 |
Люди – существа, изначально сочетающие в себе и добро, и зло. 5 глава
|
|
|
|
Вскоре колокола прозвонили четырехчасовую мелодию, девушки пришли и, весело поздоровавшись, принялись за уборку.
Юджио за все прошедшие дни предлагал свою помощь столько раз, что и сосчитать уже не мог, но всегда получал категоричный отказ в виде фразы «это моя обязанность!». Если подумать – он ведь сам это же говорил Голгоссо. Так что он с неохотой ограничился тем, что старался не слишком сорить; однако Тиизе и этим оставалась недовольна – она постоянно высказывала какую-то странную жалобу, что мусора недостаточно для нормальной уборки.
Быстро носясь по комнатам с большой тряпкой в руках, Тиизе за полчаса вычистила сперва спальню Юджио, потом гостиную; снова войдя к Юджио, она щелкнула каблучками и отрапортовала:
– Элитный ученик Юджио-доно, докладываю! Сегодняшняя уборка выполнена!
Похоже, Кирито тоже успел вернуться (а Юджио и не заметил) – из его спальни слышался голос Ронье. Предоставив Кирито сообщить Ронье все необходимое, Юджио коротко ответил Тиизе:
– Да, молодец. Как всегда, спасибо.
– Не за что. Это обязанность слуги!
Услышав этот привычный уже ответ, Юджио с трудом сдержал улыбку.
– Эээ… прошу прощения, но можно с тобой поговорить кое о чем? Стоять не обязательно, можешь сесть.
Произнеся эти слова, Юджио вдруг вспомнил, что в комнате всего один стул – тот, что возле письменного стола.
– Вон там присаживайся, – добавил он, на что Тиизе, покачав головой, мгновенно ответила:
– Ничего, я постою.
– А если вон там? – Юджио указал на стоящую возле окна кровать.
На мгновение глаза Тиизе округлились, но на этот раз она кивнула, залившись легким румянцем.
– Х-хорошо… прошу меня извинить.
Поспешно подойдя к самому краешку кровати, она осторожно села.
|
|
|
Сидеть на одной кровати с девушкой – это ведь не нарушение ни Индекса Запретов, ни правил Академии, да? Мысленно подтвердив, что да, не нарушение, Юджио тоже сел на приличном расстоянии от Тиизе и, развернувшись к ней лишь торсом, заговорил на главную тему с самым серьезным лицом, какое смог сделать.
– Насчет Френики… Мы вчера ходили к Умберу жаловаться. Думаю, он не хочет это особо раздувать, так что вряд ли он еще будет приказывать ей делать разные неподобающие вещи. Скоро я его заставлю извиниться как следует, так что…
– Правда?! …Я так рада, огромное спасибо, элитный ученик Юджио-доно. Наверняка и Френика будет очень рада это узнать.
Глядя на разулыбавшуюся Тиизе, Юджио тоже смущенно улыбнулся.
– Ты уже закончила работу, так что зови меня просто Юджио. Но все же… мне надо кое за что извиниться. Я вчера об этом уже упомянул, но вся эта история началась с моего поединка с Умбером; возможно, это всё они затеяли, чтобы наложить на меня наказание за проявление неуважения, когда я приду жаловаться… в общем, Френика пострадала из-за ссоры между мной и Умбером. Я хотел бы и перед ней извиниться как положено, не могла бы ты помочь мне это сделать?..
– …По… понятно… – Тиизе, качнув красными волосами, опустила голову, будто задумалась о чем-то. Но тут же вновь взглянула на Юджио и мягко покачала головой.
– Нет, это не твоя вина, эли-… Юджио-семпай. Я просто передам твои слова Френике. Эээ… м-можно я подсяду поближе?
– Э… к-конечно.
Юджио нервно кивнул; щеки Тиизе заалели, и девушка подвинулась ближе – он даже слабо ощутил тепло ее тела. Уставившись на противоположную стену, Тиизе заговорила еле слышным шепотом.
