 |
Описание. Мышление. Естественный язык
|
|
|
|
ОПИСАНИЕ
(1) Благодаря своей круговой организации живая система является индуктивной системой, которая всегда функционирует прогностически: что произошло однажды, произойдет вновь. Ее организация (генетическая и прочая) консервативна и повторяет только то, что работает. Поэтому живые системы—это также исторические системы; релевантность данного способа поведения всегда детерминирована в прошлом. Целевое состояние (говоря языком наблюдателя), контролирующее развитие организма, детерминировано (исключая случаи мутации) геномом родительского организма. Это верно и по отношению к поведению вообще: настоящее состояние определяется исходя из предыдущего состояния, ограничивающего поле возможных модуляций независимыми сопутствующими событиями. Если данное поведение порождается некоторым данным состоянием относительной активности в нервных клетках, тогда повторение «прежнего состояния» относительной активности должно порождать «прежнее поведение» независимо от того, что является источником повторения. Релевантность такого поведения детерминирована его значимостью для поддержания живой организации, а любые последующие акты живой системы оказываются одинаковыми именно по отношению к этой релеватности. По мере того, как расширялась когнитивная область, в ходе эволюции изменялись как типы поведения, так и способы воплощения их релевантности. В различных областях взаимодействий, а значит и в различных полях каузальных отношений для сохранения фундаментальной кругообразности живой организации релевантны различные виды поведения.
(2) Поскольку ниша организма—это множество всех классов взаимодействий, в которые он может вступать, а наблюдатель созерцает организм в окружающей среде, которую он сам же и определяет, постольку для него любое, отдельно взятое поведение организма выглядит как актуализация ниши, то есть как описание окружающей среды первого порядка (в дальнейшем изложении будет обозначаться заглавной буквой О: Описание). Однако это описание является описанием в терминах поведения (взаимодействий) наблюдаемого организма, а не в терминах репрезентаций состояний окружающей среды. Поэтому отношение между поведением и нишей принадлежит исключительно когнитивной области наблюдателя.
|
|
|
(3) Один организм может вносить модификации в поведение другого организма двумя основными способами:
(а) взаимодействуя с другим организмом так, что оба организма оказываются связанными друг с другом таким образом, что последующее поведение одного из них строго зависит от предыдущего поведения другого; это имеет место, например, при ухаживании или в поединке. Таким образом, два организма могут порождать цепочку взаимосвязанного поведения;
(б) ориентируя поведение другого организма на какую-либо часть его области взаимодействий, отличную от части, в которую входит данное взаимодействие, причем ориентация последней может сравниваться с ориентацией ориентирующего организма. Это может иметь место, если только области взаимодействий обоих организмов в значительной мере совпадают между собой. В этом случае никакой взаимосвязанной цепочки поведения не возникает, потому что последующее поведение обоих организмов зависит от исхода независимых, хотя и параллельно протекающих, взаимодействий.
В первом случае можно сказать, что организмы взаимодействуют, во втором—что они общаются (вступили в коммуникацию). Второй случай представляет собой основу для любого языкового поведения. Первый организм порождает (как это видится наблюдателю) Описание своей ниши, которое, будучи значимо само по себе в качестве поведения (в когнитивной области первого организма и независимо от него), ориентирует второй организм в его когнитивной области на взаимодействие, из которого следует поведение, параллельное поведению первого организма, но не связанное с ним. Поведение, которое вызвано ориентирующим поведением, представляет собой денотативное поведение: оно указывает на такую черту окружающей среды, с которой второй организм сталкивается в своей нише и Описывает соответствующим поведением и которую он может трактовать как независимую сущность. Для наблюдателя ориентирующее поведение является Описанием второго порядка (в последующем изложении выделяется курсивом: описание), которое является репрезентацией того, денотатом чего оно выступает с точки зрения наблюдателя. В противоположность этому для второго организма ориентирующее поведение первого организма является коннотативным. Для второго организма оно предполагает взаимодействие в собственной когнитивной области, которое в случае его осуществления порождает поведение, Описывающее один из конкретных аспектов ниши. То, коннотатом чего является ориентирующее поведение, представляет собой функцию когнитивной области ориентируемого организма, а не того, кто ориентирует.
|
|
|
(4) В ориентирующем взаимодействии первого организма поведение как коммуникативное описание вызывает в нервной системе второго организма специфическое состояние активности. Это состояние активности воплощает в себе отношения, порождаемые взаимодействием, и является репрезентацией поведения второго организма (Описанием его ниши), возникшего как коннотат ориентирующего поведения первого организма. Представляя собой состояние нейронной активности, эта репрезентация может в принципе трактоваться нервной системой как единство взаимодействий, так что второй организм при наличии соответствующей способности может взаимодействовать с репрезентациями собственных Описаний своей ниши, как если бы они были независимыми сущностями. Все это ведет к порождению еще одной области взаимодействий (а значит, и дополнительного измерения когнитивной области), области взаимодействий с репрезентациями поведения (взаимодействий), включая и ориентирующие взаимодействия, как если бы эти репрезентации были независимыми сущностями внутри ниши, —к порождению языковой области.
|
|
|
(5) Если организм может порождать коммуникативное описание, а затем взаимодействовать со своим собственным состоянием активности, являющимся репрезентацией этого описания, порождая при этом еще одно такое описание, которое ориентирует относительно этой репрезентации..., тогда процесс этот может в принципе осуществляться рекурсивным образом до бесконечности, а организм становится наблюдателем; он порождает дискурс как область взаимодействий с репрезентациями коммуникативных описаний (ориентирующих актов поведения).
Более того, если подобный наблюдатель посредством ориентирующего поведения может ориентировать себя относительно себя самого, а затем порождать коммуникативные описания, которые ориентируют его относительно описания этой самоориентации, тогда, осуществляя все это рекурсивно, он может описывать себя описывающим себя. ... до бесконечности. Таким образом, дискурс путем коммуникативного описания порождает парадокс самоописания, то есть самосознание, выступающее в качестве новой области взаимодействий.
(6) Нервная система, способная рекурсивно взаимодействовать со своими собственными состояниями, как если бы они были независимыми сущностями, может делать это независимо от способов порождения этих состояний и в принципе может бесконечно повторять эти рекурсивные взаимодействия. Единственно, что ограничивает ее—это необходимость того, чтобы прогрессирующее преобразование ее актуального и потенциального поведения (которое в такой системе необходимо сопутствует самому поведению) прямо или косвенно было подчинено сохранению фундаментальной кругообразности живой организации. Языковая область, наблюдатель и самосознание—все они возможны постольку, поскольку все они возникают как различные области взаимодействий нервной системы со своими собственными состояниями, репрезентирующими различные модальности взаимодействий организма.
|
|
|
МЫШЛЕНИЕ
(1)Я полагаю, что в нервной системе, детерминированной состоянием, нейрофизиологический процесс, состоящий в том, что нервная система взаимодействует с некоторыми из своих собственных внутренних состояний, как если бы они были независимыми сущностями, соответствует тому, что мы называем мышлением. Такие внутренние состояния нервной активности, в остальном подобные другим состояниям нервной активности, участвующим в спецификации поведения, как это имеет место, например, в рефлекторных механизмах, порождают поведение, вызывая в нервной системе специфические изменения состояния. Как понятое таким образом мышление, так и рефлекторные механизмы представляют собой нейрофизиологические процессы, предопределяющие поведение; однако они и различаются между собой, так как в случае рефлекторного действия мы в своем описании можем проследить цепочку нервных взаимодействий, которая начинается со специфического состояния активности на сенсорных поверхностях, а в случае мышления цепочка нервных взаимодействий, приводящая к данному поведению (изменению в эффекторных поверхностях), имеет своим началом некоторое, поддающееся различению состояние активности самой нервной системы, независимо от того, как оно могло возникнуть. Соответственно мышление представляет собой такой модус работы нервной системы, при котором ее внутренняя анатомическая проекция (возможно, многократная) функционально отражается на самое себя.
