 |
Основные концепции и ход реформирования.
|
|
|
|
Курсовая работа
на тему:
Экономическое значение «Нового курса» Ф.Рузвельта.
Выполнила:
студентка 1 курса Б
Бойко С.Ю.
Проверил:
научный руководитель
доктор исторических наук
Демидов С.В.
Рязань 2005
План.
1. Введение
2. США и мировой экономический кризис
2.1. Причины кризиса
2.2. Крах процветания
2.3. Народ против кризиса
3. Франклин Рузвельт
4. "Новый курс"
4.1. I этап «Нового курса»
4.1.1. Основные концепции и ход реформирования
4.1.2. Важнейшие решения в области регулирования банковской деятельности и денежной сферы
4.1.3. Мероприятия в промышленной сфере
4.1.4. Мероприятия в области социальной политики
4.2. II этап «Нового курса»
5. Массы на подъеме. «Обвал» 1936 года
6. Итоги «Нового курса»
7. Значение «Нового курса»
8. Заключение
Список используемой литературы
Введение.
В течение того времени, которые отделяют нас от периода Нового курса Ф. Рузвельта, оценка его роли в истории Соединенных Штатов все время была и остается до сих пор предметом ожесточенной идейной борьбы различных социально-политических групп американского общества. И это не случайно: реформы, проведенные администрацией Ф. Рузвельта в 30-х годах, стали крупнейшим рубежом в истории США в XX веке, определили преобладающую тенденцию в эволюции социально-экономической и политической структуры современного общества.
Острая борьба по вопросу об оценке реформ Нового курса развернулась и в американской исторической науке. Ведущее место в историографии Нового курса Ф. Рузвельта занимают историки неолиберального направления, сложившегося в США после второй мировой войны. В своей концепции они исходят из того, что историческое развитие Америки идет по пути неуклонного развития и расширения либеральной традиции и прогрессивного приспособления капитализма к потребностям общественного развития. Одно из центральных мест в этом процессе они как раз и отводят Новому курсу.
|
|
|
Концепция неолиберальной историографии не раз подвергалась острой критике в трудах историков консервативного направления, выступавших с негативной оценкой рузвельтовской политики, которая, вызвав резкое усиление регулирующей роли государства, нарушила, по их мнению, глубокие исторические традиции США, основанные на индивидуалистической идеологии. С другой стороны, против оценок неолиберальной историографии в 60-70-х годах выступила группа историков радикального направления, которые, порой не без основания указывая на ограниченность ряда реформ Нового курса, в то же время отрицали его позитивные стороны и давали в целом негативную оценку деятельности 32-го президента США. Острая борьба различных направлений в американской историографии Нового курса продолжается и в настоящее время.
Исход этой идейно-политической борьбы чрезвычайно важен не только для Соединенных Штатов и других высокоразвитых стран Запада, но и для современной России, перед которой со всей остротой стоит сейчас проблема выбора путей дальнейшего развития. Вот почему вопрос о происхождении, характере и содержании реформ Нового курса Ф. Рузвельта, о том, какие изменения внес он в структуру американского общества, и в наши дни является одним из актуальнейших проблем политической жизни и историографии.
В отечественной российской историографии за последние несколько десятилетий создан ряд ценных научных трудов, посвященных анализу Нового курса Ф. Рузвельта. Однако вплоть до конца 80-х годов в трудах российских ученых по новейшей истории, в том числе и по проблемам Нового курса Ф. Рузвельта, сохранялось немало догматических положений, прочно вошедших в марксистскую историографию. Особенно негативным было влияние пресловутой теории общего кризиса капитализма, руководствуясь которой отечественные историки, как правило, делали вывод о невозможности успешного решения социальных проблем в условиях капитализма, а значит, и о невозможности его прогрессивного приспособления к потребностям общественного развития.
|
|
|
В настоящее время в российской историографии идет прогрессивный процесс критической переоценки укоренившихся догматических концепций истории США. Это относится и к истории Нового курса. Правда, иногда попытки такой переоценки ведут к “перехлестам” в противоположном направлении, к явной идеализации Ф. Рузвельта и его политики, к изображению его как выразителя народных интересов и принципиального борца против монополий. Все это делает еще более актуальной задачу рассмотрения указанного периода истории американского права. Именно этому и посвящена данная работа.
