Судебная практика в гражданском праве РФ

Одним из средств регулирования гражданских правоотношений выступает судебная практика в форме актов высших судов: постановлений и определений Конституционного Суда РФ, принимаемых при проверке норм федеральных законов или их отдельных положений на соответствие Конституции РФ, постановлений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и информационных писем Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ.

На необходимость изучения судебной практики как правового явления указывал еще классик российской цивилистики И.А. Покровский, который отмечал: "Закон, даже самый обширный, даже представляющий весьма полную кодификацию, неизбежно имеет пробелы... Закон, даже самый совершенный, неизбежно отстает от жизни..»[49]

Другой классик российской цивилистики Д.И. Мейер считал, что судебная практика всегда служит помощницей законодательству, дополняя его пробелы, точнее определяя применение закона к данным случаям.[50]

Начну с вопроса о значении для отечественного гражданского законодательства прецедентной практики Европейского суда, который до сих пор пока остается открытым. Формально решения Европейского суда не обязательны для неучаствовавших государств, но фактически государства следуют практике, поскольку "контрольные органы Конвенции признают себя связанными прецедентом...».[51]

В Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 г. "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие" отмечается: "В результате присоединения к юрисдикции Европейского суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением имущественных прав участников экономического оборота в Российской Федерации получили поддержку в виде международного судебного контроля. Это означает, что компетенция арбитражных судов по рассмотрению имущественных споров и компетенция Европейского суда по рассмотрению жалоб на нарушение имущественных прав взаимосвязаны».[52]

Также о необходимости применения правовых позиций Европейского Суда по правам человека говорится в п. 10-15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", в преамбуле и п. 1 и 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц".

В связи с разбирательством дела в Европейском суде существенное значение имеет его практика по рассмотрению дел о нарушении прав, которые принято относить к предмету гражданско-правового регулирования, особенно если это касается выяснения правовой природы, содержания рассматриваемых прав. Собственно говоря, для отечественного правопорядка важны не столько нормы в области личных неимущественных и имущественных прав, закрепленные в Конвенции (они уже воплощены в Гражданском кодексе и Конституции РФ, и между ними и отечественными нормами отсутствуют какие-либо серьезные противоречия), сколько опыт реализации положений Конвенции в практике европейских контрольных органов. С учетом новизны многих норм для нашей правовой системы практика Европейского суда позволяет наполнить их реальным содержанием.

Следует отметить, что фактически высшие судебные инстанции России при рассмотрении гражданско-правовых и иных дел опираются на положения прецедентной практики Европейского суда. Так, Конституционный Суд РФ при толковании положения ст.35 Конституции РФ "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда" пришел к выводу, что конституционно-правовой смысл понятия "имущество" охватывает не только право собственности, но, в частности, вещные права. Суд указал, что такой подход корреспондирует толкованию понятия "свое имущество" Европейским судом по правам человека, лежащему в основе применения им ст.1 Протокола N 1 к Европейской конвенции. Европейский суд исходит из того, что каждый имеет право на беспрепятственное пользование и владение своим имуществом, в том числе в рамках осуществления вещных прав, также подлежащих защите на основании указанного Протокола (решения от 23 сентября 1982 г. по делу "Спорронг и Леннрот (Sporrong and Lonnroth) против Швеции" и от 21 февраля 1986 г. по делу "Джеймс и другие (James and Others) против Соединенного Королевства", а также содержащее ссылки на них решение от 30 мая 2000 г. по делу "Карбонара и Вентура (Carbonara and Ventura) против Италии».[53] На практику Европейского суда и Европейской комиссии Конституционный Суд РФ ссылался также в других своих постановлениях».[54]

В свою очередь, Высший Арбитражный Суд РФ в уже упоминавшемся информационном письме прямо перечисляет "положения, сформулированные Европейским судом и направленные на защиту имущественных прав и права на правосудие" - частный (гражданско-правовой) характер имущественных прав, принцип баланса частных и публичных интересов при защите имущественных прав физических и юридических лиц, судебная защита имущественных прав частных лиц и т.д. Высший Арбитражный Суд РФ просит нижестоящие арбитражные суды принять во внимание изложенные положения при осуществлении правосудия.

Таким образом, регулирующее действие международных норм, в том числе сформировавшихся в практике Европейского суда, на территории России позволяет характеризовать их в качестве правовых регуляторов, но не источников российского права.[55] Стоит согласиться, на мой взгляд, с точкой зрения М.И. Марченко, который, различая три модели восприятия и применения прецедента, приходит к выводу, что акты Европейского Суда необходимо отнести к третьей модели, т.е. к числу прецедентов, воспринимаемых в качестве актов, которые закладывают основы, развивают и используют те или иные принципы. Именно о таких решениях Европейского суда можно говорить как об актах, имеющих прецедентный характер, обладающих соответствующей юридической природой и силой и могущих при определенных условиях рассматриваться в качестве составной части правовой системы России.[56]

Обязательность прецедентной практики Европейского Суда по правам человека следует из официального признания Россией юрисдикции Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Таким образом, высшие судебные инстанции однозначно высказались за обязательность правовых позиций Европейского Суда по правам человека в части толкования и применения Конвенции, причем толкование, данное при рассмотрении жалоб против других государств, так же обязательно, как и толкование, содержащееся в постановлениях и решениях по жалобам против России.[57]

Механизм совершенствования отраслевого законодательства в нашей стране стоит начать с анализа следующих определений Конституционного Суда РФ. В Определении Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. N 48-О[58] дано конституционное истолкование норм, содержащихся в п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ и касающихся вопросов применения двусторонней реституции. Конституционный Суд РФ признал жалобу заявителя не подлежащей рассмотрению, в том числе в связи с неподведомственностью Конституционному Суду РФ вопроса о проверке законности и обоснованности судебных решений (п. 1 резолютивной части).

Однако Конституционный Суд РФ указал, что свобода гражданско-правовых договоров в ее конституционно-правовом смысле предполагает соблюдение принципов равенства и согласования воли сторон, что призваны обеспечить и нормы ст. 167 Гражданского кодекса РФ[59], в п. 2 которой содержатся положения о двусторонней (взаимной) реституции как последствии недействительности сделки для ее участников. Конституционный Суд РФ указал, что сами по себе п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ не противоречат положениям Конституции РФ. Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, на основании ст. 120 Конституции РФ самостоятельно решая вопрос о том, подлежит ли та или иная норма применению в рассматриваемом им деле, уясняет смысл нормы, т.е. осуществляет ее казуальное толкование. Вместе с тем в судебной практике, как указал Конституционный Суд РФ, должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению норм. Выявление же конституционного смысла действующего права относится к компетенции Конституционного Суда РФ, а данное им истолкование является общеобязательным, в том числе для судов (п. 2, 3 мотивировочной части).

При этом Конституционный Суд РФ указал, что суды не вправе придавать рассматриваемым п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ значение, расходящееся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в данном определении (п. 4, 5 мотивировочной части).

Таким образом, Конституционный Суд РФ, не признавая ст. 167 Гражданского кодекса РФ неконституционной, наполнил ее новым конституционно-правовым содержанием, отличающимся от того смыслового содержания, которое придавали ей ранее суды в правоприменительной деятельности. В последующем суды обязаны применять в правоприменительной деятельности п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ при рассмотрении конкретных споров только с учетом осуществленного Конституционным Судом РФ конституционного истолкования. Подобный способ совершенствования правоприменения является новым для российского права.

В качестве другого примера можно привести Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. N 22-О[60], в котором дано конституционное истолкование норм, содержащихся в ст. 15 и 16 Гражданского кодекса РФ и касающихся возмещения убытков, в частности возмещения расходов по оплате услуг представителя в суде. Поводом для подачи жалобы об оспаривании конституционности положений ст. 15 и 16 Гражданского кодекса РФ, касающихся возмещения убытков, послужило то, что заявителю (акционерному обществу) решением Арбитражного суда г. Москвы было отказано в иске к Министерству РФ по налогам и сборам о взыскании за счет казны Российской Федерации ущерба, в сумму которого истцом были включены расходы на представительство его интересов в суде. Конституционный Суд РФ признал жалобу заявителя не подлежащей рассмотрению, поскольку по этому вопросу вынесены постановления Конституционного Суда РФ, а также в связи с неподведомственностью Конституционному Суду РФ вопроса о проверке законности и обоснованности судебных решений (п. 1 резолютивной части).

Конституционный Суд РФ, с одной стороны, по вышеуказанному определению отказал в рассмотрении жалоб в связи с тем, что по аналогичным юридическим вопросам были вынесены решения, сохраняющие свою силу, и в связи неподведомственностью, с другой стороны, сформулировал свою правовую позицию в отношении принципов возмещения в ходе двусторонней реституции при применении последствий недействительности сделок и в отношении возмещения убытков в виде расходов, связанных с ведением представителем дел в суде, которая должна учитываться в правоприменительной практике, поскольку в правоприменительной деятельности должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению норм федеральных законов.

Также некоторые постановления Конституционного Суда РФ имеют значение для развития принципов гражданского права. В частности, Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2000 г. N 8-П - неприкосновенности частной собственности. Конституционный Суд РФ, развивая принцип гражданского права о неприкосновенности частной собственности и раскрывая его смысловое содержание, в случае изъятия у собственника имущества в публичных целях определил пределы его действия в процессе реализации государством функции защиты жизненных интересов населения. Также в развитие принципа возмездности, т.е. предварительной и равноценной компенсации при изъятии у собственника имущества для государственных нужд, Конституционный Суд РФ сформулировал понятие "разумная, справедливая компенсация" и определил его сущностную характеристику.

Постановление Конституционного Суда РФ от 6 июня 2000 г. N 9-П имеет значение для развития таких правовых принципов гражданского права, как свобода экономической деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ[61]) и свобода договора (ст. 1 ГК РФ), реализация которых согласно выводам Конституционного Суда РФ основана и обусловлена другим принципом - юридическим равенством сторон и согласованием их воли. Конституционный Суд РФ сделал важный вывод, что ограничение свободы договора в гражданско-правовом обороте и характер таких ограничений должны отвечать требованиям справедливости и быть соразмерными конституционно значимым целям защиты соответствующих прав. При ограничении свободы договора не может вводиться произвольный критерий, не отвечающий принципам соразмерности и справедливости и лишающий контрагентов возможности отстаивать свои права, в том числе в судебном порядке (п. 2-4 мотивировочной части).

Таким образом, обращаясь только к некоторым актам Конституционного Суда РФ, можно уже сделать вывод о той роли в правоприменительном процессе, которую занимает данная судебная инстанция, как путем развития принципов гражданского права, формирования единообразного понимания норм права, так и путем создания механизмов их реализации.

Теперь поговорим об актах двух других высших судебных инстанций.

Значение постановлений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, информационных писем Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в совершенствовании правового регулирования предпринимательской деятельности проявляется, по мнению Рогожина Н.А., в двух аспектах:

а) во влиянии указанных форм судебной практики на совершенствование правоприменения и законодательства;

б) во влиянии указанных форм судебной практики на развитие права.

Как справедливо отмечено, правоприменительный процесс, осуществляемый арбитражными судами, иногда порождает ситуации, не укладывающиеся в рамки норм, установленных и закрепленных в обычных источниках права.[62] Поэтому определенную регулятивную роль в правоприменительной практике выполняют постановления Пленумов высших судебных инстанций - непосредственно применяются арбитражными судами в правоприменительной деятельности в качестве дополнительных правовых оснований (норм материального и процессуального права) при принятии судебных актов.

Так, в частности, из 4608 постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ за период с 1993 г. до 1 июля 2003 г., в 226 (что соответствует 4,9%) сделаны ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, а из 7501 постановления, принятого Федеральным арбитражным судом Центрального округа, - в 438 (что соответствует 5,84%).[63]

Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики также оказывают позитивное влияние на развитие гражданского права, так как в них сформулированы и наполнены реальным правовым содержанием некоторые определения и юридические понятия, в частности, в области гражданского права определена юридическая природа некоторых правовых категорий. Например, получили развитие такие принципы гражданского права, как обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебная защита, осуществлено совершенствование механизма защиты прав добросовестной стороны, исполнившей договор.

Совместное Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами"[64] имеет принципиальное значение для развития обязательственного права, поскольку в нем сформулировано понятие денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги, выступающие средством платежа. Определены его свойства - денежным может быть как обязательство в целом, так и обязанность одной из сторон в обязательстве, - и в каких случаях обязательство не является денежным, хотя и связано с денежными средствами (п. 1).

Понятие денежного обязательства отсутствует в Гражданском кодексе РФ, поэтому определение понятия денежного обязательства, данное в Постановлении, раскрывает содержание такого специфического объекта денежного обязательства, как действие обязанного лица по передаче денег, выступающих средством платежа, и характеризует в связи с этим его особенности и свойства. Тем самым дополняются общие положения об обязательствах.

Поскольку ст. 395 Гражданского кодекса РФ не дает прямого ответа на вопрос о правовой природе процентов за пользование чужими денежными средствами, в данном Постановлении определены юридическая природа данных процентов, выступающих особой мерой гражданско-правовой ответственности за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, и их отличие от других процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами (п. 4). Это обусловило специфику порядка начисления и взыскания таких процентов и их соотношение с неустойкой (пеней) при просрочке исполнения денежного обязательства (п. 2-4, 6, 7, 15).

Определение правовой природы процентов за пользование чужими денежными средствами оказало влияние на совершенствование таких институтов гражданского права, как обеспечение исполнения обязательств, ответственность за нарушение обязательств, заем и кредит, расчеты, ответственность за неосновательное обогащение, на законодательство о банковской деятельности, поскольку в Постановлении раскрыты специфические особенности уплаты процентов за неисполнение или просрочку исполнения денежного обязательства, не закрепленные непосредственно в Гражданском кодексе РФ.

Совершенствование отдельных положений обязательственного права оказало влияние в целом и на развитие гражданского права, так как исходя из данного в Постановлении понятия денежного обязательства, определения его характера и правовой природы в гражданском праве появилась также возможность правильно отграничить проценты за пользование чужими денежными средствами от иного рода санкций, убытков, неустойки.

Одним из распространенных способов защиты прав, предусмотренных ст. 12 Гражданского кодекса РФ[65], является признание сделок недействительными и применение последствий недействительности ничтожных сделок, который направлен, как правило, на восстановление нарушенных прав в судебном порядке. Принцип обеспечения восстановления нарушенных прав предполагает не только реализацию способов защиты, но также и недопущение ущемления интересов и прав добросовестного контрагента в сделке, отказа в защите, если, например, отсутствует само право, подлежащее защите, или за защитой обратилось не управомоченное законом лицо (ст. 11 ГК РФ, ст. 4 АПК РФ, ст. 3 ГПК РФ).

Роль и значение этого способа защиты нарушенных гражданских прав, а также разрешение некоторых правовых проблем недопущения ущемления интересов добросовестной стороны в результате возможности признания недействительным исполненного ею договора нашли адекватное выражение в совместном Постановлении от 1 июля 1996 г. N 6/8 Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»,[66] которые оказали влияние на совершенствование и развитие указанных правовых принципов и на развитие гражданского права в целом.

В качестве примера совершенствования правоприменительной деятельности можно привести следующее дело.[67]

Между ЗАО и ООО был заключен договор, согласно которому ЗАО обязалось отпустить, а ООО принять рыбопродукцию согласно спецификации.

Продукция была получена по накладным, подтверждающим исполнение именно по данному договору. Покупатель оплатил продукцию с просрочкой, что послужило основанием для предъявления к нему иска о взыскании договорной неустойки за просрочку оплаты.

Суд первой инстанции в иске отказал на том основании, что, поскольку в договоре не указан срок поставки, данный договор является незаключенным и, следовательно, условие о неустойке за просрочку оплаты (как и любые другие условия) не должно применяться к фактически сложившимся отношениям купли-продажи.

Апелляционная инстанция решение отменила и удовлетворила иск исходя из того, что отсутствие в договоре согласованного срока поставки не является основанием для того, чтобы считать сделку вообще незаключенной. Она является незаключенной как договор поставки, но в то же время ее следует считать заключенной как договор купли-продажи, поскольку в силу ст. 454 Гражданского кодекса РФ для договора купли-продажи срок передачи товара не является существенным условием. Таким образом, суд апелляционной инстанции квалифицировал спорное обязательство не как поставку, а как обычный договор купли-продажи и признал действительными все его условия, в том числе и условие об имущественной ответственности.

Суд кассационной инстанции согласился с апелляционной инстанцией по существу удовлетворения иска, однако изменил мотивировочную часть постановления. Основываясь на п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. N 18, кассационная коллегия указала, что отсутствие в договоре условия о сроке передачи товара не влечет за собой признание договора поставки незаключенным; обязательство следует квалифицировать как договор поставки, а срок должен определяться по правилам ст. 314 Гражданского кодекса РФ.

Другой пример совершенствования правоприменительной деятельности касается вопроса ответственности за недопоставку товаров.

На практике возник вопрос. Может ли поставщик быть признан просрочившим и соответственно привлечен к имущественной ответственности, если им были поставлены товары ненадлежащего качества или некомплектные, однако покупателем не заявлялись соответствующие требования об их замене, устранении недостатков, доукомплектовании? В ст. 521 Гражданского кодекса РФ, регулирующей порядок уплаты неустойки за недопоставку или просрочку поставки товаров, не установлено, освобождается или нет поставщик от уплаты неустойки при вышеуказанных условиях.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 10 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 разъяснил, что при рассмотрении дел о взыскании с поставщика неустойки за недопоставку товаров нужно учитывать, что поставщик не может быть признан просрочившим в случаях, когда им поставлены товары ненадлежащего качества или некомплектные, однако покупателем не заявлялись требования об их замене, устранении силами поставщика недостатков либо доукомплектовании таких товаров и они не приняты покупателем на ответственное хранение.

Таким образом, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, обнаружив пробел и разъясняя положение ст. 521 Гражданского кодекса РФ, сформулировал правило, неизвестное действующему Гражданскому кодексу РФ, которое освобождает от имущественной ответственности поставщика за недопоставку товаров при нереализации покупателем прав, предоставленных ему ст. 475, 479, 480 Гражданского кодекса РФ.

Примером устранения противоречий между нормативными актами одного уровня и прекращения действия ранее установленной законодателем нормы может послужить коллизия норм п. 8 Постановления от 25 мая 1992 г. N 2837-1 Президиума Верховного Совета РФ и Правительства РФ "О неотложных мерах по улучшению расчетов в народном хозяйстве и повышении ответственности предприятий за их финансовое состояние"[68] и п. 3 ст. 486 Гражданского кодекса РФ, касающегося несвоевременной оплаты товара покупателем.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, устраняя данное противоречие, в п. 18 Постановления от 22 октября 1997 г. N 18 установил правило, согласно которому неустойка за просрочку оплаты полученных по договору поставки товаров, установленная п. 8 Постановления Президиума Верховного Совета РФ и Правительства РФ от 25 мая 1992 г. N 2837-1, применению не подлежит.

Представляется, что на современном этапе намного полнее, чем прежде, раскрываются возможности регулирования гражданско-правовых отношений, осуществляемого, в том числе посредством судебной практики в виде актов Конституционного Суда РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения законодательства.

