| 25осбр | 57осбр | 58 осбр | 23 осбр | 24 осбр | 327 cd | Всего

330 1302

196*

Наступление провалилось. Однако натиск волховцев был силен. Немецкий офицер, воевавший у станции Тигода против 310-й стрелковой дивизии 4-й армии Волховского фронта, записал в дневнике 10 января 1942 г.: «Русские доставляют нам много трудов. Стоит вопрос, быть или не быть северному фронту»³⁵. Понимало эту угрозу и высшее командование Германии. Генерал Ф. Гальдер 9 января в «Дневнике» отметил: «На волховском участке отбита атака противника. Здесь и в районе Ладожского озера близится крупное наступление противника»³⁶. Из записи Гальдера следует, что враг принял наше плохо организованное наступление всего лишь за разведку боем.

Провал первой попытки заставил Военный совет Волховского фронта просить Ставку перенести операцию еще на три дня. Ставка согласилась, хотя, конечно, там понимали, что в существующих условиях нельзя за три дня подготовить войска к наступлению. Задачи войскам остались почти без изменений. Главный удар по-прежнему наносила 2-я ударная армия. Ей на помощь в район Ямно — «Красный Ударник» нацеливалась вся авиация фронта. В полосе наступления армии фронтовое командование распорядилось организовать переправу для 60-тонных танков КВ. Стрелковым бригадам и 327-й стрелковой дивизии придали с целью усиления артполки³⁷. Но для должной подготовки времени все равно не хватило и к намеченному сроку — 10 января — фронт оказался не готов к наступлению. Однако Ставка придавала операции столь большое значение, что 10 января в разговоре по прямому проводу Сталин сам предложил Мерецкову отсрочить операцию еще на пару дней. Мерецков попросил три дня, больше не осмелился, хотя по его собственному признанию для подготовки требовалось еще 15-20 суток. В результате наступление наметили на 13 января. Вину за срыв подготовки Сталин, разумеется, возложил на Мерецкова. В телеграфном разговоре с Мерецковым Сталин заявил: «У русских говорится: поспешить — людей насмешишь. У вас так и вышло, поспешили с наступлением, не подготовив его и насмешили людей. Если помните: я вам предлагал отложить наступление, если Ударная армия Соколова не готова. Вы отказались, а теперь пожинаете плоды своей поспешности»³⁸. В этих словах — весь Сталин. Здесь и его безразличное отношение к людям, когда смерть способна вызывать только смех, и постоянное стремление переложить вину на других. Но, с другой стороны, в словах Сталина была и большая доля истины: в

Подсчитано ветераном 23 бригады М. М. Агаповым. Можно думать, что все «пропавшие безвести» тоже погибли, но не были обнаружены в сугробах в течение дня и ночи с 8 на 9 января 1942 г. и поэтому не попали в списки погибших.

то время далеко не все высшие командиры РККА владели оперативным искусством. Ведь, многие из них продвинулись на высокие посты в результате «великих чисток» и не имели соответствующего образования и опыта. Поэтому Сталин решил не ограничиваться указаниями по телеграфу и в тот же день, 10 января, за подписью своей и начальника Генштаба А. М. Василевского направил Мерецкову директиву Ставки за номером 03. Директива требовала от командиров частей и соединений прежде всего «научиться взаимодействовать». Далее в документе напоминалось о необходимости концентрировать силы в ходе наступления, в связи с чем следовал строгий приказ «запретить располагать отдельные дивизии цепочкой» и предписывалось «создавать ударные группы из 3-4 дивизий». В заключительной части директивы особо подчеркивалось, что «только соединенные действия ударных групп (... ) могут обеспечить успех наступления»³⁹.