США и мировой экономический кризис.
Причины кризиса.
Первые признаки приближающейся катастрофы появились еще в 1926 году, когда впервые сократилось новое строительство и выпуск строительных материалов. Упал объем закупок потребителями. Выяснилось, что рынок опасно «перенасыщен». Дельцы и пресса продолжали рекламировать процветание и люди верили им, хотя дальновидные бизнесмены тайком начали распродажу сомнительных акций. И не зря. 21 октября 1929 года на фондовой бирже неожиданно произошел сильный «сброс»- цены на акции ряда преуспевающих корпораций необъяснимо упали. Через три дня «сброс» повторился, было продано невероятное число акций- 13 млн. Рекорд продаж был поставлен 29 октября. За первые полчаса работы биржи было продано более 3 млн. акций, а за весь день – 16,4 млн. по бросовым ценам. Два дня бушевала биржевая паника, в которой исчезло ценностей на 30 млрд. дол. «Черный вторник»- 29 октября 1929 года оказался началом мирового экономического кризиса небывалой в истории капитализма продолжительности и разрушительной силы.
Впервые кризис охватил весь капиталистический мир и затронул одновременно все сферы экономики: промышленность, сельское хозяйство, торговлю, финансы. Мировое капиталистическое хозяйство подверглось удару колоссальной силы, почти наполовину сократившему объем производства. Небывалыми были глубина и острота кризиса, его социальные последствия, политические изменения. Только СССР не был поражен кризисом. У него тоже были большие трудности в экономике, но они не носили характера циклического кризиса.[1]
|
|
|
Биржевой крах не был причиной кризиса. В его основе лежало объективное и закономерное развитие капитализма, суть которого состояла в том, что экономика развивалась циклами: от кризиса через депрессию и подъем к новому кризису.[2]
Кризис, который поразил капиталистический мир в 1929-1932 гг., был именно таким циклическим кризисом. Особые исторические условия развития капитализма обусловили его страшную силу. Кризис, начавшийся в 1913-1914 гг., был «задавлен» мировой войной. кризис 1920-1921 гг. был остановлен ненормальным спросом послевоенного мира на все потребительские товары. Капиталисты всех стран стремились удовлетворить этот спрос и получить прибыль. Свою роль сыграло значительное пополнение ассортимента товаров и услуг после войны (автомобиль, радио, бытовые приборы, новые ткани и пр.). Ничем не ограниченное производство мирового капитализма бешено понеслось вперед. Предприниматели не видели, или н6е хотели видеть, как стремительно раздвигались «ножницы» между спросом и предложением. Отрицательную роль играли банковская и биржевая спекуляции, создававшие особый азарт, при котором исчезала всякая осторожность в делах. Монополии, установив монопольные цены, сдерживали рост доходов и потребления. Монополисты скрывали первые «звонки» кризиса, создавая в корыстных целях впечатление полного благополучия. Кризис уже начался, а Г.Форд, герой и символ процветания, уверял, что «сегодня дела идут даже лучше, чем вчера».[3]
Глубине кризиса способствовала и политика республиканского правительства. Гувер и Мэллон были сторонниками «твердого индивидуализма». Их философия требовала свободного, ничем не ограниченного развития экономики, которая якобы сама «излечивает» свои раны и предупреждает кризис. По их мнению, отношения в мире бизнеса, а также между рабочими и нанимателями их труда не должны были подвергаться никакому контролю. Свою задачу правительство видело в создании благоприятных условий для бизнеса, особенно монополий. Снижались налоги с их доходов, повышались ввозные пошлины, а требования фермеров и рабочих улучшить их условия жизни отвергались как покушение на свободу предпринимательства. Всячески поощрялся индивидуализм, стяжательство, слепая погоня за прибылью.
|
|
|
Таким образом, объективные законы капитализма и политика государства совпали. Результатом этого был особо разрушительный и долговременный экономический кризис.[4]
Крах процветания.
