 |
Глава III. ЛЮБАНЬ 11 страница
|
|
|
|
Однако обобщенные сведения не позволяют представить количество потерь непосредственно по каждой армии Волховского фронта в отдельности. Особенно трудно определить потери 2-й ударной армии при выходе из окружения в 20-х числах июня. Количество погибших в Мясном Бору и попавших в плен точно не известно. Для рассмотрения данного вопроса в нашем распоряжении имеется несколько разнородных источников. Во-первых, мемуары командовавшего Волховским фронтом К. А. Мерецкова. Он сообщает, что вышло из окружения 16000 чел., погибло при прорыве 6000 чел. и 8000 пропало без вести22.
Во-вторых, мы можем обратиться к документам. Среди них доклад, который Особый отдел Волховского фронта в августе 1942 г. представил заместителю наркома НКВД комиссару госбезопасности 1 ранга В. С. Абакумову. Доклад специально посвящен состоянию 2-й ударной армии. В соответствии с докладом, во 2-й ударной армии вместе с тылами бригад и дивизий и их резервами, которые находились за Волховом, на 1 июня 1942 г. оставалось 40157 чел., вышло из окружения по сведениям на август 1942 г. 13018 бойцов и командиров, судьба остальных 27139 чел. не известна23.
И, наконец, по сообщению Берлинского радио от 28 июня 1942 г. немцы захватили в Мясном Бору почти 30000 пленных24.
Все три названных выше источника — мемуары, доклад и сообщение опубликованы и достаточно известны, однако анализа их не проводилось. Поэтому, рассматривая вопрос о потерях 2-й ударной армии, остановимся, прежде всего, на этих источниках.
Указаний о количестве погибших в «Долине смерти» доклад Оособого отдела фронта и другие опубликованные вместе с ним документы НКВД не содержат. К. А. Мерецков, напротив, приводит в своих воспоминаниях эту информацию, которую он мог получить, сопоставив число вышедших из окружения с докладом начальника штаба 2-й ударной армии П. С. Виноградова от 21 июня 1942 г., где на основе строевых записок сообщалось о численном составе армии. Текст доклада не опубликован и хранится в ЦАМОРФ. Однако сведения КА. Мерецкова о количестве погибших — 6000 чел. — представляются не полными. Они учитывают только потери в коридоре при выходе из окружения, но их следует еще увеличить за счет пропавших без вести и военнопленных, из которых многие погибли.
|
|
|
Сведения противника о количестве советских военнопленных, захваченных во время Любанской операции и при выходе армии из окружения (30000 чел. ) внешне совпадают с данными о количестве пропавших без вести в докладе Особого отдела НКВД (27139). Отсюда может сложиться впечатление, что все оставшиеся в Мясном Бору попали в плен. Однако 30000 пленных неприятель захватил за все время боев, т. е. с января по июнь 1942 г. Кроме того, в число 30000 входят не только воины 2-й ударной, но и воины других волховских армий. В то же время известно, что в цифру 300000 немцы не стали включать наших раненых, захваченных ими в последние дни в Мясном Бору. К 25 июня в госпитале 2-й ударной находилось до 12000 раненых, а ведь были еще госпитали бригад и дивизий. Между прочим, эти раненые не числились в списках частей на 1 июня 1942 г. и не
вошли в большинстве своем в 40157 чел., состоявших в то время в строю в окруженной армии. Не отмечены они и в последующих строевых докладах. Какова же их судьба?