– Юджио-семпай, вчера, перед тем, как уснуть, я очень много думала. Почему элитный ученик Зизек-доно делал с Френикой все эти ужасные вещи, как он вообще мог так делать, если он ее не презирал, не ненавидел. …Кирито-семпай говорил, что дворяне должны беречь свою честь. Но… я ведь и раньше знала. Я знала, что среди дворян высших классов есть такие, кто, ээ… играют с женщинами, живущими на их земле, чтобы удовлетворять свои прихоти…
|
|
|
Тиизе резко повернулась и посмотрела на Юджио в упор; при виде этих глаз ему вспомнился осенний лес, влажный после долгого дождя.
– …Мне страшно. Скорее всего, я возглавлю семью Штолинен вскоре после того, как закончу Академию, и выйду замуж за человека из дворянской семьи того же класса, что и мой, или на единичку выше. …Что если человек, который станет моим мужем, окажется таким же, как Зизек-доно?.. Стоит только подумать, что случится, если у него не будет чести, если он будет спокойно издеваться над теми, кто рядом… мне становится… так страшно, что я…
Юджио, затаив дыхание, неотрывно смотрел Тиизе в глаза.
Он прекрасно понимал ее чувства, но в то же время слова девушки лишь подчеркивали разницу между его и ее общественным положением. Тиизе Штолинен, старший ребенок в великолепной семье дворян шестого класса – и Юджио, крестьянин без фамилии (да еще и третий сын).
В маленьких далеких деревушках вроде Рулида, где земля, пусть и плодородная, все же дает не самые большие урожаи, численность жителей не может расти бесконечно. Дом и поля практически всегда наследует старший сын, а второму, третьему и прочим – хотя это еще от Священного Долга зависит – часто даже жениться не дозволяется, и они так и живут до старости одни. Не повстречай он Кирито, Юджио тоже провел бы всю жизнь, изо дня в день махая топором, выполняя Священный Долг «рубщика Кедра Гигаса». Как его предшественник, Старый Гаритта.
Живя в Центории, Юджио общался с множеством дворян, но он понятия не имел, что будет через год, если ему не удастся стать представителем Академии. Хорошо было бы пойти в Имперские рыцари или устроиться стражником в каком-нибудь крупном городе; а иначе ему останется лишь вернуться в Рулид и работать на старших братьев. Во всяком случае, в одном можно быть уверенным – стать дворянином у него шансов никаких.
Именно поэтому, когда его, погруженного в молчание, Тиизе вдруг схватила за правую руку, он от неожиданности забыл дышать.
|
|
|
– Ээ… Тиизе?!.
Дочь дворянского рода шестого класса в упор смотрела ему прямо в распахнутые глаза. Серая форма источала слабый аромат, напоминающий листья солбе.
– Юджио-семпай… у меня, эээ… есть просьба. Ты обязательно должен стать представителем Академии, выиграть Всеимперский турнир мечников и участвовать в турнире четырех империй.
– Это, это… конечно, моя цель, но…
– Эээ… ну…
На короткое время Тиизе замолчала, подбирая слова, а затем продолжила с лицом таким же красным, как ее волосы:
– Я, я слышала, что если занимаешь высокое место в объединенном турнире, тебе жалуют дворянский чин пожизненно, как Азурике-сэнсэй из общежития младших учеников. Ээ, вот… мне не следует, конечно, так говорить, но… если ты не станешь Рыцарем Единства, пожалуйста… стань моим… моим…
Остальные слова, похоже, умерли, так и не выйдя из горла; Тиизе, задрожав всем телом, опустила голову. Юджио неотрывно смотрел на эту маленькую головку.
Лишь сейчас он сообразил, что имела в виду Тиизе; это у него заняло немало времени. Он проглотил слюну, и его собственный голос едва слышно прозвучал у него в голове.
