Литературное творчество детей

Меня довольно часто спрашивают, как я учу моих детей сочинять стихи, песни, сказки. И я неизменно объясняю, что специально никак их этому не учу. И даже не «подталкиваю». С моей точки зрения, творчество – дело сугубо свободное, идущее от вдохновения, от внутренней потребности. И я вовсе не считаю, что это так уж обязательно – творить в области словесных форм.

Но, конечно, если папа сочиняет, то и детям такое дело уже не кажется чем-то далеким и необычным. Дух семьи работает. Когда кто-то из нас чувствует вдохновение и уединяется в комнате или на кухне (а если дело происходит на даче, то на чердаке или в поле), то остальные не удивляются и стараются не мешать. Поскольку я сам творческий работник, то понимаю специфику таких ситуаций, таких душевных состояний. Вдохновение – штука тонкая и особая, к нему нужно относиться бережно.

Не всегда в результате сочинительства получается что-то достойное. Ничего страшного. Все равно не зря. Я спокойно отношусь к своим неудачным попыткам в данной области и всегда морально поддерживаю детей, если у них не получается хорошо.

Но вообще-то мне обычно нравится то, что сочиняют мои дети – в любом возрасте, в любом жанре. Это ведь работа души, а потому всегда интересно. Я ведь оцениваю их творческий труд не с точки зрения сравнения с какими-то образцами, а чисто по своему впечатлению – радует ли меня, дает ли что-то интересное… Конечно, интересно – мы ведь все родные!

То, что я долгие годы учил своих детей дома, а не в школе, помогает творческим процессам. Когда режим учебы планируется нами самими, можно и попозже лечь спать (если вдохновение пришло после вечерней поездки в театр), и отложить утренние занятия (если вдохновение нахлынет на восходе солнца)… Да и в целом режим жизни при семейном обучении способствует разнообразной творческой деятельности, так как при индивидуальных занятиях на учебу требуется гораздо меньше времени, а психологических сил остается больше.

Другая сторона сложения стихов, сказок и песен – активная работа с речью. И это позволяет «заодно» продвигаться в тех навыках, которые традиционно тренируются на уроках русского языка и литературы. А если сочиняются песни, то еще и тематику уроков музыки охватываем во многом. Так Тимоша с трудом осваивал правила правописания, и я его не особенно ими грузил. Кое-как сдавал русский язык в школе на «4» (а то и на «3»). Но он год за годом сочинял песни (много-много). В сочетании с обильным чтением художественных книг и общим развитием это дало ему возможность постепенно научиться лучше чувствовать стихию языка и писать год за годом все более и более грамотно. А уж с сочинениями по литературе у нас проблем вообще практически не было (особенно с тех пор, когда сыновья начали сами что-то творить).

В творчестве есть периоды более активные и менее активные. То стихи и сказки сочиняются в изобилии, то затишье на месяцы (а то и на годы). Нормально. Вот Коля классе в девятом забросил литературно-песенное творчество – ему на данном этапе оно не нужно, не интересно. А Тима в старших классах, наоборот, сочинял очень много песен – чуть ли не по штуке в день. А в университете другие обстоятельства, и процесс притормозился. Лично я не вижу ничего плохого, если мои дети вообще ничего сочинять не будут. Много и других дел хороших.

Я всегда стараюсь внимательно воспринять то стихотворение, песню, сказку, которые дети мне дают почитать или читают вслух, или поют. А если, кстати, им не хочется поделиться, то и не пристаю. Я почти всегда высказываю одобрение, так как творческие старания и поиски заслуживают моральной поддержки. Ну а если творческое произведение впечатляет, то уж тем более хвалю. Но если не очень нравится, то не придуриваю. В любом случае я стараюсь сформулировать свои впечатления – отзывы и пожелания очень важны творческому работнику (я это знаю по себе).

У меня нет особого стремления «продвигать в мир» литературное и песенное творчество моих детей. Если кому из знакомых интересно, то ребята читали или пели свои произведения. Но только если это естественно ложилось в структуру общения. Тут нет смысла выпендриваться на предмет «успехов своих чад».

Я слышал, что существуют клубы, где дети учатся сочинять стихи и прозу под руководством профессиональных детских поэтов и прозаиков. Наверное, в такой работе есть смысл – так же, как в художественных школах в области изобразительного творчества. Но мне ближе другой путь – от жизни, от вдохновения, от собственных исканий. Поэтому я своих детей никуда не водил учиться сочинять.

