Категория объекта гражданского права

Цивилисты традиционно занимаются проблемами категории объекта в гражданском праве, но сформулированные теории, хотя и содержат некоторое количество бесспорных тезисов, одновременно страдают определенными недостатками, наличие которых не позволяет полностью согласиться ни с одним из предлагаемых подходов. Как представляется, идею о том, что объект правового отношения должен быть доступен именно правовому воздействию и отвечать на правовое воздействие, а следовательно, что объектом правоотношения не могут быть материальный объект или поведение обязанного лица, в современной цивилистике наиболее последовательно обосновывает Е.А. Суханов. По его утверждению, объекты субъективных гражданских прав одновременно выступают и в роли объектов юридических обязанностей другой стороны правоотношения. Разделяемое практически всеми правоведами мнение о том, что субъективные гражданские права и юридические обязанности в совокупности представляют собой содержание гражданского правоотношения, дает ученому основание сделать следующий вывод: категория объекта гражданских прав совпадает с понятием объекта правоотношения (либо понятие объекта гражданских прав следует признать условным и весьма неточным). Функционально эти категории автором концепции не разделяются. Он утверждает, что их смысл состоит в том, чтобы установить для объективных явлений реального мира определенный гражданско-правовой режим (т.е. закрепить возможность или невозможность совершения с ними определенных действий (сделок)) в целях предсказуемости юридических последствий, представляющих гражданско-правовой результат деятельности участников гражданского оборота. В силу того что социальные блага, в частности, вещи, отличаются не физическими свойствами, а своим правовым режимом, именно последний Е.А. Суханов называет объектом гражданского правоотношения (объектом гражданских прав).

Не давая оценки сделанному ученым выводу, хочется отметить, что в данной концепции правовые категории «объект гражданских прав» и «объект субъективных гражданских прав», видимо, не признаются отдельно существующими. Представляется, что между ними все же есть различие, и объект гражданских прав может быть обозначен как понятие, сформулированное нормой объективного права применительно к социальному благу, которое лишь потенциально может быть объектом субъективного гражданского права. На этой стадии обобщения и абстракции самым важным, действительно, является установление правового режима для того или иного социального явления - вещи, имущественного права, информации и т.д. Согласимся также с тем, что названные два объекта на данной стадии обобщения не могут расцениваться как две самостоятельные правовые категории, поскольку здесь гражданское правоотношение рассматривается как некая конструктивная абстракция, отвлеченная система. Однако на стадии возникновения гражданского правоотношения - для того чтобы оно могло быть осуществлено - происходит конкретизация его элементов посредством индивидуализации субъектов (через проявление правового статуса правомочной и обязанной сторон правоотношения) и «привязки» их юридически значимого поведения к одному строго определенному объекту как предмету внешнего мира: «право всегда реализуется в конкретном правоотношении, обладающем индивидуализирующим его объектом». В данном случае правовой режим как таковой имеет значение лишь как основание для появления особого состояния связанности сторон правоотношения через определения их правовых возможностей в рамках (пределах) данного конкретного гражданского правоотношения. И в этом смысле «объект гражданского права» и «объект субъективного гражданского права» - также категории совпадающие. Поэтому отождествление или разделение различных проявлений категории объекта в сфере гражданского права зависит от задач и целей исследования, от стадии правового регулирования общественных отношений. Так, правовой режим одной и той же вещи, когда она является предметом договора аренды, может быть разным в зависимости от срока этого договора. И как объект гражданского права любой предмет материального мира характеризуется через правовой режим путем отнесения этого предмета в разряд того или иного имущества, а как объект субъективного гражданского права тот же предмет (явление действительности) характеризуется через те правовые возможности, которые обеспечиваются субъекту как правообладателю в процессе потребления полезных свойств индивидуально определенного социального блага. В этом смысле вещи могут быть объектом и вещных, и обязательственных правоотношений, но какое вещное или обязательственное правоотношение возникает в том или ином случае, определяется по виду и содержанию субъективного гражданского права, имеющегося у правообладателя. С данной точки зрения представляется бесспорным замечание о том, что «взаимоотношение между объектами права и правоотношения характеризуется одновременным их единством и дифференциацией. Различия между ними объяснимы объективной разницей между общественными отношениями и тем, на что данные отношения направлены».

О самостоятельности категории «объект гражданского правоотношения» и о необходимости уяснения ее места в структуре гражданского правоотношения одним из первых в отечественной цивилистике заявил К.О. Берновский. Решение проблемы объекта гражданского правоотношения этот ученый связывал с необходимостью разграничения объекта нормы права, объекта субъективного права, объекта юридической обязанности и объекта правоотношения через выявление соотношения между ними. На его взгляд, категория объекта гражданского правоотношения в разных его видах имеет неодинаковое значение, однако роль самостоятельной правовой категории играет лишь в обязательственных правоотношениях.

Позднее, проведя специальное общетеоретическое исследование, А.П. Дудин пришел к выводу о том, что объект правоотношения является самостоятельной правовой категорией наряду с другими аналогичными категориями, к которым он отнес и субъективное право, и его объект. Применение одного и того же термина к различным понятиям, находящимся в различных плоскостях и имеющим неодинаковое содержание, он вслед за Р.О. Халфиной считает недопустимым, так как это «всегда является источником теоретических и практических затруднений». Но в отличие от Р.О. Халфиной, которая утверждала, что «поскольку субъективное право - всегда элемент правоотношения», понятия «объект права» и «объект правоотношения» фактически совпадают и одно и то же понятие в данном случае обозначается двумя терминами, А.П. Дудин убежден в самостоятельности этих двух правовых категорий. Самостоятельное значение категорий «объект нормы права», «объект субъективного права», «объект юридической обязанности» и «объект правоотношения» автор идеи видит не в том, что они могут заменить одна другую, а в том, что каждая из них выполняет свою, только ей присущую функцию и что, несмотря на различия, они находятся в неразрывной взаимной связи. При этом роль объекта правоотношения он усматривает в том, что объект соединяет («фокусирует») субъекта права и субъекта обязанности в правоотношении.

Проведя анализ наиболее важных концепций, рассматривающих объект правоотношения, А.П. Дудин определил его как «предмет, на который направлена деятельность субъектов правоотношений, осуществляемая в процессе реализации ими своих юридических прав и обязанностей». Таким образом, А.П. Дудин присоединился к плюралистической концепции объекта, поскольку, по его мнению, вопрос о том, какие предметы и явления реальной действительности относятся к объекту правоотношения, - это еще одна проблема теории права, в частности, права гражданского, пока не разрешенная настолько, чтобы все ученые пришли к единому взгляду относительно данной правовой категории.

В литературе имеется подробный анализ учений об объекте правоотношения вообще и об объекте гражданского правоотношения в частности. Подвергнув критике сформированные ранее концепции «объект - вещь» и «объект - поведение», В.И. Сенчищев «на основе весьма тонкого анализа вводит идею, в силу которой подлинным объектом гражданских правоотношений является правовой режим». При этом под правовым режимом как объектом гражданского правоотношения понимается «не поведение обязанного лица и не вещь как таковые, но правовое значение (правовая характеристика) вещи, поведения или иных категорий имущества (в цивилистическом значении этого термина) и неимущественных прав». С точки зрения ученого, «правовой режим объединяет... всю совокупность прав и обязанностей, дозволений и запретов... всю совокупность существующего правового регулирования в отношении данного явления объективной действительности».

Не ставя под сомнение высокий научный уровень проделанной работы, отметим, что с некоторыми приведенными в ней выводами нельзя согласиться. Так, правовая характеристика вещи (иных категорий имущества и неимущественных прав, поведения) в принципе, не в связи с субъектом, невозможна, поскольку правовая характеристика в данном случае есть не что иное, как совокупность правомочий и долженствований обладателя данного блага. Охарактеризовать вещь (иное имущественное либо неимущественное благо) как отдельное обособленное явление действительности в правовом смысле нельзя, но допустимо это сделать применительно к участию данного блага в общественном отношении субъектов гражданских прав и обязанностей. Подтверждением данного умозаключения служат и выводы других исследователей, например: «сам по себе правовой режим объекта бессодержателен вне определенного способа «прикрепления» объекта к носителю соответствующего вещного либо обязательственного права - субъекту гражданского права». Что касается утверждения о том, что правовой режим представляет собой совокупность правового регулирования, надо сказать, что в данном случае речь идет о самом правоотношении, поскольку «правоотношение - это особая юридическая связь участников различных социальных процессов, их сцепление в человеческое общество. Поэтому весь инструментарий правового регулирования... (запреты, дозволения, управомочия) распределяется между участниками общественных отношений...». И в этом смысле говорится лишь о поведении участников правоотношения, направленном на взаимодействие друг с другом по поводу тех или иных благ, т.е. не предлагается иного по сравнению с уже сказанным представителями «поведенческой» теории.

Вместе с тем, В.И. Сенчищев сделал вывод о том, что «объект гражданского правоотношения следует искать именно в правовом срезе любого правоотношения, а не в другой его части. Объект правового отношения должен быть доступен именно правовому воздействию, должен отвечать на правовое воздействие, а, следовательно, объектом правоотношения не может быть материальный объект или поведение обязанного лица». Этот вывод, вероятнее всего, основывается на высказываниях О.С. Иоффе, по мнению которого «вопрос об объекте правоотношения не имеет ничего общего с вопросом об объекте, на который направляется поведение обязанных лиц, а должен ставиться как вопрос об объекте правомочий и обязанностей, составляющих содержание правоотношения».

С ним согласен С.Ф. Кечекьян: «Ясно, что объект права - это нечто отличное от содержания права или содержания правоотношения. Содержание права является средством достижения определенного правового эффекта. Объект права - это искомый правовой эффект, это предмет того правового контроля, который достигается содержанием права (или содержанием правоотношения)». Излагая свое отношение к проблеме, ученый утверждает, что «объектом права, т.е. предметом господства управомоченного лица могут быть, помимо действий обязанного лица, действия управомоченного лица, а также вещи и нематериальные блага». По его мнению, в одних случаях объект правоотношения и его содержание совпадают, в других - нет; он полагает, что объект и содержание - явления разного порядка: «однако и в этом случае действие лица как объект права рассматривается в аспекте тех возможностей, какие оно дает управомоченному лицу, а не с точки зрения необходимости действовать определенным образом или бездействовать, которая возникает для обязанного лица». Например, совпадение объекта права и его содержания ученый усматривает тогда, когда объектом права является действие либо бездействие обязанного лица. Основой разграничения этих случаев С.Ф. Кечекьян видит в том, что «содержание данного конкретного правоотношения может не исчерпывать всех правомочий субъекта права, связанных с его правовым господством над данным объектом права. Поэтому неверно, будто содержание права всегда совпадает с объектом права»*(37).

Несомненно, что, хотя объект гражданского правоотношения и объект гражданского права - родственные юридические категории, каждая из них имеет особое значение, поскольку является автономным правовым явлением. «Если объекты гражданских прав категориально отображают готовность и способность права «справиться» с регулированием индивидуально-конкретных социальных связей, возникающих по поводу реальных жизненных благ, то объект правоотношения выполняет вполне определенную роль в регулировании фактических отношений». В то же время объект гражданского правоотношения и объект гражданского права являются проявлениями одной общественно-прикладной категории - объекта деятельности гражданского общества как предмета приложения усилий его членов. При этом их взаимосвязь и обусловленность другими проявлениями категории объекта такова, что, находясь в единой цепи связанных между собой явлений, они не могут не унаследовать наиболее характерные черты «объекта права» - понятия, сформулированного нормой объективного права. Вместе с тем, не следует забывать, что отвлеченное общее понятие «объект права» выработано законодателем на базе использования различных явлений реальной действительности как предметов человеческой деятельности, оно имеет свой прообраз в системе общественных отношений как более общей по сравнению с конструкцией правового отношения социальной системой. Безусловно, общественное отношение - это явление реальной действительности, существующее между реально существующими участниками, в то время как правовое отношение - это лишь проекция, отображение реально существующего явления в понятиях, степень абстрактности или конкретности которых зависит от цели воздействия на само общественное (материальное) отношение либо цели его познания и объяснения. Ведь окружающий человека, внешний по отношению к нему как системе, мир есть не что иное, как объективная реальность, данная ему в понятиях и ощущениях.

Любой участник общественных гражданско-правовых связей только тем и отличается от иных участников общественных (неправовых) отношений, что состояние его правовой принадлежности дается ему правом обязанных лиц. И, несмотря на то, что это его субъективное (частное) право, указанные лица обязаны настолько, что правомочный субъект может принуждать их к желаемому поведению, обращаясь с требованием не только непосредственно к ним, но и к органам публичной власти - тем, чьи веления и постановления обязательны для исполнения каждым членом общества. Все иные элементы общественных и правовых отношений одинаковы, и, если взять любую жизненную ситуацию, не регулируемую правом, то можно увидеть, что и цель человеческой деятельности совпадает: и всякий раз имеются объект (предмет) приложения усилий и связь между не менее чем двумя индивидуумами, один из которых обязан дать что-либо, а второй - потребовать этого. Отсутствует лишь эффект правового воздействия, потому что не существует объекта такого воздействия: у общественного отношения объекта правоотношения и не может быть. Следовательно, объект гражданского правоотношения - это только то, что может быть доступно правовому воздействию и в состоянии отвечать на правовое воздействие.

Вещи, работы, услуги и другие объекты гражданских прав, перечисленные законодателем, - это объекты субъективных прав, которые в качестве предметов приложения усилий недоступны правовому воздействию, не откликаются на него. По этой причине они не могут быть отнесены к категории объектов гражданского правоотношения.