 |
Из книги Д.С. Лихачёва «Письма о добром и прекрасном». М., 1985.
|
|
|
|
О памяти
Память – одно из важнейших свойств бытия, любого бытия: материального, духовного, человеческого…
Лист бумаги. Сожмите его и расправьте. На нём останутся складки, и если вы сожмёте его вторично – часть складок ляжет по прежним складкам: бумага «обладает памятью»…
Памятью обладают отдельные растения, камень, на котором остаются следы его происхождения и движения в ледниковый период, стекло, вода и т.д.
На памяти древесины основана точнейшая специальная археологическая дисциплина, произведшая в последнее время переворот в археологических исследованиях, - там, где находят древесину, - дендрохронология (наука определять время дерева).
Сложнейшими формами родовой памяти обладают птицы, позволяющие новым поколениям птиц совершать перелёты в нужном направлении к нужному месту. В объяснении этих перелётов недостаточно изучать только «навигационные приёмы и способы», которыми пользуются птицы. Важнее всего память, заставляющая их искать зимовья и летовья – всегда одни и те же.
А что и говорить о «генетической памяти» - памяти, заложенной в веках, памяти, переходящей от одного поколения живых существ к следующим.
При этом память вовсе не механична. Это важнейший творческий процесс: именно процесс и именно творческий. Запоминается то, что нужно; путём памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются бытовые навыки, семейные навыки, трудовые навыки, общественные институты…
Память противостоит уничтожающей силе времени. Это свойство памяти чрезвычайно важно.
Принято примитивно делить время на прошедшее, настоящее и будущее. Но благодаря памяти прошедшее входит в настоящее, а будущее как бы предугадывается настоящим, соединённым с прошедшим.
|
|
|
Память – преодоление времени, преодоление смерти. В этом величайшее нравственное значение памяти. «Беспамятный» - это прежде всего человек неблагодарный, безответственный, а следовательно, и не способный на добрые, бескорыстные поступки.
Безответственность рождается отсутствием сознания того, что ничто не проходит бесследно. Человек, совершающий недобрый поступок, думает, что поступок этот не сохранится в памяти его личной и в памяти окружающих. Он сам, очевидно, не привык беречь память о прошлом, испытывать чувство благодарности к предкам, к их труду, их заботам и поэтому думает, что и о нём всё будет позабыто.
Совесть – это в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершённого. Но если совершённое не сохраняется в памяти, то не может быть и оценки. Без памяти нет совести.
Вот почему так важно воспитываться в моральном климате памяти: памяти семейной, памяти народной, памяти культурной. Семейные фотографии – это одно из важнейших «наглядных пособий» морального воспитания детей, да и взрослых. Уважение к труду наших предков, к их трудовым традициям, к орудиям труда, к их обычаям, к их песням и развлечениям. Всё это дорого нам. Да и просто уважение к могилам предков. Вспомните у Пушкина:
Два чувства дивно близки нам –
В них обретает сердце пищу –
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва.
Поэзия Пушкина мудра. Каждое слово в его стихах требует раздумий. Наше сознание не сразу может свыкнуться с мыслью о том, что земля была бы мертва без любви к отеческим гробам, без любви к родному пепелищу. Два символа смерти и вдруг животворящая святыня! Слишком часто мы остаёмся равнодушными или даже почти враждебными к исчезающим кладбищам и пепелищам – двум источникам наших не слишком мудрых мрачных дум и поверхностно тяжёлых настроений. Подобно тому как личная память человека формирует его совесть, его совестливое отношение к его личным предкам и близким – родным и друзьям, старым друзьям, то есть наиболее верным, с которыми его связывают общие воспоминания, - так историческая память народа формирует нравственный климат, в котором живёт народ. Может быть, можно было бы подумать, не строить ли нравственность на чём-либо другом: полностью игнорировать прошлое с его, порой, ошибками и тяжёлыми воспоминаниями и быть устремлённым целиком в будущее, строить это будущее на «разумных основаниях» самих по себе, забыть о прошлом с его тёмными и светлыми сторонами.
|
|
|
Но это не только не нужно, но и невозможно. Память о прошлом прежде всего «светла» (пушкинское выражение), поэтична. Культура человечества – это активная память человечества, активно же введённая в современность.