Ну и в качестве примера я приведу здесь короткую сказку моей младшей дочки Маши. Мне она нравится неожиданностью идеи и одновременно такой ясной простотой.

Что такое молния?

Было это давным-давно. Жил-был мотылёк. Жил он на вершине горы. Никто не знал, откуда он взялся. Никто не знал, как его зовут. Друзей у него не было. Но он не грустил, потому что у него была свечка. Единственная вещь мотылька. И была она волшебная – свечка никогда не гасла. Мотылёк мог целыми днями смотреть на её огонь или летать вокруг. Ещё он очень любил дождь. И он думал, как было бы хорошо, если бы в природе были совмещены вода и огонь. Чтобы от воды не гасло пламя, а в костре не испарялась вода. Подумал он так один раз, а потом долго-долго смотрел на свечку. И когда пошёл дождь, в нём самом зажёгся внутренний ослепительно яркий огонь. И он взлетел высоко-высоко. На землю он больше не вернулся. Но он жив. Когда мы видим молнию – это значит, что мотылёк играет среди дождя!

Итак, заинтересованный читатель и слушатель результатов детского творчества в лице родителя или педагога может значительно способствовать процессу: что-то обсудить, морально поддержать, помочь создать подходящую обстановку, выразить одобрение, показать пример… Дружеское участие взрослого может помочь весьма существенно. Но, конечно, не заменит той трепетной нити вдохновения, которая берется неизвестно откуда и требовательно ищет выражения в стихах, сказках, песнях… Настоящее творчество – это всегда таинство.

Что мы читали

Я не думаю, что существует какой-то универсальный набор книг, которые следует прочитать человеку в детстве и в переходном возрасте. На каждом этапе своего жизненного пути мы встречаемся с теми или иными книгами. Их «случайно» нам дарит или дает почитать кто-то, или же они есть у нас дома с незапамятных времен (возможно, их читали наши бабушки и дедушки), или же мы покупаем их по совету друзей, или мы находим их в Интернете… Я много раз с удивлением размышлял о тех разнообразных путях, по которым приходили ко мне все значимые для меня книги и всегда в нужное время. А бывает, стоит книга годами на полке, а потом вдруг оказывается нужной, важной – приходит время почитать ее.

У детей все точно так же. Универсальных рецептов не существует. Но реально существует движение книг в соответствии с потребностями развития. Что-то зависит от нас, взрослых, а что-то дети выбирают сами из разнообразия книг, книжечек, книжек… Когда мне чьи-то родители говорят, что их ребенок мало читает, я всегда думаю: те ли книги есть вокруг этого ребенка, которые ему интересны, в которых он ощущает потребность? А еще думаю о том, приложили ли родители достаточно старания и внимания, читая с ребенком вместе – ведь это очень хороший способ передать чувство книги. А еще: не мешают ли родителям какие-то привычные стереотипы на тему того, какие книги «должен» читать их ребенок в данном возрасте?

Мы в семье читали самые разные детские книги. Сначала – всякие «книжки-малышки». Чуть позже – «Рикки-Тикки-Тави», «Маугли» и прочие творения Киплинга. Еще чуть позже – все книги Астрид Линдгрен, истории про Муми-троллей, всяческие повести про животных… Как я уже писал, «Властелин Колец» читался у нас вслух с самого раннего возраста. Это вообще одна из самых любимых книг в нашей семье. Потом пришла очередь простой фантастики. Потом – более сложных книг Урсулы Ле Гуин, Стругацких, Бредбери…

Мы очень многое читали вслух – даже когда все уже сами умели хорошо читать. Такое занятие нам нравится, это уже своеобразная семейная традиция: моя бывая жена и я читали старшей дочке и мальчишкам, а потом сыновья подросли и читали Машеньке.

Телевизор в нашем доме в разные периоды был либо сильно ограничен по времени, либо отсутствовал вообще. Последние четыре года мы живем без него, так как мне трудно контролировать дозировки, а иначе дети проводят перед экраном слишком много времени. Зато остается больше времени на чтение.

У нас как-то так повелось, что книжки, традиционно считающиеся подходящими для более старшего возраста, мы читали вслух в гораздо меньшем возрасте. Особенно это коснулось Машу, так как она вынужденно слушала то, что мы читали для мальчишек. Ничего страшного. Наоборот, хорошо: младшие подтягиваются к старшим. Но и старшие могут читать совсем детские вещи и находить в них интерес для себя. Я, например, все детские книги читаю с интересом и каждый раз как-то по-новому.

И конечно, мы много читали вслух мои книги: «Солнечные сказки», «Земные сказки», истории-фэнтези про Древнюю Русь, отдельные сказки из разных книг… Сейчас такого меньше, так как Тима и Коля уже стали взрослыми. Мои новые книги они читают (или не читают) в индивидуальном режиме.

Каково мое отношение к классике? С одной стороны, я отношусь к ней с большим уважением. А с другой стороны, мое отношение к классической литературе – абсолютно спокойное. Особенно в плане знакомства с ней детей.

Для меня загадка, почему в школьной программе по литературе делается упор на русскую классику, а не на Джека Лондона, Толкиена, Ле Гуин, Киплинга, Стругацких, Бредбери, Коэльо… Ведь заинтересованное чтение и изучение книг делает процесс взаимодействия читателей с ними гораздо более глубоким и интенсивным. А с каким отношением большинство детей и подростков читает классику, известно, по-моему, всем.

Мотивы составителей школьных программ понятны: приобщить растущее чадо к сокровищнице национальной литературы, к великолепным образцам словесности и тонкого психологизма… Но достигаются ли эти цели реально? По-моему, лишь очень-очень частично. А сил и времени на такую деятельность тратится масса. Не лучше ли их потратить на чтение тех книг, которые «берут за душу» юного читателя, которые по-настоящему интересны? И не прививается ли вместо любви к классике отвращения к ней?

Конечно, хоть мы учились и дома, мы читали то, что было положено по школьной программе (сдавать-то надо было). Читали, сдавали зачеты, писали сочинения… – все как положено. Но я понимал трудности моих детей и не давил на них, а наоборот, старался морально и организационно их поддержать, как-то облегчить процесс. Это был общий принцип. Например, особенно тягостно воспринимавшиеся книги Гоголя (мальчишки просто были не в состоянии понимать его стиль), я читал им вслух – так дело шло легче. А многие книги приходилось предварительно комментировать (писались-то они для взрослых, да еще в определенных исторических условиях).

Мне чужд подход обсуждения литературного произведения «специально» – то, на чем построено обычное школьное изучение литературы. Я не то чтобы против, но просто сие не есть мой стиль, мне это мешает. Поэтому я своих детей никогда не спрашивал: «Ну и кто в произведении является главным героем?»; «Сравни характеры князя Андрея и Пьера Безухова»; «Любил ли Тарас Бульба Родину?» и т.п. Конечно, немного пообсуждать можно – если есть настроение, а особенно в преддверии написания сочинений. Но, по сути, книги мы читаем, чтобы учиться жить. А потому можно повспоминать какие-то романы и повести, каких-то литературных героев – когда мы просто разговариваем о жизни, о конкретных ситуациях, с которыми сталкиваемся.

Но все же основное мое наблюдение состоит в том, что дети мои (и другие дети, с которыми я общался) обычно не любят анализировать книги. Скажем, мои книги они не анализируют. Я и не прошу. Ну а уж если выскажут свое мнение, то интересно, конечно.

Словом, я люблю сказки, приключения, фантастику, истории про животных и всякие детские истории. И дети мои также. А знакомство с классической литературой у нас происходит по мере душевной потребности (если говорить о выходе за рамки школьной программы). Вот Коля взялся по своей инициативе в восьмом классе читать роман Достоевского «Идиот». А Маша в возрасте десяти лет прочитала «Мастера и Маргариту». Я же традиционно периодически перечитываю Толстого и Достоевского (понимать я их стал после 30-ти лет). Но чаще беру в руки «Одиссею капитана Блада», «Властелина Колец» или «Волшебника Земноморья».

Я не знаю, где грань между книгами «взрослыми» и книгами «детскими». Есть просто хорошие книги.

Как объяснять понятно

И еще немного о том, как доносить свои знания до детишек и более старших. Но на сей раз я имею ввиду знания, соответствующие различным школьным предметам: математике, природоведению, русскому языку, музыке, рисованию, химии, истории… Ведь весьма существенная часть современного обучения происходит посредством речи. И это живая речь, а не просто сухое изложение материала в учебнике.

Сам я очень много чего объясняю детям – и своим, и другим. Причем от первых лет до института. Не могу сказать, что всегда успешно. Для меня каждое новое объяснение – это маленькая творческая задачка, которая иногда решается легко и приятно, а иногда оказывается чрезвычайно трудной или даже совсем нерешаемой. Конечно, понимание к нашим детям и ученикам приходит не только через наши слова. Что-то мы должны показать, что-то ребенок должен проделать сам, что-то ему лучше прочитать в книжке или освоить в процессе игры как бы между делом… Но все же – как объяснять?

По-моему, умение понимать ребенка, говорить с ним и объяснять ему что-то начинается с того периода его жизни, когда он еще не освоил речь. Умеем ли мы установить с малышом взаимопонимание без слов? Можем ли мы играть и взаимодействовать с ним – полноценно, творчески, с интересом и пользой – в первые месяцы и годы его жизни? Именно тут – основа и база умения объяснять. По крайней мере, для меня так.

Мы, взрослые, часто переоцениваем роль логичной выстроенности объясняемой информации. Для теории и методов науки это, безусловно, очень важно. Но чтобы донести основы наук до маленького ребенка, такого подхода мало. Мало раз за разом повторять на разные лады одни и те же схематичные объяснения, мало самому хорошо разбираться в данной информации, мало иметь старание и терпение. Необходимо еще установить психологический контакт с ребенком, необходимо почувствовать состояние общности, состояние совместного изучения таинств Природы, техники и других сторон культуры. Только замирая от изумления перед многообразием окружающего мира, только искренне признаваясь себе в том, что мы поняли его не до конца, только сами желая постичь еще глубже тайны наук, искусств и ремесел – только тогда мы сможем войти в глубокий резонанс с тем подходом, который естественен для ребенка.

Часто очень мешают привычные схемы подачи информации. Когда-то нас учили в школе и в других местах, мы что-то читали, а что-то поняли сами… Мы являемся носителями и передатчиками знаний и умений. Но время идет, наши дети уже многим отличаются от нас, они требуют постоянного обновления способов объяснения. Что-то, разумеется, мы можем взять из традиции, но многое должны быть готовы изобретать на ходу.

Главное для начала уяснить хорошенько: если ребенок не понимает нашего объяснения, это не значит, что он тупой. Это не значит, что он ленивый. Это не значит, что он назло нам не хочет учиться. Это не значит, что он выпендривается, не желая понимать того, что «и ежу ясно», что «все нормальные люди понимают». А значит, возможно, что он устал или думает в данный момент о другом. Или что мы сами не очень-то глубоко понимаем материал. Или что мы не чувствуем стиля мышления нашего ученика. Или что форма подачи материала выбрана неудачно…

Все дети разные. Это аксиома. Ну так и объяснять надо всем немного по-разному. А если кто ухитрился создать книжку с понятными и интересными для многих-многих детей объяснениями, то он, конечно, молодец. Или кто умеет целому классу доходчиво все изложить. А у родителя ученик один (или два-три), а потому родителю, по идее, должно быть существенно проще. И это вполне может компенсировать нехватку педагогических навыков работы с группой, с разными детьми.

Я хорошо помню, как в далекие школьные годы не мог «врубиться» в одну тему по математике. Дело было в четвертом классе. Тема-то была ерундовая. Но вот что-то «заклинило» в сознании! Я и старался, и учебники читал, и мамины объяснения слушал… Но никак не доходило. А потом постепенно как-то дошло. Я храню память о том случае из моей жизни. И когда мой ученик не понимает чего-то «очевидного», стараюсь не сердиться на него. Разве что для виду – чтобы не распускался, чтобы старался сосредоточиться и разобраться.

Основное – это психологический контакт во время объяснения. Одни мои знакомые решили учить своего сына дома. Их там было четверо взрослых на него одного: папа, мама, бабушка и сестра-студентка. И всё люди образованные и умные. Но вот контакта психологического с парнем у них не был соответствующего. И результаты оказались так себе. А старались, между прочим, все взрослые весьма. Правда, и парень был кадр тот еще. Нельзя все валить на нас, родителей и педагогов.

Объяснение словами – это не чтение того, что хранится в наших архивах памяти с незапамятных времен. И это не перестановка фраз из учебника в другом порядке.

Объяснение словами – это прежде всего живой драматический жизненный процесс, совместная интеллектуальная игра, где нет абсолютно однозначных ориентиров и где не может быть абсолютно полного понимания материала. И смысл сего действа не только в том, чтобы передать конкретные знания и умения, но и в том, чтобы вместе прикоснуться к таинству, к непостижимости и невыразимости сущего. И вторая задача ничуть не менее важна. А может, и более важна. Ведь в таком подходе – ключ к познанию мира, а значит, и к любой конкретной учебе.

Существенным является и «эффект накопления»: наши объяснения не пропадают даром, даже если они не приводят к резкому освоению материала. Куда-то они откладываются – в память, в подсознание, в формирование собственной позиции ребенка в учебе… Это только так кажется иногда, что «как вода в песок». Я и сам сколько раз отчаивался, видя безуспешность моих попыток что-то объяснить непонятливому ученику. У меня есть такой «фрукт» – мы общаемся уже четыре года. И я наконец начинаю видеть результаты своих усилий.

Но иногда нужны не слова, а что-то иное. Например, просто показать способ решения примера. И все. Обилие наших объяснений далеко не всегда способствует прогрессу. Я стараюсь внимательно следить, когда мне нужно замолчать и дать ученику возможность думать и действовать в тишине. Импульс самостоятельности в учебе – один из ключевых. И наша функция объясняющего состоит вовсе не в том, чтобы изложить все свои знания по данной теме. Мы должны лишь дать начальную поддержку. А дальше человек может и сам разбираться, и книжки читать и вопросы задавать…

Если говорить более конкретно, то в объяснении любого материала дошкольникам или школьникам я для себя выделяю три главных принципа:

1. Показывать «связь с жизнью» любой темы. Объяснять не в абстрактном пространстве, а с привязкой к знакомым образам, объектам, действиям, ситуациям… Я стремлюсь объяснять максимально наглядно, подбирая простые, ясны запоминающиеся образы.

2. Я стараюсь сразу делать акцент на главном. Так и говорю: «Это главное». Я стремлюсь добиться от того, кого я учу, понимания самого важного в каждой теме. Я постоянно обращаю внимание своих учеников на суть дела, на сущность вопроса.

3. Я увязываю знания по данному вопросу с другими темами и даже с другими сферами знаний.

Например, рассказывая о принципе действия рычага, я могу вспомнить и Архимеда,и плавание кораблей в соответствии с его законом, и Древнюю Грецию, и Древний Рим, и изобретенный римлянами бетон, и гладиаторов, и восстание Спартака, и связь слов «раб» и «робот»… Я покажу действие принципа рычага и при открывании двери, и в консервном ноже, и при качании на детских качелях во дворе, и в рычажных весах, и в устройстве гвоздодера-фомки… И везде я буду говорить о главном: два плеча и точка опоры, а от соотношения длин плеч все и зависит.

И последнее. Даже не решив задачку, но пытаясь его решить, мы развивали и упражняли свой интеллект. Даже не достигнув на сей раз успеха в объяснении нашему чаду чего-либо, мы немного продвинулись в деле нашего общего развития, нашего взаимопонимания. Важно стараться найти нужные слова, не отчаиваясь и не слишком привязываясь к привычным подходам. Новые пути ждут нас всегда.

Поскольку уже порядка двадцати лет моими основными учениками являются мои собственные дети, то я мог увидеть, что такой подход оправдан. Соединяя достаточно активный творческий поиск способов объяснения с готовностью в любой момент отойти в сторону и предоставить ученику возможность учиться самостоятельно, я могу системно учить детей на протяжении многих лет. Нельзя сказать, что наши успехи ошеломляющие. Но вполне хорошие.

И самое последнее. Не все вообще имеет смысл пытаться объяснять. Многое в науке, технике, искусстве, в разнообразных практических профессиях необъяснимо в принципе. Но изучать это можно. Поэтому всегда важно следить за долей словесных объяснений и инструкций в общей системе учебы – чтобы эта доля была и не меньше, и не больше необходимой.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: