5.2. О «борьбе с инакомыслием»

Буржуазно-фашистская пропагада утверждает, что «сталинские репрессии» были «борьбой с инакомыслием». Так ли это на самом деле?

Для начала давайте разберемся, что такое «инакомыслие». По самой сути этого слова, составленного из двух русских слов «иной» и «мысль», получается, что это «инакомыслящий» — это человек, думающий по-другому, не так, как все, не так, как принято в обществе. Именно «думающий», а не делающий, не действующий, поскольку значение слова «мысль» проистекает от слова «думать», держать что-то в своей голове.

Это значит, что, по мнению троцкисто-фашистов, большевистский ЦК во главе со Сталиным боролся с теми, кто думает (думает, подчеркнем! ) иначе, чем ЦК, чем вся партия, ибо основные решения ЦК утверждались на партийных съездах, где делегаты от местных партийных организаций выступали от имени членов своих организаций. И поскольку местные партийные организации представляли рабочие массы на местах, выдвигались в партию именно ими — коллективами рабочих, то партия выражала и отражала позицию всего рабочего класса Страны Советов.

Действительно ли сталинский ЦК боролся и репрессировал тех, кто не поддерживал точку зрения ЦК, его решения и решения всей партии?

Да, ЦК партии и не только сталинский, но и ленинский, и даже послесталинский, как всякий ЦК любой партии, всегда требовал от всех членов партии сторого исполнять решения партии — резолюции и постановления пленумов ЦК, партийных конференций и съездов и др. Это прямая обязанность всякого Центрального Комитета. Для этого его и избирают на съездах партии.

Партийные решения всегда принимались и принимаются коллективно, после обсуждений и высказывания мнений членов партии (или, если это решения или постановления ЦК, то членов ЦК). Фактом принятия или непринятия решения являются голосования. Пока тот или иной вопрос не прошел голосование, то решение не принято — вопрос можно обсуждать, спорить и доказывать свою правоту, убеждая других членов партии (или членов ЦК) в верности своей позиции. Но если голосование уже состоялось, то вопрос считается решенным и какие-либо возражения или споры по нему уже недопустимы. Так работают все общественные организации, все партии. Так работала и ВКП(б). Это было прямо указано в ее Уставе.

Устраивать споры и дискуссии после принятия решения, как и неисполнение принятого решения — есть нарушение партийной дисциплины, за которое членов партии наказывали, вплоть до исключения из партии. Если полагать, что исключение из партии за серьезные проступки перед партией есть репрессии, то тогда да, сталинский ЦК кое-кого «репрессировал», когда для этого имелись серьезные основания. Но каким образом это должно волновать сегодняшних идеологов буржуазии? Это внутреннее дело самой ВКП(б), к которой они не имеют никакого отношения.

Любая общественная организация вправе сама решать, как ей фукционировать, по каким правилам жить. Ей никто не может указывать, как ей организовывать свою внутреннюю жизнь. Почему она должна у кого-то спрашивать разрешения, какие порядки ей заводить у себя внутри? Тем более спрашивать у классовых врагов, сегодняшних и вчерашних троцкисто-фашистов.

Тот член партии, которого «репрессировали», исключив из партии, был обязан строго исполнять решения партии. Он, когда вступал в партию, знал, по каким правилам живет партия, знал ее Устав и должен был исполнять его. Если он не делал этого, значит, он не является единомышленником тех людей, которые организовались в партию. Да, у него есть право не быть согласным с другими членами партии. Но у них тоже есть право не считать его своим товарищем, своим однопартийцем, и они это свое право реализовывали, когда считали нужным.

Как мы видим из истории ВКП(б), именно так оно всё и происходило. В партии периодически появлялась оппозиция, точка зрения которой на те или иные вопросы расходилась с точкой зрения ЦК и всей партии. Шли дискуссии. Оппозицию пытались убедить в неправильности ее взглядов, в несоответствии их классовым интересам рабочего класса и всего советского народа. Если это не помогало, и оппозиционеры продолжали мешать партии работать, несмотря на принятое партией по спорному вопросу решение, их исключали из рядов ВКП(б). Так было с «рабочей оппозицией», так было с группой «демцентралистов», с зиновьевцами, троцкистами, правыми уклонистами (бухаринцами) и др.

Вот позиция Сталина в отношении «инакомыслящих» в партии, он разъясняет ее немецким коммунистам:

«4) Я решительно против вышибательской политики в отношении всех инакомыслящих товарищей. Я против такой политики не потому, что жалею инакомыслящих, а потому, что такая политика родит в партии режим запугивания, режим застращивания, режим, убивающий дух самокритики и инициативы. Нехорошо, если вождей партии боятся, но не уважают. Вожди партии могут быть действительными вождями лишь в том случае, если их не только боятся, но и уважают в партии, признают их авторитет. Создать таких вождей трудно, это дело длительное и нелёгкое, но абсолютно необходимое, ибо без этого условия партия не может быть названа настоящей большевистской партией, а дисциплина партии не может быть сознательной дисциплиной…

Для того, чтобы дезавуировать Троцкого и его сторонников, мы, русские большевики, развили интенсивнейшую принципиально-разъяснительную кампанию за основы большевизма против основ троцкизма, хотя, судя по силе и удельному весу ЦК РКП(б), мы могли бы обойтись без этой кампании. Нужна ли была эта кампания? Обязательно нужна была, ибо на ней мы воспитали сотни тысяч новых членов партии (и не членов) в духе большевизма.

Крайне печально, что наши немецкие товарищи не чувствуют необходимости предварять или дополнять репрессии против оппозиции широкой принципиально-разъяснительной кампанией, затрудняя тем самым дело воспитания членов партии и кадров партии в духе большевизма. Прогнать Брандлера и Тальгеймера нетрудно, — это дело лёгкое. Но преодолеть брандлерианство — дело сложное и серьёзное, тут одними репрессиями можно только испортить дело, — тут нужно глубоко вспахивать почву и серьёзно просвещать головы. РКП(б) развивалась всегда противоречиями, т. е. в борьбе с некоммунистическими течениями, и только в этой борьбе она крепла, выковывала действительные кадры. Перед КПГ лежит тот же путь развития путём противоречий, путём действительной, серьёзной и длительной борьбы с некоммунистическими течениями, особенно с социал-демократическими традициями, брандлерианством и пр. Но для такой борьбы недостаточно одних репрессий…». [12]

Никого из представителей оппозиции не арестовывали, если речь шла только об идейных разногласиях. Пример Троцкого, приведенный выше, тому отличное доказательство. Хотя деятельность Троцкого после его исключения из партии в 1927 году уже вышла за рамки только лишь идейной борьбы с партией и даже борьбы организационной, становясь все более борьбой политической, антипартийной и антисоветской. Но его никто не посадил в тюрьму, не расстрелял, а всего лишь выслали подальше от столиц, чтобы он поменьше вредил партии и советскому народу, и предоставили все условия не только для жизни, но и для работы (чем Троцкий и воспользовался, развернув широкую деятельность по сколачиванию блока всех недовольных советской властью и большевистским ЦК партии).

Аресты, уголовные преследования, суды, расстрелы, ссылки и пр. начались только тогда, когда бывшие партийные оппозиционеры перешли от идейных споров к практическим действиям против партии и Советской власти — к вредительству, террору, диверсиям, к организации восстаний, убийствам советских руководителей и пр.

То же самое можно сказать и о других «инакомыслящих» — о бывших капиталистах, помещиках, священнослужителях, чиновниках царского правительства, кулаках, белогвардейцах, о бывших членах буржуазных и мелкобуржуазных партий — кадетах, меньшевиках, эсерах и пр. Пока все эти «бывшие» только «инако-думали», их никто не трогал. Но как только они стали «инако-действовать», то есть объединяться и организовывать антисоветские заговоры для свержения Советской власти, диктатура пролетариата тут же применяла к ним силу. И правильно делала. Это ее прямая обязанность, как мы выше показали.

Напомним, для информации, если кто призабыл, что сегодняшняя власть в России никаких заговоров против себя, никакого террора вообще не терпит — Антитеррористическое законодательство РФ, позволяющее расстреливать людей на месте всего лишь на основании подозрений в терроризме (! ) без всякого суда и следствия, тому доказательство. «Кровавый тиран Сталин» со своими большевиками о подобном и не мечтал. В годы «Большого террора» хоть тройки были, в которые входили самые высокопоставленные лица региона (как правило, первый секретарь партийной организации, прокурор и глава НКВД). А сейчас в РФ все решает простой боевик Росгвардии, что ему в голову шлепнет, то он и сделает: хочет убьет, хочет покалечит, хочет жилой дом с людьми взорвет гранатометом. И ничего ему не предъявишь — по фашистским законам РФ он прав.

Буржуазно-фашистская пропагада вопит про ст. 58–10 УК РСФСР, что, мол, по ней как раз и осуждали за «инакомыслие». Но давайте посмотрим на текст этой статьи:

«58–10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58–2 — 58–9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении: наказание аналогично статье 58–2. »

Мы опять-таки видим, что ни о каком «мыслии» здесь и слова нет, что данная статья УК РСФСР говорит о действии — о контрреволюционной пропаганде и агитации, а также о распространении, изготовлении или хранении контрреволюционной литературы. Все это по советским законам есть преступления против Советского государства и советского народа.

То, что пропаганда и агитация имеют гигантскую силу, мы убедились на собственном примере, в перестройку, когда последователи врагов народа 30-х годов добились-таки своего, разрушив СССР и уничтожив советский социализм при полнейшем непонимании советским народом происходящего. Да и сегодня фашистская пропаганда и агитация через СМИ позволила ловким дельцам — мировому финансовому капиталу одурачить все человечество, провернув Большую коронавирусную аферу[13].

Глядя на то, какие беды трудящемуся человечеству приносит пропаганда и агитация классового врага, особенно когда она ведется с помощью средств массовой информации, какими гигантскими жертвами ее приходится оплачивать, наказание УК РСФСР в виде «лишения свободы на срок не ниже 6 месяцев» кажется детской наивностью — это все равно что легко пожурить. Тут однозначно должна быть высшая мера социальной защиты (ВМН). И это было бы абсолютно справедливо — интересы жалкой кучки людей, которых можно буквально по пальцам пересчитать, не могут идти ни в какое сравнение с интересами всего человечества, миллиардов рабочих и трудящихся. Хотя, конечно, тогда, в середине 30-х годов у контры в руках еще не было телевидения — могучего средства воздействия на народные массы, пропаганда и агитация осуществлялась врагами народа устно и с помощью печатной литературы, именно поэтому литература и указана в п. 10 ст. 58. Видимо, урон Советской власти от такого преступления был не слишком значительным, потому и наказание за него невелико…

В общем, возвращаясь к троцкистско-фашистскому мифу о «репрессиях против инакомыслящих» в сталинском СССР, можно уверенно сказать, что такого явления в СССР не было. Диктатурой пролетариата репрессировались уголовные преступники, нарушавшие законы СССР и мешавшие жить всему советскому народу, и наказывались они по заслугам.