Некоторые ветераны рассказывают, что часть раненых перед прорывом из окружения 24 июня уничтожил Особый отдел 2-й ударной армии: особисты убивали раненых из ручного пулемета; автомашины, на которых были погружены раненые, особисты взрывали. Случаи уничтожения наших раненых особыми отделами в условиях окружения в минувшую войну не являлись редкостью. Причина массовых убийств беззащитных людей заключалась, вероятно, в нежелании отдать противнику человеческий материал, способный повернуть оружие против тех, кто завел их в смертельное кольцо и бросил. Это яркое свидетельство неуверенности режима в прочности основ и правоте своего существования, его неумения действовать профессионально, боязни правды и страха перед собственным народом. Но в Мясном Бору уничтожить сразу много людей особисты не могли по двум причинам. Во-первых, здесь нельзя было взорвать всех раненых одновременно, как сделали в штольнях Севастополя в конце обороны, их нельзя было расстрелять всех сразу в домах-госпиталях или в нескольких госпитальных палатках, как в окружении под Вязьмой в 1942 г., потому что они не были собраны воедины, а лежали рассредоточено на огромной поляне и в лесу рядом с нею. Во-вторых, расстрел происходил на глазах у всех и неминуемо должен был вызвать противодействие раненых, медицинского персонала и любого нормального человека. Очевидцы рассказывают, что почти всех раненых убили немцы. Они уничтожили и старого доктора, который специально остался с тяжело ранеными, надеясь их спасти. Легко раненым он посоветовал отползти в разные стороны, чтобы не попадаться на глаза немцам, когда они озлоблены тяжелыми боями. Военврач оказался прав: часть раненых немцы уничтожили, часть, в основном ходячих и легкораненых, взяли в плен, но сколько их попало в список военнопленных — мы не знаем. Следует также учитывать, что некоторые раненые из госпиталя участвовали в прорыве и одни из них погибли, другие оказались в плену, а третьим повезло и они вырвались из «Долины смерти»*. 30 июня 1942 г. на обеде в ставке Гитлера командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер заявил, что в Мясном Бору первоначально было захвачено 10000 раненых. «Однако, - цинично добавил Кюхлер, - в сводках эта цифра не фигурировала (она не вошла в число 30000 пленных — Б. Г. ), поскольку на болотистой местности было совершенно невозможно оказать им помощь и они все погибли»25. Помимо госпиталей, много раненых находилось в разных блиндажах, они медленно умирали от голода и комариных укусов. Таким образом, определить точно, сколько людей попало в плен при выходе из окружения невозможно без сведений немецкой архивной статистики, которая в настоящее время для обычного российского исследователя малодоступна. Вместе с тем официальная цифра погибших — 146546 чел. с достаточным основанием может быть увеличена еще по крайней мере на 10000 чел., таким образом она достигнет 156546 чел.
|
|
|
|
|
|
Нуждаются в значительной коррекции и сведения из доклада НКВД о пропавших без вести в Мясном Бору. Их количество определено в докладе как 27139 чел. Данная цифра получается, если принять за основу состав армии на 1 июня 1942 г. (40157 чел. ) и вычесть из него количество вышедших из окружения, приведенное в докладе (13018 чел. ). Однако полученный результат не может отражать истину, поскольку массовый выход окруженных начался не 1 июня, а в ночь на 22 июня, бои в окружении шли с большим ожесточением и сопровождались значительными потерями, особенно в боях за коридор и в войсках прикрытия, которые держали оборону вплоть до 25 июня. В период с 1 по 25 июня в Мясном Бору погибли тысячи людей, поэтому цифра состава армии, взятая на 1 июня, не является исходной для определения потерь при выходе из окружения. Отправной цифрой могут быть только данные о составе армии на 20-21 июня 1942 г. Эти сведения содержатся в упомянутом выше докладе полковника П. С. Виноградова от 21 июня. Согласно докладу, на 20 июня 1942 г. в окружении оставался 23401 воин 2-й ударной армии (без 305-й дивизии 52-й армии). По другим документам штаба Волховского фронта, которые тоже пока не опубликованы, вышло из окружения с 19 по 22 июня 1942 г. - 881 чел., а к 29 июня 1942 г. - 3087 чел. «здоровых» (разумеется, относительно) и вывезено и вышло 5494 чел. раненых и больных. Известно также, что из 3087 чел. прорвалось воинов стрелковых частей и соединений 1850 чел. По бригадам и дивизиям они распределяются следующим образом:
22-я отдельная стрелковая бригада — 227 чел.
Кстати, в 1987 г. недалеко от госпитальной поляны мною были найдены два скелета — мужской и женский. Они обнявшись лежали на пригорке. Медсестра ли помогала раненому или здесь произошла другая трагедия?
|
|
|
23-я -108 чел.
25-я -200 чел.
53-я -150 чел.
57-я -ПО чел.
59-я сведений нет. 19-я гвардейск. стрелковая дивизия - 135 чел. 46-я стрелковая дивизия — 168 чел.
92-я стрелковая дивизия — 43 чел.
259-я -156 чел.
267-я -134 чел
327-я -104 чел.
382-я -259 чел.
305-я - 56 чел. Всего: -1850 чел.
Принадлежность других 1237 чел. (3087-1850=1237), прорвавшихся из окружения, точно не известна. Предположительно, к ним относились воины спецподразделений типа армейской разведки, бойцы из охраны штаба и Оособого отдела, нестроевых подразделений и тыловых служб, армейские связисты, персонал госпиталей, работники редакции армейской газеты и т. д.
Прибавив к 3087 чел. «здоровых» 5494 чел. раненых и больных мы получим общее количество спасенных в период с 19-20 июня по 29 июня 1942 г. — 9462 чел., т. е. примерно 40, 4% от всего числа находившихся в окружении на 20 июня. Но к ним надо прибавить еще и тех, кто вышел после 29 июня. Из документов штаба фронта известно, что за период с 1 по 10 июля 1942 г. вышло 17 чел. старшего начальствующего состава, 48 чел. среднего начсостава, 8 младших командиров (сержантов и старшин) и 73 рядовых красноармейца, т. е. всего 156 чел. 26 Вместе с 9462 чел., вышедших до 1 июля, мы получим, таким образом, 9618 чел. Еще около 100 чел. выбралось, по моим подсчетам, из окружения в течение августа-ноября 1942 г. (сведения получены непосредственно от ветеранов). Следовательно, всего вышло из окружения 43% воинов 2-й ударной армии. И все же общая цифра не превысит 10000 чел. Откуда же тогда число 13018 в докладе Оособого отдела и 16000 в мемуарах К. А. Мерецкова? Какая цифра точнее? Дело в том, что в мемуарах Мерецкова учтены не только те, кто вышел из окружения в июне-июле, но и в мае 1942 г., когда собственно, и началась операция по планомерному отводу армии из лесов и болот, а также те, кто пробился из кольца в период с 1 по 19 июня, особенно 19 июня, когда прорвались многие воины 46-й дивизии. Если вспомнить, что часть вышедших из окружения в мае, особенно кавалеристы и гвардейцы, танкисты, а также 24-я бригада использовалась в дальнейших боях за коридор, то можно предположить, что цифра 16000 показывает, сколько всего людей прошло Мясной Бор в соответствии с планом отвода армии начиная с мая, а 13018 чел. — это общее количество тех, кто выбрался из Мясного Бора с 1 июня по август 1942 г., без учета выведенных в мае, а также без учета потерь, полученных, когда вышедших из окружения привлекали к борьбе за коридор вместе с 52-й и 59-й армиями. Цифра вышедших из окружения в документах штаба фронта — около 10000 чел. — учитывает только тех, кто вышел из окружения с 21 июня по 10 июля. Следовательно, все три цифры верны, но каждая для своего периода. Итак, всего вышло из Мясного Бора с мая по осень 1942 г. — 16000 чел.
|
|
|
Из них вышло с 1 июня по август 13018 чел.
с 20 июня по 29 июня 9462 чел. с 21 июня по осень ок. 10000 чел.
