 |
Государственный аппарат российской империи пореформенного периода (1861—1904 гг. ). Первый шаг по пути к буржуазной монархии
|
|
|
|
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ. ШАГ ПО ПУТИ
К буржуазной монархии
После крестьянской реформы 1861 г. начался период капиталистического развития России. Он выражался в быстром росте капиталистических форм промышленности, сельского хозяйства, в процессах расслоения крестьянства и превращения барщинного помещичьего хозяйства в капиталистическое, усилении рыночных капиталистических отношений, чему немало способствовало появление более совершенных путей сообщения — железных дорог.
Умершего Николая I на престоле сменил его сын Александр II (1855—1881 гг.). Революционная ситуация 1859—1861 гг., борьба революционной демократии, общественный подъем в стране вынудили правящие верхи вслед за крестьянской реформой в 60—70-х годах провести ряд буржуазных реформ. Разработка и проведение реформ происходили в условиях борьбы правительственных группировок. Сторонники реформ возглавлялись братом царя, великим князем Константином Николаевичем; в эту группу входили: министр народного просвещения А. В. Головнин, товарищ министра внутренних дел Н. А. Милютин, его брат — военный министр граф Д. А. Милютин, министр финансов М. X. Рейтерн, государственный контролер В. А. Татаринов и др. Группу противников составляли: главный начальник Третьего отделения шеф жандармов князь В. А. Долгоруков и сменивший его в 1866 г. граф П. А. Шувалов, министр юстиции граф В. Н. Панин, министр двора граф В. Ф. Адлерберг, двоюродный брат царя принц П. Г. Ольденбургский и др.
Борьба либеральной и консервативной бюрократии являлась отражением общей борьбы вокруг реформ в среде господствующих классов, которую В. И. Ленин считал борьбой внутри лагеря помещиков, «борьбой исключительно из-за меры и формы уступок», необходимых для сохранения помещичьей собственности и основ само-
|
|
|
[200]
державия[127]. Царь Александр II, по выражению современника, «шел то вправо, то влево, беспрестанно меняя свое направление»[128]. Особенно возросли эти колебания царя после 1866 г.
Дворянско-буржуазная историография идеализировала буржуазные реформы в России как «великие реформы», а в созданных ими учреждениях усматривала ростки нового «правового» строя, ограничивавшего всесилие абсолютизма и бюрократии[129].
Оценивая с марксистских позиций крестьянскую реформу 1861 г. и буржуазные реформы 60—70-х годов, М. Н. Покровский преувеличивал буржуазные «настроения» дворянства, считая, что в результате Этих реформ в России установилась «буржуазная монархия»[130].
Глубокий анализ сущности реформ 60—70-х годов в России дал В. И. Ленин в ряде работ («Гонители земства и Аннибалы либерализма», «Пятидесятилетие падения крепостного права», «По поводу юбилея», «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская революция» и др.).
Исходя из ленинской оценки буржуазных реформ 60—-70-х годов и созданных ими учреждений, советские историки создают глубокие исследования по истории отдельных реформ и учреждений этого времени[131].
Характеризуя «эпоху реформ» 60—70-х годов, В. И. Ленин писал: «Если бросить общий взгляд на изменение всего уклада российского государства в 1861 году, то необходимо признать, что это изменение было шагом по пути превращения феодальной монархии в буржуазную монархию»[132].
Реформы 60—70-х годов ввели в государственный строй России некоторые элементы буржуазной государственности: расширили права местных учреждений, установили выборность второстепенных органов местного административно-хозяйственного управления (земские и городские органы «самоуправления») и даже суда (мировые судьи), установили основы буржуазного судоустройства и судопроизводства, более гибкие буржуазные формы государственного финансового контроля и цензуры, ввели принцип всесословности в комплектование
|
|
|
[201]
армии и в деятельность органов народного просвещения и т. п. Эти реформы были буржуазными преобразованиями, так как учитывали прежде всего интересы буржуазной собственности, создавали благоприятные условия для развития торговли, промышленности и кредита.
Несмотря на введение буржуазных реформ, Россия оставалась абсолютной монархией с неограниченным самодержавным императором во главе. В России сохранились основные дореформенные высшие, центральные и даже местные учреждения (особенно органы администрации и полиции) с дворянами-чиновниками. Сохранились и основы дореформенного права.
Реформы 60—70-х годов укрепили правительственный аппарат самодержавной России, позволили царизму отбить новую революционную волну в годы революционной ситуации 1879—1880 гг. Однако с 1881 г. царизм переходит к «разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакции»[133], главным деятелем которой был Александр III (1881-—1894 гг.), сменивший убитого народовольцами 1 марта 1881 г. отца — Александра II. Последовавший 29 апреля манифест провозглашал незыблемость самодержавия и установление режима политической реакции. В 80 — начале 90-х годов проводится полоса контрреформ, которые ликвидировали наиболее последовательные буржуазные преобразования, вернули некоторые дореформенные порядки.
Этот реакционный курс пытался проводить в начале своего правления последний император России Николай II (1894—1917 гг.).
Напуганная размахом революционного движения (особенно рабочего), буржуазия охотно соглашалась на реакционные мероприятия.
Нарастание нового революционного кризиса в начале XX в. царизм пытался предотвратить усилением полицейского гнета, распространением различных стадий «исключительного» положения, внесудебными формами расправы, расширением деятельности Департамента полиции, жандармских управлений и охранных отделений, насаждением провокаций (зубатовщина, гапоновщина) в политических партиях, привлечением к делу «охранения тишины и спокойствия» армии и военного аппарата.
|
|
|
В деятельности государственных учреждений России накануне первой революции сохранялись формализм, обширное бумажное делопроизводство, полная бесконтрольность царского чиновничества. «Ни в одной стране нет такого множества чиновников, как в России. И чиновники эти стоят над безгласным народом, как темный лес... Армия чиновников, которые народом не выбраны и не обязаны давать ответ народу, соткала густую паутину, и в этой паутине люди бьются, как мухи.
«Царское самодержавие есть самодержавие чиновников. Царское самодержавие есть крепостная зависимость народа от чиновников и
[202]
больше всего от полиции. Царское самодержавие есть самодержавие полиции»[134],— писал В. И. Ленин.
Гнет царского самодержавия и бюрократии усиливал своеобразный «кризис законности» в России начала XX в., когда правительство потеряло возможность становиться на почву того самого закона, который оно так недавно издало, и стало прибегать к грубым неприкрытым формам классовой расправы с революционерами, демонстрантами, стачечниками и т. д.[135].
Весь политический строй России с самодержавием и огромным карательным аппаратом полиции, жандармерии, администрации, суда и армии оказался бессильным предотвратить первую русскую революцию.
|
|
|
