Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 3 глава




Но на самом деле она никаких сказок и не ждала. Так почему бы честно и открыто не обозначить условия? Если бы Кайл Роббинс так сделал много лет назад, она бы не ждала, что он на ней женится, в то время как он всего лишь хотел затащить ее в постель.

— Я ни с кем не завожу отношений, — продолжил разъяснения Ник. — Одна ночь. И все.

— Таковы правила? — улыбнулась Эдди.

Ник кивнул.

«Никаких глупостей, никакой романтики, цветов и растоптанных надежд», — подумала Эдди.

— Хорошо, — протянула Эдди, принимая эти условия.

— Вас это не смущает? — удивился Ник. — Вы уверены?

— Ну, я не жду предложения руки и сердца, — резко сказала Эдди.

Ник провел рукой по волосам.

— Это хорошо, — ответил он с явным облегчением. — Потому что я не собираюсь его делать. — Он вздрогнул и покачал головой. — Никогда больше.

— Когда-нибудь вы можете... — начала Эдди.

— Нет, — перебил он. — Никогда.

Эдди не хотела ему этого говорить, но ей было его жаль. Она любила Бена всем сердцем. Но она никогда бы не сказала, что больше не влюбится, не выйдет замуж. Она сказала Моне, что ей это неинтересно. В настоящий момент. Но все может измениться.

— Так что я пойму, если вам это неинтересно, — как раз говорил Ник.

— Мне это интересно, — сказала Эдди. — Одна ночь. Никаких отношений. Я тоже хочу именно этого.

Ник долго вглядывался в нее.

Эдди не моргая встретила его взгляд.

И все же он не двинулся с места.

— Я знаю, что делаю, — с легким раздражением заверила она его. — А вы?

Ник быстро преодолел разделявшее их расстояние и обнял ее. Все ее тело откликнулось. Ее колени подогнулись, губы разомкнулись, и тут же он накрыл их своим ртом. Яростно, жадно, требовательно.

Когда Ник обсуждал с ней правила, он делал это спокойно, без эмоций. Сейчас все было по-другому. Это был чистой воды инстинкт. Он был мужчиной и хотел женщину. Хотел ее. Да, это на одну только ночь. И это ни к чему не ведет. Ну и что? У нее не было никаких ожиданий. Да и что ей в жизни дали ожидания?

Он не был Беном. Но Бена больше нет.

Он не был Кайлом. И слава богу.

Это Ник. И сегодня — только сегодня — он принадлежит ей. И она не станет об этом жалеть.

 

Глава 3

 

Женщина эта к его типу не принадлежала.

Но Нику не было до этого никакого дела.

Он ее хотел. Она была одновременно милая и саркастичная, энергичная и осторожная, спокойная и в то же время могла воспламенить его одним взглядом. Она была слишком проницательна, слишком многое подмечала. И не боялась об этом говорить. Но сейчас они не разговаривали, а целовались. И ее губы и руки были не менее жадными, чем его.

Он провел руками ей по спине и запутался пальцами в ее волосах, вынул остатки шпилек, и тяжелые темные кудри легли ей на плечи. Он зарылся в них лицом, вдохнул цитрусовый аромат шампуня вперемешку с запахом ее волос. Этот аромат его пьянил, и не важно, что она не похожа на женщин, с которыми он обычно ложился в постель, женщин, с которыми он мог утолить физическую жажду и спокойно от них уйти. Он сумеет поступить так и с ней тоже. Но сначала он проведет с ней ночь.

— Я пропустил кое-что, когда проводил экскурсию, — пробормотал он прямо ей в губы.

Эдди слегка отстранилась и изумленно уставилась на него.

— Мою спальню.

Она улыбнулась. Потом взяла его под руку и посмотрела ему прямо в глаза.

— Очень хорошая идея, — сказала она.

В ее голосе было придыхание, от которого он захотел ее еще сильнее.