Сложнее определить судьбу остальных воинов 2-й ударной армии. Если из состава армии на 20 июня (23401 чел. ) вычесть 9618 чел., вышедших из окружения по 10 июля включительно, то получится, что в окружении осталось 13923 чел. (55% из упомянутого доклада штаба армии). В докладе сообщается, что по информации, полученной от прорвавшихся из кольца, в междуречье Полисти и Глушицы и в «котле» 19-й гвардейской дивизии у Малого Замошья осталось еще 8000 чел., не успевших пройти коридор. Напомним, что К. А. Мерецков отнес их к «пропавшим без вести». Если вычесть эти 8000 из 13923 чел., оставшихся в кольце, то полученное количество в 6000 чел. можно считать погибшим в коридоре и в арьергардных боях последних дней. Именно так делает К. А. Мерецков. А что же случилось с 8-ю тыс. чел., которые остались в окружении? Выше уже высказывалось сомнение в возможности отнести всех из 8000 к категории военнопленных. Многие из оставшихся в окружении держались до конца, в плен попали, в основном, воины,
захваченные в коридоре, и легкораненые из крупных госпиталей. Мы еще вернемся к судьбе тех, кто остался в смертельном кольце. Здесь же необходимо упомянуть и о больших потерях других армий, сражавшихся в Мясном Бору и пробивавших коридор с востока. Этот вопрос частично уже затрагивался. Автор не ставил его в качестве специального предмета исследования, тем не менее он полагает полезным для читателя дополнить приведенную выше информацию специальными сведениями из документов штаба Волховского фронта о потерях, например, 59-й армии в период с 30 мая по 20 июня 1942 г., когда ее войска вместе с другими соединениями пробивали коридор в Мясном Бору. Потери 59-й армии оставили:
| Стрелковые дивизии | Потери | |
| 2-я | 2092 чел. | |
| 165-я | 3307 чел. | |
| 191-я | 530 чел. | |
| 372-я | 1532 чел. | |
| 374-я | 2669 чел. | |
| 376-я | 1256 чел. | |
| Стрелковые бригады | ||
| (cl | мая 1942 г. в составе 59-й армии) | |
| 24-я | 1506 чел. | |
| 58-я | 739 чел. | |
| Танковые бригады | ||
| 7-я гв. | 87 чел. | |
| 29-я | 80 чел. | |
| Всего | 13779 чел. | |
Большие потери за этот срок отмечены также в материальной части. Например, в 59-й армии 7-я гвардейская танковая бригада потеряла 20 танков Т-34; 29-я танковая бригада — 19 танков Т-34, а 166-й отдельный танковый батальон 2-й ударной армии (ранее входил в 59-ю армию) — 9 легких танков Т-6027.
Люди на войне попадали в плен по-разному. В Мясном Бору те, кто хотел оказаться в плену, не стали дожидаться 25 июня, чтобы избавиться от голода и страха смерти. Но так поступили единицы. А в основном в плен попали совершенно обессиленные, измученные люди, нередко раненые, контуженные, в полубессознательном состоянии, как например, известный поэт старший политрук М. М. Залилов (Муса Джалиль). После завершения трагедии Мясного Бора немцы через рупоры объявляли на весь лес: «Русские солдаты и офицеры, выходите на дороги, следуйте к питательным пунктам, мы будем вас кормить». Никто не вышел. Ни один человек не поменял свободу на миску баланды. Об этом свидетельствуют устные рассказы участников событий — как бывших военнослужащих вермахта, так и ветеранов 2-й ударной армии. Одни окруженцы не сдавались, потому что хранили верность Родине и присяге, а другие просто не верили немцам и считали, что противник хочет выманить их из укрытий и убить. Тогда немцы стали прочесывать лес с собаками. Противник отыскивал красноармейцев в кустах, в воронках, в землянках, где они надеялись какое-то время переждать и в одну из ночей пробраться через фронт к своим. Некоторым действительно удалось выбраться из «Долины смерти». Кое-кто пробрался к партизанам, как, например, комиссар 23-й бригады