В истории каждый культурный подъём был в той или иной мере связан с обращением к прошлому. А каждое обращение к прошлому было «революционным» и по-своему понимало это прошлое, брало из прошлого всё необходимое для движения вперёд. Это касается, например, обращения к античности, а также и собственного национального наследия. Если оно не было продиктовано национализмом, узким стремлением отгородиться от других народов и их культурного опыта, оно было плодотворным, ибо обогащало, разнообразило, расширяло культуру народа, его эстетическую восприимчивость. Ведь каждое обращение к старому в новых условиях было всегда новым.
Продемонстрировать эстетическую и нравственную роль памяти можно на примере поэзии Пушкина.
У Пушкина Память в поэзии играет огромную роль. Поэтическая роль воспоминаний прослеживается с детских, юношеских стихотворений Пушкина, из которых важнейшее «Воспоминания в Царском Селе», но в дальнейшем роль воспоминаний очень велика не только в лирике Пушкина, но даже и в романе «Евгений Онегин». Как известно, Пушкина не было в Петербурге в наводнение 1824 года, но всё же в «Медном всаднике» наводнение окрашено воспоминанием: «Была ужасная пора, об ней свежо воспоминанье …»
Свои исторические произведения Пушкин также окрашивает долей личной, родовой памяти. Вспомните: в «Борисе Годунове» действует его предок Пушкин, в «Арапе Петра Великого» - тоже предок, Ганнибал.
|
|
|
Память – основа совести и нравственности, память – основа культуры, «накоплений» культуры, память – одна из основ поэзии – эстетического понимания культурных ценностей. Хранить память, беречь память – это наш нравственный долг перед самими собой и перед потомками. Память – наше богатство.
ПСКОВСКИЙ ХАРАКТЕР
(по статье Е. П. Иванова «Псковский характер в контексте исторического процесса»)
А есть ли он – псковский характер? Есть: «Что ни город, то норов», - говорит русская пословица. Псковский характер отличается рядом специфических черт.
В словаре В.И. Даля характер определяется как «нрав человека, нравственные свойства, качества его, свойства души его и сердца». То же касается и народа: «Свойство целого народа, населения племени… житейские правила, привычки, обычаи». В понятие «характер», таким образом, входят как индивидуальные, так и общие для нации психологические и нравственные свойства (менталитет), которые коренятся в истории целого народа. Отметим, что словосочетание «псковский народ» когда-то было распространенным.
Сейчас, когда региональный аспект в жизни России получил такое важное духовное значение, дело коренным образом изменилось. Учет особенностей взглядов, мировоззрения, черт характера жителей конкретных российских местностей просто необходим при осуществлении политики региональных органов власти местного самоуправления.
Отличительные черты псковского характера надо искать в особенностях положения, хозяйства, обстоятельств, исторического процесса Псковской земли. Предки псковичей – это кривичи псковские, являвшиеся отдельной этнической единицей в рамках крупного племенного образования славян – кривичей. Начало их формирования восходит к середине первого тысячелетия нашей эры. Территория псковских кривичей включала в себя бассейны реки Великой и Псковского озера, включая Гдовскую землю. То, что псковские кривичи, были особым образованием, не вызывает сомнения у учёных. В их языке присутствовали самобытные черты: псковичи акали, а не окали. По особому произносились звуки «х», «ц», предлог «в» превращался в «у», и наоборот. В западных местностях Псковской земли заметным было влияние прибалтийских языков или белорусского.
|
|
|
Особенностью Псковской земли было её пограничное положение. Находясь между Западной Европой и Россией, она веками была передовым рубежом в деле защиты русских земель. А с другой стороны – посредницей в многогранных русско-европейских связях. Псковщина избежала нашествия монголо-татар, но западное влияние было здесь заметным.
Со времён великой княгини Ольги и великого князя Владимира Псковская земля была одним из оплотов православия. Основой псковского характера, впрочем, как и великорусского, была православная религиозность. И сейчас в Пскове действует 26 храмов, возрождены многие монастыри, и этот процесс продолжается.
С точки зрения экономической псковичи были самодостаточны. В средние века они не только обеспечивали себя хлебом, но и вывозили его за рубеж. Процветали рыболовство и льноводство. Псков был крупным центром ремесла и торговли. На всю Россию славились псковские строители и литейщики.
Небольшая территория Псковской земли способствовала централизации государственной жизни и осознанию себя единой общностью, обострённому чувству родины. Влияние Запада (в том числе и положительное) не подавляло, а обостряло это чувство. Отсутствие больших площадей земли делало класс бояр не столь богатым, вследствие чего не возникло большой разницы состояний между высшими и низшими классами.
Все указанные обстоятельства, безусловно, сказались на псковском характере.
Отметим, в первую очередь, что псковичи отличались любовью к свободе. Свободолюбие во многом объяснялось республиканским строем жизни Пскова. При этом псковичам всегда была присуща скромность и чужда заносчивость. Скромность псковича сочетается со смирением. Эта черта псковского характера проходит через века.
Пограничное положение и ряд других обстоятельств делали псковичей настроенными к коллективизму, так как с врагом можно было успешно бороться только сообща. Необходимость защищать границы воспитывала в псковичах ответственность за родину, патриотизм и обостряло чувство собственного достоинства.
Испытывая тяготы в столкновениях с врагами, псковичи склонны были понимать и тяготы других. Не случайно они оказывали помощь соседним землям, в том числе и новгородцам. Однако стоило кому –либо посягнуть на псковские вольности, он тут же изгонялся. И наоборот, верность псковским обычаям, честность и порядочность, любовь к истине особенно ценились в Пскове (эти качества соединились в князе Довмонте, который княжил более тридцати лет – с 1266 по 1299 г.).
|
|
|
Псковичи были осторожны, осмотрительны и бдительны в контактах с иностранцами, предпочитая не пускать их в город. Тем не менее иноземцы подчёркивали учтивость, вежливость псковичей и в то же время твёрдость их в отстаивании своей точки зрения.
Качества псковичей-воинов не раз становились предметом размышлений для врагов, пытавшихся взять Псков. Об этом свидетельствовал и Стефан Баторий в 1581-1582 годах, безуспешно пытавшийся взять Псков: «псковичи в защите своих городов не думают о жизни», «умирают от голода, но не сдаются», а «в поле же сии верные отечеству ратники» отличались «чудесным терпением, снося морозы, вьюги и ненастья». О том же говорил и другой свидетель, наблюдавший попытку захватить город шведами в 1615 г. «Сидят в Пскове в осаде всякие люди крепко и меж себя крест целовали, что биться до смерти, а города не сдать».
В обычной жизни псковичи, по свидетельству иноземцев, были добры, благожелательны, гостеприимны, веселы, отличались добрым юмором. Иностранцы заметили также упорство и самостоятельность псковичей: в одном из свидетельств, относящемся к XV в., говорится, что «псковский народ» никак не возможно отвратить «от того, что он задумал».
Псковский характер отразился в литературе и искусстве Пскова. Академик Д.С. Лихачёв отметил в псковской архитектуре характер исключительного демократизма, простоты, домашности, хозяйственной предусмотрительности. Д.С. Лихачёв говорит также о сочетании силы, жизнерадостности, простоты с высоким мастерством в псковской живописи. Умея легко воспринимать западные достижения в живописи, псковские художники придавали им национальное своеобразие. Даже «удивительно живописный, мягкий и обвитой пейзаж Псковской области есть такое же создание псковичей, как и их великое искусство» – писал академик. Псковские храмы удивительно вписываются в этот пейзаж. Именно псковский характер лежит в основе простоты, демократизма, мужественной суровости псковского искусства.
