Глава седьмая ИЮЛЬ – ДЕКАБРЬ 1919 6 глава

Съезд предлагает Р.В.С. бороться самым беспощадным образом против выделки самогона, а населению предлагает повсеместно и решительно прекратить таковую. Съезд предлагает Р.В.С. возбудить вопрос о выделке, хранении и распространении спирта, водки и пр., лишь в количестве, потребном для медицины и иных обществ для военно-необходимых целей. Все же излишние запасы съезд рекомендует уничтожать или отравлять.

3. По поводу жалоб и наговоров на деятельность воинских контрразведок.

Съезд предлагает Р.В.С., — во избежание всякого рода недоразумений, слухов, оговоров и претензий, выделить из своей среды комиссию, пополнив таковую представителями от рабочих и крестьянских организаций, — в целях разъяснения и улаживания всякого рода нареканий и недоразумений между населением и повстанцами, с одной стороны, контрразведывательными органами, с другой; а также в целях, вообще внесения возможно большей гласности и публичности в это, чрезвычайно ответственное и сложное дело.

4. По поводу протеста представителей Совета Профессиональных Союзов и заводов, а также резолюции и конференции заводских комитетов.

Заслушав и обсудив содержание протеста представителей Совета Профессиональных Союзов и резолюции Конференции фабрично-заводских комитетов г. Александровска, каковые документы направлены были в президиум съезда, съезд на заседании своем от 2-го ноября, в составе более двухсот делегатов, из коих 12 от рабочих организаций и предприятий, единогласно постановил: 1. Считать оба документа, ввиду содержащейся в них неправды, не заслуживающим ответа; 2. Довести до сведения представителей обоих протестов, что, если бы тов. Махно не поспешил бросить в лицо некоторым членам съезда и их выборщикам вполне справедливое обвинение на заседании 30-го октября, то съезд, вне всякого сомнения, сделал бы то же самое одним-двумя днями позднее. 5. Об украинском языке.

Считая себя неправомочным разрешать вопрос о взаимоотношениях между русским и украинским языками на Украине, — съезд постановил снять этот вопрос с очереди, предоставляя решение его широким рабоче-крестьянским съездам недалекого будущего. 6. О пособии школам глухонемых г. Александровска.

Съезд предлагает передать вопрос на рассмотрение комиссии по снабжению, выделенной съездом»[734].

На съезде был оглашен проект декларации Реввоенсовета о Вольных Советах, построенный на основном тезисе анархического учения — проведение общественных начал таким образом, чтобы люди могли пользоваться жизнью и ее благами в равной степени; организация общественных отношений таким образом, чтобы не было никакой зависимости не только одной группы от другой, но и отдельных индивидуумов друг от друга, чтобы не было признаков власти в людских отношениях.

В проекте декларации, в частности, говорилось:

«Трудящиеся классы Украины стоят ныне перед лицом событий громадной важности и величайшего исторического смысла. Несомненно, значение этих событий уходит далеко за пределы самой по себе революционной Повстанческой Армии. Но Повстанческая Армия, будучи передовым отрядом в развертывающейся борьбе, считает своим долгом раскрыть перед трудящимися Украины, всей России и всего как те цели, за которые она борется, так и смысл событий, естественным средоточением которых она в настоящее время является.

В феврале–марте 1917 г. Украина вместе с Великороссией пережила первую революцию, сущность которой заключалась в падении романовского самодержавия и в переходе Политической государственной власти сперва к группе лиц из класса крупной земельно-промышленной буржуазии, а затем — к группе деятелей из мелко-буржуазного и соглашательского лагеря.

В силу целого ряда условий ни та ни другая власть не могли оказаться и не оказались прочными, Всего восемь месяцев понадобилось для того, чтобы оттолкнуть революционные массы от того и от другого правительств, не имевших ничего общего с интересами и стремлениями трудящихся.

Уже с июля 1917 г. определенно назревает вторая революция. Она разражается в конце октября. Она вручает государственную власть в руки крайней левой политической партии социал-демократов большевиков (коммунистов), считавших себя партией революционного пролетариата и беднейшего крестьянства, партией социальной революции.