Н. Д. Аллахвердиев. Он стал командиром партизанского отряда. В партизанских отрядах сражались воины 267-й дивизии военврач 3-го ранга Е. К. Гуринович, медсестра Журавлева, комиссар Вдовенко и др. 28 Но таких было немного. Большинство попало в плен, причем многие не успевали даже выстрелить по врагу, внезапно столкнувшись с немцами. Например, командир 3-го гвардейского полка А. В. Слепко, рассказывая после войны партийной комиссии как он оказался в плену, писал в «Объяснительной записке», что 25 июня, когда коридор был закрыт, он встретил командира 46-й дивизии полковника Ф. Е. Черного, который сообщил ему: «Есть указания сверху оставшимся в живых выбираться мелкими группами, действовать партизанским способом. Я начал собирать своих, - рассказывает А. В. Слепко. - Собрал четыре человека командного состава, одного старшину и двух красноармейцев. Начали ползком пробираться через линию немецкой обороны, но были обнаружены и встречены сильным перекрестным огнем. Потеряли убитыми двух красноармейцев, в том числе адъютанта. Один был ранен. Отползли обратно, нашли пустой дзот, забрались в него и решили держаться. К вечеру 25 июня кольцо было сжато на площади в полкилометра /..., по центру беспрерывно били минометы, продолжали бомбить немецкие
пикировщики. Наш дзот, находившийся в 50 метрах от немецкой линии, подвергался пулеметному огню и ручным гранатам. Сидели голодные, боеприпасов никаких не было.
Вечером 27 июня снова пошли искать выход, но нарвались на немецкую засаду и были неожиданно пленены. В плену находился в городе Кальвария, Литовская ССР, с 10 июля 1942 г. по 15 марта 1943 года был в Морктпонкау, Австрия. 19 июля 1943 года бежал, но был задержан и направлен в концлагерь Дахау, где пробыл с 1 сентября 1943 года по 29 апреля 1945 года. Освобожден американскими войсками»29.
Многие воины под угрозой пленения застрелились, как, например, член Военного совета армии дивизионный комиссар И. В. Зуев.
Оказавшись в плену, воины Мясного Бора не стали сотрудничать с немцами. Несколько офицеров, перешедших на сторону врага, являются исключением из общего правила. В частности, изменили присяге командир 25-й бригады полковник П. Г. Шелудько, офицеры штаба 2-й ударной армии майор Версткин, полковник Горюнов, интендант 1 ранга Жуковский30. Но они не могут бросить тень на остальных бойцов и командиров, которые сохранили верность Отечеству. Например, командир 327-й дивизии генерал И. М. Антюфеев будучи ранен, попал 5 июля в плен. Антюфеев отказался помогать противнику и немцы отправили его в лагерь в Каунас. Там его заставили чистить отхожие места и он возил по городу бочку с нечистотами. Потом работал на шахте. В плен И. М. Антюфеев попал со знаками различия полковника. Генеральское звание он получил в окружении в мае и не успел прикрепить на петлицы генеральские звезды. Когда кто-то сообщил немцам, что Антюфеев — генерал, его перевели в генеральский лагерь, в лучшие условия и снова предложили участвовать в войне на стороне Германии. Антюфеев вновь отказался и просидел в лагере до самой Победы. После войны его восстановили в генеральском звании, он продолжал службу в Советской Армии и вышел в отставку генерал-майором31.
Начальник медико-санитарной службы 2-й ударной армии военврач 1-го ранга Боборыкин в трудных условиях окружения делал все для помощи раненым воинам. 28 мая 1942 г. командование наградило его орденом Красного Знамени. Он специально остался в окружении, чтобы спасти раненых армейского госпиталя. В плену он ходил в полной форме командира Красной Армии и продолжал оказывать медицинскую помощь военнопленным. После возвращения из плена работал в Военно-медицинском музее в Ленинграде32.
