 |
Глава XX. О неотделимости курфюршеств от прав, с ними связанных
|
|
|
|
Так как все княжества и каждое [из них] в отдельности, в связи с которыми светские князья-избиратели получают, как известно, права и голос на выборах римского короля, долженствующего потом стать императором, до такой степени сопряжены и неразрывно соединены с этим правом, должностями, санами и с другими правами, с ними связанными и от них проистекающими, что право, голос, должность и сан, а также другие права, относящиеся к какому-либо из этих княжеств, не могут доставаться никому другому, кроме того, о ком известно, что он владеет самим курфюршеством с его территорией, вассально-зависимыми землями, ленами и доменами и со всем к нему относящимся, – то настоящим императорским эдиктом, долженствующим сохранять силу на вечные времена, мы предписываем, что каждое из названных курфюршеств должно в такой степени оставаться и быть навеки нераздельно соединенным и связанным с избирательным правом, голосом, должностью и всеми прочими санами, правами, и всем к нему относящимся, что владетель какого-либо курфюршества должен также пользоваться спокойным и свободным обладанием правом, голосом, должностью, саном и всем к нему относящимся и почитаться всеми за князя-избирателя; и сам, а не [кто-либо] иной, должен быть без всяких возражений приобщаем и допускаем прочими князьями-избирателями к выборам и ко всем иным актам, которые надо будет совершать ради чести и блага Священной империи...
Глава XXII. О местах князей-избирателей в процессиях и кому надлежит вести инсигнии
Для определения же порядка следования в процессиях [светских] князей-избирателей в присутствии шествующего императора и римского короля... и нужно будет нести императорские инсигнии, – герцог Саксонский, несущий императорский или королевский меч, должен шествовать непосредственно перед императором или королем и находиться между ним и архиепископом Трирским; а пфальцграф Рейнский, несущий императорскую державу, должен шествовать от герцога Саксонского с правой стороны, маркграф же Бранденбургский, несущий скипетр, – с левой по прямой линии; король же Богемии должен следовать непосредственно за самим императором или королем, не имея никого посередине.
|
|
|
Глава XXIV [82]
Если кто-либо с князьями, рыцарями или частными лицами или даже с какими бы то ни было лицами из плебса вступит в преступное сообщество и принесет клятву данного сообщества относительно убийства достопочтенных и светлейших наших и Священной Римской империи духовных или светских князей-избирателей или одного из них, то [так как они являются частью нас самих, и так как законы требуют, чтобы с той же строгостью каралось желание совершить преступление, как и совершение его] да будет он сам, как виновный в оскорблении величества[83], казнен мечом с конфискацией всего его имущества в пользу нашей казны; сыновья же его, которым мы по особому императорскому милосердию даруем жизнь, [ибо они должны были бы погибнуть от той же казни, как отец, так, чтобы их пример внушал страх
перед отцовским, как бы унаследованным ими преступлением] и да будут устранены от всякого, наследования с материнской и дедовской стороны, а также [со стороны] других родственников, да не получают они ничего по завещаниям других лиц, да будут навсегда нищими и бедными, да тяготеет над ними всегда бесчестие отца, да не будут допускаемы они ни до какой почести, ни к какой присяге...; наконец, мы повелеваем, чтобы беспощадно были лишены доброго имени те, которые когда-либо попытаются заступиться за таковых. К дочерям их, сколько бы их ни было, должна, согласно нашей воле, перейти только четвертая, определенная законом Фальцидия[84], доля из имущества матери, скончается ли она, оставив завещание или не оставив его, так чтобы дочери скорее получали скудное подаяние, чем пользовались полными выгодами и добрым именем наследниц... Также освобождения из-под отеческой власти, которые указанными лицами были бы предоставлены либо их сыновьям, либо дочерям, – конечно, после издания [настоящего] закона, – не должны иметь силы. Приданое, всяческие дарения, ровно как отчуждения чего-либо, о которых станет известно, что они совершены обманным или каким-нибудь образом или по закону в то время, когда упомянутые [лица] уже замыслили вступить в заговор или [преступное] сообщество, не должны иметь никакой силы. Жены же вышеназванных [лиц], получив обратно свое приданое [если к ним относится положение, что принятое ими от мужей, как подаренное они обязаны сохранять для сыновей], пусть знают, что по прекращении узуфрукта им придется оставить нашей казне все, что по закону причиталось сыновьям. И четвертая Фальцидиева доля также из этих вещей должна выделяться только дочерям, но не сыновьям.
|
|
|
То, что мы предписали относительно упомянутых [лиц] и их сыновей, мы с такой же строгостью распространяем на их приверженцев, соумышленников и слуг с их детьми. Однако если кто-нибудь из них в самом начале устройства заговора, воспламенившись рвением к истинной похвале, сам выдаст этот заговор, – он будет пожалован нами наградой и почестью; тот же, кто, уже приняв участие в заговоре, хотя бы поздно, откроет неизвестные дотоле тайны замыслов, будет сочтен достойным поощрения и помилования. Далее мы постановляем, что если станет известно о чем-либо совершенном против вышеназванных князей-избирателей, то даже после смерти виновного можно возбуждать уголовное преследование. Вместе с тем при этом преступлении, которое относится к оскорблению величества [императора] в лице его князей-избирателей, за господина подвергаются пытке также и его рабы....Чтобы в случае изобличения умершего была осуждена его память, а имущество его отнято у наследников; ибо, как только кто возымеет преступнейшее намерение, с тех пор он подлежит наказанию за умысел. Далее мы предписываем, чтобы с тех пор, как кто-либо вознамерится совершить такое преступление, он не может ни отчуждать [своего имущества], ни отпускать на волю [своих рабов], и должник законно может не платить ему долга. По этому делу, т. е. по делу преступного заговора, направленного против князей-избирателей, духовных и светских, согласно нашему решению за господина, как сказано выше, допрашиваются под пыткой рабы. И если кто умрет, и обнаружится, что умерший был замешан в таком деле, то на имущество его должен быть наложен арест ввиду неопределенности того, кто будет его преемником.
|
|
|
Глава XXV
Если подобает, чтобы прочие княжества сохранялись в своей целостности, дабы укреплялось правосудие и верные подданные наслаждались покоем и миром, то гораздо более должны сохраняться в неприкосновенности княжества, домениальные владения, саны и права их величеств князей-избирателей... А именно: королевство Богемское, пфальцграфство Рейнское, герцогство Саксонское и маркграфство Бранденбургское, их территории, области, зависимые и вассальные земли и любое к ним принадлежащее, не раздроблялись [по долям], не разделялись [в натуре] и не расчленялись под каким-либо условием; но с тою целью, чтобы они, наоборот, навсегда оставались в совершенной своей целостности, в них должен наследовать первородный сын, и ему одному должно принадлежать право и верховенство...
Глава XXIX
1. Мы узнали также из вполне ясных известий и преданий древних, что с незапамятных времен теми, кто нам счастливо предшествовал, беспрерывно соблюдалось то, что избрание римского короля, будущего императора, совершалось в вольном городе Франкфурте, первая коронация – в Аахене, а первый его королевский сейм проводился в городе Нюрнберге; поэтому мы объявляем, что по тем же основаниям вышеуказанное должно соблюдаться и на будущее время, если этому или чему-либо из этого не встретится законное препятствие...
Каролина [85]
Пресветлейшего великодержавнейшего непобедимейшего императора Карла V и Священной Римской империи Уголовно-судебное уложение, составленное, принятое и утвержденное Аугсбургским и Регенсбургским рейхстагами в тридцатом и тридцать втором годах с Имперской жалованной привилегией.
|
|
|
Предисловие к уголовно-судебному уложению
Мы, Карл V, милостью Божьей Император римский, приумножавший во все времена Империю, Король Германии, Кастилии, Арагоны...
Мы объявляем гласно: до нашего сведения дошло через наших курфюрстов, князей и [представителей] прочих сословий, что в Римской империи немецкой нации в силу старых обычаев и порядков весьма многие уголовные суды заполнены мужами, несведущими и не имеющими опыта и практики в нашем императорском праве. И в силу этого во многих местах зачастую действуют вопреки праву и здравому смыслу и либо обрекают мучениям и смерти невиновных, либо вследствие неправильных, опасных ошибок и волокиты сохраняют жизнь виновным, оправдывают и освобождают их к вящему ущербу для истцов в уголовных делах и для общего блага.
По всем особенностям Немецкой земли, в силу древних исконных обычаев и порядков, уголовные суды в некоторых местах не могут быть обеспечены сведущими в праве и опытными мужами.
Посему мы вкупе с курфюрстами, князьями и сословными представителями милостиво и благосклонно соизволили повелеть неким ученым и отменно опытным мужам составить и собрать воедино наставление, каким образом надлежит осуществлять судопроизводство по уголовным делам в наибольшем соответствии с правом и справедливостью. Мы повелеваем отпечатать таковое, дабы все и каждый из наших и Империи подданных могли действовать в уголовных делах, принимая во внимание важность и опасность таковых, согласно сему наставлению, в соответствии с общим правом, справедливостью и достохвальными исконными обычаями, как вне сомнения склонен действовать каждый и сам по себе, уповая получить за то награду от Всемогущего.
Мы не желаем, однако, сим милостивым упоминанием лишить курфюрстов, князей и сословия их исконных, унаследованных, правомерных и справедливых обычаев.
|
|
|