Такие оперативные группы вскоре были созданы во всех армиях Волховского фронта. Они сыграли положительную роль в управлении войсками, однако не смогли заменить столь необходимой боевой техники. Именно слабое техническое оснащение фронта явилось одной из причин неудачи первой попытки наступления. В 52-й армии, например, в нарушение довоенных норм ни одна стрелковая дивизия, кроме 305-й, не имела своего танкового батальона. Правда, германские нормативы вообще не предусматривали оснащения пехотных дивизий танками, но в то время враг имел лучшие возможности привлекать на помощь своей пехоте специальные танковые части. Нашим наступавшим войскам мог помочь только подавляющий перевес в живой силе, но такого перевеса не было. Кроме того, к 10 января войска 2-й ударной армии сосредоточиться не успели, а свежие части 59-й армии понесли потери. В еще большей степени потери сказались на боевых возможностях 4-й и 52-й армий, которые непрерывно сражались с лета 1941 г. В 52-й армии на 10 января 1942 г. имелось всего-навсего 14000 штыков и 900 сабель. То есть вся 52-я армия по количеству живой силы фактически равнялась одной стрелковой дивизии полного состава и неполному кавалерийскому полку. Из технических средств в армии имелось 110 орудий всех калибров плюс 25 противотанковых пушек, а кроме того 160 минометов, дивизион PC («Раисы» или «Катюши») М-8 и 50 противотанковых ружей. Все это распределялось по пяти стрелковым дивизиям ( 267-й, 259-й, 305-й, 46-й, 225-й) и 25-й кавалерийской дивизии. Причем, войска армии развернулись для наступления в три эшелона. В первом эшелоне на рубеже Русса-Муравьи находились 267-я и 305-я дивизии, во втором эшелоне — 259-я и 46-я дивизии, в третьем — 25-я кавалерийская дивизия. 225-я стрелковая дивизия занимала оборону на рубеже деревня Муравьи — озеро Ильмень, имея основную группировку в Муравьях. Таким образом, все перечисленные технические средства (весьма ограниченные) не были к тому же собраны воедино, а рассредотачивались по трем эшелонам на фронте почти в 30 км⁴⁰. В таких условиях рассчитывать на успех было очень трудно, но люди не теряли бодрости. Они по-прежнему связывали свои надежды с двумя армиями из резерва Ставки — 59-й и 2-й ударной. Иллюзии фронтовиков вполне объяснимы. Но на что надеялись Сталин и высшее командование РККА? На возможность победить большой кровью? Или на искусство полководцев? Последнему обстоятельству Сталин, видимо придавал особое значение. На что еще оставалось рассчитывать? Ведь по всем статьям у Волховского фронта отсутствовал решающий перевес над противником. Возможно, потому-то и прислал Сталин Мерецкову директиву № 03, чтобы в приказной форме заставить командование фронта использовать в боевой практике азы полководческого искусства. По той же причине он сделал из неудачного наступления соответствующие оргвыводы: Ставка убедилась в профессиональной непригодности командарма Соколова и 10 января его отозвали в Москву. 2-ю ударную армию принял генерал-лейтенант Н. К. Клыков, которого на прежнем посту командующего 52-й армией сменил генерал-лейтенант В. Ф. Яковлев из 4-й армии.

Одновременно с Волховским фронтом в соответствии с планом разгрома врага под Ленинградом войска Северо-Западного фронта начали 7 января операцию по окружению и разгрому главных сил 16-й немецкой армии в районе Демянска и Старой Руссы. Наступление развивалось трудно, но в целом успешно.

Ленинградский фронт не имел сил для большого удара. Его 54-я армия ждала сигнала к наступлению вне блокадного кольца в районе Погостья, чтобы двинуться навстречу волховцам.

Волховский фронт готовился к решительному удару. Самая северная армия фронта — 4-я — занимала рубеж Кириши, Лезно с главной группировкой на левом фланге. Ее измотанные боями части имели большой некомплект личного состава и слабое вооружение. Лишь две дивизии были

укомплектованы полностью. Южнее 4-й, на рубеже Завижа, Дымно, располагалась 2-я ударная армия. Ее главная группировка нацеливалась на Селище, «Красный Ударник», Спасскую Полисть. Крайний левый фланг фронта занимала 52-я армия, имея главные силы на стыке со 2-й ударной⁴¹. (Где 59-я --??? )

Наступление Волховского фронта должны были поддержать партизаны. В начале января 1942 г. в полосе Волховского фронта действовало около 25 партизанских отрядов, численностью по 20-30 чел. каждый. Однако отряды находились в тяжелом положении. Оккупанты постоянно проводили карательные операции. Связи партизан с местным населением оказались нарушены. Бывший командир партизанского отряда В. П. Самухин свидетельствует: «Заходить в деревни и проводить беседы с народом стало почти невозможно. Множительных аппаратов у партизан не было. Отдельные листовки, написанные от руки, не могли противостоять той массовой идеологической обработке населения, которую вели немецко-фашистские захватчики на оккупированной территории». Кроме того, прервалась связь партизан с советским тылом, т. к. в одних отрядах погибли радисты, а в других отсутствовали батареи питания для раций. Плохо обстояло дело с оружием и еще хуже с продовольствием, т. к. осенью 1941 г. шли бои и местные жители не успели убрать урожай, а многие совсем не занимались сельским хозяйством, они жили лесными промыслами и продукты покупали. Зимой 1941—1942 гг. значительная часть местного населения находилась на грани голода⁴². Таким образом, в начале операции волховские партизаны не могли оказать большой помощи фронту.

12 января генерал Ф. Гальдер записал в «Дневнике»: «На волховском участке фронта — затишье перед бурей»⁴³.

Утром 13 января Волховский фронт возобновил наступление. Получасовая артиллерийская подготовка не смогла подавить огневые точки противника. До вражеских окопов предстояло преодолеть 800-1000 м открытого пространства при морозе свыше 30° и глубине снежнего покрова 1, 5 м⁴⁴. Пехота подошла к реке в 11 часов. Четыре армии под сплошным пулеметным огнем, устилая Волхов трупами, рванулись к западному берегу. Наступление 4-й армии вскоре захлебнулось, ей пришлось отражать контратаки противника. 59-я армия продвинуться тоже не смогла. Успех наметился лишь в 15-километровой полосе наступления 52-й и 2-й ударной армий.