 |
Не есть ли все это верх бесцельной жестокости со стороны тех, которые выдают себя благодетелями человечества и будто бы сами когда-то много потерпели от властей.
|
|
|
|
Но вам мало, что вы обагрили руки русского народа его братской кровью... вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, заводы, фабрики, дома, скот, грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем “буржуев” грабили людей состоятельных, потом под именем “кулаков” стали грабить более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна.
Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнравственной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем сознание греха; но какими бы названиями ни прикрывать злодеяния, - убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к Небу об отмщении грехами и преступлениями...
Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные богохульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы (епископ Тобольский Гермоген) и посылаете священников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих людей, и не задумались нарушить их посмертную волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Московский Кремль - это священное достояние всего верующего народа...
Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя. Сбываются слова пророка - “Ноги их будут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови, мысли их - мысли нечестивые, опустошение и гибель на стезях их” (Ис. 59,7).
|
|
|
Мы знаем, что Наши обличения вызовут в вас только злобу и негодование, и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения Нас в противлении власти, но чем выше будет подниматься “столп злобы” вашей, тем вернейшим будет оно свидетельством - справедливости Наших обличений...
Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних, истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещевания: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая (Лук,XI, 51), и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. XXVI, 52)” [ 210 ].
Тихон
Патриарх Московский и всея Руси
(Томск, Еп. Вед. 1919, № 13-14)
Пророческими окажутся для многих палачей России вещие слова Патриарха Тихона, многие от меча и погибнут, погибнут под пытками таких же палачей в междоусобной схватке за власть...
3.
Церковь, вопреки официальной, лживой, как всегда, большевистской пропаганде, приняла широкое участие в оказании помощи голодающим соотечественникам. Летом 1921 года Патриарх Тихон обратился к народам мира и православному человеку об оказании всемерной помощи ближнему своему. В августе 1921 года он обращается с посланиями к главам отдельных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и Епископу Йоркскому) с призывом во имя христианской любви провести сборы денег и продовольствия и выслать их за границу умирающему от голода населению Поволжья.
|
|
|
В это же время православная Церковь основала Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим, во всех храмах и среди верующих начались сборы денег, предназначенных голодающим. Но Совнарком признал излишней такую организацию и потребовал все собранные Церковью денежные суммы сдать Правительственному Комитету, что и было сделано.
Однако уже в декабре 1921 года Правительство предложило при посредстве органов церковного управления возобновить пожертвования деньгами и продовольствием для помощи голодающим. Церковь разрешила церковноприходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного потребления, о чем и оповестили 6 (19) февраля 1922 года особым воззванием к населению с разрешения Правительства, отпечатав его и распространив.
Но большевикам для претворения своих злодейских планов такая помощь церкви, ее отклик и помощь населению была что кость в горле, ведь на повестке дня стояла реквизиция, а точнее, разграбление церковных ценностей, уже давно намеченное лично Лениным. И сразу же разворачивается гнусная кампания в большевистских газетах с резкими выпадами и клеветой в адрес Церкви. 10 (23) февраля 1922 года ВЦИК выпускает знаменитое “Постановление об изъятии из храмов сосудов и прочих богослужебных церковных предметов”, что с точки зрения Церкви являлось актом святотатства...
В этой связи потрясающим по своей жестокости, цинизму, бесчеловечности и ненависти является секретное письмо В.И. Ленина членам Политбюро ЦК РКП(б) о необходимости решительно подавить сопротивление духовенства проведению в жизнь декрета ВЦИК от 23.02.1922 г. об изъятии церковных ценностей.
Впервые оно было напечатано в “Вестнике Русского Студенческого Христианского Движения” (Париж, № 97, 1970, с. 54-57). Его подлинность подтверждает редактор “Вестника” Н.А. Струве, тем более что на него есть ссылка в “Полном собрании сочинений Ленина” т. 45. М., 1964, с.666-667. Но само письмо в собрание сочинений, естественно, не вошло. Цензоры Секретаря ЦК КПСС по идеологии Суслова (Зюсса) не могли допустить этого, и хотя в 1990 году это письмо было опубликовано журналами “Наш современник” и “Известия ЦК КПСС”, необходимо его изложить полностью, чтобы читатель смог сам осмыслить всю глубину преступности и ненависти, которые звучат в каждой строке этого письма Главного Палача России.
|
|
|
Письмо В.И. Ленина об изъятии церковных ценностей (с пометками Молотова. Оригинал письма хранится в библиотеке Конгресса США) [ 211 ]
Осмысливая это карательное письмо, начинаешь понимать, как нужно было ненавидеть Россию, ее духовность, культурное наследие предков, интеллигенцию и вообще русских, чтобы идти на такие преступления. Постоянные оговорки в письме о том, чтобы оно не получило огласки, говорит о том, что даже обладая беспредельной по масштабам властью, Ленин боится утечки информации, так как понимает, что предлагает совершить не виданное человечеством по зверству, аморальности и подлости преступление.
Такой ненависти, какой пылает каждая строка его письма, не испытывал к нашему народу ни один завоеватель на протяжении всей истории. Как цинично описывается удобство момента для задуманного преступления. Хорошее прикрытие, люди едят людей! Самый удачный момент ограбить церкви и монастыри, а заодно и уничтожить свидетелей. Довести народ до людоедства только во имя алчной жажды необъятной власти и желания реализовать на практике свои бредовые коммунистические идеи...
Ленин в письме не только со злобной последовательностью и максимальной жестокостью поучает и инструктирует Политбюро, как лучше ограбить духовенство, монастыри и церкви, но и подавить их сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. И далее, “...чем больше число реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше”. Как видим, есть еще один повод пройтись кровавой секирой по русскому народу... Ведь в разряд буржуазии большевики отнесли не только врачей, писателей, ученых, инженеров, учителей, военных, но вообще любого грамотного и мыслящего человека. Именно их ОНИ уничтожали в первую очередь, оскопляя таким образом целый народ, все государство, а мы все никак не поймем, почему громадная масса населения России сегодня представляет собой в основном серую, отученную думать и мыслить массу.
|
|
|
Нельзя не обратить внимания и на такой важный момент. Жестокое уничтожение церковнослужителей и интеллигенции, то есть практическая акция, тайно поручается сионисту - иудею Троцкому, и должно это сохраняться в строжайшей тайне. А официальное прикрытие - назначение официальным исполнителем этого преступления русского Калинина. Эта сатанинская тактика кровавого маньяка станет впоследствии аксиомой всех большевистских палачей в. продолжении геноцида народов России, а затем подхвачена палачами и диктаторами других коммунистическо-сионистских, фашистских режимов на всей земле.
В этом секретном послании раскрывается и подлинный смысл этой карательно-гангстерской операции. Не помощь народу, доведенному ими же до людоедства, преследовало ограбление сионо-большевиками Церкви, а “Мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей... Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы”.
Трагична судьба православной Церкви России. Около 15.000 духовных лиц были расстреляны в двадцатые годы без суда и следствия, свыше 8.000 были расстреляны по суду, в том Числе 3 447 женщин, разграблено и разгромлено 673 монастыря, тысячи и тысячи храмов по всей России были осквернены и закрыты. Разграблено церковных ценностей и отнято капитала на Сумму свыше 4 миллиардов золотых рублей, 827 тысяч десятин земли, 84 завода, 1.112 домов для престарелых, 704 гостиницы, 277 больниц и приютов, 436 молочных ферм, 603 скотных двора и 311 пасек. На произвол судьбы было выброшено более 58.000 монахов, монахинь, послушников и послушниц. [ 212 ]
Потери, понесенные Россией от разгрома архитектурных ансамблей, монастырей и храмов, памятников истории и культуры, произведений искусства, древле- и книгохранилищ, того, что создавалось народом России веками - оценке в рублях не поддается. Ничего подобного в мире за всю его историю, даже в варварские времена, не наблюдалось.
Как ни парадоксально, но сама беспощадность борьбы большевиков против Церкви вызвала в человеческих душах не столько ужас и отчаяние, сколько сознание трагического величия непобежденной - хотя и безоружной - силы, сознание высокого, пусть и глубоко скорбного - ТОРЖЕСТВА.
6. Изгнание “либеральной сволочи”
1.
Россия завоевана, оппозиция раздавлена, непокорные истреблены террором и голодом, оставшиеся в живых смертельно запуганы, сомневающиеся сидят в концентрационных лагерях, одна из последних опор России - Церковь - частью уничтожена, частью разграблена, унижена и оплевана. У большевиков на пути к беспредельному господству над Россией оставалось последнее, небольшое, но самое сложное препятствие, которое ни пулей, ни штыком не завоюешь. Это препятствие - оставшаяся еще в живых небольшая горстка лидеров оппозиции и остатки интеллигенции, ее академики, профессора, литераторы, философы, ученые. Они были последней опорой для небольшой по численности части здоровых сил России, на основе которой можно было духовно возродить распятую Родину.
|
|
|
Но большевикам Россия была не нужна, они ведь ее завоевывали для того, чтобы построить свой, сионо-комиссарский плацдарм для последующего завоевания мира и построения своей сионистской мировой империи. В оставшейся небольшой горстке интеллектуалов России большевики видели потенциальную угрозу для осуществления своих геополитических задач. Патологическая ненависть Ленина и его сообщников к русской интеллигенции крылась в глубоко сидевшем в них комплексе собственной неполноценности. И это понятно. Ведь практически все вожди большевиков, не говоря уже о среднем звене, представляли собой либо недоучек, либо неудачников в жизни с дипломами, неспособных в честном труде добиться высот и общественного признания. Отсюда зависть к более ученым, более удачливым, более талантливым. Это во многом объясняло их желание сделать всех равными, хотя и в чисто демагогическом плане. Сравниться с людьми, получившими мировое признание, уважение и почет у себя на Родине, и возвыситься над ними они могли только путем насилия, унижения, оскорбления тех, кому завидовали, кого ненавидели... Например, большевик Рахья заявлял, что талантливых людей надо резать. На вопрос “Почему?” Рахья отвечал: “Ни у какого человека не должно быть преимуществ над людьми. Талант нарушает равенство”. [ 213 ]
Практически все работы Ленина проникнуты не просто неуважением, а вульгарной ненавистью ко всякой “либеральной сволочи”, как он называл русскую интеллигенцию, то есть подавляющую часть русских мыслителей, которые, как потом оказалось, навсегда вошли в мировую историю и культуру XX века. Совершенно справедливо, но слишком мягко А. Ципко в своей статье “Почему заблудился призрак” говорит о том, что “все, что оставили после себя даже наиболее образованные представители ленинской гвардии, в интеллектуальном, духовном отношении просто ничто по сравнению с культурной ценностью наследства этих людей, которых после революции клеймили как гнилую интеллигенцию. Но, тем не менее вся эта “либеральная сволочь” изгонялась из страны, чтобы было меньше идейных соблазнов и население России могло сосредоточиться на чтении и изучении сионо-большевистских опусов Ульянова-Бланка, Троцкого-Бронштейна, Гольцмана, Преображенского, Бухарина, Радомысльского, Розенфельда, Покровского, Губельмана и др.” [ 214 ]
Коммунистические бредни о том, что после Октябрьского переворота у руля России оказалось самое “интеллигентное” правительство (вот маразм!), может вызвать только тошноту у людей, знающих истину. Ведь мир до этого “интеллигентного” правительства не знал, что такое массовые зверства в подвалах ВЧК, что такое повальные расстрелы мирных жителей на улицах городов без суда и следствия, в мире еще не дошли до таких пыток человека, какие ухищрялись придумывать иудейские садисты-комиссары и чекисты. Это уже потом, после ленинско-троцкистских лагерей появятся Дахау и Майданек, Освенцим и Бухенвальд. Можно с уверенностью сказать, что те зверства, какие творились сионо-большевиками при Ленине и Троцком, так и не смогли превзойти ни Гиммлер, ни Пол Пот, ни другие палачи своих и чужих народов.
Представители раздавленных, но еще не полностью уничтоженных оппозиционных партий эсеров, меньшевиков, кадетов и других еще были живы. Оставалось разделаться с еще живыми их лидерами, чтобы на этом поставить точку. Социал-демократические партии, когда-то бывшие в альянсе с большевиками или делавшие с ними одно дело, теперь были объявлены антисоветскими и поставлены вне закона. Однако прошедший летом 1921 года Всероссийский съезд сельскохозяйственной кооперации вдруг открыто проявил склонность к меньшевистским лозунгам. Съезд был немедленно объявлен “орудием антисоветской контрреволюции”.
В начале января 1922 года меньшевики, сидевшие в московской Бутырке, объявили голодовку, к которой присоединились практически все политзаключенные тюрьмы. Это стало известно в Европе. В печати - Германии, Франции, Австрии, Швейцарии и других стран прокатилась волна протестов, рабочие собрания заклеймили тактику террора большевиков по отношению к инакомыслящим социалистам, которая затрудняет борьбу пролетариата в других странах. Эти протесты подействовали, меньшевиков выпустили. Часть из них выехала за границу. В феврале 1922 года Мартов встречал Ф. Дана, Б. Николаевского, Е. Грюнвальда, С. Шварца и других на перроне берлинского вокзала.
А в Москве в это время готовился грандиозный политический процесс над социалистами-революционерами. Мы помним обещание Ильича, данное Мартову в швейцарском ресторане в 1911 году. На заявление последнего, что если большевики придут к власти, то на следующий день станут вешать меньшевиков, Ленин ответил: “Первого меньшевика мы повесим после последнего эсера”. Памятуя это, а также сознавая неудобства для мирового мнения затевать сразу два политических процесса, Ленин остановился на эсерах. Но Мартов срочно обратился за помощью к М. Горькому и А. Франсу. Их вмешательство, без сомнения, повлияло на отмену смертной казни, к которой большевики приговорили 12 членов ЦК партии эсеров, бывших своих товарищей. За отказ партии от вооруженной борьбы их помиловали. Интересно обращение М. Горького к заместителю председателя Совнаркома А. Рыкову по вопросу процесса над эсерами. Он писал: “Алексей Иванович! Если процесс социалистов-революционеров будет закончен убийством, это будет убийство с заранее обдуманным намерением - гнусное убийство. Я прошу Вас сообщить Л.Д. Троцкому и другим это мое мнение. Надеюсь, оно не удивит Вас, ибо... за все время революции я тысячекратно указывал Советской власти на бессмыслие и преступность истребления интеллигенции в нашей безграмотной и некультурной стране. Ныне я убежден, что если эсеры будут убиты, - это преступление вызовет со стороны социалистической Европы моральную блокаду России”. [ 215 ]
Это письмо Горького увидело свет только в 1989 году. Рыков выполнил просьбу Горького, письмо было разослано всем членам Политбюро. Реакция была разной. Троцкий предложил “Правде” пожурить “мягко” художника Горького, “которого никто в политике всерьез не берет”, а Ленин, который уже был болен в это время, назвал письмо Горького “поганым”, хотя и не рекомендовал травить Горького публично.
Таким образом, к лету 1922 года значительная часть оставшихся в живых лидеров оппозиционных партий была выдворена из России. Это Л. Мартов, В. Чернов, Ф.Дан, Б.Николаевский, И.Церетели, М. Вишняк (секретарь Учредительного собрания, друг Ленина в молодости), Н. Вольский, А. Аксельрод и многие другие. Настала очередь интеллигенции.
2.
Ленин и Троцкий были раздражены неудачным финалом процесса над эсерами, но их еще больше раздосадовал срыв задуманной акции над остатками российской интеллигенции. Теперь ее так просто было не уничтожить. Травмированная недавним судебным процессом большевиков над эсерами Европа выразила свое гневное возмущение их преступными акциями. Учитывая реакцию Западной Европы, Ленин 19 мая 1922 года пишет Ф. Дзержинскому секретное письмо: “Т. Дзержинский!
К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Прошу обсудить, какие меры подготовки...”. [ 216 ]
Спустя несколько месяцев, на XII Всероссийской конференции РКП(б) была принята резолюция “Об антисоветских партиях и течениях”. На этой конференции делегаты ленинскую теорию переводят в жесткие устрашающие формулировки. Принятая на конференции резолюция по ленинской идее “воинствующего материализма” уже звучит как призыв к новому витку гражданской войны и террора: “Репрессии... диктуются революционной целесообразностью, когда дело идет о подавлении тех отживающих групп, которые пытаются захватить старые, отвоеванные у них пролетариатом позиции” [ 217 ]. Никак неймется палачам. Лежит уже больной, одной ногой в могиле, а все еще пытается пустить новую кровь русскому народу...
Этот кровавый маньяк лично подавал пример бдительности, “вылавливая” врагов советской власти из периодических изданий. Особо опасным ему представлялся петроградский журнал “Экономист”, который издавало Русское техническое общество. Прочитав в третьем номере журнала список сотрудников, Ленин в письме Дзержинскому сообщает: “Это, я думаю, почти все - законнейшие кандидаты на высылку за границу. Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих “военных шпионов” изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы и Ваше заключение” [ 218 ]. И все-таки секретно, и не размножать... палачи всегда стремятся замести свои следы, следы своих преступлений.
Уже в мае 1922 года, когда Ленин приехал в Горки, которые станут его последним прибежищем на этом свете, ему прислали на просмотр новый проект уголовного кодекса, шесть статей которого предусматривали в качестве меры наказания смертную казнь. Сделав свои замечания, Ленин написал письмо наркому юстиции: “Товарищ Курский! По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой заграницу)... ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п.; найти формулировку, ставящую эти деяния в связь с международной буржуазией и ее борьбой с нами (подкупом печати и агентств, подготовкой к войне и т. п.)...”. [ 219 ] Естественно, его замечания учли.
А в августе 1922 года подготовительная работа по выполнению намеченной акции практически закончилась. Газеты опубликовали, что ВЦИК вернул ГПУ (Госполитуправление - так теперь называлось одиозное ВЧК) право без суда “назначать уголовные наказания, в том числе смертную казнь”, которая в начале 1922 года была отменена. Кроме того, “расширено право высылки”. Акция обрела юридическое обоснование.
Вдохновителями этой акции кроме Ленина были Троцкий и Зиновьев. Писатель М. Осоргин до последних своих дней считал Льва Троцкого идеологом и вдохновителем акции по высылке интеллигенции из России. Американская журналистка Луиза Брайант, жена Джона Рида, попыталась получить разъяснение по высылке интеллигенции у Троцкого. Вот что он ей ответил: “Те элементы, которые мы высылаем и будем высылать, сами по себе политически ничтожны, но они - потенциальное оружие в руках наших возможных врагов. В случае новых военных осложнений, а они, несмотря на все наше миролюбие, не исключены - все эти наши непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политическими агентами врага. И мы вынуждены будем расстрелять их по законам войны. Вот почему мы предпочли сейчас в спокойный период выслать их заблаговременно...“
Злодейский подход к обоснованию совершаемых преступлений. Фашисты и сионисты - близнецы-братья. Эсэсовцам Гиммлера, да и ему самому было, у кого учиться. Когда представитель Геринга инспектировал первый построенный Гиммлером концлагерь в Дахау, куда были брошены евреи и многие инакомыслящие немцы, то заметил Гиммлеру, что многие сидят в концлагере, даже не побывав в зале суда.
Гиммлер немедленно в свое оправдание сочинил письмо Гитлеру с таким обоснованием заключения в концлагерь без суда и следствия: “Это всего лишь гуманное средств спасти врагов национал-социализма от народного гнева. Не посади мы врагов нации в концлагерь, мы не могли бы отвечать за их жизнь: народ устроил бы самосуд над ними”.
Другим идеологом акции против русской интеллигенции был председатель Петроградского Совдепа, руководитель Коминтерна Григорий Зиновьев. Газета “Руль” в то время цитировала Зиновьева: “Мы прибегаем сейчас к гуманной мере, к высылке, мы можем прибегнуть и к не столь гуманной мере, мы сумеем обнажить меч. Все попытки собрать силы на основе НЭПа мы будем разбивать на каждом шагу”.
Пройдет не более 15 лет, и к этим подонкам и палачам применят их же методы, при помощи которых они уничтожали цвет русского народа. Уже их заклеймят как вражеских агентов, как человеческое и политическое ничтожество. Тот же Зиновьев забудет, как он бросал на плаху палачей ежедневно десятки и сотни сынов и дочерей России. Потеряв от страха дар речи и впав в прострацию, эта падаль будет ползать, на коленях, вымаливая себе пощаду...
Но не только упомянутая выше троица вершила свой злодейский суд. Акция по их приказу началась во многих городах России. В ночь с 16 на 17 августа произошли первые аресты... Арестованным пришлось заполнять анкеты, в которых они брали обязательство в месячный срок покинуть страну. Подписывали и другую бумагу, что в случае нарушения обязательства о выезде, их бегства, невыезда - их ждет расстрел.
Акция сионо-большевиками проводилась глобально. Высылались ученые из многих городов и центров науки. Кроме Москвы и Ленинграда, это была интеллигенция из Киева, Одессы, Харькова, Казани, Нижнего Новгорода и других городов. Как правило, по сообщениям выходящих тогда газет, высылка сопровождалась обысками и разгромом квартир.
Среди изгнанных на Запад были: ректор Московского университета профессор-зоолог Новиков, ректор Петербургского университета академик-философ Карсавин, группа математиков в главе с деканом математического факультета МГУ профессором Стратоновым, экономисты-профессора Зворыкин, Бруцкус, Лодыженский, Прокопович; теоретики и практики кооперативного движения Изюмов, Кудрявцев, Булатов; историки Кизивиттер, Флоровский, Мельгунов, Мякотин, Боголепов; социолог Питирим Сорокин, философы Бердяев, Вышеславцев, Франк, Ильин, Трубецкой, о. С. Булгаков.
Из Одессы навсегда уезжали профессора Бабкин (физиолог), Кастерин (физик), Храневич (кооперация), Самарин (медик), Трефильев (историк), Дуван-Хаджи (хирург), Мулюкин (юрист), Крылов (судебная медицина), Михайлов (уголовное право), Александров (языковед), профессор Флоровский. Из Киева были высланы академики С. Ефимов, Корчак-Чепурковский и другие. Семнадцать профессоров уезжали из Киева через Одессу и Константинополь, а также директор Томского технологического института профессор Зубанов, академик Лапшин (психолог), проректоры Петроградского университета - профессор Одинцов и Боголюбов и многие другие. Таким образом, из Москвы было выслано примерно 35 ученых и писателей, свыше 40 - из Петрограда, 15 - из Одессы, более 35 - из городов Украины, Киева, Харькова, а также из Казани, Томска, Нижнего Новгорода и другие, с семьями это более 500 человек.
Высылаемых обирали до нитки. Им предписывали унизительные условия высылки: разрешалось взять с собой одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм и по две штуки разного белья, две рубашки, две пары кальсон, две пары чулок... Одна из целей высылки - запугать остающихся в России - была достигнута. Михаил Осоргин вспоминал, как пришел на заседание Всероссийского союза писателей, одним из основателей которого он являлся, чтобы попрощаться со своими товарищами, но его встретило гробовое молчание, и только на улице они стали подходить к нему по одному и говорить слова прощания. М. Осоргин понял, что Союз уже достаточно напуган, и его будущее предрешено...
Большинство выехавших историков, философов, ученых-профессоров были духовными наследниками Толстого, Короленко, Чехова, Достоевского. Русские университеты и институты были мощными генераторами научных идей и технических открытий, а русская профессура была достаточно широко известна в Западной Европе. Они легко нашли применение своим знаниям. Но трагедия потери своей Родины, своих корней была невосполнима ни прекрасной работой, ни хорошим достатком. Высокая нравственность, широта ума, честность и человеколюбие русской интеллигенции никак не вписывались в схемы тотальной диктатуры люмпен-отбросов общества, они, как инородное тело, мешали подонкам совершать свои преступления.
Вслед за первой группой ученых и писателей большевики предполагали отправить в бессрочное изгнание и другие группы. Но реакция Европы на эту варварскую акцию была столь резкой, что решили пойти другим путем и отправить их в другую сторону. Их уже ждали Соловки, Сибирь, казахские степи, Колыма... Постепенно большевики, а затем и коммунисты, вслед за этой акцией введут постоянную систему шельмования и натравливания остального народа на те остатки русской интеллигенции, у которой еще оставался стержень русской души, пока они не создали новый гибрид продажной мелкотравчатой “прослойки”, как они ее назовут, готовой продаться кому угодно и за сколько угодно.
Русский народ сполна пожал плоды своей разобщенности, сверхтерпимости, безразличия и индифферентности как к своей судьбе, так и к судьбе своего Отечества. Какой другой народ позволил бы сотворить с собой то, что СИОНИСТЫ сотворили с Россией. Ведь цена трагедии только за 1918-1923 годы - 18 миллионов загубленных жизней россиян, уничтожение интеллектуального генофонда России, который и за сотню лет не восстановить, разграбление богатств народа, накопленных почти за десять веков, уничтожение русской истории, культуры, памятников и превращение народа в серое, тупое, послушное стадо. Печать вечных мучений лежит на нашем народе с Октябрьского сионистского переворота и будет лежать до тех пор, пока не появится группа настоящих патриотов, которая любыми методами не пробудит народ от спячки и не подвигнет его на ВЕЛИКИЙ СУД НАД СВОИМИ ПАЛАЧАМИ. Оскопленная Россия, которой с 1917 года не прекращают править ее ПАЛАЧИ, не может простить народ допускающий такое кощунство.
Глава третья ПАЛАЧИ РОССИИ
|
|
|