Заключение

Итак, подводя итог всему вышесказанному, можно сказать, что различия в подходах к источникам права в англосаксонской правовой семье, где на первый план выступает судебный прецедент, и в романо-германской правовой семье, где «предпочтение» в системе источников права неизменно отдается закону, явно обусловливают различия во взглядах и подходах к определению доктрины и использованию судебного прецедента на практике.

Современная тенденция сближения двух правовых систем – систем, покоящихся на судебном прецеденте, и систем, покоящихся на законе, одной из своих целей имеет повышение роли деятельности судов и значение их деятельности для формирования правовой системы.

Судебная практика в форме постановлений и определений Конституционного Суда РФ, постановлений Пленума Верховного Суда РФ и (или) Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, информационных писем Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в преобладающих случаях оказывает положительное влияние на совершенствование правового регулирования гражданского права, способствуя упорядочению отношений, которые недостаточно урегулированы законом (в силу пробелов, противоречий, неясности и неточности формулировок, несоответствия конституционным положениям).

Судебная практика в указанных формах оказывает положительное влияние на развитие права путем: определения и раскрытия правового содержания некоторых юридических понятий; развития частноправовых принципов, способов защиты права; формулирования отдельных критериев и механизмов при реализации принципов гражданского права; дополнения существующих источников права новыми видами - постановлениями и определениями Конституционного Суда РФ, содержащими правовые позиции, и судебными правоположениями, сформулированными в постановлениях Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства.

Вместе с тем вопрос о судебной практике в указанных формах в современной российской правовой системе как в теоретическом, так и в практическом отношении остается дискуссионным.

Также, говоря о проблематике затрагиваемой мной темы, стоит отметить, что в настоящее время актуализируется необходимость совершенствования механизма исполнения решений Конституционного Суда РФ, прежде всего в организационно-управленческом и законодательном порядке. На практике существует множество примеров игнорирования решений как ВС РФ, ВАС РФ, так и Конституционного Суда РФ в частности.

Свою работу закончу словами В.В. Витрянского, который справедливо подчеркивает, что любой, даже самый совершенный закон нуждается в организации его правильного применения.[69]

Список используемой литературы

Нормативные акты и судебная практика

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета. N 237. 25.12.1993

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 13.05.2008) // СЗ РФ. 05.12.1994. N 32. ст. 3301

3. Постановление Конституционного Суда РФ от 30 июля 2001 г. N 13-П // СЗ РФ. 2001. N 32. Ст.3412

4. Постановление Конституционного Суда РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П // СЗ РФ. 2001. N 12. Ст.1138

5. Постановление Президиума Верховного Совета РФ и Правительства РФ от 25 мая 1992 г. N 2837-1 "О неотложных мерах по улучшению расчетов в народном хозяйстве и повышении ответственности предприятий за их финансовое состояние"// РГ №128 от 05.06.1992

6. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» // Вестник ВАС РФ. 1998. N 7. С. 18-19

7. Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Бюллетень ВС РФ 1998. №12

8. Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. N 22-О//Вестник КС РФ. 2002. N 4

9. Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2002 г. N 48-О //Вестник КС РФ. 2002. N 4

10. Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 1999 г. "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие"// Вестник ВАС РФ. 2000. N 2

 

Монографии

1. Богдановская И.Ю. Прецедентное право. М., 1993

2. Вавилин Е.В. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. Саратов, 2008

3. Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия. М., 1998

4. Гук П.А. Судебный прецедент как источник права. Пенза, 2003

5. Давид Р., Жоффре-Спинози К.Основные правовые системы современности. М., 1996

6. Загайнова С.К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М., 2002

7. Калмыков Ю.Х. Вопросы применения гражданско-правовых норм. Саратов, 1976

8. Клишас А.А. Конституционная юстиция в зарубежных странах М., 2004

9. Кросс Р. Прецедент в английском праве. М., 1985

10. Марченко М.Н. Сравнительное правоведение. Общая часть. М., 2001

11. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2000

12. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. М., 2005

13. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: