 |
Данный перевод выполнен специально для сайта www.jrward.ru. 8 глава
|
|
|
|
Пэйтон зарычал на парня, обнажив клыки.
– Козел, у тебя проблемы? Я могу быстро устроить.
Крэйг повернул голову в его сторону.
– Я не к тебе обращаюсь.
Пэйтон не понял, как начал двигаться и как оказался нос к носу с сукиным сыном.
– Давай проясним на берегу. Ты на нее не смотришь. Ты с ней не разговариваешь. И ты уж точно, черт подери, не станешь проявлять к ней неуважение. Усек?
Мужчина перевел взгляд на Пэрадайз.
– Твой мальчик немного ревнует. Не отзовешь его, пока он не поранился?
Иииииииии понеслась.
В голове не было ни одной осознанной мысли о том, чтобы кинуться на парня, но следующее, что он понял – он прилип к нему словно слой краски, выбрасывал кулаки, хватался руками, пинался.
Прежде он не был ни в одной настоящей драке, однако его тело, казалось, знало, что нужно делать… но по роже он получил. Крэйг был выше и тяжелее, а его замах – как у Резинового Армстронга[40], удары прилетали со всех сторон, по лицу, животу, груди.
Народ кричал вокруг них. Летала мебель. Он врезался в стену… на что он ответил, развернув Крэйга и вписав его в дверь так сильно, что разбил панель на щепки, дерево разлетелось в стороны, когда они вылетели в коридор.
Они все продолжали драку.
Будучи полумертвым всего двенадцать часов назад, Пэйтон обнаружил в себе удивительно много сил.
***
Что-то подобное она видела у «Мори» [41]. Наблюдая за дракой в коридоре, Пэрадайз словно испытывала астральное переживание. Половина ее была поглощена драмой, пытаясь ухватиться за летавшие руки, закричать, в надежде достучаться до кого-нибудь из них двоих. Другая пребывала в земле «О-мой-Боже»… потому что она не могла поверить в то, что происходило перед ней, из-за нее.
|
|
|
Пэйтон был много кем, но жестоким он не был.
И Крэйг… ну, она его плохо знала, но казалось, у него было больше самоконтроля над собой.
– Хватит! – кричала она. – Прекратите!
Мужчины влетели в бетонную стену, и что-то сломали, судя по треску… нет, на самом деле, треснул шлакобетон. Тем временем, из носа Пэйтона лилась кровь, забрызгивая ярко-красным цветом белую стену, футболка Крэйга была порвана надвое, свисая с его…
Окей, ВАУ. Парень был сухощавым, но хорошо сложенным, огромные пучки мускул выделялись на его спине, плечи бугрились при каждом ударе, его невероятно прокачанный пресс…
Так, это неуместно.
Но, черт.
Встряхнувшись, она кинулась вперед, пытаясь ухватиться за что-нибудь и замедлить действие, и она нацелилась на правую руку Пэйтона, потому что обнаженный Крэйг – это уж слишком…
Ново схватила ее и оттащила назад, прежде чем она успела схлопотать по лицу.
– Пусть сами разбираются, – сказала женщина.
– Они же покалечат друг друга!
– Лучше себя, чем тебя. – Ново закатила глаза. – Мужчины – идиоты. Они дерутся за доминирование. Лично я бы поберегла силы для настоящей работы, а не тратилась на выяснение социального уровня.
Пэрадайз, тяжела дыша, выругалась.
– Они добьются, что их исключат!
– Их проблемы.
Рядом с дерущимися Энслэм смеялся и хлопал в ладоши.
– Вмажь ему, Пэйтон!
Пэрадайз возмущенно посмотрела на парня.
– Знаешь, это не петушиный бой.
– Черта с два.
Добавив его имя в ее растущий Список Ослов, Пэрадайз посмотрела по сторонам. Никого в коридоре не было, но, учитывая несколько закрытых дверей, скоро это изменится….
Внезапно Крэйг поменялся местами, схватив Пэйтона за плечи, он развернул его и толкнул к стене так, будто намеривался проломить бетон.
– Полный бред, – протянул мужской голос.
Обернувшись назад, она увидела Акса, стоявшего в проеме комнаты отдыха, скрестив руки на груди, на лице царило скучающее выражение человека, наблюдавшего как сохнет краска.
|
|
|
Пэрадайз, посмотрела на него, сузив глаза.
– Ты должен остановить это!
Он поднял черную бровь.
– Разве?
– Да! И как это касается лично меня?
Она с усилием остановила себя, чтобы не съездить по его полу-пирсингованному лицу.
– Тебе пригодится чья-нибудь помощь.
– Я бы не стал драться из-за тебя. Без обид, но трахать тебя – что заниматься сексом с манекеном. Ты красивая, но абсолютно бесполезная в койке.
У Пэрадайз отвисла челюсть.
– Я грубее ничего в жизни не слышала.
– Значит ты жила легкой жизнью, как я и думал. Обиделась ты или нет, это правда.
Поворачиваясь к Буну, она открыла рот… но он просто покачал головой, «нет-я-мимо».
– Народ, да что с вами? – возмутилась она.
По крайней мере, драка шла к концу… о, нет, еще в самом разгаре: Крэйг обхватил Пэйтона вокруг талии и свалил на пол, мужчины цеплялись друг за друга, босые ноги метались по полированному полу.
И в этот момент Бутч и Рейдж показались в коридоре.
Схватившись руками за голову, она ждала криков. Если учебный центр хоть немного напоминал человеческую армию, о которой она читала и смотрела в фильмах, их, наверное, накажут за это. Может, ее тоже вышвырнут как зачинщика, хотя она не сделала ничего, не считая своего нервного комментария.
Может, Пэйтона и Крэйга просто подвергнут дисциплинарному наказанию.
Когда с одного или с обоих снимут гипс/гиспы.
Когда драка просто продолжилась, она сквозь пальцы посмотрела на Братьев. Они оба стояли в стороне, наблюдая за действием и тихо переговариваясь. А потом Рейдж кивнул… и они пожали руки.
Пэрадайз оглянулась на остальных новобранцев… и обнаружила, что все скрылись в комнате отдыха.
Немного погодя Пэйтон наконец потерпел поражение.
Один непродуманный удар головой послал его лоб прямо в бетонный пол. Раздался ужасный звук, словно шар для боулинга уронили на мрамор… и тело парня обмякло, его кости словно растеклись под кожей.
Крэйг отпихнул его и сам рухнул на спину, тяжело дыша, кашляя, вытирая кровь с глаз.
– Сколько с меня? – спросил Рейдж у Бутча.
– Пятерка.
– Черт. Я думал, мой парень лучше справится. – Рейдж засунул руку в карман и достал черный бумажник. Выудив банкноту, он сунул ее в ладонь Бутча. – В следующий раз удвоим ставку.
|
|
|
Пэрадайз пораженно отшатнулась, когда они отвернулись и ушли, так, будто не произошло ничего особенного.
– Вы надо мной издеваетесь? – выдохнула она под нос.
Она хотела крикнуть им, что Пэйтон все еще был без сознания… но, минутку. Он со стоном перевернулся на спину.
По крайней мере, он жив, подумала она, подходя к нему.
– Что с тобой не так? – требовательно спросила Пэрадайз. – Добиваешься, чтобы тебя исключили?
Эта угроза имела бы вес, если бы два учителя сделали что-то более строгое, а не заключили гребаное пари.
Двое мужчин посмотрели на нее окосевшими взглядами. Боже, они выглядели так же плохо, как и прошлой ночью… наверное, даже хуже. Черт, у обоих сверкали синяки под глазами, губа Крэйга была разбита так сильно, что придется накладывать швы.
– Я… в порядке, – пробормотал Пэйтон, сплевывая кровь.
– Ага, – прошепелявил Крэйг. – Полном порядке.
Что вышло как полллнопоядке.
