Отрицание чувств не равно бесчувственности

Если мужчины отвергают «немужественные» чувства – страх, грусть, беспомощность или потребность в безопасности – и игнорируют чувства окружающих, не стоит принимать такое поведение за холодное равнодушие или неспособность в принципе испытывать какие‑ либо чувства. Отрицание чувств в большей степени является стратегией, помогающей сохранить мужскую идентичность.

Вполне естественно, что женщинам кажется, будто мужчины игнорируют их и лишают внимания, что вызывает недоумение, обиду, гнев. Эти чувства находят выражение в хорошо известных любому мужчине упреках: «Ты совершенно мной не интересуешься! », «Ты обо мне не думаешь! », «Ты ничего не замечаешь! » и итоговое «Я тебе не нужна! »

Мужчина мог бы ответить на это так: «Да, это правда. Я часто игнорирую твои чувства и не думаю о твоих потребностях. Но я обращаю на твои чувства и потребности так же мало внимания, как и на мои собственные! » Или сложнее: «Я чувствую и замечаю абсолютно все, и именно поэтому стремлюсь избегать своих чувств! » Отрицание чувств – трудная внутренняя работа: для того чтобы удерживать в узде эмоции, требуются немалые усилия.

Некоторые примеры помогут прояснить, насколько важен аспект сохранения собственной идентичности, даже если это повлечет за собой личные жертвы. Для сравнения: представьте себе, как у женщины, идентичность которой с раннего детства была связана с понятиями красоты и привлекательности, после несчастного случая на лице появляется уродливый шрам. Или внезапная травма лишает спортсменку любимого увлечения. Разумеется, любая женщина принимает все возможные меры, чтобы не допустить того, что может привести к кризису идентичности. Так и мужчины, изгоняющие грусть, беспомощность и стыд из своего внутреннего мира, занимаются ничем иным, как укреплением и защитой собственного образа Я.

Именно для укрепления собственной идентичности мужчинам приходится игнорировать «немужественные» чувства, возникающие у других людей. В то время как жена после долгого дня рассказывает о своих переживаниях по поводу ссоры с подругой или проблем на работе, ожидая «всего лишь» внимания и сочувствия к своим страданиям, муж вместо сострадания предлагает последовательный план действий для решения проблем. И здесь мы добрались до самого главного: активное слушание и сочувствие подразумевают, что слушатель в некоторой степени сам переживает чувства своего собеседника. Но для мужчины испытать те же чувства, что и его расстроенная партнерша, равнозначно угрозе собственной идентичности.

Часто мужчины быстро начинают скучать во время разговоров по душам, особенно если давно состоят в отношениях. Ведь их привычная манера общения, предполагающая активный поиск решения проблем, собеседнице не нужна. В то же время ожидаемая партнершей альтернативная форма общения, предполагающая активное слушание, не уживается с внутренним стремлением мужчины сохранить собственную идентичность. Результатом становится безнадежная скука, за которой мужчина скрывает беспомощность: ситуация кажется безвыходной, поскольку одна из форм общения плохо воспринимается партнершей, другая же недоступна из‑ за механизмов экстернализации, четко усвоенных с ранних лет. А выразить в ходе разговора противоречивость собственных чувств довольно трудно. «Любимая, я не знаю, что мне делать. С одной стороны, тебя не устраивают мои рациональные предложения. С другой стороны, я не хотел бы каждый раз в такой степени переживать твою грусть», – облечь свои мысли в подобную форму мужчина, возможно, способен пару дней спустя, но не во время разговора. Обычно в этой ситуации мужчина спасается бегством, либо внутренним (станет отвлекаться, игнорировать собеседницу), либо внешним (в соседнюю комнату, на работу, к другой женщине).

Таким образом, не надо считать использование разнообразных тактик уклонения от душевных разговоров неизбежным признаком скудости внутреннего мира мужчины. Напротив, мужчины очень тонко чувствуют, что душещипательные беседы несут в себе угрозу их идентичности, и реагируют соответственно.

Аспект коммуникации между мужчиной и женщиной вновь иллюстрирует, насколько значима роль образца для подражания в детстве. Ведь проблема в отношениях, которая приносит столько мучений и мужчинам, и женщинам, возникает лишь из‑ за того, что во время взросления собственное Я мужчины развивается особенным образом: сдерживание общечеловеческих чувств беспомощности, усталости от чрезмерной нагрузки, страха и печали становится привычкой. Эта привычка возникает в процессе наблюдения за взрослыми мужчинами, которые становятся для ребенка образцом для подражания.

К счастью, расти никогда не поздно. Иногда и «большие мальчики» начинают меняться под влиянием других мужчин, демонстрирующих открытость и принятие своих чувств. Многие участники групповой психотерапии испытывают сильные эмоции, наблюдая, как кто‑ то из участников группы демонстрирует уязвимость или плачет. Под влиянием других участников они постепенно начинают осознавать свои чувства и справляться с ними. Иногда и сам психотерапевт может стать своего рода «запоздалым» образцом для подражания.