…Я стремлюсь к Объединенному турниру, чтобы стать Рыцарем Единства и снова встретиться с Алисой, ни для чего больше…
Однако сказать эти слова Тиизе он никак не мог. Даже если все это в итоге рассыплется в пыль, сейчас он просто не мог отмахнуться от искренней просьбы шестнадцатилетней девушки, которая, возможно, впервые в жизни ощущала панический страх перед своим туманным будущим… не говоря уже о том, что она была его слугой.
Левой рукой Юджио неловко погладил Тиизе по голове и ответил:
– Ага… я понял. Я обязательно разыщу тебя после турнира.
При этих словах плечи Тиизе затряслись. Вскоре она робко подняла голову.
Улыбка, точно распускающийся весенний бутон, появилась на блестящем от слез лице, и маленькие губки Тиизе произнесли:
– …Я… я тоже стану сильнее. Сильной, как Юджио-семпай… чтобы громко говорить то, что должно быть сказано.
К оглавлению
Глава 4
На следующий день, 22 числа пятого месяца, разразилась первая за эту весну гроза.
|
|
|
Порывы ветра яростно швыряли в окна крупные капли. Рука Юджио, полировавшая меч, застыла; он молча уставился на грозовое небо, с которого, несмотря на середину дня (занятия кончились совсем недавно) не светил Солус.
Черные тучи клубились и наслаивались друг на друга, словно живые существа; время от времени между ними прорывались сиреневые молнии. В Рулиде весенние грозы все ненавидели – ведь ливни вымывали из земли только что посеянные зерна. Алисе, хоть она и была ребенком, хорошо удавалось предсказывать погоду, и почти всегда, когда она предсказывала грозу, в деревне поднималась суматоха, как во время праздника. Впрочем, это счастье длилось всего два года.
Теперь, когда Юджио сам изучал Священные искусства, он в полной мере понимал, насколько талантлива была Алиса. Заклинания, связанные с самим устройством природы (с погодой, например, или с землей), относились к высшим Священным искусствам; они занимали сотни строк. Юджио сейчас даже про завтрашний день не мог сказать, пойдет дождь или нет. Будь на его месте Алиса, которая уже тогда умела предсказывать грозу за неделю, она уже небось учила бы заклинания, управляющие погодой. А вдруг то, как сейчас выглядит небо, – это просто Алиса рассердилась, что Юджио за ней все не идет…
– Ххааа…
Вместе с выдохом изгнав из головы ненужные мысли, Юджио вновь принялся тщательно и осторожно полировать синевато-серебряный клинок промасленным лоскутком кожи. Раз в неделю, без единого пропуска, он ухаживал за «Мечом голубой розы»; увы, кроме как во время этих процедур, меч почти не покидал ножен с самого поступления его хозяина в Академию. И на тренировках, и в официальных поединках Юджио пользовался деревянным мечом – правила Академии требовали, чтобы все использовали мечи одного уровня, то есть были в равных условиях. По сравнению с «Мечом голубой розы», считающимся Божественным инструментом, мечи академии были весьма легкими; это заставляло Юджио нервничать – ему казалось, что его собственный меч выскочит у него из руки, если махнуть им со всей силы. Однако же просто махать этим мечом, способным разломать дешевый железный клинок с одного удара, он не мог.
Похоже, единственный противник, по которому Юджио может бить своим мечом со всей силы, – он; с этой мыслью Юджио поднял глаза на длинный черный меч, за которым, сидя на диванчике напротив, ухаживал Кирито.
«Древо зла», Кедр Гигас, три сотни лет возвышавшийся над лесом к югу от Рулида. Отсеченную от него ветвь, тяжелую, словно из железа, друзья с трудом – Кирито то и дело нудил «давай просто закопаем ее тут» – донесли до столицы и передали чеканщику Садре, давнему знакомому Старого Гаритты; и тот за год вытесал из этой ветви меч.
|
|
|
Садре-си, живой пример настоящего чудака, с очень сердитым видом ворчал: «Я на нем три оселка из кокуренгана испортил[3], их мне бы на десять лет хватило!» – но денег брать не стал, сказав, что такая работа выпадает раз в жизни.
