 |
Всенародное покаяние и Всероссийское братство
|
|
|
|
Партия мирного прогресса.
Неплюев Н.Н. видел, что его братство – это лишь маленький оазис любви, поэтому он желал всем сердцем и разумение спроецировать свой опыт на всю Россию. Он выдвигает целую программу, в основе которой кладется акт покаяния в том, что до сих пор русский народ и русская Церковь (современная ему) не старались осуществить правду Божью в жизни народной, и в частности «социальной правды братства между братьями по вере и любви»[484]. В противном случае кара Божья не замедлит себя ждать. Неплюев отмечал: «Истинная разумная любовь к нашей Русской поместной Церкви состоит не в том, чтобы обелять зло рутины жизни на лоне Ее …, а в том, чтобы честно призвать чад Ее к покаянию»[485].
Он не раз говорил, что все русское общество не живет по вере, не хочет реализовать христианскую правду в жизни своей, не организует свою жизнь на началах братолюбия и любви. В том числе это относится к духовенству, к Церкви[486], которая должна быть духовным предводителем такой деятельности. Однако, увы, «организация на лоне Церкви жизни и труда на честной христианской основе единения в братолюбии считается за ненужное и даже вредное соблазнительное новшество»[487]. Созданием Крестовоздвиженского братства Неплюев стремился преодолеть эту пагубную тенденцию. Вся стороны жизни христиан, и прежде всего труд, должны быть организованы по-христиански – вот главное, к чему стремился Неплюев.
Следует отметить, что Неплюев отнюдь не возлагал всю вину на духовенство. Он подчеркивал, что все слои общества, все люди виновны в создавшемся безблагодатном состоянии. Повинны помещики – в том, что вместо того, чтобы видеть в крестьянах своих братьев во Христе, безжалостно эксплуатировали их, рассматривая их, по выражению Герцена, как «крещеную собственность». Повинна интеллигенция, которая ратуя за свободу, признает ее только за собой и отрицает свободу за всеми остальными слоями общества, с нею несогласными. Повинен и простой народ, который не захотел устроить свою жизнь на основах братолюбия (отношение к Братству окрестных крестьян было отрицательным), а пошел за теми, кто предлагал грабежи и поджоги. Повинна и государственная власть, которая провозгласив Православие главным устоем государства, в то же время «кощунственно желая сделать Церковь орудием своим в достижении чисто земных целей»[488].
|
|
|
Неплюев Н.Н. видит вину и духовенства: «Духовенство допустило эту неправду, не в том смысле, что оно должно было возбуждать народ против помещиков и проповедовать вражду и крамолу, а в том, что само оно изменило правде, не проповедовало ее ни помещикам, ни народу, не призывало к осуществлению ее ни помещиков, ни народ, стало участником помещиков в создании неправды, допустило народ до одичания. В конце концов оно само, в лице слишком многих из своих представителей, одичало, дошло до оправдания зла в жизни, а на практике настолько помирилось с анти-православной рутиной анти-братского строя жизни, что очень довольно этой рутиной, не только не проповедует, но даже и не желает осуществления православной правды в жизни».[489] Неплюев даже говорит, что духовенство более виновно, чем помещики и народ, ибо «Чем более мы уважаем священный сан, чем более признаем действительность благодати, даруемой им в таинстве священства, тем более обязаны признать огромность и абсолютную неизвинительность их вины»[490]. «Все виновны. Все должны покаяться и сотворить плоды, достойные покаяния»[491] – писал Неплюев. «Именно делом национального покаяния и должно быть со стороны всех участников: и народа, и интеллигенции, и крупных землевладельцев, и, особенно, духовных пастырей, дело воспитания детей, дело создания трудовой общины»[492]. Он ясно понимал, что Церковь не может стоять в стороне в деле социального преображения общества, и если не Церковь поведет народ на это дело, то его поведут другие силы, причем совершенно другого, противоположного духа. В 1906 году, выступая по поводу предполагавшегося Поместного Собора, он считал, что не реформы, а именно всенародное покаяние и принятие программы социального преображения жизни должно быть главным делом Собора: «Главное дело его – призвать все слои русского общества, всех членов Русской православной церкви к честному, нелицемерному покаянию во всем, что, при соблюдении буквы постов, праздников и внешней обрядности, было изменою Богу живому и правде Его, во всем, что оглупило веру и оязычило жизнь, что внесло анархию в умы и сердца и жизнь на лоне церкви поместной сделало тою позорною рутиною, которая оклеветала собою веру и довела Россию до ужаса и позора, ею переживаемого.
|
|
|
Надо, чтобы этот призыв к покаянию был живым словом кающихся к призываемым к покаянию, чтобы в этом призыве были слезы покаяния, святая скорбь доброго страха Божиего возлюбивших Господа всем разумением, понимающих весь ужас греха отступничества, всем сердцем возревновавших о попранной любви Божией и поруганной правде Его. Только тогда этот призыв будет правдою и силою, а не пустыми риторическими упражнениями на тему о покаянии, не скучным набором мертвящей буквы текстов, которые всякий понимает по-своему, а большинство и совсем не потрудится понять»[493].
В смутные для России времена начала XX века Неплюева Н.Н. все больше захватывает идея осуществления всероссийского братства, объединяющего людей доброй воли для мирного возрождения страны в духе живой православной веры и любви. По сути дела Неплюев Н.Н. продолжал разрабатывать мысли все тех же русских философов славянофилов Киреевского И.В. и Хомякова А.С., которые в свою время оказали влияние и на В.Соловьева. Как мы помним В.Соловьев по прекращении в 1881 году преподавательской деятельности, оставшиеся 13 лет отдал публицистике. Его интересы связаны были с выяснением вопроса отношений РПЦ и РКЦ, в этом контексте он рассуждал о возможности союза, о возможности соединения церквей. Однако у В.Соловьева встречаем вопрос о единстве в общечеловеческом контексте. Так к примеру он говорит о подчинении народов и государств нравственному авторитету общего Отца: «Чтобы достигнуть идеала совершенного единства, нужно опираться на единство не совершенное, но реальное. Прежде чем объединиться в свободе, нужно объединиться в послушании. Чтобы возвыситься до вселенского братства, нации, государства и властители должны подчиниться сначала вселенскому сыновству, признав моральный авторитет общего Отца. Забвение тех чувств, которые народы должны питать к религиозному прошлому человечества, было бы весьма плохим предзнаменованием для будущего этого последнего. Когда сеешь нечестие, пожинаешь отнюдь не братство»[494]. В.Соловьев буквально поддерживал и оберегал своими мыслями о вселенском братстве деятельность Неплюева Н.Н.: «Истинная будущность человечества, над которой нам надлежит потрудиться, есть вселенское братство, исходящее из вселенского отечества чрез непрестанное моральное и социальное сыновство. Это будущее, которое для осуществления полного идеала должно согласить интересы настоящей жизни с правами прошлого, было во все времена представляемо в церкви Бога истинными пророками. Общение Бога с людьми, или Вселенская Церковь (в широком смысле этого слова), имея в священстве орудие своего основного религиозного единства и в мирской власти орудие своей наличной национальной множественности, должна выявить также свою абсолютную целостность, свое свободное и совершенное единство при посредстве пророков, свободно воздвигаемых Духом Божиим для просвещения народов и их властей и непрестанно указывающих им на совершенный идеал человеческого общества»[495].
|
|
|
Неплюев Н.Н. же подобные мысли о братском единстве выражал в собственных социальных проектах. В качестве сторонника экуменического движения явился одним из инициаторов «Конгресса единого человечества», целью которого было заявить о единении в братолюбии представителей всех народов, философских систем и религиозных конфессий на пороге нового столетия. Тяжело пережив события 1905 года, Неплюев выступил с инициативой создания двух общероссийских организаций: религиозной –«Всероссийское братство» и светской – «Партия мирного прогресса», которые были призваны привнести христианский дух в общественную и политическую жизнь и послужить делу примирения и согласия всех слоев общества: «Отечество наше, – пишет Неплюев, – переживает трудное время. Нет достаточного единения между главными участниками жизни государства: народом, интеллигенцией, высшими классами общества, властями и иерархией церкви православной. Более того – нет сознательного стремления к сознательному единению, не может быть и дисциплины любви, без которой государство обречено на внутренний вооруженный мир, не менее разорительный и опасный, чем вооруженный мир международный. Разлад пустил глубокие корни, мировоззрения, идеалы, этика, программа жизни разные…
|
|
|
Никакие репрессивные меры, никакая борьба, как бы искусно она ведена ни была, помочь горю не могут. Можно заставить молчать, можно временно подавить всякое внешнее проявление неудовольствия и протеста, но к духовной гармонии, к взаимному добровольному согласию, доверчивой любви, единомыслию и единодушию это не приведет, а без этой духовной гармонии не может быть и дружной совместной деятельности на пользу общую, не может быть спокойного и мирного развития государственного организма, не может быть благоденствия союза мира и любви. Необходимо убедить умы, привлечь сердца, пробудить сознательное стремление к единению.
Без этого все язвы нашего общественного организма: разлад умов, ожесточение сердец, стремление к наживе, безумная роскошь и удручающая бедность, презрение к тяжелому производительному труду, грубая борьба за легкий, выгодный и почетный труд, голодовки, волнения молодежи, стачки рабочих, массовые отпадения от православия одних и призрачная принадлежность к нему по букве других все это станет явлением заурядным, недугом хроническим»[496].
Среди отличительных особенностей положения России конца XIX – начала XX веков, чреватых комплексом социальных противоречий, обострение которых в любой момент могло вызвать революционные события, Неплюев Н.Н. выделял следующие:
1. Россия – государство православное и самодержавное, но многие явления ее внутренней жизни находятся в полном противоречии с этим принципом.
2. Строй семейной, общественной, трудовой, а также личной жизни российских граждан недостаточно согласован с верой.
|
|
|
3. В народе нет достаточного церковного самосознания, что выражается в крайней мировоззренческой неустойчивости людей. Слишком многие православные люди не достаточно понимают, в кого веруют, веруют более формально, нежели сознательно, не понимают нравственной ответственности мирян перед церковью, считая церковью одно лишь духовенство и делая его за все ответственным.
4. Нет в народе и достаточного государственного самосознания. Большинство российских подданных не сознает громадного и благотворного значения Божией милостью самодержавия, отчего во всех слоях общества происходит шатание умов и сердец, как в отношении управления страной, так и в созидании жизни.
5. Сознательное и бессознательное, явное и тайное отступничество интеллигенции от истинного православия. Слишком многие представители интеллигенции оказались неспособными устоять против атеизма, индивидуализма и прочих антиправославных основ западно-европейской культуры.
6. Сознательное и бессознательное, тайное и явное преклонение отдельных слоев российского общества перед конституционными, ультрадемократическими, республиканскими и даже анархическими западно-европейскими теориями: слишком много врагов принципа самодержавной власти среди русской интеллигенции; слишком много бессознательных анархистов среди народа.
7. Современная печать и русская литература, за малым исключением, проникнуты слепым доверием к западно-европейским ценностям и более или менее бессознательно отравляют этим ядом умы и сердца наших соотечественников.
8. Так называемая консервативная печать показывает обществу, не имея никакой определенной программы мирного прогресса, свою неразборчивость и крайнюю беспринципность. В своем отрицании необходимости какого-либо стремления к лучшему будущему они лишь компрометирует самые святые и очевидные истины.
9. В российском обществе слишком мало единомыслия и единодушия, слишком мало гармонии и возможности единства действий между разными его составляющими. Нет достаточной гармонии между иерархами Русской православной церкви, гражданскими властями, просвещенными слоями российского общества и массою русского народа.
10. Идеи православия и принципы самодержавной власти не в достаточной степени осуществляется в русской жизни, правда их не в достаточной степени ясна для умов, дорога для сердец граждан, составляющих русский народ.
11. Мало-помалу умы и сердца русских людей, порабощаемые западно-европейским демонизмом, теряют свою русскую православную самобытность; государство же российское, втягиваясь в рутину западно-европейской культуры, уклоняется от самобытного пути, назначенного ей Провидением.
12. Если букве православия и самодержавия не будет соответствовать дух жизни русского народа, буква эта станет мертвящею и не будет иметь силы оградить Россию ни от атеистического индивидуализма, ни от прогрессивной анархии в жизни[497].
Так, делая анализ социально-политического состояния Российской империи Неплюев, дает свою оценку революционному движению в России. Оценка эта отрицательна. Неплюев указывал на западные корни революционного движения: «план русской революции был выработан немцем Бебелем, французом Жоресом... и другими представителями европейского социализма и европейского анархизма»[498]. Влиянию революционеров он приписывает и беспорядки в деревне: «Крестьяне были подкуплены обещаниями нечестных людей, пробудивших в них низкие инстинкты корысти и насильничества»[499]. Он видит, что все слои русского общества работают на революцию, а потому его прогноз мрачен: «При таких обстоятельствах, я очень склонен считать социальную революцию неизбежной в самом ближайшем будущем»[500]. Экземплярский подтверждает: «К социалистическому движению Н.Н. относился крайне отрицательно и в предлагаемом им пути реорганизации жизни видел прямую противоположность тактике социализма»[501]. Именно так: путь христианских трудовых братств – альтернатива атеистическому революционному социализму.
Но ведь и эсеры предлагали другой путь: через крестьянскую общину. В докладе Глуховскому Комитету (1903 года) Неплюев подробно развивает свой взгляд на общину[502]. Он очень далек от ее идеализации. Вот картина жизни в общине, нарисованная Неплюевым: «Существует крестьянская община, но цемент любви не сплачивает ее членов в одну дружную духовную и экономическую семью. Злоба на лоне общины духовно и экономически распыляет ее сочленов. Ничего общего, кроме общего владения землей и общей зависимости от «мира» у них нет. Как им не тяготиться и тем и другим! Они и общность в деле поземельной собственности свели на минимум. Обрабатывать всю землю общины сообща, организовать из своей общины производственную и потребительскую артель, дружно, сообща добывающую средства к жизни, что очевидно выгоднее, они не могут ни по чему иному, как именно по позорному для христиан духовному настроению большинства. По злобе это большинство совершенно неспособно к дружной солидарности; при дележе урожая все мужчины ежегодно ссорились бы, бесконечно препираясь о доле каждого, требуя высокой оценки своего труда, не желая даром ничего дать больному, многосемейному и вообще тем, чей труд по каким-либо причинам был менее производителен. Все женщины ежедневно ссорились бы из-за каждой курицы, из-за каждого яйца, из-за каждой горсти муки, из-за каждого горшка. Очевидно не общинная форма жизни в том виновата, а именно настроение большинства столь же позорное для христиан, как и зловредное как в социальном, так и в политическом отношении. Между тем мы на каждом шагу видим, что это настроение признается за явление естественное и неизбежное, с которым не только считаться надо, к которому даже применяться необходимо. Общинная форма жизни не соответствует этому настроению»[503].
Однако Неплюев прекрасно понимает положительное значение даже такой – ущербной общины: «И, несмотря на все это крестьяне все же сознают, что уничтожая общину, они лишают себя последней гарантии от полного и поголовного обнищания, причем благоденствие немногих «кулаков», очевидно, совсем не признается ими достаточным утешением в общей беде».[504] «Действительно, чем же улучшилось бы положение большинства членов общины при ее упразднении? Общинная форма землевладения только и могла бы быть заменена: неограниченной собственностью, беспредельно раздробляемой и отчуждаемой и недробимой мелкой земельной единицей, вроде майората или минората, безразлично. … В обоих случаях превращение громадного большинства русского народа в пролетариев неизбежно»[505].
Что же делать с общиной? Неплюев считает, что общину надо не упразднить, а преобразить: «Не уничтожать общину нам нужно, а дорожить ею и совершить акт национального покаяния … вступить на путь нелицемерной любви»[506].
Для умиротворения самых разных слоев российского общества, по мысли Неплюева, необходимо в ускоренном темпе осуществить ряд мер, направленных на восстановление христианской правды жизни. Во-превых, создать в лоне православия, исконно русской религии, нравственно оздоровляющую атмосферу в обществе. Во-вторых, вернуть авторитет РПЦ через пропаганду несравненной высоты и жизненной правды ее идеалов. В-третьих, немедленно приступить к осуществлению в жизни каждого человека идеалов православной церкви, выраженных в подвиге веры, подвиге любви и подвиге труда, оказывая деятельную нравственную и материальную помощь всем родственным частным починам: «Многие мечтают о радости веры и любви, не желая приступать к соответствующим подвигам. Радость есть венец подвига и не дается тем, кто не хочет принять на себя крест подвига. Зато христианский подвиг непременно приведет к радости того мира, которого никто не отнимет у нас, он один может вывести наше отечество и все человечество из всевозможных осложнений и затруднений»[507].
Так Неплюев Н.Н. обращается к гражданам России, к своим соотечественникам и единоверцам: «В единении сила! Необходимо, чтобы люди доброй воли соединились вместе, оказали бы нравственную поддержку друг другу, выработали бы совместно определенную программу практического осуществления добра в жизни и немедленно приступили к осуществлению этой программы, поощряя и поддерживая согласные с ней почины частных лиц и собственной деятельностью указывая те добрые пути, на которых, без опасности для блага церковного, государственного и общественного, могут быть осуществлены идеалы истинной христианской жизни.
Мы немощны и слабы, но сила Божия безмерно превышает немощи наши. Приступим к святому делу стройной организации добра на лоне православия, отдадим себя в руку Божию, и да будет святая воля Его в нас, с нами и через нас!»[508].
Неплюев Н.Н. был убежден, что цели умиротворения и единения в обществе могли бы быть достигнуты деятельностью организации, соединяющей людей доброй воли на всем пространстве обширной Российской империи в их общем стремлении пробудить общественную совесть, – всероссийским братством. Предполагалось создание братских союзов с оздоровляющей духовной атмосферой во всех городах и селах, то есть везде, где найдется хоть несколько человек доброй воли, живого духа и живой любви. Такие братские союзы должны были считаться отделениями и действовать под руководством, контролем и покровительством центрального управления, расположенного в Петербурге: «В единении сила. Необходимо тесное единение между всеми представителями живой любви, чтобы любовь стала силою или, вернее, проявила силу свою, могла стать реальною основою жизни. Любви так трудно бороться со злом. Ведь бороться с ним она может только путями, достойными любви, тогда как злоба крайне неразборчива в средствах. Против обмана, клеветы и грубого насилия любовь может защищаться только организацией добра, обособлением от зла, единением в братолюбии и несокрушимым терпением»[509].
Тогда, по мнению Неплюева Н.Н., через подобное общение между лучшими представителями мирян и лучшими представителями духовенства, осуществлялось бы общение доверчивое и непринужденное, способное порождать живую связь между людьми.
Заметим, уже в 1903 году Неплюев ясно формулирует свою удивительно глубокую мысль о переходе всего русского государства к жизни по вере через национальное покаяние – мысль, конкретизацией которой стала идея Всероссийского братства.
Всероссийское братство, по мысли Неплюева, могло бы оказать благоприятную помощь в деле организации братских союзов в учебных заведениях, открытия детских общежитий при сельских школах, в оказании материальной поддержки сельским священникам, учителям. Не менее значимой могла бы быть и помощь в деле организации всякого рода труда: земледельческого, промышленного, торгового.
Таким образом, Неплюев надеялся на возвращение всего общества к традициям церкви – трудовым общинам времен апостольских, когда дружно и бескорыстно работали на общую пользу, в подвиге веры черпая, силы для подвига труда.
Вместе с учреждениями и структурами всероссийского братства постепенно сформировалась бы и партия мирового прогресса, к главным программным постулатам которой Неплюев относил следующее:
1. Православие, Божией милостью самодержавие и народность как принцип независимой самобытности русской культуры и жизни.
2. В русской православной культуре сосредоточена высокая и глубинная жизненная правда, а не в мерах полицейского ограничения и полицейского устрашения, которые не исцеляют, а лишь созидают социальный строй, наводя внешнюю позолоту порядка и тишины на реальную анархию умов, сердец и жизни.
3. Власть должна быть сильна и проявлять свою мощь в тот момент, когда это необходимо для поддержания порядка и ограждения основ русской государственной жизни от насилия и поругания. Однако надеждой России должны быть мирная гармонизация веры, разума и жизни в русской жизнедействительности, пробуждение церковного, государственного и национального самосознания. Власть должна проявлять свое могущество только в тех случаях, когда надо оградить самые основы русской самобытной жизни и свободу действий поборников этих основ.
4. Для пробуждения самосознания и выяснения совершенно определенной программы мирного, самобытного прогресса, необходимо учредить орган печати, который мог бы быть знаменем и соединительным звеном для всех честных элементов русского общества, желающих блага России и самобытного мирного прогресса для нее.
5. Отношения к инородцам и иноверцам, входящим в состав Российской империи, должны быть полны братской любви и уважения к свободе их самобытности. Насилие не может убеждать, не может внушать любовь и уважение, а может только вызывать упорство и враждебность.
6. Братской любви и уважения должны быть полны и отношения к любым самостоятельным народам. Нельзя навязывать им чужие основы жизни, но должно ревниво и стойко отстаивать в отношениях с ними самобытность русской жизни и проповедовать русскую правду, не столько бесплодной критикой их заблуждений, сколько честным и стройным осуществлением русской правды в собственной жизни и братской поддержкой родственных по вере и национальности народов. Не следует обособляться от других народов, но перенимать от них все лучшее, гармонизируя с основами русской жизни[510].
Новые идеи Неплюева Н.Н. получили широкий общественный резонанс. В январе 1907 года накануне Собора РПЦ он приглашается в МДА с циклом лекций по идеологии и организации трудового братства как составной части всероссийского братства людей доброй воли и партии мирного прогресса.
К осени 1907 года Неплюев подготовил устав всероссийского братства и для утверждения его прибыл в Петербург (в ноябре). Пробыв в столице около месяца, он тяжело заболел и по возвращении в Воздвиженск 21 (3 февраля) 1908 года скончался.
|
|
|