Кризис начался в США раньше, чем во всех остальных капиталистических странах и ударил по Америке с невероятной силой. Он поразил все отрасли американской экономики. Своей глубины кризис достиг в США летом 1932 года. Экономика страны оказалась отброшенной на уровень 1905-1906 гг. Общий объем производства упал более чем вдвое. Добыча угля сократилась на 42%, выплавка чугуна – на 79%, стали – на 76%, производство автомобилей – на 80%. За годы кризиса (1929-1932) национальный доход уменьшился с 81 до 41 млрд. дол. Шло массовое закрытие предприятий, росло число коммерческих и банковских крахов. Разорилось более 110 тыс. компаний и 4,6 тыс. банков, 900 тыс. ферм. Число безработных поднялось до 16-17 млн. человек, положение народа катастрофически ухудшилось. Миллионы безработных не могли прокормить свои семьи. Люди безнадежно искали работу, неделями стояли в очередях на бирже труда, соглашаясь на самую грязную или опасную работу, чтобы хоть как-нибудь прокормить себя и семью. Теряя человеческое достоинство, взрослые, здоровые, сильные люди, опустив от стыда глаза, принимали подачки благотворительных организаций или стояли в очередях за бесплатной едой и местом в переполненные ночлежки. Большое число семей за неуплату долгов было выселено из квартир и домов и ночевало в сараях, гаражах, на скамейках парков, завернувшись в «гуверовские одеяла» - старые газеты. На окраинах выросли целые поселки бездомных людей. Они жили в жалких лачугах, сделанных из старых ящиков, досок, обрывков жести и фанеры. Американцы прозвали эти поселки «гувервиллами». В поисках еды безработные и их семьи рылись в мусорных баках у богатых ресторанов, на свалках, ели гнилые овощи и продукты. Без молока и хорошей пищи дети безработных постоянно болели. Возросла детская смертность. Типичным было положение в угольных районах. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» сообщал, что дети там ходят в школу голодными, а большинство вообще не ходят, так как у них нет ни сил, ни одежды, ни обуви. Родители не могут купить им учебники и еду. Дети, просящие милостыню, стали общепринятым явлением. К 1932 году в стране закрылось 2600 школ – некому было ходить в них. Десятки тысяч семей, собрав пожитки, бродили по стране в поисках работы и куска хлеба. Насчитывалось более миллиона бродяг. Болезни, ранняя смертность, преступления на почве голода вошли в жизнь простых людей. Многие совершали мелкие преступления, чтобы попасть в тюрьму, где была еда и крыша над головой. Кроме страданий физических, многие американцы испытывали моральные мучения. Трудовой человек в стране, где работа, труд были культом, а содержание семьи работающим – правилом, оставшись без работы, терял уважение окружающих и свое собственное. Мучительный стыд преследовал его. Некоторые кончали жизнь самоубийством или бросали семьи и скитались в надежде что-то заработать. Никто, кроме «Армии спасения», других благотворительных религиозных и частных организаций, не помогал людям, попавшим в беду. Государственная система помощи безработным отсутствовала. Тяжело было и тем, кто еще сохранил работу. Условия труда ухудшились, заработки сократились, произвол хозяев увеличился. Рабочие боялись бастовать из страха лишиться работы. Правительство же заботилось только о спасении бизнеса.
|
|
|
Администрация Гувера оказалась не готовой к кризису и его бедствиям. Требовались смелые и быстрые меры помощи народу, а Гувер медлил, все еще верил в самоизлечение капитализма, не видя подлинных масштабов и причин катастрофы. В самый разгар кризиса президент США стал прочить скорое наступление эпохи «величайшего процветания». Он уверял, что бизнес тверд и ему не хватает только свободных денег. Гувер призывал банкиров открыть кредиты, предпринимателей – не увольнять рабочих, фермеров – добровольно сократить производство. Чтобы «подтолкнуть» промышленность, были вновь сокращены налоги с капитала и в 1930 году введен самый высокий запретительный тариф, закрывший Америку от иностранных товаров. В ответ другие страны закрыли свои рынки от Америки. Конгресс, где с выборов 1930 года было большинство у демократов, требовал направить на борьбу с кризисом не менее 40 млрд. дол. Гувер рискнул выделить всего 800 млн. дол. на строительство плотины на р.Колорадо. Зато более 8 млрд.дол. пошло крупным корпорациям на расширение производства. Была образована Реконструктивная финансовая корпорация (РФК) с капиталом в 3,5 млрд.дол. для спасения от банкротства крупных фирм. В тех же целях фермерам отпустили 500 млн.дол. Гувер избегал прямого вмешательства федерального правительства в экономику, пытался активизировать деятельность местных властей. Помощь государства, говорил он, ослабит самоуважение и инициативу американцев, а выплаты безработным и голодным унизят их. Желая укрепить доллар, Гувер держался за золотой стандарт, что сделало товары из США в условиях девальвации валют других стран самым дорогими и не конкурентоспособными. Он упорно добивался невозможного, а именно уплаты Европой военных долгов, и с большим трудом согласился на их отсрочку (мораторий). Негибкая и несмелая политика администрации республиканцев не могла смягчить кризис и тем более помочь бедствующим массам. Тогда народ попытался помочь себе сам.[5]
Народ против кризиса.
Страдающие массы, возмущенные фактическим бездействием правительства, стали подниматься на свою защиту. Стихийно собирались митинги и собрания, проходили демонстрации. Безработные собирались у зданий. где размещались власти, и требовали помощи. Против них высылали полицию и национальную гвардию, которые разгоняли собравшихся, даже стреляли в них. Движение безработных стало приобретать все большие масштабы. В июле 1930 года в Чикаго прошел Национальный съезд безработных, который потребовал создания государственной системы помощи тем, кто остался без куска хлеба. В разных городах прошли «походы безработных». В декабре 1931 года такой поход достиг Вашингтона, но полиция не пустила его участников к Конгрессу и разогнала их. Самым драматическим событием этих лет стал поход ветеранов мировой войны. Около 17 тыс. ветеранов с семьями отправились в Вашингтон, чтобы получить полную оплату бонусов – денежного вознаграждения, обещанного им за потери в заработках и доходах, вызванных призывом в армию. Бонус был определен в 500 дол. каждому, на выдавали лишь по 30 дол. Желая получить все сполна, ветераны организовали отряд, назвав его «Бонусные экспедиционные силы» (экспедиционными силами назывались американские войска в Европе в 1917-1979 гг.). Поход возглавил Уолтер Уолтерс. Но в Конгресс и в Белый дом ветеранов не впустили. Никто к ним не вышел. Они утроили пикетирование этих зданий, организовав молчаливый «поход смерти». Власти пообещали оплатить ветеранам дорогу, если они уйдут из Вашингтона. Большинство согласилось, но около 2 тыс. человек остались и основали в пригороде палаточный лагерь, продолжая требовать своего. Тогда Главнокомандующий вооруженными силами, он же президент Гувер, приказал начальнику штаба армии генералу Д.Макартуру выгнать ветеранов. 28 июля 1932 г. пехота, кавалерия, танки начали наступление на их лагерь. Был пущен слезоточивый газ, палатки разгромлены и сожжены. Ветеранов разогнали. Пострадало более тысячи человек, среди них были дети. От газа задохнулся 11-месячный ребенок одного из ветеранов. Таким образом, порядок был восстановлен, однако походы бездомных и безработных продолжались в течение всего 1932-го и в начале следующего года.[6]
Одновременно развернулось движение фермеров. Возникали новые организации и вырабатывались новые требования. В ряде мест фермеры отказались продавать продукты по низким ценам и уничтожили урожай. В некоторых штатах распространилась своеобразная форма протеста фермеров. Они съезжались к месту продажи ферм за долги и, окружив чиновников молчаливой, суровой толпой, принуждали их продать ферму ее же хозяину за символическую цену в один доллар. В декабре 1932 года в Вашингтоне состоялась Национальная конференция помощи фермерам с участием представителей 26 штатов. Был создан Национальный фермерский комитет, который стал готовить фермерскую забастовку. Она была намечена на 13 мая 1933 г. В движение пришли и средние городские слои. Они судорожно искали выход из отчаянного положения, в которое их поставил кризис.
Некоторые из них стали думать, что необходимо насилие, чтобы исправить положение в стране. Они искали виновников бед и видели их в неграх, евреях и иммигрантах, якобы отнимающих у коренного населения заработок и доходы. Активизировался Ку-Клукс-Клан. Стали распространяться идеи германского и итальянского фашизма. Вскоре в Америке появилось до 100 фашистских организаций. За некоторыми из них стояла тайная гитлеровская агентура. Фашистские идеи разделяли крупные капиталисты. Разрабатывались фантастические планы «похода на Вашингтон» (по примеру похода Муссолини на Рим) и установления фашистской диктатуры.
С другой стороны, отмечалось «полевение» части рабочих и фермеров. На многих американцев производили сильное впечатление плановое хозяйство и отсутствие безработицы в СССР, социализму, собственной коммунистической партии. Она оживила свою деятельность, стала пополняться новыми членами.
Разумеется, ни фашизм, ни коммунизм не угрожали Америке. Слишком сильна и богата была буржуазия этой страны. Крепкими были ее политическое господство и влияние в массах. Сохраняли жизнестойкость буржуазная демократия и двухпартийная система. Их механизм не был подорван кризисом. сильны были и демократические традиции в американской народе. Но кризис продолжал терзать Америку, он ускорял развитие общественного сознания. Массы начинали терять веру в капитализм, в его способность решить возникшие проблемы. Народное возмущение росло с каждым днем. Джон Стейнбек, написавший роман о трагической жизни трудящихся в эти годы, очень точно и предупреждающе назвал его «Гроздья гнева». Надо было принимать срочные меры и как-то отвести народное недовольство. И опять за это дело взялась демократическая партия. Она повторила свой старый прием поглощения народного протеста во время очередной президентской кампании 1932 г.[7]
Франклин Рузвельт.
Когда началась избирательная кампания, экономика США находилась на «дне кризиса». Народ был возбужден и требовал найти выход. Республиканцы предложили программу, в которой обещали принять меры, чтобы оживить экономику и улучшить положение. Как всегда, в их программе было много пустых обещаний, но в ряде позиций она повторяла рецепты, испытанные Вилсоном и отброшенные республиканскими лидерами. Однако программе не хватало энергии, решительности и масштабности. Съезд партии, как заметил один из участников, «был таким же веселым, как похороны», и выдвинул кандидатом в президенты Г.Гувера. Этим как бы подтверждалась правильность его политики. [8]
Демократы собрались в Чикаго. Туда же, нарушая традицию, прилетел будущий кандидат в президенты. Съезд избрал его относительно единодушно. Этим кандидатом стал губернатор штата Нью-Йорк Франклин Делано Рузвельт, которого почти сразу же стали называть ФДР. Во многих отношениях это был незаурядный человек. Рузвельт родился в 1882 году в богатой нью-йоркской семье, находившейся в родстве с бывшим президентом Теодором Рузвельтом. Получив образование в Гарварде, Франклин устремился в политику. Он занял место помощника морского министра в администрации Вилсона, в этом качестве участвовал в мировой войне. В 1920 году был выдвинут кандидатом в вице-президенты. Проиграв выборы, Рузвельт спокойно отправился отдыхать. В августе 1921 г. он искупался в холодной воде и заболел полиомиелитом. У него на всю жизнь парализовало обе ноги. Казалось, карьера Рузвельта была окончена. Но Франклин решил вернуться в политику. Он приложил огромные страдания и, проявив железную волю, сумел подняться на ноги и ходить, правда опираясь на чью-нибудь руку. Большую часть времени он был все-таки вынужден сидеть или передвигаться в кресле на колесиках. Огромную помощь Франклину в это трудное время оказала его жена, Элеонора Рузвельт. Болезнь не была побеждена, но отступила. Рузвельт вернулся к политической деятельности и дважды побеждал на выборах губернатора Нью-Йорка. Теперь он претендовал на пост президента США. Было что-то символическое в том, что больной человек брался излечить больную страну. Рузвельт даже не имел четкого плана этого спасения. Он только понимал, что надо вселить уверенность в американцев и принять какие-то срочные и энергичные меры.[9] Демократы вовсю критиковали политику республиканцев. Делать это было нетрудно — в стране насчитывалось около 16 млн. человек безработных. Программа Рузвельта была полна самых отчаянных обещаний: рабочим — работу, голодным — пищу, фермерам — высокие цены на их продукцию, всем людям — веру в будущее. Эту веру должна была внушить сама личность президента. Высокий (188 см. роста), с сильной шеей и торсом атлета, с ясными голубыми глазами и обаятельной улыбкой, всегда прямо державший голову и смело смотревший вперед, он производил впечатление человека уверенного и знающего, что он делает. Для американского избирателя в те дни это было крайне важно. Рузвельт внешне был прост, покладист, любил юмор, часто шутил, всегда сохранял присутствие духа. Он умел обращаться к народу и с успехом выступал по радио, чему способствовал крепкий, чистый и бодрый голос. Но главным было его стремление предпринять экстренные и нетрадиционные меры по изменению ситуации в стране. Именно это и привлекло поддержку большинства американцев. Многие еще доверяли республиканцем и голосовали за них по традиции. На выборах Гувер получил около 16 млн. голосов и 59 выборщиков, а Рузвельт — 23 млн. и 472 выборщика. В руках демократов оказались обе палаты Конгресса. Такой победы они не одерживали со времен кануна Гражданской войны.[10]
4 марта 1933 г. стояла дождливая, ветреная погода. Было холодно и мрачно. В этот день Рузвельт принес присягу в качестве 32-го президента США. Он произнес речь, в которой объяснил кризис упрямством и неспособностью «ростовщиков», «менял», которые, потерпев крах, «сбежали из храма». Теперь ФДР брался навести в нем порядок, призвав американцев к жертвам и дисциплине. Он подчеркнул, что единственное, чего должны страшиться американцы, — «это сам страх». Не очень конкретная, но оптимистическая речь вселила надежду. Рузвельт сформировал кабинет, по традиции представлявший регионы страны и фракции буржуазии, поддерживавшие его на выборах. Но были и неординарные назначения. Так, министром сельского хозяйства стал Генри Уоллес, сын республиканца, занимавшего этот же пост в прежних правительствах. Министром юстиции стал «Черный Гэрольд» Икес, известный сторонник социального законодательства. Впервые в истории страны министром труда стала женщина — Флоренс Перкинс. Не менее важны были лица, составившие тесное окружение президента, его «мозговой трест». Он включал в себя ряд видных интеллектуалов — профессоров Колумбийского университета А.Бейли-младшего, Р.Моли, Р.Тагвелла и др. Ближайшим советником стал бывший журналист Луи Хоу, а после его смерти — известный деятель в области благотворительности Гарри Гопкинс. Были и другие помощники (С.Розенман, Т.Конкоран, Б. Коен). Помогла и жена Рузвельта — Элеонора, взявшая на себя решение вопросов молодежи, женщин, негров.
I этап «Нового курса».
Основные концепции и ход реформирования.
В исследовательской литературе распространилось мнение, что Рузвельт был прагматиком, действовавшим по наитию, чуть ли не методом проб и ошибок, а его социальные эксперименты определялись требованиями дня, а не сознательно выбранными идеалами и целями. Но так ли это? Представляется, что практические меры Рузвельта чаще всего предварялись аналитическим обоснованием, шедшим от требований жизни, а не от догм. Рузвельт двигался по преобразовательной тропе вполне осознанно, и к концу его президентства новыми качествами наполнились не только либеральная политика, но и либеральная идеология.
Вслед за Джефферсоном и в традициях гуманизма Рузвельт ставил права американцев на жизнь, свободу, стремление к счастью выше права свободного распоряжения собственностью. Чуждый идее упразднения классов и классовых различий, Рузвельт верил в возможность их сплочения вокруг национального государства с помощью лозунгов борьбы с привилегиями меньшинства и обслуживания правительством интересов большинства.[11]
Отношение Рузвельта к высшим слоям общества, монополиям было весьма противоречивым, но, как правило, критическим. Уже во время президентской кампании 1932 г. Рузвельт недвусмысленно возложил ответственность за экономический кризис на монополии, эту “экономическую олигархию”, которая сконцентрировала в своих руках более половины производственных мощностей нации, утвердила максимально высокие, недоступные большинству народа цены на товары, следствием чего были кризис перепроизводства, остановка предприятий, безработица, нищета. И уже в 1932 г. Рузвельт много размышлял о реальных антимонополистических мерах, которые призваны были спасти индивидуализм, конкуренцию, право каждого американца, а не только элиты на частную собственность и утвердить всеобщее благоденствие. [12]
Важным мотивом идеологии и практики Нового курса с самого начала был поворот лицом к “забытому человеку”: после 1935 г. этот мотив вообще вышел на ведущее место. Кого включал Рузвельт в понятие “забытых людей”? Фактически десятки миллионов простых американцев: тех, кто не имел работы, достаточных средств для сносного существования, крыши над головой. Эти американцы, по утверждению Рузвельта, составляли не менее одной трети нации. Отсюда следовал призыв к простым американцам: поддержите реформы, проводимые “сверху” в интересах “забытого человека”, давлением “снизу”, ибо только это и может гарантировать успех. Призыв к народу был услышан, что способствовало складыванию в ходе Нового курса широкой либерально-демократической коалиции, которую поддерживали не только немонополистическая буржуазия, но также фермерство и рабочий класс.
Появление Нового курса было вызвано множеством причин. Безусловно, первоочередную роль сыграли факторы экономического и социального характера - небывалое падение производства, громадный скачок безработицы, потеря доверия к финансовым институтам и т.п. Вместе с тем события в мире в то время развивались таким образом, что, по мнению американских специалистов 30-ых годов, нельзя было полностью отбрасывать угрозу какого-то повторения на американской земле варианта итальянского или германского фашизма или советского социализма. Во всяком случае, зигзаги истории таковы, что и фашизм, и социализм оказались альтернативным решением проблем того периода в отдельных странах. [13]
Доминировавшее в то время в западной экономической науке представление о всесилии "невидимой руки" в рыночной экономике также не способствовало подготовке теоретической платформы Нового курса. Скорее, наоборот. Поэтому не случайно в команде Ф. Рузвельта оказалось не меньше практиков - банкиров, юристов, бизнесменов, менеджеров, чем людей из университетов и исследовательских центров. Главная задача была - действовать, не откладывать принятие решений, не загонять "болезнь" внутрь, а дать глоток свежего воздуха задыхающейся экономике. Теория "невидимой руки" сказалась и на американской Конституции, и на американском хозяйственном законодательстве в целом. Получилось так, что нетрадиционные подходы правительства к решению экономических и социальных проблем могли оказаться выходящими за рамки законов и Конституции. Иначе говоря, масштабность и глубина вставших перед страной проблем не вмещались в существовавшее правовое пространство, ибо последнее формировалось при иных исторических обстоятельствах и предпосылках. В этих условиях автору Нового курса потребовалось немало мужества, чтобы убедить американский конгресс предоставить ему чрезвычайные полномочия. Именно таким образом Рузвельту удалось разрубить заколдованный круг между конституционными ограничениями и требованиями реальной жизни.
Как показала историческая практика, предпосылки программы Рузвельта превратились затем в реальные меры Нового курса. Причем впоследствии принятие любого акта обязательно сопровождалось утверждением соответствующего механизма и соответствующей структуры по реализации намеченных дел. Ни один акт Нового курса не оказался принятым лишь для "галочки", для "сохранения" политического лица. Эффективность и действенность различных аспектов экономической политики Рузвельта не могла быть одинаковой. Но причины этого лежали не в организации проведения реформ Нового курса. [14]
Ключевые элементы Нового курса. Поставив в центр правительственной политики задачу поддержания предпринимательской активности, Рузвельт предложил целый комплекс мер активного влияния на экономику. Основными в экономической системе Нового курса являлись следующие мероприятия:
• оказание поддержки финансово-банковской системе и промышленным и торговым предприятиям при помощи крупных займов и субсидий;
• стимулирование частных инвестиций при помощи налоговых льгот;
• стабилизация падающих цен путем девальвации доллара и допущения усиления инфляционных тенденций;
• принудительное картелирование промышленных предприятий;
• государственное регулирование уровня промышленного производства;
• введение отраслевых "кодексов честной конкуренции", определявших единую политику цен, фиксировавших размеры производства, распределявших рынки сбыта, рекомендующий уровень заработной платы.
Примечательны масштабы и насыщенность мер, предпринятых Рузвельтом уже в первые 100 дней его президентства. За период с марта по июнь 1933 года он направил конгрессу 15 посланий и ввел в действие 15 законов, которые стали базой дальнейшего развертывания процесса преодоления кризиса и оздоровления экономики США.
В осуществлении «Нового курса» выделяют два этапа: первоначальный с 1933 до 1935 гг. и второй этап — с 1935 г., когда обозначились сдвиги влево.
Рассмотрим основные мероприятия «Нового курса».[15]
|
|
|
