 |
Его часы вернутся от федеральных агентов, их нужно положить на подиум в
|
|
|
|
медитационном зале, чтобы каждый мог видеть их. И он просил сказать его людям:
"Эти часы будут вашей платой за билет на самолет в Индию".
Мы не знали и даже не могли представить, что правительство украдет все его часы.
Когда мы были арестованы в Шарлотте, все наше имущество было конфисковано.
Некоторые вещи были возвращены после легальной битвы год спустя, но они оставили
У себя часы Ошо. Это чистое пиратство.
Я сказала "до свидания" моим друзьям, вышла наружу и пошла и поклонилась "моей"
Горе, под которой я спала, на которую я забиралась и просто сидела и смотрела
Последние четыре года. Затем я позвала Авеша в гараж, чтобы он вывел машину, так
Же, как я это делала много раз раньше. Авеш вел, а я сидела сзади вместе с Ошо.
От Пруда Басе через Раджниш Мандир и дальше вниз к Раджнишпураму и до аэропорта
Стояли люди. Люди, одетые в красное, играющие на музыкальных инструментах,
поющие, танцующие, махающие "до свидания" своему Мастеру. Лица! Лица! Музыканты
Следовали за машиной всю дорогу в аэропорт, некоторые бежали весь путь, неся
Свои бразильские барабаны. Я видела лица людей, которые годы назад были
Скучными, а сейчас трансформированными сияющими живыми лицами.
Ошо сидел и приветствовал намаcте своих людей в последний раз в Раджнишпураме. Я
Окостенела от боли, но не позволяла себе распускаться. Было не время для
эмоционального выброса. Я должна была заботиться об Ошо, и я сказала себе:
"Позже я поплачу, но не сейчас".
Мы доехали до маленького самолета на посадочной полосе, и Ошо повернулся на
ступеньках, чтобы помахать всем. Взлетная полоса была полна людей:
|
|
|
Оптимистические, сияющие лица, играющие музыку, устроившие своему Мастеру
Действительно хорошее прощание. Я кинула один последний взгляд из маленького
Окна, когда самолет отрывался от земли, и посмотрела на Ошо, который сидел
Молча, оставляя позади своих людей, свою мечту.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РАСПЯТИЕ ПО-АМЕРИКАНСКИ.
СТАНОВИЛОСЬ ТЕМНО, когда мы ехали по вымокшим от дождя улицам Портленда днем в
Середине ноября. Эскорт полиции размером с президентскую кавалькаду окружал
Роллс-ройс. Было по крайней мере пятьдесят полицейских, выглядевших огромными, в
Блестящей черной одежде, с лицами, закрытыми шлемами и очками, мчащихся на
Мощных харлей-дэвидсонах.
Все дороги контролировались на каждом перекрестке, и мотоциклы делали
Впечатляющие хореографические маневры, когда двое на каждой стороне машины
Плавно заменялись другими двумя - они ехали внутри уличного движения как
Каскадеры.
Среди фанфар, сирен и окруженный гигантскими телохранителями, Ошо вышел из
Машины, не затронутый, как обычно, тем, что происходило снаружи, и мягко вплыл в
Комнату суда, сопровождаемый шестью или восьмью полицейскими в гражданском. Я
Вышла с другой стороны машины и вступила в хаос: орды толкающихся людей, пресса
И тележурналисты.
Мне не разрешили последовать за Ошо в ту же самую дверь, и мгновение я стояла,
Наблюдая, как он исчезает в море серых и черных костюмов, которые заполнили
Коридор здания суда. Я протолкалась сквозь толпу и нашла другой вход, и после
Разных препирательств я сидела рядом с Ошо в комнате суда.
Ошо сидел расслабленный и спокойный, наблюдая за драмой сверху. Позже Ошо
говорил: "Правительство шантажировало моих адвокатов. Обычно такого никогда не
|
|
|
Бывает, что правительство берет на себя инициативу в переговорах; но прямо перед
Моим судебным процессом они вызвали моих адвокатов для переговоров и делали
разные намеки... Они ясно сказали, что: "У нас нет никаких свидетельств, никаких
Доказательств: мы знаем это, и вы это знаете, что если вы будете продолжать
Дело, вы выиграете. Но мы хотим, чтобы было ясно, что правительству не
Понравится, если его победит индивидуум; мы не позволим индивидууму выиграть
Дело. Дело может продолжаться двадцать лет, и Бхагван останется в тюрьме. И
всегда есть риск для жизни Бхагвана, это вы должны понимать очень ясно".
Нирен плакал, когда адвокаты вышли с этой встречи. Он сказал: "Мы не можем
Ничего сделать, мы бессильны; нам стыдно просить тебя, чтобы ты сказал, что ты
Виновен. Ты не виновен, а мы просим тебя, чтобы ты сказал, что ты виновен,
Потому что правительство заявило, оно дало ясно понять, что твоя жизнь в
опасности".
"Они сказали мне", -продолжал Ошо, - "что если я признаю два небольших
Преступления, я буду освобожден и просто депортирован. Я был готов остаться и
умереть в тюрьме - в этом не было проблемы, но они начали говорить: "Подумайте о
ваших людях", и тогда я подумал, что это (имея в виду, что он виновен, когда он
не виновен) можно не принимать серьезно".
Ошо был обвинен в тридцати четырех нарушениях иммиграционных законов и два были
Приняты. Что же случилось с остальными тридцатью двумя? Судья, должно быть, был
Преступник, потому что были переговоры, а какие могут быть переговоры о
Преступлении? Разве преступление это бизнес? Даже те два преступления, которые
Были приняты, были фальшивыми, одно - это то, что он прибыл в Америку с
Намерением остаться, и второе - что он помогал иностранцам вступать в брак с
Американцами.
Ошо писал в министерство внутренних дел, запрашивая иммиграционный статус,
Несколько лет, но они не ответили ни на одно из его писем.
Почему?
Он был обвинен в том, что он устроил тысячи браков и по крайней мере "один с
определенностью" - это что, шутка?
|
|
|
Один был с определенностью! А что же стало с другими тысячами, и в любом случае
Этот один не был доказан.
Я открыла рот, когда услышала, как судья зачитал, что Ошо прибыл в Америку для
Того, чтобы создать место для медитации для многих людей, потому что его ашрам в
Индии был слишком маленьким. Это было преступлением!
Ошо не шевелился, он был скромным, и все же он был королем. Его детская
Невинность и ранимость каким-то образом делали его недостижимым. Он полностью
Принимал, но не подставлял другую щеку. Противоположности встречаются, там, где
Пустота достаточно широка, и я слышала, как он говорил: Мастер как небо,
Кажется, что он есть, но его нет.
Он был таким же, каким я его видела сидящим в его комнате или в Будда Холле
Медитирующим с нами. Я думаю, что если личность ушла, и человек больше не
Управляется своими старыми умственными стереотипами, тогда нет эго, которое
можно задеть, и нет "Я", которое чувствует себя оскорбленным.
Судья Ливи спросил Ошо: "Вы виновны?" Ошо сказал: "Это я".
Наш адвокат Джек Рансон, который стоял рядом с Ошо, сказал: "Виновен".
Это случилось дважды, и потом, позже, я спросила Ошо о его ответе на вопрос о
виновности, и он сказал мне, смеясь: "Потому что я не виновен! Мой ответ просто
констатировал, что я существую". Наш адвокат сразу же ответил: "Виновен". Это
его проблема, виновен он или нет".
|
|
|