Многие воины Мясного Бора и в плену продолжали борьбу с врагом. Широко известен подвиг Мусы Джалиля и его «Моабитские тетради». Но и другие воины не склонили в плену головы, а отдельные герои вступили с врагом в тайную борьбу. Одним из таких героев был начальник санитарной службы и бригадный врач 23-й стрелковой бригады майор Н. И. Кононенко. До войны он заведывал отделением Чугуевской районной больницы в Харьковской области. В начале июля 1941 г. добровольно пошел на фронт. В плен попал 26 июня 1942 г. вместе с персоналом бригадной медсанроты. В плену после восьми месяцев тяжелых работ в Амберге его 7 апреля 1943 г. перевели врачом в лагерный лазарет города Эбельсбах (Нижняя Бавария). Кононенко пользовался большим уважением у немецких врачей, ценивших его медицинские способности и опыт. Но врач Кононенко не только лечил военнопленных. Он стал одним из организаторов в лагере «Революционного комитета» и превратил свой лазарет в центр патриотического подполья. Гестапо выследило «Комитет» и 13 июля 1944 г. начались аресты и допросы в лагере Маутхаузен, куда доставили подпольщиков. 25 сентября 1944 г. 125 патриотов вместе с Кононенко были расстреляны. После войны в городе Чугуеве именем Кононенко назвали улицу33.
Командир 844-го полка 267-й дивизии В. А. Поспелов и начальник штаба полка Б. Г. Назиров попали в плен раненые. Однако испытания Мясного Бора и муки в неволе не сломили отважных воинов. Они продолжали борьбу с врагом и в апреле 1945 г. возглавили восстание в концлагере Бухенвальд34.
Показателен пример политрука роты 1004-го полка 305-й дивизии Д. Г. Тельных. До войны он работал в Ельце учителем. В июне 1942 г. ранен в ногу, контужен и взят в плен. Отправлен в лагерь в Лугу, затем в 9-й форт в Каунас. Оттуда переведен в Саксонию и, наконец, в Бельгию, в лагерь при шахте Шварцберг. В июне 1943 г. Тельных бежал из лагеря вместе со своим товарищем И. Гузенко. Бельгийские крестьяне в селении Ватерлооо помогли связаться с партизанским отрядом № 4 из советских военнопленных, которым командовал подполковник Красной Армии Котовец. Отряд входил в состав русской партизанской бригады «За Родину». Бригадой командовал
подполковник К. Шукшин. Тельных участвовал в боях, вскоре стал командиром взвода, а с февраля 1944 г. — политруком роты. В мае 1945 г. бригада «За Родину» захватила город Майзак и восемь часов удерживала его до подхода английских войск. После войны Тельных вместе с другими товарищами-партизанами вернулся служить в РККА. В октябре 1945 г. уволен в запас и опять работал учителем в Ельце. Советское командование наградило его орденом Красной Звезды35.
Бежали из плена и другие воины, в частности, личный шофер командарма Власова красноармеец Н. В. Коньков. Утром 25 июня 1942 г. группа штабных командиров и бойцов, в которой находился Коньков, отделилась от группы штаба и выходила из окружения самостоятельно, взяв первоначальное направление на северо-запад. Дважды высылали вперед разведку и оба раза разведчики не вернулись. В группе осталось 8 чел. К концу дня они вышли к реке Кересть и здесь столкнулись с немцами. Трое красноармейцев были ранены. После короткой перестрелки немцы окружили группу и взяли в плен. Спустя два месяца, 25 августа 1942 г. Н. В. Коньков бежал из плена и перешел линию фронта. Его, разумеется, отправили в Особый отдел НКВД Ленинградского фронта для соответствующей проверки. Но после всех перенесенных страданий Коньков тяжело заболел и умер 7 сентября во время операции в тюремной больнице36.
Бои в Мясном Бору связаны с именами видных деятелей советской культуры и науки. Выше уже говорилось о скульпторе Е. В. Вучетиче, поэтах В. Э. Багрицком, Мусе Джалиле, писателях КА. Токареве и С. А. Крутилине. Кроме них в Мясном Бору бывали корреспонденты газеты Волховского фронта «Фронтовая правда» писатели и поэты А. И. Гитович, П. Л. Далецкий, Ю. М. Нагибин, В. А. Рождественский, А. Б. Чаковский, А. Т. Чивилихин, П. Н. Шубин, М. Эдель37. Корреспондент «Красной Звезды» писатель М. З. Солнцев выходил из окружения в группе штаба армии вместе с А. А. Власовым. После того, как группа разделилась, он долго скитался по лесам и болотам и только в августе смог перейти линию фронта.
П. Н. Шубин написал здесь несколько стихотворений, среди которых «Шофер»(май 1942 г. ). Оно посвящено шоферу 2-й ударной армии, который вез снаряды по фронтовой дороге «от Волхова до Керести», подвергаясь непрерывным атакам вражеского «мессершмитта». Пулеметная очередь перебила ему руки, но шофер не бросил машину. Он знал, как нужны эти снаряды, и повел «трехтонку», вцепившись в руль зубами. Шофер вышел из поединка победителем — на очередном вираже «мессер» задел за дерево и разбился.
После стабилизации фронта у Мясного Бора немцы прислали сюда вспомогательные отряды поляков и чешских «фольксдойче». По рассказам местных жителей, поляки выменивали у них хлеб на керосин. Окрестные крестьяне никак не могли понять, зачем полякам керосин. А когда узнали — ужаснулись: поляки искали в блиндажах раненых красноармейцев, обливали керосином и сжигали, мстя за 1939 г. и Катынь. Так ли это на самом деле, сказать трудно, полную ясность могут, пожалуй, внести лишь тайные архивы НКВД. Местные жители помнят также зверства голландцев из легиона «Нидерланд». Чешские «фольксдойче» появились после поляков, уже в 1943 г. Вскоре они начали переходить на нашу сторону и их пришлось убрать из прифронтовой полосы. Дольше всех в Мясном Бору находился латышский легион СС. От него осталось большое кладбище у реки Кересть.
Советские войска, прорвавшиеся из Мясного Бора и вынесшие знамена, получили пополнение и продолжали сражаться на Волховском фронте. Однако многие части и соединения, сохранившие знамена, но потерявшие почти весь личный состав, были переформированы. Например, 46-я дивизия вынесла знамя, но почти все ее воины погибли. Поэтому тех, кто остался в живых, перевели в иные места службы, а в 46-ю прислали новый личный состав. Остатки 267-й дивизии направили на формирование новой 327-й стрелковой дивизии.
Огромные потери понес 13-й кавкорпус, его тоже не стали восстанавливать. В начале июля дивизии корпуса расформировали, их личный состав передали на пополнение стрелковых частей. Так, личный состав 25-й кавдивизии направили на пополнение 19-й гвардейской стрелковой дивизии, из штаба 25-й кавалерийской образовали новый штаб 19-й гвардейской дивизии.
259-ю дивизию пополнили прорвавшимися из окружения воинами 92-й и 46-й стрелковых дивизий и 27-й кавалерийской дивизии. Она осталась на Волховском фронте и продолжала участвовать в боях по прорыву блокады. В конце января 1943 г. дивизию перебросили на Сталинградский, а потом на Юго-Западный фронт. 382-ю дивизию передали Северо-Западному фронту.
Части, закопавшие перед прорывом знамена, тоже формировались заново. Например, в Серпухове в сентябре-ноябре 1942 г. прошла формирование новая 267-я стрелковая дивизия, она с честью сражалась на Воронежском, Юго-Западном, 4-м Украинском, 1-ми 2-м Прибалтийском фронтах. Она прошла Сиваш, штурмовала занятый врагом Севастополь, громила курляндскую группировку. Войну закончила 267-й Сивашской, Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизией38.
4-ю, 19-ю и 24-ю гвардейские стрелковые дивизии после пополнения отправили на другие фронты.
Ядро новой 2-й ударной армии составили 327-я и 259-я дивизии. Вместе с ними продолжал сражаться ЗО-й гвардейский минометный дивизион. Из состава 59-й армии в новую 2-ю ударную передали 376-ю дивизию, другие части и соединения армия получила из резерва Ставки. Командование армией опять принял Н. К. Клыков. В августе-сентябре 1942 г. 2-я ударная участвовала в новой попытке прорвать блокаду, вела тяжелые бои на высотах Синявина. В 1943 г. 2-я ударная вновь явилась главной силой Волховского фронта в третьей операции по прорыву блокады — операции «Искра». На этот раз она добилась победы. 12 января 1943 г. 2-я ударная под командованием генерала В. З. Романовского перешла в наступление на участке Липки — Гайтолово и 18 января соединилась в районе Синявино с 67-й армией Ленинградского фронта под командованием генерала М. П. Духанова. 19 января 1943 г. за героизм и умелые действия ее воинов при прорыве блокады Ленинграда 327-ю дивизию преобразовали в 64-ю гвардейскую стрелковую дивизию. В январе 1944 г. 2-я ударная армия под командованием генерала И. И. Федюнинского участвовала в составе Ленинградского фронта в окончательном разгроме немецких войск под Ленинградом, наступая с Ораниенбауманского плацдарма навстречу 42-й армии генерала И. И. Масленникова. 19 января 1944 г. 2-я ударная и 42-я армии соединились в районе Ропши и окружили петергофско-стрельнинскую группировку врага, а 20 января завершили ее уничтожение. За бои по полному снятию блокады 64-я гвардейская дивизия, бывшая 327-я, получила почетное наименование «Красносельская» и была награждена орденом Красного Знамени, 30-й гвардейский минометный дивизион получил почетное наименование «Ропшинский». Разгромив врага под Ленинградом, 2-я ударная армия участвовала в освобождении Эстонии, а затем была передана в состав 2-го Белорусского фронта, форсировала Вислу и Ногат, штурмом брала города-крепости Эльбинг, Мариенбург, Грауденц, взяла приступом Данциг (Гданьск), сражалась за Кенингсберг, захватила портовый город Штральзунд и военно-морскую базу Свинемюнде. Всего за время войны 2-я ударная армия освободила 7 советских и захватила 35 вражеских городов. Великую Отечественную войну она закончила 5 мая 1945 г. на острове Рюген на Балтийском море в северной Германии.
После завершения Любанской операции плацдарм у Мясного Бора сохранялся до 1944 г. Здесь был сооружен 150-й укрепленный район и вела оборонительные бои 59-я армия. Отсюда 14 января 1944 г. она начала Новгородско-Лужскую наступательную операцию, в ходе которой 20 января ее войска освободили Новгород. В дальнейшем 59-я армия сражалась под Нарвой, Выборгом, освобождала Польшу и Чехословакию.
В 52-й армии, как и в других армиях Мясного Бора, некоторые части и соединения пришлось формировать заново. В наиболее тяжелом положении оказалась 305-я дивизия. От неё осталось меньше роты (если не считать тыловых частей), а знамена ее полков из окружения не вынесли, они закопаны в воронках у Малого Замошья. 305-ю полностью воссоздали заново. Новая 305-я стрелковая дивизия сражалась на Курской дуге под Белгородом. 5 августа 1943 г. в Москве прозвучал первый салют Великой Отечественной войны. Родина салютовала освободителям Орла и Белгорода. В приказе Верховного Главнокомандующего по случаю салюта вместе с другими частями называлась 305-я, ей присваивалось почетное наименование «Белгородская». В 1945 г. ее воины сражались на улицах Берлина. Она встретила Победу 305-й Белгородской, Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизией.
|
|
|