(2) Процесс мышления, как он охарактеризован выше, по необходимости не зависит от языка. То, что это так даже в случае того, что мы называем «абстрактным мышлением», очевидно из наблюдений за человеческими субъектами с расщепленным мозгом. (Gazzaniga, Bogen and Sperry, 1965). Эти наблюдения показывают, что несмотря на то, что у неречевого полушария отсутствует способность к речи, в нем... могут совершаться операции, которые наблюдатель назвал бы абстрактным мышлением, и что «безъязычие» этого полушария означает лишь то, что оно не может порождать дискурс. Рассуждая о понятиях или идеях, мы описываем собственные взаимодействия с репрезентациями своих описаний, а благодаря операциям в языковой области мы мыслим. Трудность возникает вот почему: вместо того, чтобы присмотреться к тому функциональному процессу, благодаря которому описания оказываются возможными, мы рассматриваем мышление через наше описание в терминах понятий, как если бы мышление было чем-то специфически человеческим и при этом было бы изоморфно представлениям, воплощенным в описаниях.
|
|
|
ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЯЗЫК
(1) Языковое поведение является ориентирующим поведением; оно ориентирует ориентируемого в когнитивной области последнего на взаимодействия, которые не зависят от природы самих ориентирующих взаимодействий. Насколько та часть когнитивной области организма, на которую ориентируемый ориентирован подобным образом, не детерминирована генетически, а определяется через взаимодействия, настолько один организм может в принципе ориентировать другой организм на любую часть своей когнитивной области посредством произвольных способов поведения, которые также определяются взаимодействиями. Однако такие консенсуальные ориентирующие взаимодействия возможны только, если области взаимодействий двух организмов в определенной мере можно сравнивать между собой, ибо только в этом случае два организма способны выработать конвенциональную и при этом конкретную систему коммуникативных описаний для ориентации друг друга на ко-оперативные классы взаимодействий, релевантных для. обоих этих организмов.
(2) Чтобы понять, как естественные языки возникли в процессе эволюции, надо выявить такую их фундаментальную биологическую функцию, которая в ходе естественного отбора могла бы их породить. До сих пор такое понимание было невозможно, потому что язык считали денотативной символической системой, предназначенной для передачи информации. Однако если бы биологическая функция языка состояла в передаче информации, то для того, чтобы он мог возникнуть в процессе эволюции, необходимо было бы предварительное существование функции денотации, из которой и могла бы развиться символическая система передачи информации. Но именно функцию денотации и требуется объяснить в первую очередь с точки зрения ее происхождения в процессе эволюции. Напротив, если признать, что язык коннотативен, а не денотативен, и что функция его состоит в том, чтобы ориентировать ориентируемого в его собственной когнитивной области, а не в том, чтобы указывать ему на независимые от него сущности, то очевидно, что усвоенные ориентирующие взаимодействия воплощают в себе функцию неязыкового происхождения, которая в условиях естественного отбора взаимодействий, способных применяться рекурсивно, может порождать в процессе эволюции систему ко-оперативных консенсуальных взаимодействий между организмами, то есть естественнный язык. Конкретные ориентирующие взаимодействия, как и любое другое усвоенное поведение, возникают в результате замены одного типа взаимодействия другим, так что это последнее и оказывается причиной данного поведения; происхождение же ориентирующих взаимодействий совершенно не зависит от степени сложности системы ко-оперативных взаимодействий, возникшей в результате их рекурсивного применения, поскольку оно (происхождение о. в. ) обеспечено способностью нервной системы к научению. Ориентирующие взаимодействия, широко распространенные также и у других животных, особенно очевидны у приматов, наблюдая за которыми легко видеть, как слышимое и видимое поведение одного индивида ориентирует других в их когнитивных областях (£ ау, 1968), и у дельфинов, которые, по-видимому, выработали богатую и эффективную систему ко-оперативных аудиальных взаимодействий (Lilly, 1967). В соответствии с вышесказанным, я считаю, что усвоенные путем научения ориентирующие взаимодействия вкупе со способом поведения, допускающим независимое рекурсивное расширение такой области взаимодействий организма, как социальная жизнь и/или изготовление и употребление орудий, явились, повидимому, той основой, исходя из которой в процессе эволюции совершался отбор ориентирующего поведения, приведшего у гоминидов к появлению современных языков.
