сам палец о палец не ударив, акционер получает больше дивидендов, если рабочие входящие в состав этого общества фабрики не ленятся, а трудятся не покладая рук, если во главе предприятия стоит гениальный инженер и даже в том случае, если всеми делами вершит грязный спекулянт. Если же акционер продувная бестия, он может, сохраняя полную анонимность, иметь долю в разных акционерных обществах и беззастенчиво наживаться, не опасаясь понести безвозвратные потери.
Против таких вот полученных без приложения усилий спекулятивных барышей он будет всегда активно бороться. От этих прибылей нет никакой пользы народу, ибо ни рабочий, труд которого обеспечивает высокие доходы акционеров, ни инженер не получают должного вознаграждения. Анонимные акционерные общества должны перейти поэтому в руки государства, которое выпустит ценные бумаги для тех, кто желает вложить куда‑ либо сбережения, и будет выплачивать по ним проценты. Тем самым можно избежать спекуляций и появления нажитых ими состояний – ведь, в конце концов, вся Англия этим живет.
С другой стороны, подобное отношение к анонимному состоянию требует, чтобы, невзирая ни на какие трудности, была обеспечена стабильность денежного обращения и цен на все важнейшие виды товаров. Тот, кто при этом выкладывает за персидский ковер не 800, а 1000 рейхсмарок, просто идиот. Ну а с дураком вообще ничего сделать нельзя.
Невозможно помешать кому‑ либо покупать лотерейные билеты или играть в игорных домах и, если он проигрался вчистую, добровольно уйти из жизни. Более того, стоит подумать, не следует ли государству, получившему солидную прибыль за счет его страсти, взять на себя расходы на похороны. Ибо оно получает свою долю с выигрыша не только за счет налогов, но и путем прямого его изъятия. Игорный дом выплачивает налог с оборота, и так далее. Таким образом, свыше 50 процентов идут в доход государству.
Разумеется, у лотерей, если рассматривать их с точки зрения философии жизни, есть и своя положительная сторона. Ибо счастье человеку может принести не только реальность, и поэтому не следует лишать его иллюзий. Большая часть человечества живет своими планами, и лишь немногие из них могут осуществиться. И лучшая лотерея поэтому та, которая не сразу дает человеку возможность выиграть или проиграть, а в течение года тешит его иллюзиями, позволяя строить далеко идущие планы. Поскольку австрийское государство это знало и очень умело использовало, в нем даже в самые худшие времена всегда было много счастливых людей.
Люди устраивали розыгрыши между собой, и в результате – вероятнее всего, в начале XVIII века – появилась лотерея, когда некий хитрец сказал себе, что пусть уж лучше выигрыши достанутся государству, чем частным лицам. И если государство сумеет правильно распорядиться полученными деньгами, например построить на них больницы, то тогда все будет просто прекрасно, ибо человек сможет не только до самого тиража предаваться иллюзиям, но даже проигрыш даст ему ощущение, что он сделал благородное дело. Вопрос о выдаче разрешений на открытие игорных домов он подробно обсуждал с гауляйтером Робертом Вагнером[141] в отношении Баден‑ Бадена, ибо свойственные лотерее милые и приятные черты у игорного дома полностью отсутствуют. Но если закрыть казино, как в Висбадене, то курорт потеряет колоссальный источник дохода. А игроков все равно ничем не исправишь, и они будут играть где‑ нибудь в другом месте – по ту сторону границы, обогащая французов.
Он поэтому спросил тогда: сколько валюты приносит игорный дом? Он исходил из того, что если у кого‑ то есть, к примеру, 100 000 рейхсмарок в валюте, то ему этого мало, но если у кого‑ то их нет, то это для него очень, очень много. Отсюда он сделал вывод, что игроки в казино – и прежде всего иностранцы – нужны лишь для того, чтобы там проигрывать деньги, в частности валюту. Опыт подтвердил правильность решения об открытии в Германии нескольких игорных домов. С их помощью удалось растрясти карманы владельцев валюты, а полученная от них колоссальная прибыль пошла на сохранение для народного сообщества такого курорта, как Висбаден. Естественно, такие институты получают столь огромную прибыль не трудом, а лишь благодаря своему монопольному положению, и поэтому доходы должны попадать не в карманы частных лиц, а непосредственно в казну.
