Общеметодологические замечания

Метод опроса — это последовательность логических и технико-организационных операций, предпринимаемых исследователем с целью выявления мнений, суждений, установок опрашиваемых относительно тех или иных элементов окружающей действительности. Имеет смысл разделять широкую и узкую интерпретации этого понятия. Первая включает в метод все аспекты его бытования: от теоретического обоснования до мельчайших деталей конструкции и применения. Согласно второй, метод опроса — образование конкретное, ограниченное, инструментальное; прежде всего это набор собственно измерительных процедур и правил их применения. Имея в виду широкую интерпретацию понятия «метод опроса», будем использовать термин «опросная технология».

Методология опросов общественного мнения — это совокупность, множество принципов конструирования и использования методов и технологий опроса. Процедуры, методы и технологии опросов достаточно подвижны, изменчивы и эмпиричны, методология — более консервативна и теоретична.

Как отмечалось, пост-гэллаповские опросные технологии — это одно из направлений крайне важной и малоизученной темы, касающейся будущего опросов общественного мнения. Как нередко бывает, введение понятия автоматически требует введения других, сопряженных с ним, понятий. Если говорится о «пост-гэллаповских» технологиях, то естественно ввести термины «до-гэллаповские» и «гэллаповские», а также назвать принципиальные, критериальные, качественно-специфические признаки, позволяющие различать технологии, входящие в разные группы.

Первым критерием является время зарождения процедуры, метода, технологии; этот критерий должен всегда рассматриваться в паре с другим — уровнем их научности. Конечно, мера, глубина, степень научности не есть нечто постоянное; научность сама является функцией времени. Так, в один период истории определенная схема выборки может выглядеть научно обоснованной и полезной, считаться оптимальной. Однако при математическом исследовании и применении этой выборки могут обнаружиться какие-то ее негативные свойства. Тогда используемый прием формирования выборочной совокупности будет заменен новым, обладающим лучшими рабочими характеристиками.

Популярные до середины 1930-х годов методы изучения общественного мнения относятся к группе до-гэллаповских не только потому, что они возникли и использовались до того, как Гэллап приступил к опросам населения, но и потому, что они не были научными, разрабатывались без учета положений статистики и психологии. Во второй половине XX столетия доминировали гэллаповские приемы изучения общественного мнения, но достаточно широко применялись и до-гэллаповские. Это проявлялось, например, в использовании нерепрезентативных выборок, в тенденциозности или многозначности формулировок вопросов, в неверной организации процесса коммуникации респондента и интервьюера и т. д. К до-гэллаповским следует относить и простейшие приемы онлайновых опросов общественного мнения, хотя они возникли в конце 1990-х годов. Причина очевидна — их ненаучность: финальные выборки этих опросов не репрезентировали генеральные общности.

Научность — базовая характеристика гэллаповского подхода к изучению общественного мнения. Для Гэллапа слово «научные» применительно к его опросам было существенным и сущностным. Он писал: «Если слово “научный” не применимо к нам, то оно не применимо ни к кому из области социальной науки, — и совсем немногие представители естественных наук имеют право использовать это слово». Те, кто придерживался иной точки зрения, согласно Гэллапу, «не понимали природы нового научного измерения общественного мнения» [21, p. 26-27].

На рубеже 1940–1950-х годов научность стала атрибутом современных опросных технологий. Научная обоснованность, следование стандартам измерительного инструментария становились нормой деятельности профессиональных сообществ полстеров и социологов, применявших опросные технологии, какими бы конкретными приемами, методами они ни пользовались. В частности, научность подразумевает репрезентативность финальной выборки, валидность используемых шкал, продуманность сбора первичной информации, адекватность приемов обработки собранных данных.

Вторая коренная особенность гэллаповской технологии связана с ролью интервьюера при сборе первичной информации. В теоретическом плане фигура интервьюера не является главной, он лишь «соединяет» исследователя и респондента. Но в практическом отношении на фазе сбора информации роль и функции интервьюера становятся центральными, определяющими факторами процесса измерения. В организации сбора данных Гэллап исходил из принципа, что «опрос не может быть лучше, чем участвующие в нем интервьюеры» (“no poll is any better than its interviewers”) [36].

До начала полевых работ и после их завершения интервьюер отсутствует в опросе как измерительной цепи, но в момент опроса он фактически оказывается наделенным рядом обязанностей и прав исследователя, «замещает» его. В сознании значительной части респондентов интервьюер — эта единственная фигура в процессе изучения общественного мнения. Исследователь для таких респондентов либо не существует, либо располагается в далекой, не знакомой им части семантического пространства.

Таким образом, сам по себе факт, что определенные методы зародились в конце XX — начале XXI века, не может быть основанием для их автоматического занесения в разряд пост-гэллаповских. Чтобы стать таковыми, они должны обладать обязательным атрибутом — научностью. Но и этого мало: в нововведении должно присутствовать нечто, принципиально отличающее новый прием изучения установок от гэллаповской технологии. Это новое, на наш взгляд, должно касаться организации коммуникативного процесса между респондентом и исследователем. В силу сказанного, к пост-гэллаповским будем относить опросные технологии, характеризующиеся следующими критериальными свойствами:

во-первых, они — моложе гэллаповских, являются их развитием и направлены на решение тех задач, которые не в полной мере решаемы в рамках опросных технологий гэллаповского этапа;

во-вторых, они — научные, то есть в них учитываются принципы и достижения метрологии, науки о конструировании инструментов измерения, а также рекомендации и обобщения, накопленные полстерами за десятилетия использования технологий гэллаповского этапа;

в третьих, пост-гэллаповские опросные технологии как измерительные цепи описываются иными функциями, нежели технологии гэллаповского этапа; причем речь идет и о новых функциональных зависимостях, и о новых переменных, или параметрах, участвующих в представлении этих функциональных зависимостей, и о новых областях задания функций.

Последний атрибут (критерий) определения опросных технологий пост-гэллаповского этапа требует пояснений, ибо он сформулирован на языке представления математических функций, в настоящее время используемом лишь в математических работах по методологии социологических измерений. Мы исходим из того, что в общем случае опрос как метод измерения установок описывается, точнее — может быть описан метрологическими уравнениями, то есть серией, или последовательностью функций, в которых выходными переменными (функциями) являются показатели надежности измерения (точность и правильность), а входными переменными (аргументами) — важнейшие характеристики самой измерительной цепи.

Понятие метрологического уравнения опросных методов [8] было введено нами в середине 1980-х годов, однако тогда оно трактовалось как базис и одновременно важнейший теоретико-эмпирический результат методологических экспериментов. Теперь обнаруживается еще одно назначение метрологических уравнений: их строение, то есть их область задания и набор входящих в них аргументов и параметров, по сути, задает критерий отнесения опросных технологий к гэллаповскому или пост-гэллаповскому этапу.