Готовый меч черно блестел; с трудом верилось, что изначально это была ветвь дерева. Два с половиной месяца назад Кирито с помощью этого меча добился почетной ничьей в поединке с Уоло Левантейном, но с тех пор, если не считать полировки, тоже, по-видимому, не притрагивался к нему, не доставал из ножен.
Возможно, мы вообще никогда больше не воспользуемся своими мечами – ну, по крайней мере пока учимся; такая мысль внезапно посетила Юджио. В официальных поединках драться своими мечами запрещено; а представить себе, что он просто устраивает с другим учеником спарринг «на личных мечах», Юджио не мог.
В общем, если Юджио хочет получить шанс сражаться с «Мечом голубой розы» в руках, он должен стать представителем Академии в этом году и участвовать во Всеимперском турнире мечников. Конечно, такова была его цель изначально, но он сомневался, что сможеттак вот сразу работать с тяжелым мечом на большой арене, да еще в поединке «до первого удара».
Противником его будет уже не ученик, а, скорее всего, кто-нибудь из Имперских рыцарей или из семей – основателей той или иной школы меча; а это значит, что у него тоже будет превосходный острый меч, созданный искусным кузнецом. Даже в поединке до первого удара, если этот удар придется в жизненно важный орган, можно получить очень тяжелую рану, от которой будешь месяц-два оправляться, если вообще выживешь.
По правде сказать, оба представителя Академии, и Уоло Левантейн, и Солтерина-семпай, сражались с одним и тем же Имперским рыцарем и проиграли; но если Рина-семпай уступила, когда ее кнут был перерублен, а меч выбит, то у Уоло оказались раздроблены кости левого плеча. Конечно, он сразу получил лечение обычными в таких ситуациях Священными искусствами, которые закрыли рану и остановили падение Жизни; но они не срастили кости, так что Уоло, по-видимому, до сих пор лечится.
Если верить газете, каждую неделю вывешиваемой на доске объявлений в главном здании Академии, тем Имперским рыцарем был некто из Урсбургов – дворянского рода первого класса, известнейшего даже среди самых известных дворянских родов в Империи. В заметке говорилось, что в четвертом месяце он участвовал в Объединенном турнире четырех империй, великолепнейшим образом победил в нем и удостоился чести быть приглашенным в священный сад Церкви Аксиомы.
Можно сказать, поражение Рины-семпай и Уоло Левантейна в поединках с таким соперником было неизбежно – но Юджио-то должен обязательно победить, какой бы герой перед ним ни стоял. Он должен стать в будущем году представителем Норлангарта в Объединенном турнире, а потом выиграть этот турнир и войти в Центральный собор. Просто должен.
…Я буду рассчитывать на тебя. Пожалуйста, дай мне свою силу.
Эти слова он мысленно произнес, закончив полировать весь клинок, до самого кончика; затем он поднял глаза, и как раз в этот момент Кирито с шелестом протянул меч через сложенный пополам промасленный кожаный лоскут. Взгляд Юджио прилип к черному как ночь клинку, сверкающему в свете лампы.
– Слушай, Кирито.
– Нн?
– Ты еще не придумал хорошее имя для своего меча?
С тех пор, как меч был закончен, Юджио уже в четвертый раз задавал этот вопрос, но ответ Кирито и на этот раз был прежним:
– Ээ, ммм… нет пока…
– Быстрее давай решай. Мечу же обидно, когда его все время называют просто «черный».
– Хмм… там, откуда я родом, у мечей есть имена с самого начала… мне так кажется.
Юджио собрался было предложить совет своему партнеру, бормотавшему какие-то невнятные оправдания, когда тот вдруг протянул в его сторону руку, так что Юджио даже заморгал.
– Ч-что такое?
– Послушай-ка, это не колокол на полпятого?
– Э…
Юджио напряг слух и в свисте ветра с трудом услышал звон колокола.
– Ты прав, уже столько времени прошло. Мы пропустили четырехчасовой, получается.
Пробормотав эти слова, Юджио выглянул в окно, за которым было темно, почти как ночью. Тем временем Кирито серьезным тоном сказал:
– Они опаздывают, Ронье и Тиизе.
Эти слова застигли Юджио врасплох, у него даже перехватило дыхание. Если вспомнить – за два месяца, что Тиизе и Ронье были их слугами, они всегда приходили убираться до четырех часов, ни разу не опоздали. Проглотив тревогу, застрявшую в горле, Юджио слегка пожал плечами.
– Ну, гроза же. Наверно, они ждут, пока дождь прекратится? Время начала уборки ведь не задано правилами Академии, вообще ничем…
– Интересно, из-за дождя ли они опаздывают… – произнес Кирито и, словно задумавшись о чем-то, уставился себе на руки; впрочем, он тут же продолжил: – У меня плохое предчувствие. Пройдусь-ка я до общежития младших учеников. Мы с ними можем разминуться, так что, Юджио, подожди их здесь, пожалуйста.
Быстрым движением убрав меч, который он закончил полировать, в ножны, Кирито положил его на стол и встал. Накинул тонкий плащ для защиты от дождя и, левой рукой застегнув его у шеи, одновременно правой открыл окно.
– Эй, Кирито, выходить положено через дверь, не –
Юджио попытался урезонить Кирито, щурясь от влетевшего в окно порыва ветра с дождем, но его партнер уже проворно перескочил на ветвь растущего под окном дерева и исчез, оставив после себя лишь шелест. Ох уж, какой нетерпеливый; с этой мыслью Юджио вздохнул и закрыл окно.
Вой ветра стих, и сразу ужасно громким показался треск горящей лампы.
Сражаясь с необъяснимым чувством тревоги, Юджио вернулся к дивану, подобрал со стола «Меч голубой розы» и ласково вернул его в ножны.
Высокоуровневые Священные искусства позволяют определить местонахождение другого человека, однако это заклинание требует огромного количества Священной силы, а значит, нельзя обойтись без катализаторов. Но главное – применять на территории Академии Священные искусства, даже самые безобидные, запрещено, если их целью являются другие люди. Так что сейчас Юджио оставалось лишь сидеть на диване и ждать.
Прошло несколько невероятно долгих минут – и наконец в дверь тихонько постучали.
Едва услышав стук, Юджио облегченно выдохнул. Ну вот смотри, ты с ними разминулся, а все потому, что вышел через окно; с этой мыслью он вскочил с дивана, быстро пересек комнату и открыл дверь.
– Ну наконец-то, я так беспокоился о –
Остаток фразы Юджио проглотил и остался стоять в безмолвном изумлении. Первым, что бросилось ему в глаза, были волосы – не знакомые красные или темно-каштановые, а светло-коричневые и сильно растрепанные ветром.
В коридоре стояла не Ронье, не Тиизе, а незнакомая девушка. Короткие волосы и серая форма младшей ученицы намокли от дождя, в щеках, с которых тоже стекали капельки воды, не было ни кровинки. Большие глаза, как у олененка, были полны беспокойства, бледные губы дрожали.
Глядя на застывшего столбом Юджио, девушка еле слышно выдавила:
– Ээ… я говорю с элитным учеником Юджио-доно?..
– А… н-ну да. А ты?..
– Я… я младшая ученица Френика Сески. Приношу извинения, что пришла, не уведомив заранее. …Но… я просто не знаю, что делать…
– Значит, ты… и есть Френика, э.
Юджио снова взглянул на миниатюрную фигурку младшей ученицы. При виде хрупкого телосложения, не самого подходящего для мечницы, и маленьких ручек, которым, казалось, больше подходило плетение венков, в нем опять поднялась волна гнева на Умбера, по собственной прихоти издевающегося над такой девушкой.