Если рейхсляйтер Борман считает, что этот принцип следует применить в отношении всего энергохозяйства, то ему нужно лишь сказать: да будет так! Монополия на энергохозяйство принадлежит государству, которое выпускает ценные бумаги и тем самым пробуждает в людях интерес к своему монопольному предприятию, но прежде всего к себе самому. Ведь если государство обанкротится, человек вынужден будет поставить на этих бумагах крест и волей‑ неволей на своей шкуре почувствует, сколь тесно его судьба связана с судьбой государства.
Но основная масса пока еще очень глупа и не сознает, насколько ее личное благополучие связано с благополучием государства.
Тот же принцип, что и в отношении энергохозяйства, следует применять также относительно использования других жизненно важных ресурсов: нефти, угля, железа, а также гидроэнергии. Отсюда вывод, что нужно ликвидировать капиталистические общества. Но если деревенский житель отводит воды ручья, чтобы крутились жернова его мельницы, мешать ему в этом не следует.
О том, какие грязные методы применяют анонимные держатели акций, свидетельствует следующий факт: бывшему министру внутренних дел Баварии – он занял этот пост только лишь потому, что прославился своей глупостью, – компания «Байернверк» решила выплачивать пенсию в 38 000 рейхсмарок. Он, шеф, несмотря на все возражения юристов, все же запретил выплачивать эту пенсию человеку, чья деятельность вообще не давала ему права на получение таких денег. Для того чтобы наглядно представить, сколь бесстыжий и наглый характер носит сам факт назначения такой пенсии, вспомним: германский рейхсканцлер в соответствии с законом получал на 4000 рейхсмарок меньше, то есть 34 000.
Уже в молодости он много занимался проблемой капиталистического предприятия‑ монополиста. Он тогда еще обратил внимание, что императорско‑ королевское Дунайское пароходство, получив от государства 4 миллиона субсидий, четверть этой суммы тут же распределило среди 12 членов своего наблюдательного совета. Он установил, что двое из них принадлежали к двум наиболее влиятельным ведущим партиям. И, заполучив по 80 000 крон каждый, позаботились о том, чтобы их партии проголосовали за выделение субсидий. Но тут набрали силу социалисты, чьи люди не были представлены в наблюдательном совете. И разразился скандал.
Шеф полагает: насколько глуп был министр, ведавший этими вопросами, и насколько он недооценил политическое значение скандала, видно уже из того, что он отправил замешанного в эту историю высокопоставленного чиновника отбывать наказание в крепость, вместо того чтобы примкнуть к нему или, наоборот, уничтожить его. Компания в ответ на нападки в прессе и парламенте поставила свои пассажирские пароходы на прикол, и, поскольку члены ее наблюдательного совета, сорвавшие хороший куш, заблаговременно позаботились также о прекращении строительства прибрежной железной дороги, населению был нанесен ущерб. Разумеется, это дело вскоре замяли, расширив состав наблюдательного совета и предоставив в нем места обоим руководителям соци.
Только лишь потому, что вся ее экономическая система основывается на такой вот капиталистической идеологии, положение Англии сейчас столь шатко. Он, фюрер, поэтому своевременно издал распоряжение, согласно которому ни один член какого бы то ни было наблюдательного совета не может быть избран депутатом рейхстага. А поскольку люди, занимающие посты в наблюдательном совете и тому подобные должности, многое просто не в состоянии объективно оценивать, он также распорядился, чтобы члены партии не имели никаких обязательств ни перед частными предпринимателями, ни перед промышленностью, ни вообще в какой бы то ни было хозяйственной отрасли. Но и тем, кто непосредственно служит государству, офицеру и чиновнику, он со спокойной душой может позволить вкладывать свои сбережения в ценные бумаги только в том случае, если они выпущены государством и возможность спекуляций и прочих темных делишек исключена.
25. 03. 1942, среда
«Волчье логово»
Днем шеф обедал в своем личном бункере вместе с фельдмаршалом Листом[142].
За обедом в офицерской столовой старший офицер по особым поручениям вручил мне сводку об упадочнических настроениях среди населения для передачи по инстанции.
Фюрер наложил на эту сводку следующую резолюцию: «Если бы людские суждения играли решающую роль, наше дело было бы давно проиграно. Но истинные взгляды народа носят более глубинный характер и основывается на более прочном, корневом мировоззрении. В противном случае его достижения необъяснимы».