(3) Поведение (функция) зависит от анатомической организации (структуры) живой системы, поэтому анатомию невозможно правомерным образом отделить от поведения: эволюция поведения—это эволюция анатомии, и наоборот: анатомия дает основание для поведения, а значит и для разнообразия последнего; поведение же обеспечивает основу для действия естественного отбора, а значит для преобразования в ходе истории анатомической организации организма. Однако и структура, и функция соотносятся с перспективой, задаваемой взаимодействиями системе и их нельзя рассматривать независимо от условий, определяющих эту систему как единство взаимодействий, ибо то, что в одной перспективе является единством взаимодействий, в другой оказывается лишь компонентом более крупного единства взаимодействий или же представляет собой несколько независимых единств. Процесс эволюции живых систем оказывается детерминистическим процессом неизбежно возрастающей сложности именно благодаря динамике процесса индивидуации как процесса, происходящего во времени, когда при наличии подходящих обстоятельств каждое состояние изменяющейся системы может стать единством взаимодействий. Так, в эволюции языка естественный отбор, действуя на ориентирующее поведение как на функциональное поведение, которое, будучи развито, способствует значительному возрастанию ко-операции между общественными животными, привел к анатомическим изменениям, дающим основу для усложнения ориентирующего поведения и диверсификации взаимодействий, на которые человек может быть ориентирован в своей когнитивной области. Ориентирующее поведение усложнилось в результате усложнения и диверсификации моторного поведения, в первую очередь в результате развития артикуляционных органов (vocalization) и изготовления орудий труда. Взаимодействия, на которые человека можно ориентировать, стали разнообразнее благодаря сопутствующему расширению внутренней проекции мозга на самого себя через посредство новых взаимосвязей между различными участками головного мозга (сравнительно с другими приматами), между участками коры и подкорковыми ядрами (Gеschwind, 1964), а кроме того, возможно, и между различными слоями коры и клеточными системами внутри самой коры головного мозга.
(4) До тех пор, пока язык считается денотативным, на него приходится смотреть как на некое средство для передачи информации, как если бы что-то от одного организма передавалось другому таким образом, что спецификации «отправителя» уменьшали область неопределенности «получателя». Но стоит признать, что язык коннотативен, а не денотативен и что его функция состоит в том, чтобы ориентировать ориентируемого в его когнитивной области, не обращая внимания на когнитивную область ориентирующего, как становится очевидным, что никакой передачи информации через язык не происходит. Выбор того, куда ориентировать свою когнитивную область, совершается самим ориентируемым в результате независимой внутренней операции над собственным состоянием. «Сообщение» является причиной выбора, однако произведенная им ориентация не зависит от того, какие репрезентации заключает в себе это «сообщение» для самого ориентирующего. Строго говоря, никакой передачи мысли между говорящим и его слушателем не происходит. Слушатель сам создает информацию, уменьшая неопределенность путем взаимодействий в собственной когнитивной области. Консенсус возникает лишь благодаря ко-оперативным взаимодействиям, в которых результирующее поведение каждого из организмов служит поддержанию их обоих. Наблюдатель, созерцающий коммуникативное взаимодействие между двумя организмами, уже выработавшими некую консенсуальную лингвистическую область, может описывать это взаимодействие как денотативное. Ему кажется, что сообщение (знак) является денотатом объекта, который Описывается (специфицируется) поведением ориентируемого, и что поведение ориентируемого детерминировано этим сообщением. Но поскольку исход взаимодействия детерминирован в когнитивной области ориентируемого независимо от того, какой смысл имеет это сообщение в когнитивной области ориентирующего, постольку денотативная функция сообщения принадлежит лишь когнитивной области наблюдателя и никак не определяет