Но прежде чем Юджио успел произнести хоть слово, Френика, с силой сцепившая руки перед грудью, с паникой в голосе произнесла:
– Это… элитный ученик Юджио-доно, я очень, очень благодарна за помощь в деле, касающемся Умбера Зизека-доно и меня. И… я уверена, ты понимаешь, что было до сих пор, так что я не буду рассказывать, но… Зизек-доно приказывал мне, ну… оказывать ему некие услуги, про которые мне сейчас трудно говорить…
Должно быть, от одних этих слов Френика испытывала сильнейшее унижение, обжигающее все тело; бледное лицо девушки застыло, но все же она продолжила:
– Если… если такие приказы продолжатся, я скорее покину Академию; так я сказала Тиизе и Ронье, но они, когда это услышали, сказали, что сами обратятся к Зизеку-доно, и ушли из общежития…
– Что ты сказала… – надтреснутым голосом пробормотал Юджио. Его пальцы, держащие белые ножны, вдруг словно примерзли к ним.
– Я долго ждала, но они все не возвращались, и я, я не знаю, что теперь делать…
– Когда они ушли?..
– Эмм, по-моему, сразу после половины четвертого.
Прошло уже больше часа. Юджио не дыша уставился на раскрытую входную дверь. Так значит, Тиизе и Ронье все это время были здесь же, на третьем этаже общежития элитных учеников? Для просьб и протестов это слишком долго.
Юджио резко развернулся и посмотрел в окно, по которому, как и раньше, колотили дождь с ветром; но возвращающегося Кирито видно не было. В такую бурю на то, чтобы просто добраться до общежития младших учеников и вернуться, ушло бы минут пятнадцать. Решив, что ждать некогда, Юджио быстро сказал Френике:
– Понял. Я пойду гляну, так что жди здесь, в комнате. …Да, и если Кирито вернется, не могла бы ты ему передать, чтобы зашел к Умберу и Райосу?
Френика встревоженно кивнула, и Юджио вышел из комнаты. Уже сделав несколько шагов по половицам коридора, он заметил, что по-прежнему держит «Меч голубой розы», который закончил полировать, но возвращаться и класть его на место было некогда – время дорого. Оставив меч свободно болтаться в левой руке, Юджио понесся на восток по изогнутому коридору.
С каждым шагом тревога в его сердце все нарастала.
Почему Тиизе и Ронье решили идти самостоятельно, было абсолютно ясно. Конечно, потому что Юджио и Кирито своими протестами ничего не добились – но и еще по одной причине. Те слова, которые вчера сказала Тиизе в комнате Юджио, – что она станет сильнее и будет говорить то, что должно быть сказано; похоже, девушка решила претворить их в жизнь.
Но не исключено, что это…
– …И был их план с самого начала? Не меня, а Тиизе и Ронье?.. – простонал на бегу Юджио.
Горячие слова, адресованные равному, будь то обычный ученик или элитный, обычно особых проблем не вызывают. Иное дело – если младший ученик высказывает какие-то протесты в адрес элитного. Если не выбирать слова с особой тщательностью, можно легко «проявить неуважение», как это называют правила Академии. И в этом случае элитный ученик может воспользоваться «правом наказывать». Как это сделал Уоло Левантейн, когда Кирито запачкал его форму.
Юджио тщательно пролистал в голове страницы правил Академии.
«В случае если элитный ученик применяет право наказания, допустИм один из следующих приказов. 1) Уборка территории Академии (конкретные места приведены в другом параграфе). 2) Тренировка на деревянных мечах (подробности приведены в другом параграфе). 3) Поединок с упомянутым элитным учеником (правила поединка приведены в другом параграфе). Кроме того, в отношении всех наказаний высшие законы имеют приоритет по сравнению с настоящими правилами».
«Высшие законы» – это, разумеется, Индекс Запретов и Имперский закон. То есть запрет на уменьшение Жизни другого человека без уважительной причины имеет приоритет перед правом наказания. Пусть даже Умбер прикажет Тиизе или Ронье сражаться с ним в поединке – он может только предложить использовать «правило первого удара», и, если они откажутся, он не сможет нанести им какую-либо рану. Так что даже если Умбер воспользуется правом наказания, беспокоиться не о чем.
И все же тревога, разрывающая сердце, не уходила.
Остановившись перед закрытой дверью в самой восточной части изогнутого дугой коридора, Юджио с силой постучал правой рукой, не дожидаясь, когда его дыхание успокоится.
Спустя несколько секунд изнутри раздался невнятный голос Умбера.
– О, надо же, ты поздновато пришел, элитный ученик Юджио-доно. Ну же, входи скорее!
Эти интонации сказали Юджио все, что он и ожидал услышать; рывком он отворил дверь.
Превосходная лампа, освещающая гостиную, была сейчас притушена, так что в комнате было заметно темнее, чем накануне. Вдобавок чувствовался сильный запах горящего восточного благовония, из-за которого комната была как в тумане. Нахмурившись от этого резкого запаха, Юджио быстро окинул комнату взглядом.
На диване посреди комнаты виднелись силуэты Райоса и Умбера в тех же халатах, что и вчера. Райос сидел спиной к Юджио, знакомо закинув ноги на стол и держа левой рукой тонкий бокал. Темно-красная жидкость в нем была, судя по всему, виноградным вином. Элитным ученикам разрешалось употреблять спиртное в общежитии, но пить не в день отдыха – отнюдь не повод для гордости.
Сидящий напротив Умбер, судя по всему, тоже приложился к спиртному. На покрасневшем лице виднелась вялая улыбка; глядя снизу вверх на Юджио, он сказал:
– Нет нужды стоять, присядь лучше, Юджио-доно. Мы как раз открыли пятидесятилетнее из Западной империи. Такое простолюдинам не каждый день доводится пробовать, знаешь ли.
Чувствуя себя еще более неуютно от того, что Умбер предложил ему не только сесть, но и отведать вина, Юджио молча разглядывал комнату. Несмотря на тусклое освещение, он видел, что, кроме них троих, никого в комнате нет.
Может, Тиизе и Ронье сюда вовсе не приходили или же, наоборот, уже ушли? Тогда почему они не пришли к Юджио и Кирито, чья комната на том же этаже… Сразу несколько вопросов метались у Юджио в голове, но он, расслабив плечи, покачал головой, чтобы вернуть ясность мысли.
– Спасибо, я не пью. Скажи лучше, элитный ученик Зизек-доно… – он сделал шаг вперед и, тщательно подбирая слова, спросил: – Это может показаться неожиданным, но не посещали ли сегодня эту комнату младшие ученицы Тиизе Штолинен, мой слуга, и Ронье Арабел, слуга Кирито?
Ответил на заданный хриплым голосом вопрос не Умбер, а Райос Антинос, по-прежнему сидящий к Юджио спиной. Не выпуская бокала, он кинул прищуренный взгляд через плечо и сказал:
– …Элитный ученик Юджио-доно, у тебя нездоровый вид. Может, все-таки бокальчик?
– В твоей заботе нет необходимости. Могу ли я получить ответ на мой вопрос?
– Ху-ху, какая жалость. Это ведь действительно самое меньшее, что я могу сделать по отношению к своему другу, ты знаешь?
Юджио заметил капельки пота, стекающие по левой руке, и крепче сжал ножны меча. Райос посмотрел на Юджио, словно его состояние служило прекрасной закуской к вину, и, лизнув бокал, вернул его на стол.
– Фмм. …Значит, они слуги Юджио-доно и Кирито-доно? – тягучим голосом произнес он и кончиком языка слизнул с губ капельки вина. – Это очень смелые младшие ученицы, раз решили так внезапно потребовать встречи с первым и вторым мечами Академии, стоящими превыше всех прочих учеников. Что ж, иного от ваших слуг я и не ожидал. Однако вам следует быть с ними осторожными. Такая уверенность в себе может иногда перерастать в невежливость, а иногда и в неуважительность. Ты согласен, элитный ученик Юджио-доно? …Нет, по-видимому, я сказал невпопад. Полагаю, спрашивать о дворянском этикете у Юджио-доно – это уж слишком, не правда ли, ху-ху, ху-ху-ху…
Как и ожидалось, Тиизе и Ронье сюда заходили.
Подавив в себе желание схватить Райоса за ворот халата, Юджио придушенным голосом спросил:
– Пожалуйста, твое мнение я выслушаю в более подходящее время. А сейчас скажи: где Тиизе и Ронье?
Теперь настала очередь Умбера налить себе вина и ответить полным досады голосом.
– …Юджио-доно, не слишком ли тяжкий груз тебе приходится нести? Чтобы дровосек из глуши наставлял дочь дворянского рода, пусть и низшего класса? Ку-ку-ку, ну конечно же… как раз из-за недостатка в наставлении те девушки и обращались так непочтительно со мной, старшим сыном дворянского рода четвертого класса. И потому, как бы мне ни хотелось этого избежать, я должен был выполнить обязанность дворянина. Ведь мы, дворяне высших классов, должны держать низшие классы в узде.
– Умбер-доно!.. Что именно –
«…ты с ними сделал» – так хотел воскликнуть Юджио, но Умбер остановил его взмахом левой руки и, допив содержимое бокала, поднялся. Райос встал следом, и они оба сделали несколько шагов к восточной стене комнаты.
Сыновья дворянских семей высших классов встали рядом и переглянулись; их губы одновременно изогнулись в совершенно одинаковых ядовитых улыбках – в этом Райос и Умбер были настолько похожи, что казались братьями.
– …Ну что, пригласим Юджио-доно насладиться лучшим представлением дня, Райос-доно?
– Да, Умбер. В зрительном зале еще одного не хватает, но я немного устал ждать. Ну и ладно, он, скорее всего, тоже скоро прибежит.
– …Представлением… устал ждать?..
Услышав очередную удивленную реплику Юджио, Умбер дернул своим узким и длинным подбородком; затем двое зашагали к западной спальне, и полы халатов заколыхались вокруг их ног. Юджио неохотно, неуверенными шагами пошел за ними.
За дверью, которую открыл Умбер, была густая темнота, наполненная удушающим запахом благовоний. Первым вошел Райос, следом в темноте исчез Умбер.
Глядя на светло-фиолетовый дым, вытекающий из спальни будто крадучись, Юджио застыл. Ему вдруг показалось, что этому дыму не место в Академии мастеров меча – да нет, во всем огромном Мире людей; он олицетворял чистое зло. Большее зло, чем дым от костров тех омерзительных обитателей страны тьмы – гоблинов, на которых Юджио наткнулся в пещере под Граничным хребтом два года назад.
Невольно он почти что отвернулся от этого зрелища, когда… ему показалось, что он ощутил другой запах – едва заметный, но свежий и чистый. Знакомый запах, напоминающий аромат листьев солбе.
Так пахло от формы Тиизе.
– …Тиизе… Ронье!..
Выкрикнув имена слуг, он ворвался в комнату – и тут же зажглась настенная лампа.
Юджио увидел – двух девушек, лежащих рядышком на большой кровати с балдахином. И не просто лежащих – каждая из них была связана в несколько витков ярко-красной веревкой поверх серой униформы. Красные и карие глаза безжизненно смотрели в пространство, будто девушки были в полуобмороке – возможно, это из-за удушливого запаха.
– Чт… з-зачем вы…
Ошеломленно пробормотав эти слова, Юджио тут же понял, что в первую очередь необходимо освободить девушек от веревок, и рванулся к кровати. Однако –
– Стой на месте! – резко крикнул Райос и, вытянув правую руку, перекрыл Юджио дорогу. Неохотно повернувшись к нему, Юджио хриплым голосом выдавил:
– Что… что здесь происходит, Райос-доно! Почему с нашими слугами так –
– Это было неизбежно, Юджио-доно.
|
|
|