Ректор народной школы в Планитце в Саксонии – как явствует из примечания к сводке – задал своим ученикам классное сочинение на тему: «Кого и что ругают». Сотрудник вышестоящего органа счел это безответственным поступком. Рейхсляйтер[143] с полным правом отметил: «Если один учитель в Великогерманском рейхе позволяет себе подобные эксперименты, то это еще не крушение основ. Разумеется, было бы совершенно неверно сделать из этого пример для подражания. С детьми вообще не следует обсуждать подобные вещи, напротив – им нужно постоянно и с помощью соответствующих примеров демонстрировать величие нашего времени. И сразу станет очевидно, насколько ничтожны мелкие жизненные тяготы по сравнению с борьбой не на жизнь, а на смерть».
Характерно, что при выражениях недовольства, которые дети приводят в своих сочинениях, то и дело фигурирует рейхсмаршал Геринг[144]. «В Германии вообще уже больше ничего нет, даже мыла и мыльного порошка! Хотела бы я знать, чем Геринг стирает свой белый мундир! Может быть, он получает дополнительный паек? Он же должен его хоть два раза в неделю стирать! »
– «Я уже три дня курю липовый цвет. Представляешь, какая вонь? Но Геринга в кино только с толстой сигарой во рту показывают. Все ясно: большая шишка». – «Все они, сами понимаете, министры и Геринг, уж их‑ то не обойдут. Но русские‑ то почти совсем еды не получают, бедняги. Траву жрут от голода! »
– «У больших шишек еды вдоволь. Герман Геринг давно бы укокошил фюрера, будь на то его воля. И тогда бы они на нас рукой махнули и только своими делами занимались! »
– «Знаете, когда война кончится? Когда Геринг сможет надеть брюки Геббельса! »
Приводятся и такие разговоры: «Я спросил одну женщину, есть ли у нее старые вещи. Она ответила: если бы мы действительно завоевали столько земель на Востоке, нам не нужно было бы собирать всякое старье. И захлопнула дверь! »
– «Мой муж ничего хорошего не пишет. И больше всего на свете он хотел бы повесить свою винтовку на стену. Желудок у него уже к позвоночнику прилип; когда подвозчики боеприпасов приезжают на позиции, там уже все съели».
– «Одна женщина говорила, что священников призовут на военную службу. Фюрер точно запретит праздновать рождество. Этим наглым парням трудно даже в церковь сходить».
– «Мой дед всегда говорит: потери, огромные потери. На почте скопилось великое множество телеграмм, но доставлять по адресу разрешается далеко не всем! »
Эти данные, полученные от детей рабочих и служащих, свидетельствуют – по словам референта, – что люди «хотят выговориться, но продолжают по‑ прежнему выполнять свой долг».
По поводу сделанной мной в соответствии с пожеланиями Бормана первой записи высказываний фюрера за столом от 24 марта рейхсляйтер выразил мне свою благодарность. После беседы с Гитлером он передал мне ее запись для дальнейшей передачи по инстанции.
25. 03. 1942
Ставка фюрера
Относительно поступившего сегодня письма партайгеноссе статс‑ секретаря Рейнгардта[145] по поводу поддержания низких цен на оккупированных восточных территориях было высказано следующее замечание:
После введения всеобщей воинской повинности нам пока еще не удалось покрыть расходы на наши вооружения, составившие колоссальную сумму. Есть лишь два пути: или мы взвалим все тяготы по выплате этого долга на плечи наших соотечественников, или на покрытие этих расходов пойдет та прибыль, которую мы сможем извлечь из оккупированных восточных территорий.
Второй путь, несомненно, предпочтительнее. Поэтому фюрер считает, что цены, как и зарплата, должны быть там фиксированными, чтобы сохранялся определенный уровень жизни населения. Вся прибыль от разницы в ценах на восточных территориях и имперских землях должна, естественно, доставаться рейху.
Далее фюрер подчеркнул, что притязать на любые монопольные права и возможность получения монопольной прибыли может также только рейх. Совершенно непонятно, почему господину Реемтсме[146] намеревались предоставить монополию на производство табачных изделий на оккупированных восточных территориях; фюрер категорически запретил это и подчеркнул, что монополия здесь может быть предоставлена только рейху. Там, впрочем, как того уже давно требовал он, фюрер, в ближайшее время будет создана государственная табачная монополия!
По тем же причинам большая часть сельскохозяйственных угодий на тех территориях должна оставаться государственной собственностью, чтобы доходы от продажи сельскохозяйственной продукции доставались исключительно государству и были использованы на покрытие военных расходов. Не говоря уже о том, что необходимые излишки сельскохозяйственной продукции могут быть получены только с крупных земельных угодий.
|
|
|