действительной эффективности коммуникативного взаимодействия. Ко-оперативное поведение, которое может развиваться из этих коммуникативных взаимодействий, является вторичным процессом, не зависящим от действительной эффективности последних. И если в обыденных рассуждениях разговоры о передаче информации, по-видимому, вполне обычны, то лишь потому, что говорящий молчаливо полагает, будто его слушатель тождествен ему, а значит и когнитивная область последнего тождественна его собственной когнитивной области (чего никогда не случается), и искренне удивляется, когда возникает то или иное «недоразумение». Такой подход оправдан для систем коммуникации, созданных человеком, в которых разработчик явно или неявно исходит из представления о тождественности отправителя и получателя, так что сообщение, если только оно не искажено в процессе передачи, на приеме неизбежно отбирает то же множество состояний, которое репрезентировано им в исходном пункте. В отношении естественных языков такой подход не оправдан.
(5) Выбор того, на что ориентироваться в собственной когнитивной области в результате языкового взаимодействия, принадлежит слушателю. Поскольку механизм выбора, как это свойственно каждому нейронному процессу, зависит от состояния, постольку состояние активности, из которого должен возникнуть выбор (новое состояние нейронной активности), ограничивает возможные выборы, представляя собой в ориентируемом субъекте некую систему отсчета. Сказанное действительно и для говорящего: состояние активности, из которого возникает его коммуникативное описание (языковые высказывания), представляет собой систему отсчета, задающую его выбор. Все те взаимодействия, которые независимо друг от друга определяют системы отсчета каждого из участников разговора, образуют собой контекст, где имеет место данное языковое взаимодействие. Таким образом, каждое языковое взаимодействие по необходимости зависит от контекста, причем, несмотря на различие систем отсчета данных двух процессов, эта зависимость носит строго детерминистический характер как для ориентирующего, так и для ориентируемого. Как бы то ни было, неоднозначность языкового взаимодействия, отмечаемая наблюдателем, справедлива только для него самого, поскольку он не имеет доступа к контексту, в котором происходит это взаимодействие. Предложение «Преследования полицейских довольно опасны» однозначно для обоих собеседников независимо от последующего поведения, которое оно порождает в каждом из них; для наблюдателя же, стремящегося прогнозировать ход последующих взаимодействий, это предложение неоднозначно.
(6) Если языковые взаимодействия воспринимать как ориентирующие взаимодействия, то можно заметить, что в функциональном плане нельзя отделить друг от друга семантику и синтаксис, несмотря на кажущуюся легкость, с какой они различаются в описаниях наблюдателя. Истинность сказанного подтверждается двумя соображениями:
(а) Некоторая последовательность коммуникативных описаний (в нашем случае—слов) скорее всего явится причиной возникновения в ориентируемом субъекте последовательности ориентаций, сменяющих друг друга в его когнитивной области, причем каждая из ориентаций возникает из состояния, оставшегося после предыдущей ориентации. Это хорошо видно на примере предложения «Преследования полицейских довольно опасны», в котором каждое из слов, последовательно сменяющих друг друга, ориентирует слушателя на некоторое конкретное взаимодействие в своей собственной когнитивной области, релевантное некоторым конкретным образом (проявляющимся в порождаемом им поведении), зависящим от предыдущей ориентации. Мы не должны упускать из виду этого факта, несмотря на то, что наблюдателю, видимо, легче описать слово «опасны» (или любое другое слово), указывая на его грамматические или лексические функции, нежели определить конкретную природу ориентации, вызываемой этим словом. Наблюдатель рассуждает, пользуясь языком, так, что любое объяснение слова «опасны», которое он может дать, лежит в области описания, тогда как ориентация, вызываемая самим словом, ориентация как изменение состояния самого слушателя—это некоторое внутреннее взаимодействие в его собственной когнитивной области.
(б) Целая серия коммуникативных описаний сама по себе может являться коммуникативным описанием. Будучи завершена, она в целом может ориентировать слушателя на видение с точки зрения, обусловленной тем состоянием, к которому она сама же его и привела. Ограничение на подобные усложнения налагается исключительно способностью нервной системы проводить различия между своими собственными различимыми внутренними состояниями и взаимодействовать с ними, как если бы они были независимыми сущностями.
(7) Языковое поведение представляет собой процесс непрерывной ориентации. Поэтому то новое состояние, в котором система оказывается после языкового взаимодействия, возникает в итоге языкового поведения. Правила синтаксиса и порождающей грамматики (Chomsky, 1968) указывают на повторяющиеся черты, которые наблюдатель отмечает в языковом поведении (и сумел бы заметить в любом поведении), которые, будучи порождением функциональной организации системы, задают спецификацию взаимодействий, возможных в любой данный момент времени. Правилами такие правила являются только в когнитивной области наблюдателя, то есть в сфере описаний, поскольку в любой системе переходы от одного состояния к другому, являясь внутренними процессами, не связаны с природой вызываемых ими взаимодействий. Любая корреляция между различными областями взаимодействий принадлежит исключительно когнитивной области наблюдателя и предстает в виде отношений, возникающих как результат его одновременных взаимодействий с обеими областями.
(8) Координированные состояния нейронной активности, специфицирующие тот или иной вид поведения как серию состояний эффекторов и рецепторов, обретающих в консенсуальной области свой смысл, с точки зрения нейрофизиологии их порождения не отличаются от других координированных состояний нейронной активности, специфицирующих другие виды поведения, обладающие врожденным или приобретенным смыслом (ходьбу, полет, игру на музыкальном инструменте). Поэтому несмотря на всю сложность моторных и сенсорных координаций, связанных с порождением речи, своеобразие языкового поведения состоит не в сложности или природе серии эффекторных и рецепторных состояний, конституирующих это поведение, а в той релевантности, которую такое поведение приобретает для поддержания фундаментальной круговой организации взаимодействующих организмов благодаря развитию консенсуальной области ориентирующих взаимодействий. Говорение, ходьба и игра на музыкальном инструменте различаются между собой не природой координированных нейронных процессов, которыми они специфицируются, а под-областями взаимодействий, в которых они приобретают свою значимость.
(9) Ориентирующее поведение в организме с нервной системой, способной рекурсивно взаимодействовать со своими собственными состояниями, расширяет когнитивную область этого организма, давая ему возможность рекурсивно взаимодействовать с описаниями своих собственных взаимодействий. В результате:
(а) Естественный язык возникает как новая область взаимодействий, в которой модификации организма вызываются его же описаниями своих взаимодействий, воплощенными в состояниях активности нервной системы. С этого момента эволюция организма испытывает на себе влияние собственных взаимодействий в областях наблюдения и самосознания.
(б) Естественный язык—по необходимости порождающий, ибо он является результатом рекурсивного применения одной и той же операции (выступающей в качестве нейрофизиологического процесса) к результатам этого применения. (в) Новые последовательности ориентирующих взаимодействий (новые предложения) внутри консенсуальной области по необходимости понятны слушателю (ориентируют его), потому что каждый из компонентов, входящих в эти последовательности, обладает определенными ориентирующими функциями в качестве одного из членов консенсуальной области, в определение которой он вносит свой собственный вклад.
|
|
|