В XVIII-XX вв., в результате сложных исторических обстоятельств, многие исконные черты псковского характера были разрушены, изменились к худшему. Прозвище «скобарь» с 1930-х годов всё чаще становится оскорбительным и характеризующим человека как невежественного, грубого и некультурного. Лишь в последние годы, с возрождением исторической правды и традиций, с расширением свободы проявления индивидуальности, слово «скобарь» вновь получает уважительный смысл. Дело за «малым» - восстановить лучшие черты псковского характера! Тем более что, несмотря на огромные испытания, в душе псковичей осталось много хорошего: уважение к людям, искренность, чувство товарищества, трудолюбие, доброжелательность, открытость и многое другое. Крепкая основа положительных черт псковского характера, к счастью, сохранилась.
Русский язык
(по статьям Д.С.Лихачева)
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык еще в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: с русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово: слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного зыка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», - то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, - распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности»…
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, нашей души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
О русском языке как о языке народа писалось много. Это один из совершеннейших языков мира, язык, развивавшийся в течение более тысячелетия, давший в XIX веке лучшую в мире литературу… Тургенев говорил о русском языке: «… нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
Русский язык с самого начала оказался в счастливом положении – с момента своего существования вместе с другими в недрах единого восточнославянского языка, языка Древней Руси.
Древнерусская народность, из которой выделились в дальнейшем русские, украинцы и белорусы, населяла огромные пространства с различными природными условиями, различным хозяйством, различным культурным наследием и различными степенями социальной продвинутости. А так как общение даже в эти древние века было очень интенсивным, то уже в силу этого разнообразия жизненных условий язык был богат – лексикой в первую очередь.
Уже древнерусский язык (язык Древней Руси) приобщился к богатству других языков – в первую очередь староболгарского, затем греческого, скандинавских, тюркских, финно-угорских, западнославянских и пр. Он не только обогатился лексически и грамматически, он стал гибким и восприимчивым как таковой.
Благодаря тому, что литературный язык создался из соединения староболгарского с разговорным, деловым, юридическим стилями, языком фольклора, в нем создалось множество синонимов с их оттенками значения и эмоциональной выразительности.
В языке сказались «внутренние силы» народа – его склонность к эмоциональности, разнообразие в нем характеров и типов отношения к миру. Если верно, что в языке народа сказывается его национальный характер (а это, безусловно, верно), то национальный характер русского народа чрезвычайно внутренне разнообразен, богат, противоречив. И все это должно было отразиться в языке.
Уже из предыдущего ясно, что язык не развивается один, но он обладает и языковой памятью. Этому способствует существование тысячелетней литературы, письменности. А здесь такое множество жанров, типов литературного языка, разнообразие литературного опыта: летописи, «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», проповеди Кирилла Туровского, «Киево-Печерский патерик» с его прелестью «простоты и выдумки», а позднее – сочинения Ивана Грозного, разнообразные произведения о Смуте, первые записи фольклора и… Симеон Полоцкий, а на противоположном конце от Симеона протопоп Аввакум. В XVIII веке Ломоносов, Державин, Фонвизин, далее Крылов, Карамзин, Жуковский и… Пушкин. Я не буду перечислять всех писателей XIX и начала XX века, обращу внимание только на таких виртуозов языка, как Лесков и Бунин. Все они необычайно различные. Точно они пишут на разных языках. Но больше всего развивает язык поэзия. От этого так значительна проза поэтов.
Какая важная задача – составлять словари языка русских писателей от древнейшей поры!
|
|
|