– Скажите, – рявкнула она, – сколько пальцев я показываю?
Выставив средний, она дала двум ослам время сфокусироваться и понять, что она посылала их обоих на хрен. А потом ушла на поиски кого-нибудь в сестринской форме… врачебном халате…
Костюме дворника, черт подери.
Видит Бог, коридор нуждается в уборке… и любой с метлой в руках может начать с двух огромных мусорных мешков, которые устроили такой бардак.
Глава 16
Спустя двадцать пять минут, два шва на нижней губе и быструю Первую Трапезу, Крэйг стоял на передовой в спортзале, вместе с другими шестью учениками его класса. Ну, не совсем на передовой … скорее сбоку и ближе к концу ряда.
Его также штормило на своих двоих.
Последнее, в чем нуждалось его тело – так это в полноценном, контактном, кулачном бою до хруста костяшек, но отступать не в его стиле. А что до Пэйтона, так называемого «не бойфренда» Пэрадайз? Ага, как же.
Кобель.
Не ее, в принципе.
Хорошие новости: как бы хреново ему ни было, Пэйтон вообще не стоял на ногах. Его прикатили на инвалидном кресле как кусок мяса.
Прикатили.
Ну, мудак, и кто победитель?
|
|
|
Кстати, никого не исключили. Очевидно, не считая того пари, Братья не собирались вмешиваться…
Распахнулась одна из дверей в спортзал, и в этот раз, когда вошли Братья Бутч и Рейдж, они были одеты в свободные хлопковые штаны и футболки, как и все остальные.
Брат Бутч, встав перед группой, не стал тратить время на прелюдии:
– В свете произошедшего недавно поединка Мейвезер[42]/Пакьяо[43], мы начнем с рукопашного боя вместо того, чтобы засесть за учебники.
– Прошу обратить внимание, что ваша униформа белого цвета, – вставил Рейдж с улыбкой.
– «Оксиклин»[44] чертовски хорошо удаляет пятна крови, но мы запаслись «Клороксом»[45] на всякий случай.
Крэйг проглотил проклятье. Как назло. Этого ему не хватало.
– Мы разобьем вас на пары, – продолжал Бутч, – чтобы оценить ваши умения. Раз один из вас уже на носилках, можете не бояться спарринга с Голливудом.
– Лично я расстроен до слез, – сказал Рейдж. – Значит, Ново с Буном… Акс, ты с Энслэмом. Значит, Крэйг с Пэрадайз.
– Постой, – возразил Крэйг. – Я не могу… я этого не сделаю.
– Что? Не ударишь ее? Почему? Потому что не в состоянии поднять руку? Не моя проблема.
Крэйг подался вперед и понизил голос:
– Я не стану ее бить.
Рейдж пожал плечами.
– Отлично, тогда тебе снова надерут зад.
Бутч вмешался:
– На самом деле, он выиграл в той драке, забыл? Ты проспорил мне пятерку.
– Только потому, что золотой мальчик в углу сам себя вырубил.
– Проигрыш – он и в Африке проигрыш. – Бутч обратился к Крэйгу. – Но мой брат прав. Ты либо будешь защищать себя, либо вернешься к Доку Джейн за нитками. Тебе решать.
На этих словах им приказали рассредоточиться по разным секторам огромного спортзала, и Пэйтон откатился в сторону.
Крэйг наблюдал, как все расходятся, пытаясь придумать способ отмазаться. Забавно, когда он сказал Пэрадайз, что она должна поступить в программу, чтобы научиться самозащите, он не подумал, что ей придется защищаться именно от него.
Пусть и в аудиторных условиях.
– Ну, – сказала Пэрадайз, подходя к нему. – Мы начинаем или как?
– Я подожду, пока освободится кто-нибудь из парней.
– Ты серьезно?
Он посмотрел на нее с высоты своего роста.
– Я не стану причинять тебе боль.
– Ты не так легко побил Пэйтона, – пробормотала она. – Возился почти полчаса.
– Ты серьезно сравниваешь себя с взрослым мужчиной? Которого я уложил на носилки?
– О, ты прав. Это будет нечестно. Ведь по сравнению с вами двумя, у меня, черт подери, талант свыше.
Когда она уперлась руками в бедра и уставилась на него, Крэйг гадал, что, черт возьми, ему ответить на это? Он не хотел делиться правдой… что он все еще помнил, насколько нежная ее кожа… какой маленькой кажется ее лодыжка на фоне его большой ладони… представлял, как много всего хотел сделать с ней, причем ненасильственного характера.
|
|
|
Но с участием пальцев, губ… языка.
Крэйг скрестил руки на груди.
– Я не буду с тобой драться.
– Значит, если я влуплю тебе, ты не отреагируешь?
Он выгнул бровь.
– Я не боюсь потерять сознание.
– Да ладно?
– Да. Не считая твою выносливость, ты не…
Следующее, что вылетело из его рта – это высокочастотный визг, который привлек к себе внимание всех в зале.
И он бы рассказал им, что за хрень случилась… но был слишком занят, ухватившись обеими руками за яйца и согнувшись в талии.
Она врезала ему между ног.
Между ног. Коленом.
– Что за херня?! – выдавил он. – Ты зачем это сделала?!
Пэрадайз казалась не менее удивленной, чем все остальные. Но быстро пришла в себя… схватив его за голову, снова подняв свое колено и врезав ему по лицу так сильно, что он увидел больше звезд, чем видала рождественская елка.
Когда он, в очередной раз взвыв, потерял равновесие, Пэрадайз сомкнула ладони, вытянула руки и описала ими круг, словно бросая диск… ударяя его в висок с достаточной силой, чтобы свалить с ног.
Бум! И он рухнул на синие маты.
Народ сбежался к ним, когда Пэрадайз встала над ним, готовая к последствиям… пока он пытался подняться с пола.
Упершись руками в пол, Крэйг поднял свой торс и уставился на нее:
– Ты серьезно хочешь, чтобы я это делал?
– Ты еще ничего не сделал, – пошутил кто-то.
– Скажи, – вторил другой голос, – а ты, случаем, не ссышь сидя?
– Теперь точно будет, – донесся ответ.
Пэрадайз просто следила за каждым его движением, каждым рывком, дыханием и глазами. Но она не понимала, что творит. Он видел это по ее трясущимся рукам и по тому, как сильно вздымались ее ребра от приложенных усилий.
Она также была немного возбуждена.
А вот это уже конкретная проблема. Запах ее возбуждения разбудил в нем все мужские инстинкты… ему хотелось, чтобы она побежала, чтобы он смог догнать ее, поймать ее, подмять под себя и жестко взять. Он хотел, чтобы кончая, она расцарапала ему всю спину… чтобы обнажила клыки и вонзила в его вену на шее.
Похоть была такой сильной, что он мог трахнуть ее даже на глазах у всех… и будто почувствовав перемену в нем, Пэрадайз отступила назад.
Внезапно смех и шутки затихли.
Бутч встал между ними.
– Эй, здоровяк, полегче. Как насчет спарринга со мной?
Брат принял боевую стойку, вскидывая кулаки на уровень груди и сузив глаза.
Но Крэйг плевать хотел на мужчину. Он посмотрел поверх громадных плеч на Пэрадайз, которая уставилась на него с непроницаемым выражением на лице.
В этот раз, когда в него полетел удар, Крэйг переключился полностью в боевой режим, чего не было с Пэйтоном. С другим учеником он выкладывался процентов на шестьдесят, сдерживая силы, потому что боялся пришибить говнюка или нанести непоправимый вред… и тем самым вылететь с программы. Сейчас? Бритвенно-острое возбуждение обрезало все его внутренние оковы, когда он оказался в контактном бое, уклоняясь, нанося удары, снова уклоняясь, пинаясь. Брат был смертоносно быстрым, беспощадно мощным, натренированным в высшей степени.
Ни капли не похож на Пэйтона.
И бой набирал обороты, они обменивались ударами, обманными выпадами, захватами, и еще больше народу собралось вокруг них, толпа из десяти… пятнадцати… двадцати человек.
Минут через пятнадцать им бросили кинжалы.
Два бритвенно-острых, с черными рукоятками и серебряными лезвиями, их кинули непонятно откуда. Бутч поймал один кинжал в полете. Крэйг – второй. А потом они кружили, выискивая брешь в обороне, размахивая оружием… выпрыгивая, отступая, повышая ставки.
Бутч дышал легко и непринужденно. Крэйг, с другой стороны, задыхался как конь… и потел так же.
Первая кровь пролилась, когда Крэйг недооценил один замах всего на миллиметр, и его полоснули по щеке. Когда он не прочел другой, то зацепили его плечо. Третий – и вспороли бедро.
И тогда он осознал, что Брат давал ему те самые шестьдесят процентов того, на что был способен: точность, с которыми были нанесены раны, говорили Крэйгу, что его противник знал намного больше него самого, был сильнее его и был готов проложить себе дорогу к победе, которую обеспечит кровопотеря.
Но Крэйг не отступит. Ни за что, ни в коем случае. Пока он еще может стоять, видеть, шевелиться.
Его воля не примет меньшего.
***
Пэрадайз сразу поняла, что этот бой полностью отличается от той безумной, неуклюжей потасовки, что развернулась в коридоре часом ранее. На самом деле, тогда Крэйг по неясной причине сдерживал себя с Пэйтоном, а сейчас – больше нет. Координация, с которой он встретил Брата с поднятыми кулаками – и, Боже, кинжалом – сказала ей и всем остальным в спортзале, что он был выдающимся бойцом, обладающий великой силой, балансом, подвижностью и выносливостью.
Только этого хватало, чтобы ее тело вспыхнуло, словно спичка.
И нет, подумала она. Как бы она ни уважала Ново и ее девиз «женщины и мужчины равны в возможностях», было очевидно, что она бы не смогла противостоять тому, что сейчас показывал Крэйг. Он бы нокаутировал ее одним ударом огромного кулака. Или снес голову с плеч. Легким движением руки сломал ногу.
Конечно, она могла научиться способам самозащиты и контратаки, это просто пока она еще ничего не знала… а Крэйг, в действительности, был готов напасть на нее: когда он присел и обнажил огромные клыки, она отшатнулась… и все же, по непонятной и безумной причине, она не боялась его. Чистое сумасшествие. Он весил больше на добрую сотню фунтов и жаждал крови.
Поэтому да, что самое безумное? Ей внезапно захотелось убежать от него… но не так, чтобы быстро. Она хотела, чтобы он преследовал ее, поймал ее в прыжке… и…
Ну, она возвращалась к тому, что они пережили в той комнате отдыха.
Но, Господи, я с ним не справлюсь, думала Пэрадайз, наблюдая за его движениями. И не только в бою: любая женщина, спровоцировавшая его на погоню, не получит в конце сладкий поцелуй в щечку… ей не предложат священное обещание помолвки, у ее отца не попросят руки и сердца его дочери.
Это был не воспитанный мужчина, которому нужно отдать свою девственность в первую ночь после бракосочетания в присутствии Девы-Летописецы и всей семьи.
Нет, это было животное, в котором осталось мало разумного.
И то, каким взглядом Крэйг на нее смотрел… было ясно, что его мозг полностью отключился.
Ей следовало бояться, сказала Пэрадайз себе.
Но вместо страха, она хотела, чтобы он поймал ее…
Толпа вокруг зашипела, когда Крэйг поймал очередной порез, в этот раз через всю грудь. У него кровоточило несколько ран, его спортивная форма окрасилась, кровь стекала с его подбородка из пореза на щеке, сочилась из бедра, груди.
Снова мелькнул кинжал Брата, зацепив другое плечо. Потом сторону шеи. Другое бедро, живот, поперек спины.
– Хватит, – выдохнула Пэрадайз. – Прекрати на него нападать!
После каждого удара смертоносного кинжала Брата, Крэйг возвращался за добавкой, снова и снова, пока не начал поскальзываться на лужах собственной крови, а его окровавленная униформа прилипла к телу.
Он не отступит.
И Бутч не щадил его, но и не добивал.
– Крэйг! Стой! – закричала она, не в силах удержать себя.
Накрыв ладонью рот, Пэрадайз почувствовала панику, думая, что он не остановится, пока не потеряет столько крови, что будет поздно.
– Крэйг! Это сумасшествие!
Но он все продолжал, пока не стал оседать на колени и крениться вместо выпадов, а потом, качаясь, отступать. Движения стали неуклюжими.
Боже, он был слишком бледным.
– Хватит!
Даже Пэйтон закричал со своей каталки:
– Крэйг! Чувак, брось… он убьет тебя!
Среди учеников прокатился ропот беспокойства, но не среди Братьев, собравшихся посмотреть на шоу. Медицинский персонал, наоборот, не выглядел довольным… однако, когда светловолосая женщина-врач захотела вмешаться, Брат Вишес покачал головой, и она осталась в стороне.
Крэйг упал в последний раз спустя сорок пять минут и много-много литров потерянной крови.
Он просто рухнул на колени, покачнулся… и потом упал лицом в собственную кровь. Так же, как это было на той трассе.
Пэрадайз бросилась вперед, но Рейдж поймал ее и оттащил назад.
– Нет. Позволь ему самому принять почести.
– О чем ты вообще? – прошипела она.
Бутч мгновение стоял над падшим воином, давая ему возможность встать. Когда он не поднялся, Брат подождал, когда Крэйг посмотрит на него.
Расфокусированный взгляд на пепельно-белом лице попытался сосредоточиться на Брате. Когда у него вышло, Бутч взял кинжал в другую руку… и нанес себе глубокий порез на ладони.
Пэрадайз пораженно охнула, а Брат протянул ладонь Крэйгу… который, непонятно где, нашел силы поднять руку и взять предложенную ладонь.
Брат рывком поднял Крэйга на ноги… и обнял его.
– Хорошая работа, сынок. Я горжусь тобой.
Крэйг быстро заморгал, словно от подступивших слез. Потом, казалось, перестал противиться эмоциям, опустил голову и обмяк в руках Брата.
– Вот это по-нашему, – сказал Рейдж громким, одобрительным голосом.
Глава 17
Марисса сидела за своим столом в «Убежище», и ее ждал целый список дел: нужно прочитать файлы пациентов, утвердить приемные документы, обработать счета. Вместо того, чтобы взяться за решение этих вопросов, она просто сидела в своем кресле, уставившись на кусок черного металла с красной кисточкой.
После того, как они с Бутчем вернулись домой, она показала странный, похожий на ключ предмет нескольким Братьям, и никто не узнал его, даже не смог предложить адекватное название этому. Потом Вишес поискал предмет в интернете… и ничего не нашел.
Когда они с Бутчем добрались до кровати, она была так вымотана, что заснула сразу же, как голова коснулась подушки.
Но ненадолго.
Она открыла глаза примерно в три часа дня и так и осталась лежать, уставившись в темноту, пока Бутч тихо посапывал рядом.
Все было так, как рассказывал ее хеллрен. На черном потолке проносились изображения той женщины, и от подобного фотомонтажа хотелось плакать. И, что самое печальное, подумав о ней и Бутче, хотелось плакать еще сильнее.
Сумасшествие.
В их отношениях не было ничего плохого. Он не мог проявить больше поддержки, когда отвез ее к Хэйверсу, пытался выяснить вместе с ней о ключе, понимал все, что она чувствовала.
– Я схожу с ума, – прошептала она…
– Поэтому я и пришла.
Марисса резко вскинула голову.
– Мэри… привет. Прости. Я разговариваю сама с собой. В голове творится полный бардак.
Шеллан Рейджа вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Да, я вижу… я позвала тебя по имени три-четыре раза, но не получила ответа.
Марисса откинулась на спинку, и, перекинув волосы за спину, изобразила улыбку.
– Чем я могу помочь тебе?
– Ты можешь поговорить со мной. – Женщина села в кресло напротив нее. – Я беспокоюсь о тебе.
– О, Боже, даже не трать на это время. У нас здесь полно женщин, которые серьезно нуждаются в твоей помощи…
– У добрых самаритян вроде нас с тобой возникают проблемы с выполнением обязанностей, если мы не проговариваем тяжелые случаи. Это факт. Я также хочу напомнить, что я твоя подруга.
В повисшем молчании Марисса не стала рассказывать обо всей бумажной работе, на которой не могла сконцентрироваться из-за путаницы в голове. Потом она промолчала о том, что не спала полдня. И, наконец, ни словом не обмолвилась о том, как она странно отдалилась от Бутча…
– Я не могу выбросить ее из головы, – выпалила она.
Внезапно полились слезы, и Марисса с проклятьем потянулась за клинексами.
– Я не хочу говорить об этом.
– Я знаю, – нежно сказала Мэри. – Поверь мне, у меня много личного опыта с замалчиванием проблем. Это плохая стратегия.
– О, я не верю, ты самый самореализовавшийся человек из всех, кого я встречала. Десять из десяти баллов.
– Марисса, ты видела только снимок моей жизни. Ты не знала, какой я была раньше. И я все еще мучаюсь. Как и все остальные.
Марисса промокнула слезы под глазами, борясь с желанием откровенно разрыдаться.
– И как ты справляешься с этим?
– С проблемами? Я разговариваю с людьми. Говорю с Рейджем. Записываю переживания.
– Нет… полный разрыв.
– Что?
Марисса помахала платком.
– Я несу чепуху. Забудь…
– Ты про то, что после встречи с Рейджем для меня закончилась одна жизнь и началась другая?
Боже, ее сердце гулко билось без веской причины.
– Да. Я об этом.
Скрестив ноги, Мэри закусила нижнюю губу, и пока она собиралась с мыслями, Марисса изучала ее симметричное лицо, недавно подстриженные под боба каштановые волосы, ауру спокойной уверенности.
Да, подумала Марисса, Рейдж был прав. Эта женщина была великолепна… не в очевидном смысле, как королева красоты, не как угловато-анорексичная, без-капли-жира модель и даже не по стандарту соседской девчонки. Мэри напоминала сияние от костра посреди морозной зимы, теплая, живительная, пленяющая и озаряющая.
Неудивительно, что Брат души в ней не чаял.
Выдохнув, Мэри сказала:
– Думаю, со мной все иначе, потому что я умирала… я знала, что покидаю этот мир. Хотя какое-то время я жила, не зная, что рак вернулся, я готовилась к тому дню, когда они сообщат мне о рецидиве. Поэтому я заранее простилась. Упаковала свой эмоциональный и мысленный багаж, купила билет, приготовилась к дороге. В смысле, моя мама умерла, и меня никто не держал на Земле… у меня ничего не было, поэтому я ничего не теряла, понимаешь?
Марисса вспомнила ночь, когда брат выгнал ее из дома из-за связи с Бутчем.
– Если я все правильно понимаю, – сказала Мэри, – то у тебя все было иначе? Да?
Марисса отвела взгляд.
– Нет. Я вернулась домой к Хэйверсу, провела там ночь, и прямо перед рассветом он… – Сейчас слезы хлынули рекой, капая на блузку, брюки. Марисса промокнула глаза, прежде чем продолжить. – Они упаковали все мои вещи. Он сказал, что ему все равно, куда я отправлюсь, он просто не хотел видеть меня в доме. Он положил деньги… – Марисса прокашлялась. – Он положил деньги на столик. Будто не хотел прикасаться ко мне.
Она достала следующий платок и высморкалась.
– Я оставила эти деньги. Порой, когда я наталкиваюсь на стодолларовые купюры в шкафчике, то спрашиваю у себя, зачем я сохранила их? Почему я… о, ради всего святого. – Она достала третий платок. – Что со мной не так? Та женщина мертва, а я не могу найти ее семью или убийцу… и сижу здесь и ною о том, какой набитый дурак мой брат, что далеко не свежие новости. Это смешно.
– Это посттравматический стресс, – спокойно сказала Мэри.
– Я раздражаю сама себя.
– Так, ты думала о том, что на самом деле произошло прошлой ночью?
– Ты шутишь? Я не могу выбросить это из головы.
– Нет, я спрашиваю «ты думала об этом»?
– Если ты о том, что мне пришлось наблюдать, как молодая женщина умерла на моих глазах, о том, что это трагичная смерть, и что я, очевидно, никак не могу это исправить, то да, конечно думала.
Мэри покачала головой.
– Со всем уважением, но ты меня не понимаешь. Прошлой ночью, впервые с тех пор, как Хэйверс порвал с тобой все связи, тебе пришлось обратиться к нему за помощью. Ты не могла спасти женщину, поэтому тебе пришлось обратиться к своему брата, надеяться и молиться, что он поможет ей.
– И он помог. – Марисса выругалась. – В смысле, он сделал все возможное.
– И что ты чувствуешь при этом, учитывая, насколько плохо он с тобой обращался?
Ииииииииии еще больше слез.
– Я думала об этом. Когда пришла проведать ее, перед самой ее смертью.
– Вот, что я знаю точно. Мы можем похоронить наше прошлое. Можем использовать тысячу отвлекающих факторов, чтобы держать дверь на замке. Некоторые идут нам на пользу, другие – во вред … но когда что-то должным образом не пережито, оно сто процентов вернется и даст пинка под зад. У тебя была сложная жизнь до того, как вы с Бутчем полюбили друг друга, и, без сомнений, это огромное облегчение – оставить все позади и начала заново. Но ты не можешь убежать от прошлого. Помни, Марисса, мы всегда носим с собой груз пережитых лет, словно багаж. Рано или поздно, проблема с твоим братом всплыла бы снова. Такова жизнь.
Марисса снова промокнула глаза.
– Мы с Бутчем отдалились друг от друга.
– Это естественно. Ведь он стал причиной этого разрыва.
Марисса отшатнулась.
– Подожди, минутку, стоп… он не сделал мне ничего плохого…
– Марисса, не в этом дело. Ты шла одной тропой, потом он пришел в твою жизнь и увел на другую. Я не осуждаю его и даже не говорю, что он сделал что-то плохое… я просто констатирую факт.
По неясной причине Марисса вспомнила, как не могла заснуть, и что не стала будить Бутча. Такого бы не случилось еще год назад.
– Что я должна сделать?
– Тебе не понравится мой ответ.
– Кажется, хуже быть не может.
– Тебе нужно помириться со своим братом.
Марисса закрыла глаза.
– Я никогда не смогу простить его.
– Помириться не значит забыть все его ужасные поступки. И, честно говоря, он не единственный, с кем ты должна наладить контакт. Глимера относилась к тебе отвратительно, твое положение среди аристократии было невыносимым, и Роф вел себя как королевская задница… я говорю это с любовью. Ты пережила невероятную боль и неприятие, сначала ты молчала об этом, потому что только так можно было выжить, потом отложила в долгий ящик, потому что смогла вырваться и получила шанс на хорошую жизнь. – Мэри кивнула на бумаги на ее столе. – Если ты хочешь вернуть свою продуктивность в работе, ты должна заглянуть под каждый камешек, осознать свои чувства и вернуться из этого путешествия.
Марисса достала платок номер четыре из коробки, но в итоге не воспользовалась им по назначению. Она просто крутила его в руках.
– Я не хочу забывать эту женщину. Я не хочу, чтобы все крутилось вокруг меня.
|
|
|