С самого начала событий эта партия вела длительную борьбу за политическую власть со всеми другими партиями. Ее общие лозунги совпадали с инстинктивными стремлениями трудящихся масс, которые и поддержали ее в решительный момент.

Таким образом, восьмимесячный опыт смены буржуазно-соглашательских правительств и восьмимесячная борьба между различными политическими партиями за государственную власть заканчиваются победой партии коммунистов, которая и становится у власти в конце октября 1917 г.

Но уже очень скоро начинает делаться ясным, что и эта партия, что и эта власть, подобно всякой партии и всякой власти, будучи сама по себе абсолютно бессильной в деле осуществления великих задач социальной революции, в то же время парализует свободную творческую деятельность самих трудовых масс, единственно способных разрешить эту задачу. Делается ясным, что, прибирая к своим рукам (формально — к рукам государства) всю хозяйственную и общественную жизнь, неизбежно создавая новые политические и экономические привилегии, эта партия и эта власть убивают в корне социальную революцию.

Бессилие коммунистической партии и власти вывести трудящихся на истинный путь борьбы за социализм, вызывает естественное разочарование, недовольство и озлобление широких трудовых масс против этой партии и этой власти. Полный развал хозяйственной жизни и в связи с этим, нелепая крестьянская политика власти создают серьезное и повсеместное брожение в деревне.

В Великороссии власть успевает, однако, быстро сорганизовать крепкий государственный аппарат/и покорную вооруженную силу, при помощи которых она, как и всегда, временно/оказывается в силах железной рукой подавить всякое проявление народного недовольства.

Иначе складываются обстоятельства на Украине.

Прежде, чем украинские трудовые массы успевают разочароваться в деятельности коммунистической власти, Украина захватывается австро-германцами и попадает под пяту сперва гетманской, а затем петлюровской власти. Насилие этих властей приводит здесь к взрыву народного негодования, к новому возмущению против самой идеи власти и к широкому партизанскому (повстанческому) движению, проникнутому истинным революционным духом — беспартийным и безвластным. По уходу австро-германцев революционные повстанцы рядом сильных ударов очищают всю Украину от гетманщины и петлюровщины, снова открывая дорогу коммунистической власти, которая и водворяется здесь весной 1919 г.

Разочарование наступает с необыкновенной быстротой. Уже через месяц, недовольство и озлобление трудовых масс как рабочих, так и, в особенности, крестьянских, — сказываются в полной силе. Целые районы (Екатеринославщина, Таврия) начинают все более определенно стремиться к свободной общественно-хозяйственной организации на основе беспартийности и безвластия. Эти районы не допускают в своих пределах никакой деятельности политических властей. К концу лета вся Украина кипит крестьянскими восстаниями и широким повстанческим движением против не оправдавшей доверия масс коммунистической партии. Надвигается третья революция, которая в настоящее время уже началась, в которую Украина ныне уже вступила.

В то же время, снова поднимает голову реакция. Третья революция сталкивается с попыткой восстановления монархии.

Надеясь еще раз овладеть положением и суметь сломить обе враждебные силы (и революционно-повстанческую, и реакционную), коммунистическая власть подготовляет и осуществляет, при посредстве деникинского наступления, предательский разгром главного ядра революционного повстанчества — армии Махно. Но государственный и военный аппарат коммунистической власти, не успев, в свое время, утвердиться и окрепнуть на территории Украины, оказывается не в силах ни заменить собою предупредившее его и успевшее пустить здесь глубокие корни вольное повстанческое движение, ни совершенно раздавить это движение, ни вовремя ликвидировать деникинское наступление. Повстанческая Армия выходит из тяжелого испытания хотя и поколебленной, но не разбитой. Будучи выбита из родных мест, она стремится во что бы то ни стало сохранить себя, переправляется на время в другие районы и продолжает жестокую борьбу с деникинскими силами, обманувшими расчеты Троцкого и нанесшими революции тягчайший удар. Коммунистический аппарат оказывается вынужденным очистить поле борьбы и предоставить (по крайней мере, на время) защиту революции на Украине живому партизанскому движению революционных повстанцев.

В настоящее время Украина пылает пожаром крестьянских восстаний и революционно-повстанческой борьбы против реакции. Наряду с этим, в борьбу между начинающейся, таким образом, третьей революцией и монархической реакцией снова вмешивается еще одна сила, уже знакомая украинскому трудовому народу: буржуазно-республиканское правительство Петлюры. Нетрудно видеть (и трудящиеся классы уже более или менее понимают это), что и эта сила, неся с собою новую политическую власть, несет, следовательно, новый политический и экономический гнет, новое насилие над стремящимися к свободному строительству крестьянскими и рабочими массами. Решительное столкновение между идеей вольной, безвластной организации (идеей, воспринятом уже значительными массами Украины) и идеей политической власти (монархической ли, коммунистической, или же буржуазно-республиканской) становится, таким образом, неизбежным. Будущее покажет, кто выйдет победителем в борьбе.

Таков, к сжатых чертах, тяжелый революционный опыт, пережитый нами, повстанцами-махновцами, за два с половиной года революции. Нам остается прибавить, что, как в нашем районе, так и в других местах, мы бывали свидетелями и участниками успешных попыток безвластной общественно-хозяйственной организации без вмешательства какого бы то ни было правительства. Все такие попытки ликвидировались при посредстве прямого вооруженного насилия со стороны того или иного правительства.

В результате этого тяжелого, но поучительного опыта, а также в силу некоторых соображений теоретического характера, мы, прежде всего, заявляем определенно и открыто следующее:

Опыт революции непоколебимо убедил нас в том, что никакая политическая партия и никакая политическая государственная власть не в силах разрешить великие задачи нашего времени, не в силах привести к восстановлению и организации разрушенного народного хозяйства, не в силах осуществить стремления и удовлетворить нужды трудовых масс.

Мы убеждены, что, вследствие того же пережитого и переживаемого опыта, значительные массы украинских крестьян и рабочих подошли уже ныне к тому же выводу и не потерпят, на сколько-нибудь продолжительное время, никакого политического гнета над собой.

Мы находим, что в недалеком будущем, все трудящиеся классы придут к тому же выводу, что они должны будут и сумеют сами взяться за строительство своей трудовой, хозяйственной, общественной и культурной жизни на свободных началах, без опеки, без давления и диктаторства какой бы то ни было личности, партии или власти.

Мы заявляем поэтому, что развертывающееся ныне народное повстанческое движение на Украине является началом великой третьей революции, стремится к окончательному раскрепощению масс от всякого гнета власти и капитала как частного, так и государственного.

Мы заявляем, что наша повстанческая махновская армия является лишь боевым ядром этого революционного народного движения на Украине, ядром, призванным организовать вокруг, себя все революционные повстанческие силы и помочь восставшему народу в его борьбе против всяких покушений со стороны власти к капитала.

Мы заявляем, что смысл и значение событий на Украине должны сосредоточиваться не на нашей армии, как таковой, а на том широком народном движении, которое развертывается на Украине и оборонительной боевой силой которого является наша армия.

Украина стоит на пороге подлинной крестьянской и рабочей революции. Таков основной смысл происходящих событий. Мы, повстанцы-махновцы, лишь дети этой революции, ее слуги и защитники.

И когда революция эта, разгоревшись полным пламенем, охватит собою всю трудовую Украину и освободит ее от всех насильников и властителей, — тогда мы, ее верные бойцы, растворимся в миллионных рядах восставшего народа и приступим, рука об руку с ним, к свободному строительству истинно новой жизни.

Что касается, далее, основных воззрений наших на важнейшие вопросы безвластного экономического и общественного строительства, то мы считаем необходимым предварительно заявить следующее:

Мы глубоко убеждены, что предоставление народу полной возможности свободно выковывать формы своей хозяйственной и общественной жизни естественно и неизбежно приведет к установлению подавляющим трудовым большинством народа социалистических форм общежития. Мы находим, что эти формы могут быть на деле найдены и выкованы лишь самими трудящимися массами, при условии их совершенно свободного и самостоятельного общественно-хозяйственного творчества. Мы считаем поэтому не целесообразным и даже гибельным навязывать трудящимся массам наши убеждения силой политической или какой бы то ни было иной диктатуры, считаем гибельным вести массы за собой при помощи управления ими сверху. Мы ограничиваем нашу роль простой идейной и организационной помощью трудовому народу, в виде изложения наших мнений и взглядов, в виде простого предложения совета, разъяснения или указания. Мы полагаем, что народ должен иметь полную возможность выслушивать все мнения и советы, но применять их к жизни и строить жизнь должен сам, самостоятельно и свободно, без партий, диктаторов и властей.

Поскольку, таким образом, речь может идти лишь о простом изложении наших взглядов, мы обращаем главное внимание трудящихся, прежде всего, на необходимость создания ими истинно свободного советского строя.

СОВЕТСКИЙ СТРОЙ.

Сущность подлинного советского строя должна, по нашему мнению, состоять в следующем.

«Для организованного налаживания новой хозяйственной и общественной жизни свободные крестьяне и рабочие, естественно, создают — повсюду на местах — свои общественно-экономические организации: сельские комитеты или советы, всевозможные союзы, кооперативы, рудничные, фабричные и заводские комитеты, железнодорожные, почтово-телеграфные и иные организации. В целях широкого объединения и взаимной связи, все эти организации — производственные, профессиональные, распределительные, транспортные и другие — естественно, создают снизу вверх объединяющие их органы в виде экономических советов, выполняющих техническую задачу регулирования общественно-хозяйственной жизни в широком масштабе. Советы эти могут быть волостными, городскими, областными и пр. Они организуются по мере надобности, на свободных началах. Они ни в коем случае не являются политическими учреждениями, руководимыми теми или иными политическими деятелями или партиями, диктующими свою волю и осуществляющими под маской “советской власти”свою политическую власть; они являются лишь совещательно-исполнительными органами, регулирующими живую хозяйственную Деятельность на местах.

Такой советский строй явится, действительно, организацией свободных рабочих и крестьян. И если создание его станет действительно свободным делом самих рабочих и крестьянских масс; если живая хозяйственная работа всех низовых, местных и объединенных советских организаций начнет вовлекать в себя все более и более широкие рабоче-крестьянские массы, без принуждения и произвольного вмешательства каких бы то ни было политических партий или властей, то, по нашему мнению, весьма скоро удастся наладить общественно-хозяйственный аппарат на началах социального равенства, справедливости и товарищества, и тем самым положить конец существованию классов, политических партий и властей, а также господству одних национальностей над другими. Отсталые и нетрудовые слои населения со временем будут естественно втянуты в этот трудовой аппарат. Всякая “политическая деятельность”, по самому своему существу всегда неизбежно сводящаяся к созданию, укреплению, поддержанию системы привилегий, системы политического и экономического угнетения трудящихся классов, всякая “политическая”организация и деятельность за ненадобностью отпадут и упразднят сами себя.

На вопрос о том, где будут при таком строе сосредоточиваться «официальные»нити некоторых важных отраслей общественной и гражданской деятельности (учебно-воспитательное дело, медицинское и санитарное дело, дорожное дело, регистрация браков, рождений и смертей, общая статистика и т. д.), мы отвечаем, что помимо широкой и свободной частной инициативы, наиболее ценной и плодотворной, соответственные отделы могут быть, в случае надобности, легко созданы при Советах. Роль и деятельность этих отделов не будет ни сложной, ни громоздкой, если правильно налаженный общественно-хозяйственный аппарат будет функционировать повсюду на местах, в низовых местных организациях и советах»[735].

В пункте декларации о суде говорилось:

«...По вопросу о необходимости организации судебно-административного аппарата мы выдвигаем прежде всего то основное положение, что закостенелый, раз навсегда установленный судебный и полицейских аппарат, равно как и всякие мертвые определенно зафиксированные “своды законов”являются самым грубым нарушением истинного правосудия и подлинной самообороны населения.

Истинное правосудие должно быть организованным, но живым, свободным творческим актом общежития.

Самооборона населения должна быть делом свободной, живой самоорганизации. Поэтому всякие омертвелые формы правосудия, судебные учреждения, революционные трибуналы, уложения о наказаниях, полицейские или милицейские институты, чрезвычайки, тюрьмы и вся прочая старая бесплодная и ненужная ветошь — все это должно отпасть само собой и упраздниться при первом же дыхании свободной жизни, при первых же шагах свободной и живой общественно-хозяйственной организации... Равным образом самооборона населения должна быть построена на организации охраны живыми местными силами, но не должна быть делом специалистов-милиционеров. Казенная официальная организация дела правосудия и обороны не только не достигнет цели, но губит в корне всякое правосудие и всякую самооборону»[736].

В аграрном вопросе говорилось о денационализации земли и передаче ее тем, «кто на ней трудится».

В отношении социального неравенства деревни говорилось: «Трудовое крестьянство само без труда справится с кулачеством, сперва перенимая у него лишнюю землю в пользу общества, а затем, естественно, втягивая кулацкие элементы в общественную организацию»[737].

В 3 часа дня 2-го ноября, после того, как прошли выборы в разные комиссии, съезд закончил свою работу. В заключительном слове Волин еще раз поздравил делегатов и просил, чтобы они на местах отмечали, что съезд прошел без политических партий и прений.

Надо сознаться, съезд прошел шумно. Делегаты съезда вполне были довольны Волиным и не требовали организации власти. Они решили, как эксперимент, обойтись без нее. И вполне естественно крестьяне оказывали нам поддержку людьми, оружием, продуктами, лошадьми и т. д., возлагали на нас надежды, выносили свои резолюции:

Так собрание граждан Никопольской волости от 2-го ноября 1919 г. вынесло резолюцию:

«Собрание, обсудив разыгравшиеся на Украине события повстанческого движения против угнетателей — Добровольческой деникинской армии, которая творит террор, убийства, грабежи, насилие над жителями и поджоги их домов и даже целых сел, и желая прийти на помощь повстанческому движению для изгнания насильников с Украины и добытая народу земли и воли, и полного порядка, постановило: объявить добровольную мобилизацию немедленно по Никопольской волости мужскому населению в возрасте от 18 до 25 лет, которым немедленно выступить на фронт повстанцев, а от 25 до 45 лет оставить дома и поручить им самоохрану в селах. В связи с этим организовать волостную комиссию для оказания всякой помощи неимущим мобилизованным, ушедшим на фронт... Командировать в Екатеринослав трех человек для получения указания и командировки человека из штаба Повстанческой Армии для формирования полка на месте. Просить также штаб о выдаче оружия для самообороны»[738].

Между тем, военные события разворачивались.

К 15 октября Деникин достиг максимального успеха на красном фронте.

Состояние красных войск на средину октября 1919 г. характеризует письмо члена Реввоенсовета 14-й армии Южного фронта Г. К. Орджоникидзе к В. И. Ленину:

«Дорогой Владимир Ильич!

Сегодня я думал заехать в Москву на несколько часов, но решил, что лучше — скорее в армию. Я теперь назначен в Реввоенсовет XIV армии. Тем не менее, решил поделиться с Вами теми в высшей степени неважными впечатлениями, которые я вынес из наблюдений за эти два дня в штабах здешних армий. Что-то невероятное, что-то граничащее с предательством. Какое-то легкомысленное отношение к делу, абсолютное непонимание серьезности момента. В штабах никакого намека на порядок, штаб фронта — это балаган. Сталин только приступает к наведению порядка. Среди частей создали настроение, что дело Советской власти проиграно, все равно ничего не сделаешь. В XIV армии какой-нибудь прохвост Шуба, именующий себя анархистом, нападает на наши штабы, арестовывает их, забирает обозы, а комбрига посылает на фронт под своим надзором для восстановления положения. В XIII армии дела не лучше. Вообще-то, что здесь слышишь и видишь, — нечто анекдотическое. Где же эти порядки, дисциплина и регулярная армия Троцкого?! Как же он допустил дело до такого развала? Это прямо непостижимо. И, наконец, Владимир Ильич, откуда это взяли, что Сокольников годится в командармы? Неужели до чего-нибудь более умного наши военные руководители не в состоянии додуматься? Обидно и за армию и за страну. Неужели, чтобы не обидеть самолюбие Сокольникова, ему надо дать поиграться с целой армией? Но довольно, не буду больше беспокоить Вас. Может быть, и этого не надо было, но не в состоянии заставить себя молчать. Момент в высшей степени ответственный и грозный. Кончаю, дорогой Владимир Ильич.

Крепко, крепко жму Ваши руки. Ваш Серго»[739].

А вскоре он же писал В. И. Ленину:

«...Факт, что на Украине Махно действует довольно чувствительно...»[740].

Успехи Деникина на красном фронте омрачались утерей своего тыла, который был занят махновским повстанчеством. (Так, если он имел к 18 ноября 1919 г. боевую линию против Красной Армии в 1 760 верст, то в его тылу Повстанческая Армия (махновцев) исключая отсюда маневровые группы и отряды, заняла фронт длиной в 1 150 верст). Удерживая за собой юг Украины, она изолировала деникинский фронт от его морских баз снабжения, то есть от Одессы, Николаева, Херсона, Крыма, Бердянска, Мариуполя; прервала связь и переброску грузов по Днепру, лишила армию Деникина пополнения живой силой и т. д.

Повстанческая Армия (махновцев) достигла серьезных успехов, овладев обширным районом степной Украины — Екатеринославской, Херсонской, Таврической губерний, районами наиболее развитой промышленности и сельского хозяйства с населением в несколько миллионов человек.

В этих границах на юге и западе правобережья Днепра образовался ряд «республик», такие как Висунская, Баштанская и другие, выступающие единым фронтом с махновщиной. И, естественно, Деникин должен был напрячь усилие, чтобы, возможно скорее, успокоить тыл. Он поспешил на нас бросить свои резервы, которые в первых боях были разбиты. Все идущие с Кавказа на фронт под Тулу воинские части Деникин отправляет на участок Мариуполь-Волноваха; затем он снимает с Воронежского участка 2-ю Терскую шкуровскую дивизию и бросает их против нас со стороны Волновахи, а немного позже, из Орла направляет и 1-ю Туземную шкуровскую дивизию — со стороны Константинограда (Красноград). В помощь Крымскому и Одесскому формированиям с Кавказа посылает казачьи пластунские полки, а со стороны Знаменки — Кременчуга на помощь Екатеринославскому гарнизону (4-й сводной дивизии и бригаде государственной стражи) целиком направляет 3-й армейский Крымский корпус под командованием карьериста и палача — Слащева.

В состав 3-го корпуса входила 34-я и 13-я стрелковые дивизии под командованием генералов Андгуладзе и Васильченка, 1-й Кавказский и Славянский пехотные полки, Донская и Терская конные бригады, переброшенные из Синельниково на Кременчуг, отряды особого назначения, отряды местного ополчения, саперы, три бронепоезда, 48 полевых и 16 горных орудий, пулеметы и т. д.

Всеми частями, действующими против нас, командовали генералы Равишин и Щетинин, под непосредственным наблюдением генерала Май-Маевского.

Таким образом в короткий промежуток времени Деникин против нас успел организовать фронт. Начались упорные бои, описывать которые стоит больших трудов. С 20-го октября он давил на все участки сильными кавалерийскими группами, в результате боев Повстанческая Армия начала отход. И в момент, когда она отводилась за Днепр, чтобы укрыться с восточной стороны рекой, Красная Армия перешла в наступление на севере, громя Деникина, к 20 октября, заняв г. Орел. Мы упорно продолжали удерживать за собой Мелитополь, а 21 октября утром заняли ст. Синельниково. Когда Буденный занимал г. Воронеж, мы оставили г. Мариуполь, ст. Карань, Гришине и отошли на линию — Ялта, Широкое, Темрюк, Цареконстантиновку (Куйбышево), Большая Янисоль (Великая Новоселка), Кошары. 26-го ноября Красная Армия занимала г. Дмитров, мы оставили ст. Чаплино, 28-го Перекоп и Цареконстантиновку, а 3-го – 4-го ноября оставили г. Бердянск, Пологи и Гуляйполе.

На северо-западном участке наши дела поправлялись. Лашкевич[741], выполняя приказание штарма о занятии Екатеринослава, но не будучи уверенным в своих силах и желая наименьших потерь, применил партизанскую тактику. К назначенному времени наступления на Екатеринослав он заслал в город отряды повстанцев, под видом крестьян, привезших для продажи на базаре дары земли. Привоз был как никогда. Особенно много возов было с уродившей в этом году капустой. Базар удался на славу. Много зевак и солдат без оружия беспечно бродили по городу и базару. И вот, заняв стратегически важные исходные позиции, одновременно во многих местах города застрочили пулеметы. Это было сигналом общего наступления на город. Внезапность принесла свои плоды.

В день открытия александровского съезда (28 октября) 13-й полк Лашкевича занял город Екатеринослав, потопив в Днепре его защитников — 4-ю сводную дивизию и бригаду стражников. Напрасно главком Май-Ма-евский в «Екатеринославском вестнике»от 23 октября писал: «Не сдавать города, ибо на Махно двинуты полки генерала Шкуро».

Бывший белый генерал Слащев, перекрасившийся в красный цвет и ставший военспецом Высшей военной академии Красной Армии, писал:

«...Махно блестяще сумел воспользоваться пренебрежением к нему белой ставки главкома и, проявив высокий организаторский талант, быстро сформировал новые отряды и стал даже угрожать Таганрогу и Ростову, заставив серьезно опасаться за целость места расположения главнокомандующего белых. Не успев, — ввиду подвоза крупных сил белых к Ростову и Таганрогу — овладеть месторасположением ставки, Махно снова вернулся в Приднепровскую Украину и, в буквальном смысле, снова разметал в разные стороны войска начальника обороны Екатеринослава...

Тут бросается в глаза умение Махно действовать не только партизанским, но и регулярным способом и быстро формировать и сколачивать свои части (по мерке гражданской войны вообще милиционного характера) в хорошие, упорно дерущиеся регулярные войска...»[742].

В это же время на заседании Зафронтбюро ЦК КП(б)У от 30 октября был рассмотрен вопрос «О заметках в газетах “Правда”и “Известия”, рекламирующих Махно...». Было принято постановление о посылке в организационное бюро ЦК РКП(б), в котором»обращалось внимание на недопустимость такого рекламирования и высказывалась просьба дать соответствующие директивы редакциям...»[743].

Чтобы обеспечить отход армии на правый берег Днепра, в распоряжение Мятяжа, прикрывавшего армию с запада, 30 октября я послал 2-й пехотный полк, который с отрядом Огня 4-го ноября занял г. Верхнеднепровск. 4-му корпусу приказал развить операцию к западу от Днепра, в районе Николаева, Херсона, Вознесенска.

На 4 ноября 1919 г. Повстанческая Армия Украины (махновцев) занимала линию фронта в 750 верст, которая проходила через: г. Ногайск, Большой Токмак, Орехово, Ново-Николаевка, ст. Раздоры. Зайцево, Илларионово, Синельниково, Михайловку (Бановку), Петриковку, Верхнеднепровск, ст. Верховцево, Софиевку, Апостолово, Большую и Малую Александровку, Снегирёвку, Каховку, Ивановку, ст. Акимовку. Ново-Константиновку.

Кроме того, маневровые группы успели развернуть внутренние операционные линии, перемешиваясь с петлюровскими и красными советскими отрядами и линиями сильного рабоче-крестьянского брожения. Своими действиями мы приковали к себе крупные силы белогвардейцев и этим объективно помогали Красной Армии[744]в столь трудный для нее критический час.

К несчастью, в нашей армии разразилась эпидемия тифа, уносившая из ее рядов тысячи лучших бойцов. К тому же, вновь сформированные не обстрелянные части бежали по домам и армия редела. Казалось, что Деникин нас задушит, но удержит достигнутую линию на северном фронте. Но это было наше предположение.

С 5-го ноября, после упорных боев между Доном – Волгой, а равно на тяжелом центре — Орел – Воронеж, Деникин, сбитый Советскими войсками, начал отход.

Таким образом, его армия начала отступление двумя крупными группами: первая — во главе со ставкой, в составе Добрармии, кубанцев, терцев и донцев с участка Орел – Царицын на Кавказ и вторая, в составе войск Шилинга и Драгомирова с участка к западу от Орла на Одессу, прикрывая г. Николаев. В Крымском направлении, из-за боязни споткнуться о нашу армию, Деникин не отходил и смотрел на этот полуостров, как на территорию, обреченную к сдаче. Однако, он все еще не терял надежды ликвидировать армию повстанцев и давил на все участки, что было мочи.

⇐ Предыдущая23242526272829303132Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: