Что вы говорите тем, кто обращается к вам за советом?

Стараюсь всегда поддержать тех, кто собирается торговать для себя. «На­стройте себя на то, что вполне можете преуспеть больше, чем даже мечтали: ведь перед вами — живой тому пример». У меня есть свобода, к которой я всегда стремился как в финансовом, так и в организационном плане. Я могу отправиться в отпуск в любой момент. Полгода я живу в Уэстхэмптон-Бич, а другие полгода — в Нью-Йорке. Я веду чудесный образ жизни. Мои дети дума­ют, что все отцы работают дома.

Каков ваш главный совет рядовому трейдеру, стремящемуся повы­сить свое мастерство?

Учитесь пресекать потери. Когда делаешь деньги, самое главное — не те­рять контроля над потерями. Кроме того, не надо увеличивать позицию, пока вы не удвоили или не утроили свой капитал. Большинство делают ошибку, когда увеличивают ставки, едва получив прибыль. Это — быстрый путь к пол­ному краху.

Марты Шварц 291

История Марти Шварца должна ободрить тех, чьи первые шаги в торговле окончились неудачей. Ведь перед нами трейдер, которому не везло целых десять лет и который умудрялся проигрывать столько, что едва сводил концы с конца­ми, несмотря на хорошую и стабильную зарплату. Ведь смог же он, в конце кон­цов, переломить положение и стать одним из лучших трейдеров в мире!

Каким образом? Его успех слагался из двух основных составляющих. Во-первых, он нашел подходящий для себя метод. Все десять убыточных лет Шварц строил свои сделки на основе фундаментального анализа. Но добился успеха, лишь углубившись в технический анализ. Дело не в том, что технический ана­лиз лучше фундаментального, а в том, что он подходил для Шварца методологи­чески. Некоторые другие трейдеры из числа героев моей книги, такие как Джеймс Роджерс, весьма преуспели как раз с помощью фундаментального анализа, пол­ностью игнорируя анализ технический. Главный вывод отсюда таков: каждый трейдер должен найти метод, который лучше всего подходит лично ему.

Вторая составляющая превращения Шварца в удачливого трейдера — это перемена в его мотивациях. Он говорит, что ему стало везти, когда желание победить взяло верх над стремлением утвердиться в своей правоте.

Контроль над риском — это основополагающий элемент торгового стиля Шварца, о чем свидетельствуют невероятно низкие показатели его потерь. Контроль обеспечивается тем, что в каждой сделке Шварц постоянно отсле­живает свою «норму ростовщика». Правило резко уменьшать объем торговли после крупных потерь, как и после длительных выигрышных серий, безуслов­но, значительно способствует его успеху. Логика уменьшения объема торгов­ли после дестабилизирующей потери очевидна. Обоснованность тех же мер после выигрышной серии требует дальнейшего разъяснения. По словам Швар­ца, самые крупные потери у него всегда следуют за самыми крупными победа­ми. Подозреваю, что то же самое происходит с большинством трейдеров. Серии удач расслабляют, а расслабление ведет к небрежности в торговле.

Большинство трейдеров ссылаются на одни и те же правила, которым они обязаны своим успехом (вроде дисциплинированности и трудолюбия). Поэтому весьма отрадно, когда трейдер самого высокого уровня предлагает некое ориги­нальное правило, которое звучит весьма убедительно. Меня восхитила рекомен­дация Шварца сохранять тревожащую позицию после того, как рынок не подтвердит ваших опасений. При этом подразумевается, что если позиция, кото­рая обоснованно вас тревожит (например, из-за неблагоприятного изменения фундаментальных факторов или технического прорыва в противоположном на­правлении), тем не менее не идет против вас, то за этим должны стоять какие-то мощные силы, действующие в пользу исходного направления позиции.

Часть III

Всего понемногу

Джеймс Б. Роджерс-мтг.

Как покупать реальные ценности и продавать истерию рынка

Джим Роджерс начал торговать на рынке акций в 1968 году с ничтожной суммы — 600 долл. В 1973 году он со своим партнером Джорджем Соросом учредил «Quantum Fund», ставший впоследствии одним из эффективнейших хеджевых фондов. В 1980 году, накопив небольшой капитал, Роджерс ушел в отставку. «Отставкой» он называет управление своим личным портфелем — хлопотное предприятие, которое требует непрерывной и глубокой аналити­ческой работы. Кроме того, эта отставка включает в себя преподавание инвес­тиционных предметов в аспирантуре по бизнесу Колумбийского университета.

Мне очень хотелось проинтервьюировать Роджерса как обладателя уни­кальной репутации одного из самых практичных инвесторов современности, а также из-за той рассудительности и четкости изложения, которыми всегда отличались его финансовые комментарии по телевидению и в прессе. Не зная Роджерса лично, я послал ему письмо с просьбой об интервью, пояснив, что работаю над книгой о выдающихся трейдерах. К письму я приложил экземп­ляр своей предыдущей книги о фьючерсных рынках, которую снабдил дар­ственной надписью с цитатой из Вольтера, показавшейся мне особенно уместной: «Практичность не часто встретишь на практике».

Несколько дней спустя Роджерс позвонил мне, поблагодарил за книгу и дал согласие на интервью. «Но я, наверное, не тот, кто вам нужен, — предо-

296 Джеймс Б. Роджерс-лт.

стерег он. — Я зачастую держу позиции годами. Более того, я, вероятно, один из худших трейдеров в мире: никогда не вхожу в рынок вовремя». Этим он намекал на те различия между инвесторами и трейдерами, на которые я указал в письме, чтобы подчеркнуть свой интерес именно к выдающимся трейдерам.

В моем понимании «трейдера» прежде всего интересует направление рын­ка акций, а «инвестор» сосредоточен на отборе акций с наибольшими шансами выйти в лидеры рынка. Иными словами, инвестор — это всегда покупатель, а трейдер может как покупать, так и продавать. Я объяснил Роджерсу, как я использую эти термины, и подчеркнул, что он относится именно к той катего­рии людей, которых мне хотелось бы проинтервьюировать.

Весенним утром, более похожим на осеннее, я приехал к Роджерсу домой, в его аристократичный, разностильно меблированный коттедж. Атмосферой он напоминал, скорее, уютный английский особняк, чем Нью-йоркский дом. Если бы моим единственным впечатлением о Нью-Йорке была эта заполненная антиквариатом гостиная с прекрасным видом на Гудзон, в которой мы беседо­вали с Роджерсом, я бы остался при мнении, что Нью-Йорк — это необычайно спокойный уголок. Поздоровавшись, Роджерс тут же заявил: «По-моему, я все-таки не гожусь для вашей книги». Он вновь хотел сказать, что не считает себя трейдером. На этой ноте и началось наше интервью.

Как я уже упомянул в телефонном разговоре, я не считаю себя трейдером. Помню, как в 1982 году я покупал немецкие акции и у нас с брокером, который не знал меня, состоялся следующий диалог: «Купите мне акции X, Y и Z». — «Что сделать после этого?» — «Купите акции и пришлите мне подтверждение». — «Присылать ли вам анализ рынка?» — «Пожалуйста, не делайте этого». — «При­сылать наши прогнозы?» — «Нет, не надо». — «Может быть, звонить и инфор­мировать вас о ценах?» — «Нет, не надо. Если я буду знать цены, то у меня возникнет большой соблазн продать акции, как только цены удвоятся или утро­ятся. Я намерен держать немецкие акции как минимум три года, поскольку, как мне кажется, у вас вот-вот будет такой гигантский бычий рынок, какого не было десятки лет». Брокер, естественно, был ошеломлен, он принял меня за сумас­шедшего.

Разве это торговля? Нужно было только определить, что вскоре на рынке произойдут крупные перемены, и занять позицию. Кстати, я тогда не ошибся: купил немецкие акции в конце 1982 года и продал их в конце 1985 и в начале 1986 годов.

Джеймс Б. Роджерс-мл. 297