Дальнейшие перспективы развития психологии мотивации

Внутренняя и внешняя мотивация

Совершенно очевидно, что поведение описывается как мотивированное либо «изнутри» (интринсивно), либо «извне» (экстринсивно). Это противопоставле­ние почти столь же старо, как и сама экспериментальная психология мотивации. Оно становится актуальным во всех тех случаях, когда исследователи, с определен­ным успехом сосредоточив свои усилия на изучении таких видов поведения, кото­рые служат удовлетворению физиологических потребностей или избеганию нега­тивных физиологических состояний, стараются объяснить все поведение, его из­менения (научение) и лежащую в его основе мотивацию внешними последствиями поведения, играющими роль подкреплений, — вознаграждением, отсутствием воз­награждения и наказанием. Подобное чисто инструментальное понимание, в ко­нечном счете сводящее поведение лишь к обслуживанию организма, вынужденно­го восстанавливать нарушенный гомеостаз, всегда вызывало возражения, особен­но когда данные, полученные при работе с животными, целиком переносились на человека.

По всей видимости, первое из этих возражений принадлежит Вудвортсу (Wood-worth, 1918), разработавшему теорию первичности поведения (behavior-primacy) с характерным для нее постулированием врожденных механизмов развития сенсор­ных, моторных и когнитивных способностей. Такого рода механизмы приводятся в действие влечениями типа любопытства или самоутверждения по мере их развития; их активность уже сама по себе приносит субъекту удовлетворение. Развившаяся и мотивированная таким образом активность может служить удовлетворению физио­логических влечений, но, только «побуждаемая собственным влечением, она может протекать свободно и эффективно» (ibid., p. 70). Достаточно близок к этому пред­ставлению и оллпортовский принцип функциональной автономии (Allport, 1937), согласно которому первоначально инструментальные действия могут приобретать самостоятельную (интринсивную) привлекательность.

Вторая атака, почти бунт, направленная против экстринсивного понимания поведения последовала в 1950-е гг., когда благодаря работам Халла и Скиннера объяснение поведения исключительно внешними подкреплениями достигло сво­его апогея. У крыс и у обезьян открывались все новые типы поведения, которые не приводили к редукции влечений, но явно подкрепляли сами себя, поскольку в про­цессе их осуществления или ради достижения возможности их осуществить под-

опытное животное вполне успешно научалось достаточно сложным навыкам (см. главу 4). В этой связи Харлоу (Harlow, 1950, 1953) постулировал, например, существование «манипулятивного влечения», Монтгомери (Montgomery, 1954; Welker, 1956) — «исследовательского влечения», а Батлер (Butler, 1953,) —влечения к «зрительному обследованию». Никто, пожалуй, не связывал с этим прорывом в психологии мотивации к внутренне регулируемому поведению столько надежд, как Зигмунд Кох, великий методологический скептик психологии. В 1956 г. он писал:

«По-видимому, наиболее привлекательной особенностью этих исследований явля­ется все возрастающий интерес к феноменам, явно принадлежащим к категории "и себе и для себя" или к внутренне поддерживаемому многообразию, к феноменам, для объяснения которых не хватает ресурсов экстрипсишюй грамматики и'которые Moiyr быть отнесены к человеку, даже когда изучаются па животных. Конечно, я имею в виду работы по "исследовательским", "манипулятивным" влечениям и, "познава­тельной потребности"... Если бы меньше времени тратилось на постулирование но­вых влечений и больше, скажем, на сужение круга признаков, которые заставляют обезьян "решать" одни манипулятивные задачи и не "решать" другие, то это действи­тельно привело бы пас к фактам, требующим "интринсишюй грамматики". Если бы больше усилий тратилось не на выяснение того, может ли рост стимуляции "подкреп­лять", а того, каковы конкретные свойства того повышения "стимуляции", которое действительно подкрепляет, то психология могла бы оказаться на пороге нового эта­па своего развития» (Koch, 1956, р. 81, 82).

Различные концепции внутренней и внешней мотивации

До сих пор не существует единства взглядов по вопросу о том, чем различается внутренне и внешне мотивированное поведение, что подтвердили, например, ма­териалы опроса, проведенного среди специалистов по психологии труда (см.: Dyer, Parker, 1975). Можно выделить, по меньшей мере, шесть различных концепций, выдвигающих на первый план разные аспекты различий или в поведенческих про­явлениях, или в отношении основополагающих процессов. Общим для всех них является лишь понимание внутренне мотивированного поведения как совершаю­щегося ради себя самого или ради тесно связанных с ним целевых состояний, а не просто как средства достижения инородной по отношению к такому поведению цели.

Влечения без редукции влечения

В первой концепции утверждается, что внутренне мотивированное поведение не направлено на удовлетворение физиологических потребностей типа голода, жаж­ды и избегания боли. Наряду с этим постулируются вышеупомянутые дополни­тельные влечения (исследовательские, манипулятивные и т. п.), которые не подчи­няются принципу восстановления организмом нарушенного гомеостаза. Подобные влечения не связаны с редукцией влечения, а значит, им можно инструментально выучиться и без такой редукции, что делает возможным наблюдение их проявле­ний во внешнем поведении.

Свобода от цели

Вторая концепция, родственная первой, рассматривает как внутренне мотивиро­ванную всякую представляющуюся бесцельной активность, не постулируя прису­щих только этой активности влечений или мотивов. Обширные области деятель­ности, особенно у подрастающего живого существа, например игра, создают впе­чатление «самоцельности» (аутотеличности — Klinger, 1971). По мнению Уайта (White, 1959), формы активности, направленные на получение индивидом наи­больших эффектов при взаимодействии с окружением, принадлежат основному потоку поведения, лишь по необходимости прерываемому действиями, служащи­ми редукции влечения. Основополагающей для такого рода активности он счита­ет «мотивацию действенностью» (effectance motivation). При этом мотивирующим является ощущение эффективности (feeling of efficacy), а результатом активно­сти — расширение разного рода компетентности. Из общей мотивации действенно­стью позднее выделяются более конкретные мотивы, такие как мотив достижения или самоутверждения. Такому пониманию соответствует и классификация Мак-Рейнолдса (MeReynolds, 1971), в которой в качестве критерия для различения ис­пользуется инструментальность поведения. Согласно этой классификации, внутрен­не мотивированными являются лишь такие формы поведения, которые осуществ­ляются только ради протекания самой деятельности. Внешне же мотивированным оказывается все, что направлено на достижение какого-либо конечного состояния или цели. Тем самым почти все виды действий, рассматриваемые в данной книге, связанные с достижениями, властью, аффилиацией, оказанием помощи, агрессией или с какими-то целями, должны считаться внешне мотивированными. Внутренне мотивированными, несущими удовлетворение сами по себе остаются лишь «развле­кательные» виды деятельности, например игра и эстетическое переживание.