— Сюда. — Он поднял ее на руки и по коридору понес к комнате, в которой устроил себе спальню, пинком открыл дверь и в темноте положил ее на кровать. Он опустился с ней рядом, намереваясь начать с того, где они остановились.

— Включи свет, — попросила Эдди.

Он отстранился и посмотрел на нее:

— Что?

— Раз уж я на экскурсии, я хочу видеть все.

Неплохая идея. Он тоже хотел видеть ее, когда будет заниматься с ней любовью. Он усмехнулся, протянул руку и включил лампу. Свет был приглушенный, обстановка в комнате спартанская, ничего романтичного.

Но Ник не смотрел на комнату, он смотрел только на Эдди Дэлей. Она полулежала у него на кровати в своем лиловом платье. В свете лампы ее кожа приобрела золотистый оттенок, а темные волосы казались еще гуще. Ник еще раз провел по ним, коснулся ее локоном своей щеки, прижал его к губам, пробуя на вкус. Потом опять зарылся лицом ей в волосы, глубоко вдохнул, теперь уже зная ее аромат — запах цитрусовых, древесные нотки и запах женщины. Этой женщины.

Он хотел, чтобы она запомнила эту ночь. Он не хотел стирать ее воспоминания о муже. Он знал, что ей его не забыть. Так же как он не мог забыть Эми. Но Ник хотел, чтобы отныне, когда Эдди думала о сексе, его лицо тоже всплывало у нее в памяти.

Он отстранился и снял галстук, потом смокинг. Все это время он не сводил с нее глаз. Эдди, улыбаясь, лежала на подушке и следила за ним с голодным восхищением, от которого кровь у него еще больше закипела. Он дрожащими пальцами потянулся к пуговицам на рубашке. Эдди коснулась его руки.

— Можно?

Раздеть его? Ник не привык уступать пальму первенства. Это слишком интимно, рискованно. Но Эдди ему улыбалась с надеждой, желанием и легкой неуверенностью. А он не хотел, чтобы она сомневалась. Он хотел, чтобы она получала удовольствие и на равных занималась с ним любовью. Поэтому он коротко ей кивнул:

— Пожалуйста. — Он решительно опустил руки.

Эдди села на кровати, прикусила нижнюю губу и начала старательно расстегивать пуговицы на его рубашке. Он сжал руки, чтобы не оттолкнуть ее ладони и не сделать все самому. У него получилось бы быстрее, и он скорее ощутил бы ее руки на своей голой коже.

Но раз уж он позволил ей контролировать ситуацию, пусть она задает темп, хотя ее робкие пальцы просто убивали его.

 

Эдди не торопилась.

Она не знала, что будет после этой ночи. Ей было все равно. Она не хотела об этом думать. Она хотела впервые со дня смерти Бена что-то почувствовать, порадоваться моменту. Тем более что она будет с Ником Савасом, будет заниматься с ним любовью.

Она получит от этого удовольствие. Почему бы и нет?

Она скучала по интимности спальни. После своего первого сексуального опыта с Кайлом она понять не могла, почему все поднимают такой шум по поводу секса. В те несколько недель, которые они провели вместе, он был яростен, жаден и требователен. Он всегда контролировал ситуацию. Кайлу было двадцать три, он был молод и безудержен, и его больше интересовал финальный аккорд, чем путь к нему. Он не дал ей возможности открыть для себя все тонкости занятий любовью.

С Беном все было по-другому. Они вместе учились любить и доставлять удовольствие, наслаждаться процессом, а не торопливо достигать оргазма.

В данном случае она совсем этого не ожидала. Одна ночь — ничто по сравнению с десятью годами, проведенными с Беном. После его смерти ей ни разу не хотелось ни с кем заниматься сексом. Легла бы она с ним в постель, если бы не появился Кайл? Вряд ли. Скорее всего, ее здравый смысл отправил бы ее спать пораньше. И что дальше? Ей бы приснился Бен? Он уже несколько месяцев ей не снился. Она очень хотела сохранить воспоминания о нем, но они словно ускользали от нее. Если бы она вернулась к себе одна, приснился бы ей Бен или этот красивый мужчина, который замер, пока она расстегивала пуговицы у него на рубашке? Она не собиралась повторять этот опыт. Это всего на одну ночь. И как ни странно, у нее было такое чувство, как будто это хорошо и правильно.

И Эдди постаралась не думать ни о чем, забыть свой жизненный опыт и наслаждаться моментом и этим мужчиной.

Она расстегнула последнюю пуговицу и стянула рубашку с плеч. Пока она раздумывала, что ей делать дальше, он рывком ее снял и отбросил в сторону. А потом выправил из брюк майку и стал снимать ее через голову.

Эдди взяла его за руки.

Ник застонал, но опустил руки.

— Но потом я вас раздену, — пробормотал он и бросил на нее взгляд, полный обещания.

— Когда до вас дойдет очередь, — согласилась она, стараясь не показать, что при мысли об этом она вся дрожит от нетерпения.

Она сняла с него майку, на секунду положила руки ему на плечи, а потом осмелилась провести пальцами по волосатой груди, слегка царапая его кожу. Она ощутила, как дрожь прошла по всему его телу под ее руками. Он не двигался, но внимательно следил за каждым ее движением из-под полуопущенных век. Она обвела его соски, потом провела пальцами по груди вниз на живот и остановилась, когда нащупала его ремень.

— Полагаю, и с этим тоже вам разбираться, — хрипло сказал Ник, опустив глаза.

— Меня это устраивает, — сказала Эдди. — Не хотите встать?

Он встал так, что его ремень оказался на уровне ее глаз. С ремнем она справилась быстрее, чем с рубашкой. Потом, стараясь не думать о том, что делает, расстегнула молнию. И только тут поняла, как близко она от его горячей плоти, до которой ей так хотелось дотронуться. Похоже, он хотел коснуться ее ничуть не меньше.

Брюки Ника упали на пол, он скинул ботинки и остался в одних только хлопковых трусах-боксерах, которые никак не могли скрыть его возбуждения.

— И это, очевидно, тоже снимать вам, — хрипло сказал он, опустив глаза. Потом встретился с ней взглядом. — А теперь моя очередь.

— Я еще не закончила, — запротестовала Эдди.

Ник взял ее за руки, чтобы она не смогла дальше его раздевать.

— Позвольте мне хотя бы начать. — Он наклонился и стал целовать ее голые плечи горячими губами, рукой поглаживая ей спину. А потом застонал и опустил голову:

— Что?

— У вас там пять тысяч пуговиц.

— По-моему, всего сорок, — сказала она и тут же вспомнила, как долго стояла выпрямившись, пока мама застегивала ей платье. — Ну, или пятьдесят.

— Пятьдесят? — Он опять застонал, но его ловкие пальцы уже взялись за дело.

У Ника Саваса было много разных талантов, и он умело их сочетал. Пока он расстегивал ей платье, он губами ласкал ей подбородок, мочки ушей, плечи. Ей казалось, что даже его волосы активно ее соблазняли. Шелковистые темные пряди мягко касались ее чувствительной кожи. Потом он довольно вздохнул, поднял голову и улыбнулся.

— Победа за мной, — пробормотал он и медленно опустил корсет ее платья, обнажив грудь.

Она содрогнулась от холодного воздуха и от выражения на лице Ника Саваса. Эдди никогда не была так уверена в собственной красоте, как ее мать и Риана. Но Ник, похоже, был просто очарован тем, что увидел. Он поднял руки, взвесил ее груди в ладонях. Потом большими пальцами стал ласкать ее соски, от этого она еще острее ощутила, как она его хочет.

— Какая же ты красивая, — пробормотал он, наклонился и втянул сначала один сосок в рот, потом другой.

Желание словно пронзило Эдди насквозь. Она содрогнулась.

— Тебе холодно?

— Н-нет, я просто... — Она не могла подобрать слов, чтобы описать свои ощущения, поэтому просто покачала головой.

Ник тоже не стал торопиться. Он поднял ее с кровати, поставил перед собой, стал целовать ее ключицы, потом взялся за лиф платья, который уже был у нее на талии. Он опустился на колени и потянул платье вниз, потом поднял одну ногу, вторую, снял с нее платье полностью. На ней теперь были только шелковые трусики.

— Ах... — Он посмотрел на нее.

Она почувствовала, как он заскользил взглядом по ее ногам все выше, по животу, потом по груди, а потом взглянул ей в лицо и улыбнулся. Он одним пальцем, дразня, провел по поясу ее трусиков, потом медленно снял их с нее.

Эдди бездумно через них переступила, потом посмотрела на стоящего перед ней на коленях Ника. Она ощутила прикосновение его пальцев на лодыжках, потом он погладил ей ноги так, что она вся задрожала от страсти. Она невольно ухватилась ему за плечи. Его дыхание согревало ей живот, он поцеловал его, потом провел руками по внутренней стороне бедер, погладил завитки, прикрывающие ее бутон, потом дотронулся до него.

Эдди подавила стон.

Он не остановился, наоборот, раздвинул ей ноги и стал гладить ее там. Колени у нее задрожали, пальцами она сдавила ему плечи.

— Н-нечестно.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ты меня не ждешь.

— Можешь присоединиться ко мне, когда захочешь.

Она так и сделала. Он как-то оказался рядом с ней на кровати. Эдди взялась за пояс его боксеров и стянула их с него. Он скинул их с ног, потом устроился с ней рядом и стал исследовать каждый сантиметр ее тела. Эдди тоже старалась получить максимум удовольствия, но это было непросто, потому что ее снедала отчаянная жажда. Когда он устроился у нее между коленей, она вжала пальцы ему в бедра. Но он не торопился, провел ладонями ей по ногам, потом легко коснулся ее влажных складок и опять стал гладить ей ноги. Эдди подавила стон. Она старалась лежать неподвижно, не приподнимать бедра ему навстречу, не показывать, как сильно она его хочет.

Но он знал. Он улыбнулся и стал пальцами выписывать круги на ее коже, поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. Его волосы щекотали ей кожу. Губы у него были горячие. Он остановился и подул ей на бедро, туда, где только что коснулся ее губами. С каждой секундой он подбирался все ближе. Потом он языком коснулся ее прямо там, и она тихонько ахнула:

— Ник!

Он поднял голову:

— Да?

А потом делал это снова и снова.

У Эдди задрожали колени, она вцепилась руками в его волосы, но не отстранилась.

Она замотала головой, а он все продолжал гладить ее, а потом его пальцы последовали за его губами, раздвинули влажные складки и скользнули внутрь. Большим пальцем он нащупал самое чувствительное место и стал медленно и ритмично выписывать им круги, сводя ее с ума. Она приподняла бедра ему навстречу.

— О! — Она вся извивалась на кровати. — Сейчас, пожалуйста! Я...

— Да! — сквозь зубы прошипел он. Все еще касаясь ее одной рукой, он повернулся к тумбочке и достал упаковку из фольги.

Защита. Эдди поняла. Она была благодарна ему за то, что он нашел для этого время, и помогла ему надеть презерватив. Но не менее благодарна она была, когда наконец он вернулся в ее объятия, подался вперед и медленно вошел туда, где он и должен был быть, дал ей то, в чем она так нуждалась. Инстинктивно Эдди подалась ему навстречу, яростно впилась ему в ягодицы и дала Нику то, что было нужно ему. И не только физически, она чувствовала связь с ним на глубоком инстинктивном уровне. Они не осторожничали, не сомневались, вообще ни о чем не думали, только чувствовали, как им было хорошо и что они одно целое.

Они вместе содрогнулись, задыхаясь, растворяясь друг в друге. И когда он лег с ней рядом и обнял ее, Эдди заснула.

На несколько минут. Может, на полчаса. Но она уснула крепко и без сновидений. А проснувшись, почувствовала себя отдохнувшей, завернулась в простыни, повернулась и наткнулась на Ника Саваса.

Она была шокирована. С секунду она ждала, думала, что сейчас почувствует, что это неуместно и неприлично. Но ничего такого не было. Она ощущала удовлетворенность, ей было так хорошо с ним. И казалось, что она все сделала правильно.

Вот только она не знала, что ей делать дальше.

Главное — не привязываться к нему. Ник этого не хотел, не заводил ни с кем отношений. И она это знала. Он ее не обманывал.

И все-таки она оказалась к этому не готова. Очевидно, связь на одну ночь была не для нее. У нее ничего такого раньше не было.

У нее было двое мужчин — Кайл и Бен. И с обоими она рассчитывала на долгие отношения. Кайлу это было не нужно, но она тогда этого не знала. А Бен за то короткое время, что они были женаты, сделал ее самой счастливой женщиной на земле. И он хотел того же, что и она. Чтобы они всегда были вместе.

Чего бы там ни хотел Ник Савас, «всегда» точно в его планы не входило.

Наверное, он ждет, что она сейчас встанет с постели и уйдет. Но, когда она начала от него отстраняться, он приобнял ее сильной рукой и притянул обратно к себе.

— Куда это ты собралась?

Она повернулась и посмотрела на него. Он улыбался лениво и удовлетворенно. Это из-за нее он так улыбается, напомнила себе Эдди. И все равно она впервые за все это время ощутила некоторую неловкость.

— Мне надо идти, — осторожно сказала она.

— Почему?

— Потому что...

— Не очень хорошее объяснение. — Теперь Ник ухмыльнулся. — Ты хочешь уйти?

Она еще раз подумала и поняла, что совсем не хочет уходить. Ей нравилось быть в постели с Ником Савасом. И она хотела, чтобы эти минуты и ощущения длились всегда, хоть и знала, что это невозможно. Зато она могла здесь задержаться. И она медленно покачала головой.

— Хорошо, мы сняли напряжение, — сказал он. — Теперь можно не торопиться.

Именно так он и сделал. Он лег с ней рядом и на этот раз стал неторопливо ее ласкать, пробовать на вкус, дразнить ее, трогать там, где ему хотелось.

Эдди это нравилось. Кайл всегда слишком торопился. С Беном они учились вместе, но у Бена было совсем мало опыта.

А с тех пор как Бен умер, секса у нее не было.

До сегодняшней ночи.

Сегодня у нее был Ник — и она была у Ника. Он был опытен в любовных делах. Но он не был эгоистом. Он не просто делал то, что надо, чтобы добиться своей цели. Он был искренне заинтересован в ней, в том, чтобы узнать все ее секреты.

Его легкие как перышко прикосновения задевали Эдди за живое, она даже не знала, что такое может быть. Когда он касался языком внутренней стороны локтя, ее пробивала дрожь. Когда он пальцем по очереди обводил ее соски, они твердели. Когда он провел ей по животу, потом легонько потер завитки волос, которые скрывали ее бутон, жаждущий его прикосновений, в ней проснулись такие чувства, что она содрогнулась. Она хотела, чтобы он скорее дотронулся до нее, нащупал ее самое чувствительное место, чтобы они снова слились воедино. В то же время она хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.

А Ник, похоже, хотел свести ее с ума.

Его руки снова заскользили вверх по ее телу. Потом он погладил ее бедра, обвел ее пупок, стал ласкать ее между ног. Эдди прикусила губу, когда он просунул руки ей под ягодицы, приподнял ее, раздвинул ей ноги, стал ее гладить.

— Сейчас, — взмолилась она, положила руки ему на бедра и притянула его ближе.

И тогда он лег на нее, вошел в нее со страстью, которую сдерживал, когда медленно и нежно ее ласкал. Он хотел ее так же открыто и жадно, как она хотела его. Он сжал зубы. Его скулы напряглись, он задышал часто и мощно в такт движениям. А Эдди двигалась ему навстречу, желая соединиться с ним. Она впилась ему в спину ногтями, когда он хрипло вскрикнул, и они содрогнулись вместе.

На этот раз она была довольна, расслаблена и спокойна, ей было хорошо. Она ощутила на себе его вес. Ник собирался отодвинуться, но она его удержала. Она не готова была его сейчас отпустить. Пока нет. Их сердца все еще бились в унисон. Его потная щека была прижата к ее щеке. Щетина царапала ей кожу. Инстинктивно Эдди повернулась и прижалась губами к его щеке, вдохнула его запах. Он медленно повернул голову, теперь они лежали на одной подушке. Они молча смотрели друг на друга.

Сказать было нечего. По крайней мере, Эдди ничего в голову не приходило. Поэтому она улыбнулась. Этим она говорила все то, чему не могла подобрать слов.

Ник не улыбался. Он был похож на человека, который никак не может понять, что на него нашло. От этого Эдди заулыбалась еще сильнее.

Его ресницы затрепетали и опустились. Он открыл глаза, еще раз сосредоточился на ней. Потом глаза его снова закрылись, он задышал ровно. Он уснул.

На этот раз Эдди совсем не спала. Ее дыхание тоже выровнялось, но она совсем не устала. Она была спокойна. С физической точки зрения она испытывала некоторый дискомфорт, потому что у нее давно не было секса. Но в целом ей было на удивление хорошо. Так хорошо ей бывало и после того, как она занималась любовью с Беном. Но с Беном у нее был не один только секс. Между ними была какая-то связь. Вместе они могли создать то, чего поодиночке им было не сделать никак.

Неужели такое могло быть и с Ником?

Она тут же напомнила себе, что Ник ясно дал ей понять, что ничего такого ему не нужно. И она на это согласилась. И надеялась, что ей не хочется большего. А если и хочется, это ее дело.

Эдди стала разглядывать спящего Ника. Черты лица его словно смягчились, так что он выглядел моложе. Интересно, это все из-за отличного секса? Или из-за отличного секса с ней? Чувствует ли и он тоже эту связь?

Сегодня ей не получить ответ на этот вопрос. Может, она никогда его не получит.

Нельзя ей здесь лежать и хотеть того, чего она хотеть бы не должна, с мужчиной, которого она совсем не знала.

Вот только ей казалось, что на самом деле она очень хорошо знает Ника Саваса.

Сегодня он показал ей, что после Бена у нее может быть жизнь. И она знала, что долго еще будет думать о нем, а не о Кайле Роббинсе. Но сейчас ей нужно встать, одеться и уйти к себе в комнату. Оставалось только надеяться на то, что через неделю или месяц она поймет, что и зачем она сегодня сделала.

Эдди осторожно выскользнула из постели и пошла в ванную одеваться. Задача эта была не из легких, потому что ей некому было помочь застегнуть платье. Эдди нужно было успеть на самолет через шесть часов. К счастью, уже очень поздно, так что навряд ли она кого-то встретит в коридоре. Она пошла к двери, но потом остановилась. Не может она так просто уйти не оглянувшись. Она вернулась к кровати и стала смотреть на Ника. Он лежал на спине, едва прикрытый Одеялом. Она жадно запоминала каждую деталь — широкие плечи, волосатая грудь, чувственные губы, острый нос, широкие скулы, длинные ресницы и спутанные темные волосы.

Сегодня он затронул ее душу, не только тело. Он вернул ей ту часть ее самой, которая умерла вместе с Беном. Она надеялась, что и она ему тоже что-то дала.

Она долго на него смотрела. Потом, не в силах с собой справиться, наклонилась и коснулась губами его губ и тут же отстранилась. Он поискал ртом ее губы и, не найдя их, вздохнул. Эдди тоже вздохнула.

— Спокойной ночи, Ник, — прошептала она. — И спасибо. — Она позволила себе еще разок коснуться его плеча. — Наверное, спасибо.

А потом повернулась и молча выскользнула в ночь.

 

Глава 4

 

Звонок в дверь особняка ее матери в Санта-Барбаре застал Эдди врасплох, так что она вздрогнула.

— Черт! — Она беспомощно взглянула в сторону гостиной, потом злобно посмотрела на монитор компьютера.

Она как раз бронировала очередной билет на самолет для Рианы. Если она сейчас прервется, ей все придется начинать заново.

Впрочем, у Рианы в последнее время и так семь пятниц на неделе. С тех пор как она поссорилась с Эндрю в Мон-Шэмионе, она вот уже два месяца ежедневно меняла планы. Она то боялась, что Эндрю ее бросит, то волновалась за свою карьеру. К счастью, сейчас Риана снималась в новом музыкальном клипе на Багамах, и Эдди могла немного передохнуть.

В дверь снова позвонили.

Гигантский ньюфаундленд Рой поднял голову, прислушался, потом снова положил ее на лапы и закрыл глаза. Опять раздался звонок в дверь. На этот раз он прозвучал мощно и два раза подряд. На мониторе появилось окошко с вопросом, подтверждает ли она бронь билетов. «Наконец-то», — подумала Эдди. Она кликнула и стала ждать финального подтверждения.

А дверной звонок все не умолкал.

Мало кто добирался до входной двери дома Моны Тремейн. Он стоял высоко в горах за Санта-Барбарой на земле, которую она приобрела когда-то вместе с Джо, отцом Эдди. После смерти Джо все советовали Моне переехать. Но она осталась верна мечте мужа завести лошадей и поэтому сохранила участок, который они с мужем купили когда-то, чтобы им было куда сбежать от растущей популярности Моны, где они могли быть самими собой. Этого дома на их участке тогда не было. Только старое ранчо, которое теперь отчаянно ветшало. Скорбящая по мужу Мона отказалась тогда уезжать. Но и жить в старом ранчо с детьми тоже было нельзя. И Мона заказала строительство нового дома, и через год она с пятилетней Эдди и девятилетним Ронаном переехала туда.

Дом был большой с роскошным интерьером. Ронан называл его «маминым домом кинозвезды». И в некоторых комнатах не стыдно было без всякой подготовки принять голливудских знаменитостей и высокопоставленных богачей со всего мира. В доме было одиннадцать спален; еще больше ванных комнат; кладовка, настолько большая, что двенадцатилетние сводные братья-близнецы Эдди Дирк и Рад катались там на роликах; бассейн; теннисный корт и... — ах да, дверной звонок.

На этот раз, кто бы это ни был, этот кто-то не позвонил, а просто-напросто налег на звонок.

Эдди это взбесило до такой степени, что, будь на то ее воля, она бы открывать вообще не стала. Но гостеприимство Моны распространялось на всех ее «близких» друзей — а их были сотни, — которые в данный конкретный момент оказались поблизости. Даже когда сама Мона была на другом краю света, Эдди принимала всех и каждого. О гостеприимстве семейства Тремейн ходили легенды. И обычно Эдди с удовольствием поддерживала эту традицию, а ее мама всегда предупреждала ее о приезде очередных гостей.

Наконец на мониторе компьютера появилась надпись: «Заказ подтвержден». Эдди нажала кнопку распечатки, а потом вместе с Роем пошла открывать дверь, в которую все еще продолжали трезвонить.

— Да-да! Я слышу! — крикнула она. — Можете уже перестать звонить!

Действительно, звонить перестали.

Эдди рывком открыла дверь, и у нее отпала челюсть. Она вцепилась в дверную ручку и изумленно уставилась на посетителя.

Ник?

Это был Ник Савас собственной персоной. Все такой же высокий и красивый, каким она его запомнила. Его появление стало для Эдди полной неожиданностью.

Она тут же ухватила Роя за ошейник, как будто ей нужна была опора во время бури. Потому что у нее внутри как раз и поднялась настоящая буря — эмоций, воспоминаний, вопросов, которые она задвинула подальше, потому что так и не смогла найти на них ответы, хоть и пыталась. Не одну неделю после своего возвращения домой со свадьбы в Мон-Шэмионе она думала об этой ночи и о мужчине, с которым она ее провела. Думала о том, что она сделала, и пыталась понять, почему это сделала.

После двух с половиной лет, когда она жила по привычке, без огонька, та ночь вдруг пробудила ее к жизни.

Что-то — она не знала что — в Нике Савасе глубоко тронуло ее на самом инстинктивном уровне. В самые легкомысленные свои минуты ей казалось, что он сделал для нее то, что сделал принц для Спящей красавицы своим поцелуем.

И пробудил ее не поцелуй Ника. И не занятия с ним любовью. А он сам — его энергия, его шарм, его остроумие, его ослепительная улыбка. И его глаза. Они разговаривали с ней без слов. Его глаза смеялись с ней, поддразнивали ее. Они отражали его страдания, они сопереживали ей. Они заинтересовали ее, они ее пробудили. А поцелуи и занятия любовью уже из этого выросли. Она думала, что, может быть, она легла с ним в постель из благодарности за это пробуждение. Но это было нечто большее.

Она чувствовала существующую между ними связь. Словно он что-то дал ей той ночью, и, когда они занимались любовью, она что-то дала ему взамен.

Последние два месяца она пыталась формулировать, что это, но так и не смогла. Если бы он ее нашел, попытался бы с ней поговорить, может, у нее и получилось бы. Но, конечно, он этого не сделал.

Это была одна ночь, как он и говорил. Тогда зачем он сейчас пришел?

На губах его играла заговорщицкая улыбка. А его темные глаза, которые иногда смеялись, а иногда были полны печальной задумчивости, внимательно в нее сейчас вглядывались. И опять она ощутила ту же связь, что почувствовала тогда в Мон-Шэмионе.

Значит, что бы это ни было, это что-то продлилось, по крайней мере для нее, дольше одной ночи. У Эдди перехватило дыхание.

— Что... что ты здесь делаешь?

Ей вдруг захотелось, как Золушке, чтобы он сейчас сказал, что приехал за ней. Но ее разум твердил ей, что в реальной жизни такого не бывает.

— И я тоже рад тебя видеть, — любезно откликнулся он, а потом поднял голову и вопросительно на нее посмотрел. — По-моему, мы не расстались с тобой врагами. Я такого не помню. Я вообще никакого расставания не помню. Я проснулся и увидел, что ты ушла.

Эдди ощутила, как щеки ее запылали, а пальцы еще сильнее сжали ошейник Роя.

— Ты спал. А мне надо было успеть на самолет. — Она старалась, чтобы это прозвучало по-деловому, но вышло так, как будто она оправдывалась. — Извини, — сказала она после секундной паузы. — Это была... — Она поколебалась в поисках подходящего слова. — Чудесная ночь.

Ну что еще она могла сказать? С ней такого никогда раньше не было — ни до ни после.

Он все еще ей улыбался и был все так же великолепен, только теперь на нем были потертые джинсы, темно-зеленая рубашка с закатанными по локоть рукавами и темные очки.

— Да, правда, — согласился Ник.

Он медленно скользнул по ней взглядом, как бы раздевая ее. Эдди бросило в жар.

— Я говорил с твоей матерью.

«Моей матерью?»

— Мы говорили о ее старом ранчо.

Эдди уставилась на него, ничего не понимая:

— Что?

— Она упомянула его, когда я познакомился с ней в Мон-Шэмионе. Она сказала, его нужно ремонтировать. Ну, и я пообещал, что оценю для нее объем работ.

Он здесь потому, что говорил с ее матерью? Это по работе. Это никакого отношения к ней не имеет. Она ощутила укол разочарования. Она не знала, что сказать, а Ник за ней наблюдал в ожидании какого-то ответа.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...